Социальная и политическая структура Германии в 20—30-х годах

О социальной структуре Веймарской республики можно судить на основании данных общей переписи 1926 г. и последующих производственных переписей.

Соответствующие расчеты были произведены в свое время группой научных сотрудников советского Института мирового хозяйства и мировой политики и опубликованы в книге «Герман­ский фашизм у власти» под ред. Е. Варги, Ф. Геккерта и Е. Хмельницкой ', из которой и заимствованы приведенные ниже данные.

С некоторым приближением социальная структура Германии выглядела во второй половине 20-х годов следующим образом (млн человек) ²:

В том числе относятся:

к буржуазии

0, 4

0, 2

5, 2 12, 5

- 4, 8 11, 6 0, 7 0, 9

5, 4 5, 6 - - 5, 2 5, 4 0, 2 0, 2 35, 7 62, 5 20, 4 36, 5 14, 2 24, 3 1, 4 1, 7

Рабочий класс имел при этом следующую структуру (млн чел.): а) 12, 2 — занятые в промышленности, ремесле и на транспорте.

¹ Германский фашизм у власти. М.; Л., 1934. С. 22 и след.

² Приводимые данные несколько расходятся с данными о численности отдельных
классов и социальных прослоек, используемыми в последующих главах. Это
связано с тем, что в дальнейшем берутся цифры более поздних переписей.

Ю* 147

б) 2, 2 — сельскохозяйственные рабочие

в) 2, 0 — низшие служащие и чиновники на железных дорогах, почте, телеграфе
и т. д.

г) 0, 3 — кустари

д) 0, 7 — домашняя прислуга

е) 3, 0 — пенсионеры

Итого 20, 4

Ядро германского пролетариата состояло из 9—10 млн, входя­щих в группу «а», и из 1—2 млн — в группу «б» и «в» (в общей сложности около 10 —12 млн человек).

Рабочие групп «а» —«б» и «в» —«г», занятые на предприятиях с одним наемным работником или не использующих наемный труд, насчитывали 5—7 млн человек.

Средние слои состояли из:

а) примерно 1, 8 млн мелких крестьян

Группы «а» — «ж» составляли вместе 4, 8 млн человек. К средним слоям примыкали также:

з) около 5, 5 млн помогающих членов семьи — в большинстве жены и дети лиц,

входящих в группы «а» — «ж»

и) около 0, 6 млн вспомогательных работников из семей крестьян
к)» 3, 0 млн чиновников и служащих

л) > > 0, 6 млн рантье

Итого 14, 5 млн

В состав буржуазии входили:

а) около 0, 7 млн так называемых самостоятельных (т. е. владельцев крупных
и средних предприятий, крупных акционеров, банкиров, председателей и членов
наблюдательных советов и т. д.)

б) около 0, 3 млн высших чиновников и служащих (государственные чиновники,
начиная с регирунгсрата, высший административно-технический персонал
на предприятиях, руководящие служащие банков, торговых предприятий и т. д.)

в) около 0, 2 млн генералов и офицеров в отставке, находящихся на пенсии высших
чиновников, удалившихся от дел капиталистов — рантье.

г) около 0, 2 млн членов семей лиц, входящих в группы «а» — «в» и работающих,
кроме того, самостоятельно.

Итого 1, 4 млн

Подобная группировка является, разумеется, приблизительной. В ней недостаточно учитываются сложные формы переплетения отдельных категорий рабочих со средними слоями и наоборот. Весьма относительна также граница, отделяющая верхушку сред­них слоев от буржуазии. Тем не менее в целом указанные расчеты дают более или менее правильное представление о расстановке социальных сил в Веймарской республике в то время.

Это подтверждают подсчеты некоторых других советских авто­ров. Так, в группировке, произведенной А. Сидоровым, социальная структура Германии выглядела, по данным той же переписи, следующим образом (см. табл. 1).

При некотором различии в конкретных пропорции структуры общества совпадают приведены выше.

Подсчеты, которые делали в связи с этой переписью наиболее серьезные западные социологи, несмотря на особенности применя­емой ими, во многом спорной методологии, давали примерно то же соотношение между основными группами населения — рабочим классом, средними слоями и буржуазией.

Весьма показательны в этом смысле таблицы, рассчитанные в 1932 г. профессором Т. Гайгером. Согласно его данным, соотноше­ние между основными социальными группами немецкого общества (буржуазией, средними слоями и пролетариатом) составляло 0, 84; 24, 39; 74, 77 при группировке по характеру занятий и 0, 92; 25, 68; 73, 40 при группировке по профессиональному признаку³. Социальная структура немецкого общества, рассчитанная на осно­вании материалов переписи 1933 г., выглядела следующим образом: «самостоятельные» — 19, 8 %, «помогающие» члены семей — 9, 6, служащие и чиновники — 18, 5, рабочие — 52 % ⁴.

Эта социальная структура находила свое отражение в полити­ческой структуре германского общества.

После ноябрьской революции 1918 г., которая привела к сущест­венным передвижкам в политической жизни — расколу или распаду ряда старых партий и появлению новых, — расстановка политических сил в стране была следующей.

Таблица 1 Экономически активное население (тыс. человек)

Зажиточ­ные мел­кие хо­зяева

Исто ч н и к: Сидоров А. Фашизм и городские средние слои Германии. М., 1936. С. 25.

³ Geiger Т. Die Soziale Schichtung des deutschen Volkes. Stuttgart, 1932. S 72 Tatsachen und Zahlen iiber Deutschland. В., 1941. S. 80.

Организованные рабочие голосовали за три партии: коммуни­стическую, которая вела за собой авангард рабочего класса, независимую социал-демократическую (за ней шла значительная часть революционно настроенных рабочих, отвергавших установив­шийся в стране буржуазно-республиканский строй и стремив­шихся к ликвидации капиталистической системы) и социал-демократическую. Последнюю поддерживали реформистски на­строенные рабочие.

После 1920 г., когда независимая социал-демократическая партия раскололась и ее левое крыло вошло в состав КПГ, голоса организованного рабочего класса в основном делились между коммунистами и социал-демократами. При этом соотношение сил между ними постоянно менялось. Распространение реформистских иллюзий, связанное со стабилизацией капитализма, укрепляло социал-демократию, подъем классовой борьбы вел к упрочению позиций коммунистов. Большое значение в укреплении позиций коммунистической партии играл и субъективный фактор: степень сплоченности, соответствие принятой тактики объективной обста­новке, эффективность применяемых методов.

В то же время существовала сплоченная группа организован­ных пролетариев, которая ни при каких изменениях обстановки не голосовала за социалистические партии. Это были религиозные, преимущественно католические рабочие, по традиции отдававшие свои голоса партии Центра. За нее же голосовала часть неорганизо­ванных рабочих, полуремесленного пролетариата и т. д. Остальные рабочие отдавали свои голоса за другие буржуазные партии. Так, сельскохозяйственный пролетариат, находившийся под большим влиянием помещичьих и кулацких сельскохозяйственных союзов, в ряде случаев пополнял ряды избирателей правых «крестьянских партий» — Ландбунд, Ландфольк и т. д. Часть городских рабочих, занятых на мелких и ремесленных предприятиях, голосовала вместе со своими хозяевами за демократическую партию, экономи­ческую партию и т. д.

Сложнее обстояло дело со средними слоями, поставлявшими избирателей для всех партий, как левых, так и правых. Городская мелкая буржуазия предпочитала Демократическую или Немецкую народную партию (ННП), считавшиеся умеренными и респекта­бельными, имевшие в своих рядах крупных государственных деятелей и способные создавать «эффективно действующие» правительства. Немецкая национальная народная партия (НННП), стоявшая на правом фланге, была оплотом наиболее консерватив­ных сил, и прежде всего юнкерства. За нее отдавала свои голоса часть зажиточного крестьянства, особенно в Восточной Германии. Значительную часть избирателей этой партии составляло среднее и высшее чиновничество, в том числе большая группа чиновных пенсионеров кайзеровских времен.

Весьма разношерстным был состав избирателей, голосовавших на первых порах за крайне правые партии — «фелькише», среди которых ведущую роль с 1924 г. приобрели национал-социалисты.

