Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава первая. 1 страница. Тактика – искусство боя
|
|
ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Кафедра тактики
И.Н. Воробьев
Тактика – искусство боя
Учебник
Рекомендовано Главным штабом Сухопутных войск в качестве
учебника для ввузов и частей Сухопутных войск
Москва - 2002
Учебник предназначен как для тех, кто намерен познать азы тактики, так и для тех, кто занимается углубленным изучением ее проблем. Книга имеет теоретическую и практическую направленность. В учебнике аккумулируется многовековой боевой опыт, подробно рассматриваются современное состояние и перспективы развития тактики, излагаются ее базисные основы в форме принципов общевойскового боя.
Достоинство труда состоит в том, что в нем исследованы глубинные истоки искусства управления войсками; детально изложены основы теории подготовки и ведения наступательного, оборонительного и встречного боя, даются рекомендации командирам и штабам по их подготовке и ведению, а также по совершенствованию передвижений, расположению войск на месте, обстоятельно рассмотрены вопросы всестороннего обеспечения боя.
Учебник изложен живым, образным языком, богато иллюстрирован. Он учит творчески, новаторски мыслить. Труд не имеет аналогов в отечественном и зарубежном книгоиздательстве. Это не просто учебник, а своего рода энциклопедия военного искусства, он по праву может стать настольной книгой для офицера любого ранга.
Учебник составлен по плану Академии военных наук.
Рецензенты:
Доктор военных и исторических наук генерал-армии М.А.Гареев; заслуженный деятель науки РФ, доктор военных наук, профессор генерал-лейтенант В.Г. Резниченко; заслуженный деятель науки РФ, доктор военных наук, профессор генерал-лейтенант В.А. Сапожинский.
Предисловие
С древнейших времен полководцы стремились найти «эликсиры» победы. Прошли века, было проведено бесчисленное количество военных походов, сражений, пролито море человеческой крови, прежде чем пытливые мыслители, познавая накопленный боевой опыт, анализируя скрытые «пружины» и «рычаги», действующие в сложной, противоречивой боевой обстановке, нащупали полезные для практической деятельности путеводные нити, выработали рекомендации, как готовить и вести бой. С течением времени они обогатились, сформировались в довольно стройные поучения, которые стали находить отражение в руководящих документах. Но поскольку специфика боевых уставов такова, что не позволяла подробно показать, как шло развитие способов тактических действий, иллюстрировать их примерами, доказательствами, расчетами, то уже в древности делались попытки разрабатать руководства, некое подобие учебников по тактике. Одним их первых таких учебников было древнекитайское «семикнижье», в том числе трактат Сунь-Цзы «О военном искусстве» (VI – Vв. до н.э.).
За прошедшие тысячелетия тактика, как искусство боя, прошла большой и многосложный путь развития. Он складывался из определенных исторических ступеней - это военное искусство Древнего Востока (Индии, Китая, Египта, Вавилона), военное искусство Древней Греции и Древнего Рима; Средневековья; эпохи Возрождения; Нового времени; войн домашинного и машинного периодов; двух мировых и многочисленных локальных войн и вооруженных конфликтов второй половины двадцатого века. Поистине современная тактика олицетворяет собой мудрость веков, зиждется на стержне истории.
Военная история – великий учитель. Настоящее прочно стоит на плечах прошлого и столь же незыблемо опирается на крылья будущего. Ценность неисчерпаемой сокровищницы истоков зарождения и развития военного искусства состоит в том, что они раздвигают исторически ограниченные небольшим временем и пространством рамки опыта личности, обогащают его познанием опыта предшествующих поколений, осветляют его мысль мудрыми деяниями талантливых полководцев и военных теоретиков прошлого. Великие полководцы всегда с благоговением относились к истории. Наполеон наставлял: «Ведите наступательную войну, как Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав - Адольф, Тюренн, принц Евгений и Фридрих: читайте и вновь перечитывайте историю их 83 походов и формируйте на них свое мышление - это единственное средство стать великим полководцем и разгадать тайны искусства; ваше сознание, просвещенное таким путем, отбросит правила, противные началам, которых держались великие люди»[1].
