Что говорит Церковь о добрачном воздержании?

Церковь считает добрачное воздержание абсолютной нормой. Разумеется, нормой в качественном, а не в количественном отношении, то есть независимо от того, много ли людей ее придерживается. Тогда как вступление в супружеские отношения до брака Церковь признает грехом, опять же независимо от того, насколько добрачные отношения встречаются чаще, чем уклонение от них.

О негативном значении блудных грехов для спасения души свидетельствуют наказания, определенные церковными правилами согрешившим. Я привожу эти данные не для того, чтобы привести в отчаяние тех из наших читателей, кто состоит в блудных грехах. В наше время не практикуется отлучение от Святого Причащения на столь длительные сроки. Но, думаю, этим людям будет полезно осознать свою ответственность, поскольку сущность греха не изменилась, и в наше время она та же, что и несколько веков назад.

На языке Церкви интимная близость между людьми, не состоящими в браке, носит имя блуда (греч. π ο ρ ν ε ί α, лат. fornicatio). Лица, впавшие в блуд, отлучались от Святого Причастия на срок от четырех[3] до семи[4] и даже до девяти[5] лет. Эта епитимия должна была исполняться и в случае их вступления брак[6]. (Для сравнения, вор, исповедавший свой грех без внешнего принуждения, отлучался от Причастия на один год; если же он прежде был обличен в этом грехе другими, то на два года[7]). «Блуд не есть брак, — писал свт. Василий Великий, — и даже не начало брака. Поэтому совокупившихся посредством блуда лучше разлучать, если это возможно. Если же всемерно держатся сожития, то да примут епитимию блуда, но да останутся в брачном сожитии, чтобы не случилось чего-либо худшего»[8].

Строже блудников наказывались прелюбодеи — те, кто, вступив во внебрачную связь, нанесли этим «навет и обиду чужому союзу»[9]. Прелюбодеянием (греч.μ ο ι χ ε ί α, лат. adulterium) именуется незаконная связь с чужой женой или с чужим мужем. Таковых отлучали от Святого Причастия на пятнадцать лет[10] (сравним это с правилом относительно гробокопателей — они отлучались на десять лет[11]). Тот же пятнадцатилетний срок отлучения определялся мужеложникам[12] и скотоложникам[13], близким родственникам, вступавшим между собою в брак[14] (кроме родных сестер и братьев, которые в этом случае подлежали двадцатилетней епитимии наравне с убийцами[15]). Наравне с ними несли наказание и монахи, не сохранившие обет целомудрия[16]. Причем лица, помогавшие виновным грешить, в случае, если они не покаялись в этом добровольно, но были обличены, должны были нести те же епитимии, что и сами виновные[17].

Священнослужители, а также церковнослужители (посвященные в свои степени чтецы и иподиаконы) подлежат тем же наказаниям. Те из них, кто впадает в блудные грехи, должны быть извержены из своих священных степеней, после чего на всю жизнь остаются мирянами. Если же они будут блудить и после извержения из сана, то их следует отлучать от Причастия[18] на соответствующие сроки. Между прочим, в 70-м правиле свт. Василия Великого содержится любопытное указание на любовный поцелуй. «Диакону, осквернившемуся устами и исповедавшему, что грех его далее не простерся, да будет запрещено священнослужение, но да сподобится причащаться Святых Таин с диаконами» — видимо, зпарещение налагалось не пожизненно, но на определенное время. «Так точно и пресвитер», то есть священник. «Если же что более этого согрешившим кто будет усмотрен, то в котором бы не был сане, да будет извержен». Любопытно также, что чтец или иподиакон, согрешивший со своей невестой до брака, по 69-му правилу свт. Василия Великого отлучается от служения на год, а затем вновь допускается к нему, но «без производства в высшие степени».

Цель этих правил, однако, совсем не в «праведной мести» виновным. «Общее врачевание этого греха, — пишет свт. Григорий Нисский, — состоит в том, чтобы человек чрез покаяние сделался чистым от страстного неистовства к такому угождению плоти… Для проходящих же покаяние ревностнее, и жизнью своей показывающих возвращение к добру, позволительно устраивающему полезное в церковном домостроительстве (то есть духовнику) скорее допустить до приобщения, сообразно с тем, как он собственным испытанием дознает состояние врачуемого. Ибо как воспрещено повергать бисер пред свиньями, так неуместно было бы и лишать драгоценного бисера того, кто чрез удаление от греха и очищение уже сделался человеком»[19].

Сегодняшней молодежи понятия девства до брака и целомудрия кажутся устаревшими. Сегодня с чистотой расстаются уже в подростковом возрасте…

Начнем с того, что и в прежние времена общественная мораль далеко не всегда и не во всем соответствовала христианской нравственности, как не всегда отвечали ей и нравы людей, называвших себя христианами. Людям всегда было свойственно половое влечение — если сегодняшняя молодежь считает иначе, она ошибается. Кроме того, большинству людей в той или иной мере свойственно чувство стыда как перед окружающими, так и перед самим собой. Если оно развито, человек так или иначе удерживается от несвоевременной половой близости. Но есть и еще одно чувство, которое дано нам от природы в самом зачаточном состоянии и развивается лишь при наших сознательных усилиях к этому — это страх Божий, то есть страх оскорбить своего Творца, страх сделать что-то вопреки Его благой воле. Там, где есть ясное мировоззрение, по которому физическая близость благословляется Богом только в законном браке, есть и опора для страха Божиего.

Сегодняшняя жизнь действительно отличается от прежней: Интернет, средства массовой информации, реклама, массовая культура и в некоторых случаях политики как никогда эксплуатируют половое влечение, подавляя в людях здоровое чувство стыда. Но каждый человек остается хозяином положения и лицом, ответственным за свои поступки вне зависимости от того, что изображено на рекламных плакатах, какие сайты есть в Интернете, какой журнал лежит на общем столе или как живут его друзья и знакомые.

Кроме того, сегодняшняя молодежь — явление многогранное. Мне приходится встречать молодых людей, хоть и воспитанных в Церкви (или где-то рядом с ней), но по достижении определенного возраста пускающихся «во все тяжкие грехи». И, наоборот, с детства чуждых церковной жизни, которые поняли, что поторопились, расставшись с чистотой в подростковом возрасте, и, осознав это, стали жить по-другому. И тем, и другим наличие ясности в их головах помогает придержаться лучшего. Вот почему мы обязаны напоминать отношение Церкви к вопросу о том, где уместны интимные отношения — в браке и только в браке (разумеется, между людьми разного пола). Церковная практика сейчас более снисходительна к согрешившим, чем в древности, — ушли в прошлое многолетние отлучения от святого Причастия. Но по существу отношение Церкви к внебрачным связям так же просто и ясно, как прежде. Они греховны, и человек, который считает себя христианином, обязан прервать их, а пока он не сделает этого, не священником, но самим Преданием Церкви ему запрещено приступать к Чаше.

Надо помнить, надо твердо знать, что телесное единство двух любящих друг друга людей — не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одним другого, не пассивной отдачей одного другому, а таинством, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему.