О программных свойствах художественной литературы

Для чего люди читают? Долгое время распростра­нялось убеждение, что из художественной литера­туры можно почерпнуть массу ценных сведений. Раньше в обществе людей делили на начитанных и неначитанных, и считалось, что начитанные якобы эрудированные, а неначитанные — нет. Хочу развен­чать этот миф: из художественной литературы нельзя получить ровным счетом никаких сведений, пред­ставляющих объективную, научную ценность. Может быть, они очень жиденько растворены в ней, но как узнать, какие сведения достоверные, а какие — вы­мысел автора? Ведь даже в исторических романах, максимально приближенных к действительности, сведения пропущены через субъективное восприятие автора. Иначе это будут уже не художественные произведения, а научные трактаты. Я иногда шучу: «За­чем читать всю классику, чтобы научиться мудрости жизни? Достаточно прочитать тоненькую методичку по психологии — там вся та же мудрость изложена по пунктам».

На самом деле читают не для повышения образо­вания. Читают ради пребывания в состоянии транса, другими словами, ради тех же пресловутых иллюзий, которые так необходимы нашему организму. Кто-то пьет, кто-то играет на компьютере, кто-то слушает музыку, кто-то читает. Чтение дает один из сильней­ших потоков иллюзий, что очень полезно для здоровья. Однако читать способны не все. Есть люди, которые получают жизненно необходимые иллюзии через чте­ние, а есть часть людей, которым не доступен этот способ получения иллюзий. Вторая часть людей не менее образованна, чем первая, эти люди изучают на­учные книги, однако их совершенно не привлекает художественная литература. Просто они получают свою необходимую порцию иллюзий как-то иначе, и не следует их за это осуждать.

Художественная литература не несет никакой ин­формационной ценности, однако она несет очень сильную программную ценность. Она устанавливает нам коды. Есть и обратная связь: коды, установлен­ные в наших головах, влияют на наш выбор художе­ственной литературы. Через художественную литера­туру подсознание автора обращается к подсознанию читателя, оно раскачивает его в своем ритме, и чита­тель начинает испытывать те же вибрации, какие ис­пытывал автор, когда писал свою книгу. Иногда эти вибрации дают нам сильную энергию, иногда наобо­рот, если автор был в депрессии. Одним словом, читая талантливое произведение, мы совершаем подстройку к автору, и у нас с ним начинается энергети­ческий обмен.

Как создается художественная литература? Автор входит в состояние транса и начинает записывать ряд своих ассоциаций, которые он трансформирует в сюжет. Стихи — вот наилучший показатель вибраций автора. По книгам очень легко определить, какие психологические проблемы были у автора, если автор писал искренне, а талантливые произведения всегда написаны искренне. Автор обычно пишет о том, что его больше всего волнует, в частности, о том, чего ему в жизни не хватает.

О ковбоях, героях, сражениях обычно пишут неспор­тивные, домашние мальчики с примерным поведением.

О похождениях роковых женщин пишут толстенькие положительные девочки, не менее домашние.

Любовные романы с подробным описанием постельных сцен пишут люди сексуально неудовлетворенные, в част­ности, одинокие женщины и импотенты. Многие из них испытывают оргазм от того, что они написали.

О военных действиях пишут люди, которые находятся в состояний хронического стресса. Они выплескивают свое внутреннее напряжение, реалистично описывая военные будни, страдания и пытки.

Примерно по тем же критериям можно опреде­лить, в каком состоянии находится читатель, исходя из того, что он читает.

СОВЕТ НАЧИНАЮЩИМ ПИСАТЕЛЯМ

(Шутка)

Чтобы стать популярными:

1) писать надо о дураках;

2) в ваших произведениях должна напрочь отсут­ствовать логика, особенно если это научная фантас­тика;

3) никакой политики!

4) среди читателей много «падалыциков». Не за­бывайте добавлять в свои произведения мелкие и крупные катастрофы, а также всевозможные опас­ности для героев.

