Один день дома

После командировки в Европу — пять городов, семь больших приемов, бессчетное количество часов, проведенных в самолетах, — в среду вечером Джеймс Гарнер прилетел в аэропорт Хитроу из Брюсселя. В Лондоне лило как из ведра — обычная погода для апреля. Накануне он лег только в два часа ночи, распухший кейс был тяжелый, словно в него натолкали кирпичей, кроме того, Джеймс, казалось, где-то подцепил простуду.

Он искренне обрадовался, увидев Робертса, водителя из их рекламного агентства, которого прислали встретить Джеймса в аэропорту. Гладковыбритый, в форменной фуражке, Робертс взял из рук Джеймса чемодан и сказал: «Надеюсь, путешествие было приятным».

Они поехали прямо в офис, и Джеймс, бросив беглый взгляд на документы на своем рабочем столе и презентовав секретарше крошечный флакончик духов, купленных в магазине беспошлинной торговли, отправился в кабинет председателя совета директоров.

— Джеймс! Как я рад! Проходи, дружище. Ну и как же все прошло?

Сэр Осборн Блейк был не только начальником Джеймса, но и его старым добрым другом. Без лишних церемоний Джеймс за полчаса посвятил его в подробности проведенных переговоров: какая компания проявила к ним интерес, кто предпочел немного повременить. Самое интересное он оставил напоследок — две большие фирмы согласились заключить с ними контракт: одна шведская, изготавливающая сборную мебель и недорогие товары для дома, и одна датская, очень старая, занимающаяся ювелирными изделиями и сейчас постепенно выходящая на общеевропейский рынок.

Сэр Осборн пришел в восторг, что очень польстило Джеймсу, и захотел как можно скорее сообщить хорошие новости остальным членом совета директоров. Заседание совета назначено на вторник. Сможет ли он к этому времени подготовить отчет? Хорошо бы получить его в пятницу. Самое позднее — в понедельник утром.

— Если на завтра вы освободите меня от остальных дел, я закончу его к утру пятницы, отдам секретарше перепечатать и вечером члены директоров получат свои копии.

— Великолепно! Тогда они смогут изучить его за выходные, если ненадолго отвлекутся от гольфа. Кстати…

Тут ему пришлось прерваться, потому что у Джеймса вдруг страшно засвербило в носу: он полез за платком и оглушительно чихнул, а потом как следует высморкался.

— Да ты, похоже, простудился, старичок, а?

В голосе начальника чувствовалась нервозность, будто сэр Осборн боялся, что Джеймс успел его заразить. Он опасался инфекций, равно как и лишнего веса, жирной пищи и болезней сердца.

— Да, кажется, простудился.

— Хм… — сэр Осборн задумался. — Вот что я тебе скажу: почему бы тебе завтра не отсидеться дома? Ты здорово устал, да и отчет лучше писать в тишине, когда ничто тебя не отвлекает. Побудешь денек с Луизой — тебя ведь не было довольно долго. Как тебе мое предложение?

Джеймс ответил, что предложение — лучше некуда.

— Значит, договорились. — Сэр Осборн поднялся, торопясь закончить встречу, пока опасные вирусы не наводнили стерильный воздух его роскошного кабинета. — Если выедешь прямо сейчас, успеешь попасть домой до часа пик. Увидимся в пятницу утром. Между прочим, на твоем месте я бы хорошенько полечился. Лучше всего выпить на ночь виски с лимонным соком. Отличное средство!

Четырнадцать лет назад, сразу после свадьбы, Джеймс и Луиза поселились в Южном Кенсингтоне, в квартирке на первом этаже, однако, как только Луиза забеременела первым из двух их детей, они решили перебраться за город. Благодаря кое-каким финансовым ухищрениям переезд состоялся, и Джеймс ни разу об этом не пожалел. Часовая поездка на автомобиле, которую он совершал дважды в день, казалась ему мизерной платой за счастье жить в уютном особняке из красного кирпича с просторным садом и радоваться, возвращаясь вечерами с работы домой. Дорога, несмотря на пробки, его не смущала: этот час он использовал на то, чтобы отвлечься от рабочих проблем, оставить позади дневные заботы.