Познание боевого опыта прошлого всегда благотворно. Конечно, военная история не в состоянии дать ответы на насущные вопросы сегодняшнего дня. Она не может открыть завесу будущего, но исторический опыт в силах вразумить, наставить, окрылить, оплодотворить творческую мысль офицера, натолкнуть его на глубокие раздумья, расширить познания, а это само по себе уже не мало.
Выстраданный потом и кровью многих поколений боевой опыт, позволяет офицеру выбирать свои жизненные установки, вооружает ценностной ориентацией, пробуждает новаторский дух, конструктивное начало, учит видеть действительность через призму времени, помогает целеустремленно, с научных позиций решать проблемы современности.
Исторический опыт войн ценен еще и тем, что учит не только тому, что и как делать, но и тому, чего не следует делать, помогает избежать ошибок, находить правильные пути решения боевых задач в современных условиях. Пользуясь историческим методом, можно, по выражению Ф.Энгельса, получить «разъяснение процесса развития»[2], а следовательно, выявлять тенденции, прослеживать, как развивалась теория, какие этапы прошла, какие факторы оказали влияние на ее формирование.
Изучение боевого опыта не должно быть пассивно-созерцательным. Извлечь из него правильные уроки можно лишь, рассматривая события в тесной взаимосвязи с теми условиями и обстоятельствами, которые складывались в то время. При этом важно проявлять максимальную объективность, учитывать не только положительные, но и отрицательные стороны – ошибки, просчеты и недостатки в действиях командиров, штабов и войск.
Предлагаемый учебник по тактике опирается на исторические «подмостки». Это не изложение «рецептов» постижения успехов в бою (их не существует в природе), не катехезис непреложных истин (тактике чужды каноны, догматические установки) - это размышление о тактическом искусстве, попытка проникнуть в творческую «лабораторию» командира, показать, с чем он сталкивается в поисках неординарного решения в бою, какие противоречия и трудности приходится преодолевать при управлении войсками, понять насколько сложен и тернист путь, ведущий к победе.
Может возникнуть вопрос, почему учебник именуется как «Тактика – искусство боя», ведь есть альтернатива назвать его «тактика – наука о бое». И то и другое название правомерны. На страницах военной печати в прошлом неоднократно велась дискуссия по вопросу о том, что представляет собой тактика – науку или искусство. Авторы, отрицавшие тактику – науку в качестве основного довода, приводили тот аргумент, что тактика не может дать непреложных, годных на все случаи, правил ведения боя. Следовательно, утверждали они, тактика не может быть наукой, она представляет собой искусство, основывающееся лишь на одаренности военачальников.
Сторонники этой точки зрения ссылались на авторитет Клаузевица, который писал, в книге «О войне», что «… представляется абсолютно невозможным снабдить военное искусство подмостками в виде положительной научной системы, которая давала бы во всех случаях внешнюю опору военному деятелю»[3].
Непризнание наличия закономерностей в военных явлениях и, в частности, в бою неизбежно влекло за собой и отрицание науки в этой области. Но Клаузевиц здесь противоречил сам себе. Именно он явился одним из основоположников создания «положительной научной системы» в теории вооруженной борьбы.
Заметим, что противопоставление науки и искусства, кстати, не только в военном деле, но и в других областях человеческой практики, происходит до сих пор. В принципе это неверно. Всякая наука имеет свое приложение к жизни, то есть свое искусство, и наоборот, всякое искусство имеет свою науку, свою теорию, представляющую собой обобщенный опыт, обобщенную практику. Поэтому на вопрос, что представляет собой тактика – науку или искусство – следует ответить: и то и другое. Тактика, как и стратегия и оперативное искусство, имеет свою научную теорию и свое искусство – приложение этой теории к жизни.
Поскольку в данном учебнике главным предметом рассмотрения является интеллектуальная деятельность командира, офицера штаба, как организаторов боя, то предпочтение отдано именно искусству тактики.
