Накануне больших перемен

Развитые страны особо заинтересованы в сохранении окружающей среды. Там хорошо знают, насколько природа уже пострадала от деятельности человека, и понимают: если увеличить посевные пло­щади, нарушения будут еще больше. Не исключено, что эти страны

могли бы удвоить производство пищи на тех же площадях и без ген­ной инженерии, используя широкий спектр агрохимических пре­паратов и наиболее прогрессивные методы селекции.

Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой стремятся к продовольственной независимости. Они хотят произ­водить пищу сами, а не зависеть от других, ибо продовольствие — это, пожалуй, самое грозное политическое оружие в современном мире. Чтобы удвоить производство продовольствия в этих странах, не обойтись без новых технологий и знаний о генах, определяющих урожайность и другие важные потребительские свойства основных сельскохозяйственных культур, предстоит также серьезно потру­диться над совершенствованием их свойств. Иными словами, при­ходится «опираться» на трансгенные, или генно-модифицирован­ные (ГМ) сорта.

Геном растений имеет большой потенциал, в том числе для роста урожайности. Это важный аспект, не принимаемый в расчет «зелеными». Они полагают, что продуктивность сельского хозяй­ства развивающихся стран и стран с переходной экономикой зави­сит от социальных и экономических условий, с чем трудно не со­гласиться, но не учитывают, что сегодня для повышения произво­дительности этого уже недостаточно и нужны новые технологии. Лишь они позволят приблизиться к устойчивому сельскому хозяй­ству, устойчиво функционирующей промышленности и, соответ­ственно, к устойчивой (самовосстанавливающейся) окружающей среде.

Как известно, в XIX в. даже в самых развитых странах происхо­дили выступления против использования детского труда, низкой заработной платы, 12-часового рабочего дня. Но мы сегодня пре­красно понимаем, что реальные изменения произошли не столько из-за этих выступлений, сколько благодаря применению в про­мышленности новых, более эффективных, технологий. Итак, если мы хотим перемен, придется призвать на помощь науку.

Совершенно неприметный сорняк с громким латинским назва­нием Arabidopsis thaliana вошел в историю, став первым растением, генетический код которого расшифрован. А в конце 2001 г. обнародо­ван геном риса. Обращают на себя внимание некоторые интересные особенности этих результатов:

обилие генов — их почти столько же, сколько в геномах млеко­питающих;

необычная регуляция активности генов — число влияющих на нее факторов достигает 1800 (гораздо больше, чем у нематод, дрож­жей, дрозофилы);

в некоторых случаях отдельные функции генов выражены го­раздо сильнее, чем в других (не исключено, что именно так расте­ния приспосабливаются к стрессам, заметно меняя метаболизм);

Arabidopsis не был известен как растение, синтезирующее алка­лоиды или терпеноиды, но в его геноме обнаружено много мета­болических путей, связанных с подобными вторичными метабо­литами (для химической и фармацевтической промышленности такие знания о метаболических путях трудно переоценить, более того, похоже, это приведет к созданию новой отрасли промышлен­ности);

вновь пришлось столкнуться с фундаментальной проблемой высокой консервативности генов в эволюции — удивительно, на­сколько, например, схожи гены растений и млекопитающих.

Помимо всего остального это позволяет судить о путях эво­люции, сравнивая геномы различных организмов. Видя, как похожи гены, и размышляя над консерватизмом эволюции, по­нимаешь, что есть лишь одна концепция организации живого — философия жизни вообще, так что не может быть ничего противо­естественного в перемещении генов из одного организма в другой.