Зимой в сумерках он въезжал в свой сад и видел сквозь ветви деревьев свет над входной дверью. Весной в саду было разливанное море нарциссов; летом его ждал длинный сонный вечер, который он предвкушал чуть ли не с утра. Душ, свежая рубашка, легкие сандалии, напитки дожидаются на террасе, увитой глицинией с дымчато-синими цветками, из буковой рощи за садом доносится воркование вяхирей…

Дети катались на велосипедах по лужайкам, карабкались по веревочной лестнице в домик на дереве; по выходным дом был битком набит друзьями — соседями и беженцами из душного Лондона, являвшимися с детьми и собаками. Одни валялись в креслах с воскресными газетами, другие соревновались, кто более ловко уложит мяч в лунку.

Но сердцем их дома всегда была Луиза. Она не переставала удивлять Джеймса, который женился на ней, не имея ни малейшего представления о том, каким дивным человеком она на поверку окажется. Ласковая и скромная, за прошедшие годы она стала прямо-таки идеальной хозяйкой — спроси кто-нибудь Джеймса, в чем выражается этот ее талант, он затруднился бы дать точный ответ, однако, несмотря на то что порой по дому бывали разбросаны детские игрушки, обувь или рисунки, там всегда царила атмосфера мира и веселого гостеприимства. Повсюду стояли цветы, звучал радостный смех, и было наготовлено вдоволь, чтобы накормить гостей, неожиданно заглянувших на ужин.

Но настоящее чудо заключалось в том, что все происходило совсем незаметно. Джеймс не раз бывал в других домах, где жены целый день хлопотали по хозяйству, что-то мыли и чистили, подолгу пропадали на кухне, появляясь оттуда, обессиленные и раздраженные, за две минуты до того, как гости усаживались за стол. Луиза, конечно, тоже проводила немало времени на кухне, но люди почему-то охотно следовали за ней, захватив с собой коктейли или вязание, и с радостью выполняли ее просьбу почистить бобы или взбить венчиком майонез. Из сада прибегали дети и оставались тоже — лущили горох или пекли бесформенное печенье из обрезков теста, оставшихся от яблочного пирога.

Иногда Джеймс думал о том, что по сравнению с его собственной жизнь Луизы, должно быть, ужасно скучная. «Что ты делала сегодня?» — спрашивал он, вернувшись домой, и она всегда отвечала одинаково: «Да так, ничего особенного».

Дождь лил и лил, начали сгущаться сумерки. Джеймс подъехал к Хенборо, последнему городку по главной дороге, — дальше ему надо было поворачивать к себе в деревню. На светофоре загорелся красный сигнал, и он остановил машину у цветочного магазина. В витрине были выставлены охапки тюльпанов, фрезий, нарциссов. Он хотел было купить Луизе цветов, но тут зажегся зеленый свет и, позабыв о своем мимолетном порыве, Джеймс поехал дальше в потоке автомобилей.

Было еще довольно светло, когда Джеймс въехал на подъездную аллею, обсаженную рододендронами. Он поставил машину в гараж, заглушил мотор, вытащил из багажника чемодан и вошел в двери кухни. Руфус, их старый спаниель, лежавший в своей корзине, издал настороженное «ав!»; жена Джеймса, которая сидела за столом и пила чай, подняла глаза и посмотрела на дверь.

— Дорогой!

Как приятно, когда тебе так радуются.

— Сюрприз!

Он поставил на пол чемодан, а она поднялась со стула, и они прямо посреди кухни заключили друг друга в объятия. Джеймс почувствовал тонкие косточки жены сквозь ее поношенный голубой пуловер. От нее шел упоительный запах, к которому почему-то примешивался легкий аромат дыма от костра.

— Ты рано.

— Успел проехать до часа пик.

— Как там Европа?

— Как обычно. — Он отстранился и посмотрел на нее. — Дома что-то не так…

— Что именно?

— Ты мне скажи. Ни велосипедов посреди гаража, ни криков, ни разбойничьих банд, орудующих в саду. Где же дети?

— Поехали в Хэмбл погостить у Элен. — (Элен была сестрой Луизы.) — Ты же знал, что они уезжают.

Он и правда знал. Просто забыл.

— А я-то уж подумал, что ты поубивала их и закопала под компостной кучей.

Она нахмурилась.

— Ты простудился?

— Да. Понял это где-то на полпути между Осло и Брюсселем.

— Бедняжка!