В энциклопедических источниках термин «искусство» определяется как высокая степень умения, мастерства в какой-либо сфере деятельности[4]. К числу особо сложных видов искусства относится военное. Оно резко отличается по своему содержанию от других видов искусств. В военном искусстве воля человека направлена не против мертвой материи и не против
объектов одухотворенных, но пассивных, инертных, а против активно действующего противника. В операции, бою сталкиваются две воли, два решения. Достижение поставленных целей, выполнение боевых задач осуществляются в ожесточенном противоборстве сторон. В силу этого военному искусству присуща особая специфика. Ему, как никакому другому виду искусства, противопоказаны схематизм, шаблон, догматическое мышление, рутина. В его основе лежат неустанные творческие поиски, смелое новаторство, дерзание и риск военачальника. За ошибки и просчеты, допущенные в бою, неизбежна жестокая расплата.
В учебнике красной нитью проходит мысль, что искусство тактики озарено светом общего исторического движения жизни. В различные периоды оно включало в себя и медленную эволюцию, и быстрые скачки. Познать тактику, как искусство, можно только через призму диалектических законов. Все ее элементы и составные части постоянно находились и находятся в развитии.
В историческом аспекте тактика предстает как цельная живая, динамичная система, чутко реагирующая на изменения средств вооруженной борьбы и как всякий живой организм отзывающаяся всем своим содержанием на технические нововведения, научные открытия, изменения характера боевой обстановки, взглядов на войну. Именно из жизни, боевой практики берут свое начало истоки зарождения искусства боя. Методологические аспекты познания глубинных основ тактики предполагают использование философских категорий: законов, закономерностей и принципов в качестве специфического инструментария интеллектуальной деятельности, направленной на познание природы боя, раскрытие его характерных черт.
Основными диалектическими противоречиями, на основе разрешения которых шло и идет совершенствование способов тактических действий, являются: извечное противоборство между средствами нападения и защиты; постоянные нарушения равновесия между имеющимися боевыми возможностями войск и новыми, возростающими требованиями боевой действительности; противоречия между целями боя и хроническим недостатком наличных средств между реальностью боевой обстановки и недостаточными представлениями о ней; противоречия между старыми и новыми способами ведения боя между внезапностью и контрвнезапностью, маневром и контрманевром, ударом и контрударом.
В субъективной сфере, в сфере искусства в ходе войн шло постоянное противоборство интеллектуальных качеств командиров противодействующих сторон, состязания боевого мастерства войск, соперничество не только оружия, но и способов его применения, систем боевого управления, взаимодействия и обеспечения. Именно осмыслению этих явлений и посвящена настоящая работа.
Своим острием учебник направлен на формирование у офицера нестандартного тактического мышления, на неприятие схематизма, шаблонных подходов, на борьбу с рутиной и казенщиной, на возрождение тактики как подлинного искусства ведения боя.
Отличительная черта учебника состоит еще в том, что в нем отражается опыт не только русской (советской) военной школы, но и боевой опыт зарубежных армий. Мы долгое время кичились тем, что только советская военная наука обладает монополией на истину, затушевывая собственные промахи. Конечно, разработка теории глубокого боя и операции в Красной Армии в 30-х годах – важное достижение отечественной военной мысли, но она оставалась только теорией. Практика же свидетельствует о том, что на глубокую стратегию немецкой армии с началом Великой Отечественной войны советские Вооруженные силы ответили линейной, кордонной, приграничной стратегией, а на глубокое, двухмерное, «перпендикулярное» оперативное искусство немцев наша армия ответила недостаточно совершенным оперативным искусством в наступлении и отсутствием разработанной теории оперативной обороны. На глубокую, отчасти воздушно-наземную, трехмерную тактику немцев наша армия ответила в начале войны линейной тактикой в обороне, и лишь в ходе войны нам удалось научиться по-настоящему воевать, но досталось это большой кровью.