Художественная литература очень сильно снабжа­ет нас сценариями поведения. Когда мы попадаем в ситуацию, которой еще не было у нас в жизни, мы автоматически обращаемся к своему литературному опыту. «Что я читал об этом? Как там вел себя глав­ный герой? Что он говорил? Ага, значит, и я так буду!» Это иногда хорошо, а иногда и нет. Дело в том, что литература имеет ряд особенностей: она направ­лена на то, чтобы привлечь внимание читателя, а по­тому сценарии в ней предлагаются экстравагантные и напыщенные. Если мы будем поступать так, как наши любимые литературные герои, поведение наше будет в высшей степени картинно, однако малоре­зультативно.

НАПУТСТВИЕ ЧИТАТЕЛЮ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

Литература — это искусство. Она создана для того, чтобы ее читать и переживать сильные эмо­ции, а также смотреть яркие иллюзии. Нельзя ее принимать как руководство к действию.

То, о чем нам интересно читать, и то, что надо делать, — это вещи совершенно разные. Напри­мер, если нам интересно читать про то, как люди бывают на грани жизни и смерти, это не значит, что нам надо это повторять в жизни. Литература скорее приближена к области снов, в ней накоплены все символы наших сновидений, даже если она очень реалистична. На вопрос «Почему я люблю именно эту книгу?» можно ответить, приняв сюжет за сон и используя толкование снов.

Если литературный герой успеха добьется в первой главе, вам не о чем будет читать. Ваше же дело в жизни — добиться успеха «в первой главе» и избежать возможных трагедий и заблуждений, ко­торые есть в литературе.

Некоторые люди отождествляют литературу и жизнь, в результате чего они испытывают психологи­ческие трудности и не могут адаптироваться в мире, а следовательно, исполнить свои желания. Я это назы­ваю Синдромом Учительницы Литературы по назва­нию профессии, где он больше всего распространен. Люди с Синдромом Учительницы Литературы вос­принимают книги не только как руководство к дейст­вию, но и часто как высшую истину, под которую надо подстраивать свою жизнь. Это особенно сказы­вается в области любви. Женщины воображают себя героинями книг и ищут для себя таких же романти­ческих героев. Однако вспомните, какая бывает лю­бовь в произведениях наших классиков. Это же сплошная инфекция! И кстати, все ее стадии описа­ны очень точно, и кончается она обязательно депрес­сией или смертью. Классики, исходя из своего жиз­ненного опыта, написали все правильно, иначе было бы недостоверно. Однако учительницы литературы провозглашают: «Татьяна Ларина — идеальная жен­щина!» Моей двоюродной сестре, помнится, даже за­дали в школе написать такое сочинение. Тема, может быть, звучала не совсем так, но смысл был именно этот.

— А нельзя ли написать, что она не совсем идеаль­ная? — спросила я.

— Учительница требует, чтобы мы писали именно так!

Сочинение полагалось закончить словами, что с Татьяны Лариной-де неплохо бы брать пример всем советским девочкам. Дети-то, конечно, поняли юмор и сказали: «А, черт с ней! Напишем, как она требует!» Но поняла ли юмор сама учительница или те, кто со­ставлял эту программу?

Учительницы литературы, воспевая достоинства тех или иных героев и призывая детей брать с них пример, забывают, чем заканчиваются их бури чувств. Нельзя сказать, что Татьяна Ларина плохая. Она просто жертва той же самой художественной ли­тературы, которую сама читала. Она не смогла спра­виться с эйфорией, не смогла отличить иллюзий от практики. Это все выглядит симпатично, про это ин­тересно читать, однако не стоит ставить себя на ее место. Лучше быть квалифицированным и управлять миром правильно. Именно управлять миром! Я пишу об этом не зря, ибо вы сами знаете, сколько девочек-подростков под воздействием «Евгения Онегина» пи­сали письма мальчикам и нарывались так же точно на неприятности, после приобретая комплексы на всю жизнь. А сколько девочек-подростков под влиянием литературы считает, что жить без любви нельзя и что они обязаны в свои шестнадцать (двенадцать, три­надцать) лет одержимо влюбиться раз и навсегда, и если их герой их не любит, то они должны всю жизнь по нему страдать или всю жизнь его ждать? Как часто, выбрав какого-нибудь Степу Валенкова тринадцати лет, с сальными волосами и с вечно немытыми рука­ми, девочка считает его Абсолютно Идеальным Муж­чиной и до старости лет думает о нем как о своей первой любви и видит его во сне! И немало было случаев, когда этот Степа Валенков уводил ее от мужа и детей, чтобы продемонстрировать свою власть. Он насме­хался над ней, а у нее рушилась хорошая, счастливая семья. Что поделаешь, код!!! «Евгений Онегин»!

«Что же, любви нет? — спросят ребята. — Неужели ко всему надо подходить рационально?»

Да нет же, любовь есть! Но она существует именно как удовольствие, а не как страдание! Кстати, возвра­щаясь к теме «Евгения Онегина», хочется напомнить, что там есть один персонаж психологически грамот­ный, действия которого максимально продуктивны. Это Ольга.

1. Она сумела привлечь мужчину (Ленского) и по­лучать удовольствие от встреч с ним; «Она поэту по­дарила// Младых восторгов первый сон...»

2. После его смерти она сумела полюбить другого и тоже получать удовольствие. Она не впала в зависи­мость от своих чувств к Ленскому, не стала рабыней трагедии, она сумела сохранить оптимизм. Это свиде­тельствует о ее психологическом здоровье и умении держать свою голову в порядке.

Другой увлек ее внимание, Другой успел ее страданье Любовной лестью усыпить, Улан умел ее пленить, Улан любим ее душою...

«Удовольствие, удовольствие! — возмутится чита­тель. — Вся книга — призыв к сплошному удовольст­вию! А как же совесть? О совести тут будет что-ни­будь?»

Совесть — это удовольствие высшего порядка. Она действует всегда вам на благо. Если вы спасете от смерти щенка, вы испытаете больше удовольствия, чем если выпьете стакан водки. Совесть дает огром­ный поток энергии, благодаря которому вы чувствуе­те себя здоровее и лучше, а главное, ощущаете себя на своем месте. Вы, наверное, знаете, какое колоссаль­ное удовольствие можно испытать, когда вы могли предать кого-то, но не предали. У кого случалась та­кая ситуация, он может гордиться ею всю жизнь. Что до меня, то я однажды спасла мышку, которая тонула в ведре. Вроде мелочь, а я этот свой поступок вспоми­наю со светлыми чувствами. Почему-то это позволя­ет мне очень хорошо думать о своих душевных каче­ствах. Однако совесть — это вещь двоякая, надо уметь различать, где она имеет прогрессивный харак­тер, а где является слабостью, посредством которой вами управляют психологические вампиры: «У тебя есть совесть? Купил себе два видеомагнитофона, а у родной сестры даже телевизора нет!» Поэтому приме­няйте совесть по назначению!

В художественной литературе совесть тоже прини­мает форму немного картинную. Но что поделаешь, чтобы вызвать в нас какое-либо сопереживание, ли­тературные герои должны обладать гипертрофиро­ванными качествами, как бы с учетом коэффициента потерь на границе книга-голова. По той же причине актеры перед выходом на сцену накладывают грим. Даже когда мы рассказываем реальную историю из жизни какого-либо человека, мы невольно преувели­чиваем его поступки, чтобы слушателю было интерес­но.

И наконец, завершая тему художественной лите­ратуры, хочется сказать самое важное:

ЕСЛИ ИЛЛЮЗОРНАЯ ЧАСТЬ ВАШЕЙ ЖИЗНИ

В ПОРЯДКЕ, ТО ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ ВАШЕЙ ЖИЗНИ ТОЖЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ.

От того, что вы читаете, зависит ваша программа и ваша судьба. Поэтому уделяйте особое внимание вы­бору литературы! Я лично предпочитаю книги с хоро­шими концами!