— Вовсе нет. Благодаря простуде мне не надо завтра ехать в Лондон. Побуду дома под крылышком у жены, напишу отчет для совета директоров за нашим обеденным столом. — Он еще раз поцеловал ее. — Я страшно соскучился. Это чистая правда — можешь себе представить? Что у нас на ужин?

— Стейки.

— Прекрасно!

Он так и сказал: «Прекрасно!», — а потом открыл свой кейс и вытащил оттуда флакон духов (значительно большего размера чем тот, который подарил секретарше), подставил щеку для благодарного поцелуя и поднялся наверх, чтобы разобрать чемодан, переодеться и полежать в горячей ванне.

На следующее утро Джеймс проснулся на рассвете — умиротворяющую тишину нарушал разве что негромкий щебет птиц. Он открыл глаза и увидел, что лежит в кровати один; только вмятина на подушке свидетельствовала о том, что Луиза спала с ним рядом. Не без удивления он осознал, что уже не помнит, когда оставался дома в рабочий день. Валяясь в постели, он внезапно почувствовал себя совсем юным, словно школьник, у которого начались каникулы. Джеймс запустил руку под подушку и вынул оттуда часы: они показывали половину девятого. Какое блаженство! Принятая с вечера порция виски с лимонным соком сделала свое дело: простуды как не бывало. Он встал, побрился, оделся и спустился вниз. Луиза сидела на кухне, попивая кофе.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она.

— Словно заново родился. Никакой простуды.

Она поднялась и подошла к плите.

— Будешь яичницу с беконом?

— Конечно!

Он потянулся за утренней газетой. Обычно он читал ее вечером, когда возвращался домой. Настоящая роскошь — неспешно читать утреннюю газету, сидя за накрытым к завтраку столом в собственном доме. Он просмотрел биржевые сводки, репортаж с крикетного турнира, потом последние новости. Луиза загружала тарелки в посудомоечную машину. Джеймс посмотрел на нее.

— Разве не миссис Брикс загружает посудомойку?

Миссис Брикс была женой водопроводчика; она приходила из деревни помогать Луизе по хозяйству. Джеймс привык к тому, как по утрам в субботу она кружила по дому с пылесосом, оставляя повсюду приятный свежий запах полироли.

— Миссис Брикс не приходит по четвергам. Только во вторник и в субботу.

— Правда?

— Ну да.

Луиза поставила перед ним тарелку с яичницей и налила большущую кружку черного кофе.

— Я включу в столовой электрический камин. Там ужасно холодно.

Она выплыла из кухни предположительно в направлении столовой. Вскоре сверху донеслось мерное гудение пылесоса. За работу, напомнило оно Джеймсу. Пора, пора! Джеймс понял намек, взял свой кейс и калькулятор и отправился в столовую. В высокие окна лился солнечный свет. Джеймс открыл кейс и разложил на столе бумаги. «Вот это жизнь, — думал он, цепляя на нос очки. — Никаких телефонных звонков, никто тебя не отвлекает…»

В этот самый момент зазвонил телефон. Джеймс поднял голову и услышал, что Луиза взяла трубку. Прошло, как ему показалось, довольно много времени, прежде чем телефон звякнул снова — разговор закончился. Джеймс вернулся к работе.

Но тут тишину утра нарушил новый звук — откуда-то издалека донеслись жужжание и стук, которые Джеймс, по некотором размышлении, приписал стиральной машине. Он написал: Север Англии. Полный успех.

Затем, один за другим, последовали еще два телефонных звонка. Луиза ответила на оба, но когда телефон зазвонил снова, трубку не взяла. Джеймс пытался игнорировать надоедливые гудки, однако через несколько мгновений, раздраженный, поднялся из-за стола и через холл прошел в гостиную.

— Да?

Застенчивый голос пробормотал:

— О, здравствуйте!

— Кто это? — рявкнул Джеймс.

— Я, должно быть, ошиблась номером. Это Хенборо 384?

— Да, верно. Джеймс Гарнер у телефона.

— Мне нужна миссис Гарнер.

— Я не знаю, где она.

— Это мисс Белл. По поводу цветов для церкви на следующее воскресенье. Мы с миссис Гарнер всегда вдвоем занимаемся цветами, но в этот раз я хотела попросить ее составить букеты вместе с миссис Шипфорд, а я на следующей неделе поработаю с женой викария. Видите ли, у дочери моей сестры…

Джеймс решил, что пора вмешаться.

— Послушайте, мисс Белл, если вы подождете минуту, я позову к телефону Луизу. Не вешайте трубку. Я сейчас…

Он положил трубку на стол и вернулся в холл.

— Луиза! — Молчание. Джеймс прошел на кухню. — Луиза!

Из-за дверей до него донесся ее приглушенный голос. Он вышел на улицу и увидел жену: она стояла на заднем дворе и развешивала на длиннющей веревке груду белья, способную сделать дневную выручку небольшой китайской прачечной.

— В чем дело?

Он сказал:

— Тебе звонит мисс Белл. — Потом, широко улыбнувшись, спросил: — Скажите-ка, миссис Гарнер, как вам удается добиться такой белизны?

Луиза ответила в тон ему:

— Я пользуюсь «Сплошем», — пропела она жеманным голоском актрисы из рекламного ролика, — от него сорочки мужа становятся белоснежными и пахнут свежестью! И что же сказала мисс Белл?

— Что-то про дочь ее сестры и жену викария. Телефон звонит все утро не переставая.

— Извини.

— Ничего страшного. Но мне ужасно интересно, кто это тебе названивает.

— Ну, первой звонила Хелен, сказать, что с детьми все в порядке. Потом ветеринар — он напомнил про прививку Руфуса. Следующей была Элизабет Томсон, пригласила нас на ужин в следующий вторник. Ты сказал мисс Белл, что я перезвоню?

— Нет, попросил подождать. Она и ждет.

— О, Джеймс! — Луиза вытерла руки о передник. — Почему же ты не сказал?

Она прошла в дом. Джеймс попытался было повесить на веревку пару носков, однако эта работа показалась ему слишком скучной и утомительной, так что он бросил белье и вернулся за стол.

Он написал следующий заголовок и аккуратно подчеркнул его красными чернилами. Была уже половина одиннадцатого — Джеймс подумал, не предложит ли ему Луиза чашку кофе.

К полудню жажда стала столь настоятельной, что он не мог ее больше игнорировать. Джеймс отложил ручку, снял очки и откинулся на спинку стула. В доме стояла тишина. Он встал из-за стола, прошел через холл и остановился у подножья лестницы, навострив уши словно пес, который дожидается, когда его выведут на прогулку.

— Луиза!

— Я здесь.

— Где?

— В детской ванной.

Джеймс поднялся по ступеням. Дверь детской ванной была закрыта, а когда он ее приоткрыл, то услышал: «Осторожно!» — поэтому тихонько просунул голову в щелку и заглянул внутрь. Пол ванной был покрыт газетами, в центре стояла стремянка, а на ней — его жена, красившая деревянный наличник над окном. Окно было распахнуто настежь, но в ванной все равно сильно пахло краской. Кроме того, там было ужасно холодно.

Джеймс поежился.

— Чем это ты занимаешься?

— Перекрашиваю наличник.

— Это я вижу. Но зачем? С ним же все было в порядке.

— Нет, его не было видно, потому что наличник закрывал ламбрекен с кисточками.

Он вспомнил — там действительно был ламбрекен. Джеймс спросил:

— И что с ним случилось?

— Видишь ли, когда дети уехали, я решила постирать занавески в ванной, а заодно освежить и ламбрекен, но оказалось, что подкладка у него совсем залоснилась, а кисточки отвалились, стоило к ним прикоснуться, поэтому я выкинула ламбрекен и сейчас перекрашиваю наличник, чтобы он был того же цвета, что и рамы, и не так бросался в глаза.

Джеймс осмыслил сказанное, а потом произнес:

— Понятно.

— Тебе что-то нужно? — Она явно спешила вернуться к работе.

— Да нет, ничего особенного. Просто решил, что пора бы мне выпить чашечку кофе.

— Ох, извини. Я как-то не подумала. Я никогда не варю себе кофе, разве что когда приходит миссис Брикс.

— Да? Ну ничего. Собственно, — с надеждой в голосе добавил он, — скоро уже ланч.

Джеймс начинал ощущать голод. Он вернулся к своему отчету, захватив по дороге яблоко из вазы на столе. Заново раскладывая перед собой бумаги и калькулятор, он подумал, что неплохо будет съесть на ланч что-нибудь сытное и горячее.

Вскоре Джеймс услышал, как Луиза осторожно спускается по лестнице: очевидно, она сносила вниз стремянку и банку с краской, и это означало, что с малярными работами в ванной покончено. До него доносились звуки открывающихся и закрывающихся кухонных шкафчиков, позвякивание кастрюль, гудение миксера. Вскоре в столовую, где работал Джеймс, проник аппетитный запах жареного лука и свежемолотого перца, от которого у него сразу потекли слюнки. Джеймс закончил абзац, написал следующий заголовок и решил, что заслужил порцию выпивки.

Луиза стояла у плиты — он подошел к ней и обхватил сзади, заглядывая через плечо жены в сотейник, источавший упоительный аромат.

— По-моему, этого слишком много для нас двоих, — заметил он.

— Кто сказал, что это на двоих? Я готовлю на двадцать человек.

— Хочешь сказать, к ланчу у нас двадцать гостей?

— Нет. Я хочу сказать, что в субботу через две недели к нам придут двадцать человек.

— Тогда почему ты готовишь сейчас?

— Потому что это будет мусака. Я заложу ее в морозилку, а за день до праздника разморожу и все.

— Тогда что мы будем есть сегодня на ланч?

— Поешь что хочешь — консервированный суп, хлеб, сыр, можешь сварить себе яйцо…

— Вареное яйцо?

— А чего ты ожидал?

— Жаркое из ягненка. Отбивные. Яблочный пирог.

— Джеймс, я никогда не готовлю такие обильные ланчи.

— Как это нет? А по выходным?

— Выходные — другое дело. По выходным мы едим яйца на ужин. А по будням — наоборот.

— Но почему?

— Почему? Чтобы ты, вернувшись домой из офиса, утомленный и голодный, как следует поел. Вот почему.

В ее словах определенно был смысл. Джеймс вздохнул, наблюдая, как жена приправляет мусаку. Соль, перец, щепотка пряных трав… У него заурчало в животе.

— А можно мне немного на ланч? — жалобно попросил он.

— Нет, — отрезала Луиза.

Джеймс подумал, что это очень жестоко с ее стороны. Чтобы поднять себе настроение, он вытащил из морозилки лед и соорудил коктейль — джин с тоником. Со стаканом в руке он прошел в гостиную, надеясь погреться у камина и дочитать утреннюю газету, пока будет готовиться его ланч.

Однако огонь в камине не горел, а без него гостиная показалась ему промозглой и угнетающей.

— Луиза!

— Да? — Ему показалось или в ее голосе действительно прозвучало легкое раздражение?

— Ты не против, если я разожгу в гостиной огонь?

— Можешь разжечь, если хочешь, но к чему тратить растопку, если мы не собираемся там сидеть?

— Я думал, мы посидим в гостиной после обеда…

— Вряд ли, — ответила жена.

— А когда ты обычно разжигаешь камин?

— Около пяти. — Она повторила: — Но ты все равно можешь разжечь его, если хочешь.

Однако Джеймс из чувства противоречия не стал разводить огонь, а, упиваясь своей несчастной долей, уселся в кресло и взялся читать передовицу.

Несмотря на опасения Джеймса, ланч оказался вполне сносным. Густой овощной суп, серый хлеб с хрустящей корочкой, свежее масло, немного стилтона и чашка кофе. Он закурил тонкую сигару — достойное завершение трапезы.

— Как продвигается работа? — поинтересовалась Луиза.

— Работа?

— Ну да. Твой доклад.

— Готов на три четверти.

— Ты у меня молодец. Ладно, я, пожалуй, тебя покину — дам спокойно его закончить.

— Покинешь меня? Ради другого? Ну-ка признавайся, у тебя есть любовник?

— Вообще-то нет, мне просто надо вывести Руфуса на прогулку, а заодно зайти к мяснику и забрать у него отбивные из ягненка, которые он обещал мне оставить.

— А когда мы будем их есть? На следующее Рождество?

— Сегодня вечером. Но если ты будешь и дальше так язвить, я заложу их в морозильник до тех пор, пока ты не исправишься.

— Даже не думай! А что еще у нас на ужин?

— Молодой картофель и замороженный горошек. Ты что, ни о чем не думаешь кроме еды?

— Иногда еще о напитках.

— Обжора!

— Нет, я гурман. — Он потянулся к жене через стол и поцеловал ее. Потом вдруг заметил: — Очень странно целовать тебя за столом. Это бывает так редко…

— Потому что обычно мы едим вместе с детьми, — сказала Луиза.