В труде нам хотелось бы избежать крайностей, не допускать противопоставления отечественной и зарубежной военной мысли. Корни и истоки их зарождения в конечном счете едины.
Учебник создан не на пустом месте. Его прямым предшественником является военно-теоретический труд «Тактика» из серии «Библиотека офицера» (1966, 1984, 1987 гг.), в разработке которого автор принимал непосредственное участие, а также единоличный труд автора «Принципы общевойскового боя», изданный в 1992 году, и военно-теоретический труд " Военная футурология (1999г.).
Принципиально новым в данном учебнике являются его композиция, живой образный стиль изложения, объемная историческая фабула, отражение опыта локальных войн и вооруженных конфликтов 50-х – 90-х годов. В нем нет прямого утилитарного назначения. Познать теоретические основы тактики не значит стать мастером вождения войск. Хотя труд претендует на статус учебника, но ему не присущ назидательный, менторско-поучительный тон. Учебник учит размышлять и в этом его главное отличие. Он не имеет аналогов в отечественном и зарубежном книгоиздательстве. В нем содержатся вопросы, относящиеся не только к тактике, но и военному искусству в широком его значении, так что можно считать, что это своего рода энциклопедия военного искусства.
Глава первая.
Формирование тактики как искусства боя
Неизвестный автор, появившегося много веков назад трактата «О возвышенном», писал, что ко всякой научной дисциплине предъявляются два требования: «Во-первых, следует определить предмет исследования, во-вторых, найти и указать способы, помогающие овладеть этим предметом»1. Это верное суждение нуждается в дополнении: предмет должен быть рассмотрен в связи с задачами науки, а способ (метод) изучения предмета необходимо поставить в связь с системой. Всякая наука имеет свой предмет и свою систему. Выявить их, рассмотреть их эволюцию – значит определить специфику, сферу деятельности и задачи этой науки. Данная методология и положена в основу построения учебника. Этому и посвящена данная глава.
1.1. Формирование военно-научной дисциплины «Тактика»
Формирование тактики, как предмета, как науки и как искусства подготовки и ведения боя, ее основополагающих постулатов началось задолго до того, как военачальники стали рассматривать бой, сражение как закономерный процесс.
Уже в древности люди осознали, что в бою, сражении нельзя действовать наобум, без опоры на накопленный опыт, выработанные предшественниками поучения. Римский мыслитель античного мира Флавий Вегеций Ренат метко заметил: «… кто хочет победы, пусть старательно обучает воинов; кто желает получить благоприятный результат, пусть ведет войну, опираясь на искусство и знания, а не на случай»2.
С течением времени на основе приобретенного опыта (удачного или неудачного), его осмысления, вырабатывались рекомендации, как надо готовить войско к походу, располагать его на поле брани, обеспечивать всем необходимым и вести бой, не задумываясь над тем, что выработанные таким образом правила являются отражением объективных связей и отношений. Полагалось, что если соблюдение, к примеру, требования неравномерного распределения сил по фронту, скрытность и согласованность в действиях обеспечивают успех в бою, значит ими надо руководствоваться и впредь. И напротив, если тот или иной способ ведения боевых действий приводил к неудаче, он отбрасывался как негодный.
От боя к бою, от сражения к сражению накапливался боевой опыт. Уже в древности тактическое мастерство достигло большого совершенства. Классическим примером военной хитрости тактики заманивая противника в мешок явилось Марафонское сражение, где греческая армия под предводительством Мильтиада сумела обеспечить победу над персами при их двойном численном превосходстве (рис.1.1)
Существенное влияние на развитие тактики в древности оказывало военное искусство Александра Македонского. Непревзойденным примером окружения и разгрома превосходящих сил противника явилось сражение при Каннах (рис.1.2), где карфагенская армия во главе с Ганнибалом сумела при меньшей численности пленить 19 тыс. римлян и нанести им потери в 48 тыс. человек, потеряв всего 6 тыс. человек.
Родоначальником принципа неравномерного распределения войск по фронту в целях сосредоточения сил на направлении главного удара на решающем пункте явился фиванский полководец Эпаминонд. В сражении при Левктрах в 371 г. до н.э. (рис.1.3) он искусно построил свое войско, создав многократное превосходство над спартанцами на одном из флангов (50 шеренг против 12), в результате чего опрокинул конницу противника, а затем своей глубокой колонной нанес решающий удар по правому флангу спартанской фаланги.
Становление тактики – ее «стержневого каркаса» - теории боя - длительный и сложный процесс. В течение многих веков накопление боевого опыта происходило интуитивно, методом проб и ошибок. Неудачи всякий раз оплачивались кровью и это заставляло военачальников, мыслителей задумываться над тем, каким образом следует избежать просчетов и так организовать бой, чтобы понести меньше издержек, людских потерь. С течением времени апробированные в ходе многих боев тактические правила отражались в трактатах, уставах, наставлениях и соответственно приобретали значение обязательных установок. Усваивая их, военные руководители при организации боя, сражения не начинали всякий раз заново вырабатывать свои способы действий, а, опираясь на накопленный опыт, учились более искусно строить боевой порядок войск, достигать скрытности, быстроты и слаженности действий, применять обманные приемы и т.п. Становясь «на плечи» предшественников, талантливые полководцы вносили свой вклад в развитие тактики.
За период рабовладельческой общественно-экономической формации теория военного искусства сумела прийти к отдельным обобщениям и выводам, приближенным к познанию некоторых общих законов вооруженной борьбы. Было положено начало формированию принципов тактики. Наиболее полное отражение это нашло у китайского мыслителя и полководца Сунь-Цзы, древнегреческих историков Фукикида, Ксенофонта, римского полководца Юлия Цезаря, а также римских военных историков Фронтина и Вегеция. Если взять труд Вегеция «Краткое изложение основ военного дела», который является образцом обобщения боевого опыта армий в рабовладельческий период, то в нем нашли отражение такие положения тактики, как сосредоточение силы против слабости, внезапность («внезапное пугает врага, обычное немного стоит»)1, согласованность и стремительность действий.
Весомый вклад в сокровищницу мирового военного искусства, развитие тактики внесли военно-теоретическая мысль и военная практика в России. Истоки русского военного искусства берут свое начало с древних времен. Оно складывалось и развивалось во многом самостоятельным, самобытным путем, имея много специфических черт. Ярким примером того, сколь высоким был уровень боевого мастерства в Древней Руси, можно судить хотя бы на основе успешных походов киевских князей Олега и Святослава, а в последующем - Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Ф.А. Головина, Б.П. Шереметева, А.И. Репнина.
Одним из ранних древнерусских трудов по тактике явились «Поучения» Владимира Мономаха, в которых излагались правила достижения успеха в походах, рекомендации по обеспечению внезапности, совершению маршей, способам снаряжения войск.
В эпоху феодализма большого прогресса в тактике достигнуто не было. Искусство ведения боя и войны в целом оставалось на низком уровне. Однако и в этот период появилось немало работ по тактике, которые обогатили ее теорию, способствовали развитию способов ведения боя. Особо следует отметить труды Н.Макиавелли, Мориц Оранского, Густав-Адольфа. Так, в «Трактате о военном искусстве» флорентиец Н.Макиавелли обосновал некоторые закономерности в развитии военного искусства. В тактике он предпочтение отдавал методу ведения активных, решительных действий. Большой интерес представляли его рекомендации о построении боевых порядков, создании резервов, а также по вопросам вождения войск, их материального обеспечения.
Один из крупных военных деятелей Нидерландов Мориц Оранский проделал большую работу по реорганизации армии, придав ей черты регулярной армии, ввел новый боевой порядок – вместо квадратных колонн, принятых в европейских армиях, стал применять линейное построение. В практической деятельности по руководству войсками он большое значение придавал тщательному обеспечению боевых действий, моральному фактору. Умелое преломление положений тактики, особенно таких как централизация и твердость управления, массирование сил, гибкость взаимодействия получили в военной деятельности шведского полководца Густав-Адольфа.
В период английской буржуазной революции (1642-1649 гг.) значительный вклад в развитие военного дела внес Кромвель. Его революционное войско превосходило королевские войска по своей боеспособности, умению осуществлять смелые действия, четкостью и организованностью.
Наиболее полное оформление теории тактики произошло в конце XVII-XVIII веков. Из военных теоретиков и полководцев этого периода, внесших вклад в развитие способов боевых действий, следует отметить французского маршала Тюренна, австрийского полководца Евгения Савойского и генерала Монтекукули. Их боевой опыт изучали и им руководствовались многие военные деятели. В труде «Записки о войне» генерал Монтекукули изложил такие требования к организации боя, как целеустремленность, умение соизмерять свои силы с возможностями («кто в бою имеет намерение весь свет обнять, тот гоняется за ветром»), быстрота и решительность действий, внезапность и маневр.
Большое внимание вопросам развитию тактики уделяли крупные военные писатели Фоллар и Гибер. Обобщая опыт войн, они сравнивали его с опытом войн античного мира и делали из этого соответствующие выводы. Труд Гибера «Опыт тактики» сыграл немалую роль в вопросах развития принципов линейной тактики. Он ратовал за высокую подвижность войск, улучшение организации пехоты. Существенное влияние на развитие тактики в XVIII в. оказал прусский король и полководец Фридрих II. Он довел до совершенства линейную тактику. Одним из принципов его действий являлась «косая атака», суть которой заключалась в сосредоточении усилий против одного из флангов противника (рис. 1.4) – " сила против слабости".
В России особенно быстро развивалась военно-теоретическая мысль при Петре I, Екатерине II. А.В.Суворов назвал Петра Великого первым полководцем своего века. Большой школой для русского военного искусства являлись Северная, а затем Семилетняя война. При Петре Великом было положено начало самостоятельной национальной русской военной школе, продолжателями которой явились полководцы и флотоводцы – П.А.Румянцев, З.Г. Чернышев, Г.А. Потемкин-Таврический, И.П. Салтыков, А.В.Суворов, М.И.Кутузов, М.Б. Барклай-де-Толли, Ф.Ф.Ушаков. Они внесли много нового в стратегию и тактику, возвеличили и прославили русское военное искусство.
Новый этап в развитии военного дела, начало которому положили буржуазные революции в Европе и массовое применение огнестрельного оружия, ознаменован приданием науке о бое стройной системы. Важную роль в этом сыграли труды английских писателей Генриха Ллойда и Генриха Дитриха Бюлова. Генерал Г.Ллойд в работе «Политические и военные мемуары» сделал попытку разработать основы общей теории войны. Ллойд считал, что военное искусство базируется на постоянных принципах, к числу которых он относил принцип безопасности операционной линии и принцип пятипереходной магазинной системы. Чтобы добиться успеха в сражении, писал он, не следует дробить свои силы, надо проявлять быстроту, твердость, применять маневр, добиваться скрытности.
В труде Бюлова «Дух новейшей системы» было теоретически обобщено все то новое, что было создано в военном искусстве в эпоху революции. Он впервые подметил значение массовой армии, проанализировал содержание стратегии и тактики, дал им определение. «Стратегия, - писал он, является наукой о военных передвижениях вне кругозора или досягаемости пушечного выстрела, а тактика – наукой о военных передвижениях в пределах этих границ»[5].
Бюлов разработал несколько новых теоретических понятий, таких, как оперативный базис, стратегическое развертывание, объект войны и др.
Для развития теории тактики большое значение имели новые организационные формы, возникшие в войнах французской революции, в частности, создание армейских корпусов, совершенствование структуры дивизии, как основной тактической боевой единицы, улучшение организации артиллерии, которая в некоторых сражениях массировалась в крупные группы, насчитывающие сотни орудий. Была усовершенствована тактика конницы показана ее способность к ведению различных боевых действий, стремительным атакам в сомкнутом строю. Улучшилась система тылового обеспечения, что способствовало повышению подвижности армии.