— Давай делать так чаще. Отправлять их в гости, я имею в виду. Если Хелен больше не согласится их взять, будем сплавлять детей в собачий питомник.

После полудня дом — без Луизы, без пса, без детей, гостей и прочей активности — показался Джеймсу совсем мертвым. Молчание оглушало хуже любых навязчивых звуков. До его слуха доносилось лишь монотонное тиканье часов в холле. Джеймс подумал, что Луиза проводит в такой обстановке большую часть дня, после того как он уезжает в Лондон, а дети отправляются в школу. Неудивительно, что она разговаривает с собакой.

Когда она наконец вернулась, он испытал такое облегчение, что с трудом удержался, чтобы не броситься к ней. Возможно, Луиза почувствовала его настроение, потому что через мгновение она заглянула в дверь и позвала мужа по имени. Он постарался сделать вид, что застигнут врасплох.

— В чем дело?

— Если понадоблюсь, я в саду.

Джеймс-то надеялся, что она разожжет огонь и усядется у камина с вышивкой в руках, поджидая его. Он почувствовал острое разочарование.

— А что ты собираешься делать в саду?

— Надо прополоть клумбу с розами. Другого времени у меня не будет. Но если приедет человек на грузовичке и позвонит в дверь, ты, пожалуйста, ему открой или позови меня.

— Ты кого-то ждешь?

— Свояк миссис Брикс сказал, что постарается заехать сегодня после обеда, если сможет.

Про свояка миссис Брикс Джеймс слышал впервые.

— И зачем он тебе понадобился?

— Видишь ли, у него есть цепная пила. — Джеймс с недоумением уставился на жену, и Луиза нетерпеливо объяснила:

— Джеймс, я же говорила! В лесу свалился старый бук, и фермер сказал, что мы можем использовать его на растопку, если найдем кого-то, кто распилит ствол и ветки. Миссис Брикс вспомнила, что у ее свояка есть цепная пила. Я ведь рассказывала тебе! Просто ты никогда не слушаешь, что я говорю, а если и слушаешь, то не слышишь.

— Это что, семейный скандал?

— А ты чего ожидал? Ладно, забыли, но будь добр, слушай звонок и подойди открыть дверь. Будет ужасно неудобно, если он уедет восвояси, решив, что дома никого нет.

Джеймс согласился, что это будет неудобно. Луиза удалилась, аккуратно закрыв за собой дверь. Вскоре, обутая в резиновые сапоги, она вышла в сад и взялась пропалывать клумбу. Руфус сидел возле садовой тележки, глядя на нее. Дурацкий пес, подумал Джеймс. Никакого от него толку.

Джеймс снова взялся за отчет. Он и не помнил, когда еще отчеты занимали у него столько времени. Кое-как он добрался до финального резюме и как раз обдумывал, как закруглить последнюю фразу, когда его размышления прервало тарахтенье какого-то древнего рыдвана. Развалюха съехала с дороги и остановилась на заднем дворе, где, продолжая яростно фыркать, дожидалась хозяина, который не рискнул заглушить мотор, не будучи уверен, что в доме его дожидаются. Водитель подошел к двери и нажал на звонок.

Удачная концовка вылетела у Джеймса из головы. Он встал из-за стола и пошел открыть дверь. На пороге стоял высокий статный мужчина, седовласый, с загорелым морщинистым лицом, в вельветовых брюках и твидовом пиджаке. За его спиной, выпуская облака выхлопных газов, кашлял и содрогался старенький голубой фургон, покрытый ровным густым слоем грязи и навоза.

Мужчина, не мигая, уставился на Джеймса своими ярко-синими глазами.

— Миссис Гарнер?

— Нет, я не миссис Гарнер. Я мистер Гарнер.

— Мне нужна миссис Гарнер.

— Вы свояк миссис Брикс?

— Так точно. Редмэй. Так меня зовут. Джош Редмэй.

Джеймс был обескуражен. Мужчина мало походил на родственника миссис Брикс. Со своими синими глазами и военной выправкой он больше напоминал отставного адмирала, не привыкшего иметь дело с сухопутными бумагомарателями.

— Миссис Гарнер в палисаднике перед домом. Если вы…

— Я привез цепную пилу. — Редмэй явно не привык церемониться. — Где дерево?