Армия буржуазной эпохи выдвинула новые способы боевых действий, что получило наиболее яркое проявление в стратегии и тактике Наполеона. Решительность целей, стремление разгромить армию врага одним сокрушительным ударом, быстрота действий и простота маневра, умение достигать внезапности, нанесение удара массированными «кулаками» - таковы наиболее характерные черты его военного искусства, оказавшие огромное влияние на последующее развитие военной теории и практики. Целое столетие военные теоретики находились в плену наполеоновской стратегии и тактики.
В отечественной военно-теоретической литературе начала XIX века тактика разделялась на две части: тактику начальную и тактику высшую. При этом считалось, что «первая ее часть заключает в себе все подробности учения одного батальона, эскадрона или полка… Вторая часть есть наука генералов. Она объемлет все большие части войны, как-то: движения войск, порядок маршей и боевых строев…»[6].
Несколько позже начальную тактику стали подразделять на две части: чистую (элементарную) начальную тактику и прикладную начальную тактику. Чистая начальная тактика рассматривала основные правила вооружения, строя, движения и действий каждого рода войск отдельно, в отрыве от местности. Прикладная начальная тактика исследовала применение на местности разработанных чистой тактикой правил строя, движения и действий каждого рода войск как отдельно, так и при соединении их в отряды, не превышающие по силе пехотную дивизию. В высшей тактике стали изучаться «… правила устроения, движения и действия больших самостоятельных масс войск, т.е. корпусов и целых армий»[7].
Большим событием в военной жизни в XIX в. было появление капитального произведения австрийского полководца эрцгерцога Карла «Основы стратегии, поясненные очерком кампании 1796 г. в пределах Германии», вышедшего в свет в 1813 г. В нем довольно четко были сформулированы такие принципы стратегии и тактики, как сосредоточение и использование на решающем направлении численного превосходства сил; правильный расчет сил и средств; умелый выбор момента нанесения удара; выигрыш времени; создание сильных резервов. Следует, однако, заметить, что эрцгерцог Карл явился одним из родоначальников теории о «вечных» и «неизменных» принципах войны. Он боялся риска и вошел в историю как полководец «с оглядкой».
Становление и развитие теории тактики и военного искусства вообще тесно связаны с именами крупнейших военных теоретиков второй половины XIX в. А.Жомини и К.Клаузевица. Жомини считал, что военное искусство должно иметь свою научную теорию, основанную на признании ряда неизменных постулатов, существовавших, по его мнению, извечно и проявившихся в деятельности великих полководцев. К числу важнейших принципов военного искусства он относил: наступательность; правильный выбор стратегических пунктов («ключей»); искусное маневрирование с целью выхода на внутренние операционные линии неприятеля; экономия сил на второстепенных участках и решительное направление своих усилий на один из уязвимых пунктов противника; создание стратегических резервов. Клаузевиц сыграл большую роль в разработке общей теории вооруженной борьбы, систематизации принципов военного искусства. К числу наиболее общих из них он относил: численное превосходство, сосредоточение сил и внезапность. Клаузевиц стоял на точке зрения ведения решительных и активных боевых действий. Он признавал генеральное сражение и сокрушение живой силы неприятеля важным средством достижения целей войны. Большое значение он придавал целеустремленности действий, материальному и моральному факторам.
Отдавая должное в становлении и развитии теории тактики выдающимся военным деятелям и военным писателям, которые заложили основы тактики как науки, следует вместе с тем отметить, что огромную роль в формировании ее положений оказывала непосредственно боевая практика. Она служила критерием действенности выработанных тактических нормативов, правил, поучений. Война безжалостно отбрасывала все надуманное, искусственное, утверждала проверенное, давала дорогу важному, необходимому. В пламени боев рождались и умирали различные гипотезы, теории, но неизменно шел поступательный процесс движения вперед, обогащалась и развивалась тактика, как и другие составные части военного искусства.
|
|