Джеймса так и подмывало ответить: «Два градуса на юго-юго-восток», — однако он выдавил только: «Я точно не знаю, жена покажет, куда идти».

Редмэй смерил Джеймса долгим взглядом, который тот встретил достойно, расправив плечи и выставив вперед подбородок. Затем Редмэй развернулся на каблуках, подошел к своему заляпанному навозом фургону, забрался в кабину и выключил зажигание. Наступила тишина; фургон перестал трястись, однако во дворе по-прежнему сильно пахло выхлопными газами. С заднего сиденья Редмэй достал цепную пилу и канистру с бензином. Взглянув на лезвие, напоминающее акулью челюсть с бритвенно острыми зубами, Джеймс внезапно страшно перепугался, уже представляя себе Луизу, лишившуюся пальцев.

— Мистер Редмэй…

Свояк миссис Брикс обернулся. Джеймс понимал, что выставляет себя глупцом, но ему было все равно.

— Только не позволяйте моей жене брать пилу в руки, хорошо?

Выражение лица Редмэя не изменилось. Он коротко кивнул Джеймсу, взвалил пилу на плечо и скрылся за углом дома. Наконец-то, подумал Джеймс, возвращаясь в столовую. Я уж подумал, что он сейчас в меня плюнет.

В четыре с четвертью отчет был готов. Прочтен и перечтен, выправлен и прошит. Удовлетворенный своей работой, Джеймс затолкал его в кейс и защелкнул замки. Завтра утром секретарша его перепечатает. После обеда все члены совета директоров получат свои копии.

Джеймс здорово устал. Он потянулся и зевнул. На другом краю сада завывала цепная пила. Джеймс поднялся, прошел в гостиную, взял с каминной доски коробку спичек и разжег огонь, а потом отправился в кухню вскипятить чайник. На столе стояла корзинка со стираным бельем, дожидавшимся глажки. Рядом с раковиной в миске он увидел начищенную картошку; на плите что-то булькало в кастрюльке: подняв крышку, Джеймс вдохнул аппетитный запах супа из спаржи. Его любимого.

Чайник закипел. Джеймс заварил чай, налил его в термос, отыскал кружки, бутылку молока, пакетик с рафинадом. Порывшись в буфете, он вытащил оттуда большущую фруктовую коврижку. Отрезав от нее три куска, он сложил припасы в корзину, набросил старую куртку и вышел из дому.

Вечер был тихий и синий, влажный воздух пах сыростью и прохладой, землей и свежими побегами. Джеймс прошел по лужайке, потом через загон, перелез изгородь и углубился в буковую рощу. Вой пилы стал громче — по нему он без труда отыскал Редмэя и Луизу. Редмэй соорудил из нескольких бревен импровизированные козлы, и они с Луизой работали вместе: Редмэй держал пилу, а Луиза подавала ветки, которые за считанные секунды превращались в аккуратно распиленные поленца. В воздухе витал аромат стружки.

Вид у обоих был донельзя деловитый; Джеймсу показалось, что они успели подружиться, и он внезапно ощутил острый укол ревности. Возможно, когда-нибудь он бросит свою работу, крысиные бега рекламного бизнеса и они с Луизой будут вечерами вместе распиливать бревна.

Луиза подняла глаза и заметила мужа. Она что-то сказала Редмэю, и через мгновение вой пилы стих. Редмэй, выпрямившись, смотрел, как Джеймс подходит к ним.

С корзинкой в руках, Джеймс ощущал себя прямо-таки женой фермера, явившейся в поле. Он сказал: «Я подумал, почему бы нам не выпить чашечку чаю?»

Очень славно было в сумерках сидеть в лесу, попивая чай и смакуя сладкую коврижку, и слушать, как хлопают крыльями вяхири. Луиза, которая успела сильно устать, положила голову Джеймсу на плечо и с удовлетворением сказала:

— Только посмотри на эту груду! Кто бы мог подумать, что из какой-то пары веток получится столько Дров!

— Мы с вашей женой уже обо всем договорились, — пробурчал Редмэй, попыхивая сигаретой. — Я возьму у фермера трактор с прицепом и привезу дрова к дому. Но это только завтра. Сейчас уже слишком темно. Такие дела лучше делать днем.

Они сложили в корзину термос и кружки и отправились назад. Дома Луиза поднялась наверх принять ванну. Джеймс пригласил Редмэя выпить, и тот охотно принял приглашение; они уселись у камина и подкрепились изрядной порцией виски, так что к моменту когда Редмэй решил отправляться восвояси, они уже были лучшими друзьями.

— Знаешь, — сказал Редмэй, — жена у тебя — сокровище, одна на миллион. — Он забрался в кабину своего фургона и с грохотом захлопнул дверцу. — Если соберешься избавиться от нее, сразу дай мне знать. У меня для такой хлопотуньи дел всегда хватит.

Но Джеймс ответил, что не собирается от нее избавляться. По крайней мере, не сейчас.

Когда Редмэй уехал, он вернулся в дом и поднялся наверх; Луиза уже вылезла из ванны и набросила голубой бархатный халат, перетянув пояском тонкую талию. Она расчесывала волосы.

— Я так и не спросила тебя про отчет: ты закончил?

— Да. Все готово.

Он присел на краешек кровати. Луиза побрызгалась духами и, подойдя к мужу, поцеловала его в макушку.

— Значит, ты изрядно потрудился, — сказала она ему, вышла из комнаты и отправилась вниз. Он еще немного посидел в спальне, а потом разделся и принял ванну. Когда Джеймс спустился, Луиза уже перегладила белье, лежавшее в корзине — в кухне еще витал запах горячего утюга и свежевыглаженных сорочек. Проходя мимо столовой, он сквозь распахнутые двери увидел, что она накрывает на стол. Джеймс остановился и стал смотреть. Луиза подняла голову, заметила его и спросила:

— В чем дело? Что-то не так?

— Ты, наверное, устала?

— Да нет, не особенно.

Он спросил, как спрашивал каждый вечер:

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Луиза ответила, как обычно:

— Пожалуй, немного шерри.

Жизнь возвращалась на круги своя.

Все шло по заведенному обычаю. На следующее утро Джеймс отправился в Лондон, просидел весь день в своем кабинете, пообедал с приятелями в ресторане, а вечером — в самый час пик, в плотном потоке автомобилей — поехал за город, домой. Он остановил машину в Хенборо, зашел в цветочный магазин и купил Луизе большой букет нежных желтых жонкилей, бледно-розовых тюльпанов и голубых ирисов. Продавщица завернула их в тонкую бумагу, Джеймс заплатил, привез цветы домой и подарил жене.

— Джеймс! — она выглядела потрясенной, если не сказать больше. Не в его привычках было возвращаться домой с охапками цветов. — Они великолепны!

Она зарылась в цветы лицом, вдыхая сладкий аромат жонкилей. Потом подняла глаза.

— Но почему?

Потому что ты — моя жена. Мать моих детей, сердце моего дома. Твоими трудами появляются фруктовые пироги в буфете, чистые рубашки в шкафу, поленья в корзине, розы в саду. Ты — это цветы в церкви, и запах краски в ванной, и скупая слеза на глазах Редмэя. И я тебя люблю.

Он сказал:

— Просто так.

Она потянулась поцеловать его.

— Как прошел день?

— Как обычно, — ответил Джеймс. — А у тебя? Что ты делала сегодня?

— О, — сказала Луиза. — Так, ничего особенного.

Если Вам понравился рассказ – Вам могут быть интересны такие материалы:

• Видео-тест: Почему проблемы в отношениях? https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/video-pochemu-problemy-v-otnosheniyakh
• Инструкция: как правильно обижаться? https://yulia-portland.ru/article/instruktsiya-kak-pravilno-obizhatsya
• Тест: созависимость или здоровые отношения? https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/test-sozavisimost-ili-zdorovye-otnosheniya
• Видео: Собственные Желания или Уступки? https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/video-zhenskoe-odinochestvo-ili-nezavisimost
• Как построить СЧАСТЛИВЫЕ ОТНОШЕНИЯ? (ЗАПИСЬ ВЕБИНАРА) https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/kak-postroit-schastlivye-otnosheniya
• «Как найти и начать Путь Женственности?» https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/video-kak-naiti-i-nachat-put-zhenstvennosti
• видео Родительские Послания: детские травмы (на примере отрывка из фильма). https://yulia-portland.ru/article/roman-s-telom/video-roditelskie-poslaniya-detskie-travmy
• тест Моя семья https://yulia-portland.ru/article/masterskaya-zhenskogo-schastya/test-moya-semya