Частично это были выходцы из тех же слоев, что и избиратели Немецкой национальной народной партии. Сельское население было, однако, представлено среди них в гораздо меньшей степени. Зато несравненно большую роль среди сторонников «фелькише» играли деклассированные элементы, в частности бывшие солдаты и унтер-офицеры периода первой мировой войны, не нашедшие себе места в гражданской жизни. Поддерживали их и группы мелкой буржуазии, разорившиеся в связи с крахом кайзеровской империи и последовавшей хозяйственной разрухой и инфляцией. В партиях «фелькише» их особенно привлекала крайняя радикальность лозунгов и постоянно декларируемая нетерпимость к веймарскому государству, которой, на их взгляд, недоставало Немецкой нацио­нальной народной партии.

Особняком среди буржуазных партий стояла партия Центра. За нее, как уже говорилось выше, по традиции голосовала ча.сть рабочих. В ряде районов Германии партия Центра и близкая к ней Баварская народная партия имели большое число избирателей среди католического крестьянства, мелкой и средней буржуазии.

Большая или меньшая идентичность структуры массовой базы большинства буржуазных партий приводила к тому, что она сравнительно легко варьировала свои политические привязанности. Исключение составляла опять же партия Центра, позиции которой были сравнительно стабильными. Другие же буржуазные партии от выборов к выборам как бы качались на качелях. При этом имела место следующая закономерность: по мере стабилизации политиче­ской и экономической обстановки буржуазный избиратель обычно склонялся влево. Часть избирателей «фелькише» переходила к Не­мецкой национальной народной партии, часть избирателей НННП — к буржуазным партиям, находившимся от нее влево, а избиратели этих партий — к социал-демократам. Обострение ситуации вызывало обратное движение — слева направо.

Общая картина была бы неполной без упоминания значитель­ной категории населения, регулярно не участвовавшей в парла­ментских выборах. В 1919 г. от голосования воздержались или подали недействительные бюллетени 6, 4 млн человек (17, 3 % имев­ших право голоса), в 1920 г. — 7, 7 млн (21, 6 %), в мае 1924 г. — 9, 1 млн (23, 7 %), в декабре 1924 г. — 8, 7 млн (22, 3 %), в 1928 г. — 10, 4 млн (25, 5 %), в 1930 г. - 8, 0 млн (18, 6 %), в июле 1932 г. -7, 3 млн (16, 5 %), в ноябре 1932 г. - 8, 9 млн (20, 0 %) ⁵.

Как видно из этих данных, «партия неголосующих» в Веймар­ской республике была довольно значительной и превосходила по своему числу сторонников большинства действовавших полити­ческих партий. Но главное было даже не в этом. Число воздержав­шихся от голосования постоянно менялось, как и менялась их доля среди обладавших правом голоса. Подобные изменения были

⁵ Die Wahlergebnisse fur das Reich von 1919 — 1933. Striefler H. Deutsche Wahlen in Bildern und Zahlen. Diisseldorf, 1946. Tabellen—Anhang (далее: Striefler H. Op.

cit.)

вполне определенными. При острых ситуациях обычно пассивная масса неголосующих как бы пробуждалась. Это превращало ее в важный политический резерв, мобилизация которого могла в корне изменить соотношение политических сил в парламенте и во всей стране.

Оценить долю различных социальных групп среди избирателей той или иной партии в количественном выражении можно лишь приблизительно. В начале 30-х годов социологом Гансом Нейс-сером была предпринята попытка такой оценки но данным парламентских выборов 1930 г.⁶ Согласно его данным, за Коммуни­стическую партию Германии голосовали на этих выборах почти исключительно промышленные рабочие. Сложнее был состав избирателей, отдавших свои голоса за социал-демократическую партию. Около 40 % из них не относились к числу промышленных рабочих. За СДПГ голосовало примерно 25 % всех избирателей служащих, около 33 % низших чиновников, лиц, получавших пенсию по социальному страхованию, и сельскохозяйственных рабочих.

Среди избирателей социал-демократической партии насчитыва­лось также примерно 25 % всех ремесленников и мелких торговцев.

За партию Центра, по тем же подсчетам, голосовало примерно 10 % всех промышленных рабочих. Иными словами, рабочие составляли около трети избирателей, отдавших голоса этой партии. Кроме того, за Центр голосовала примерно одна десятая всего сельскохозяйственного населения Германии (одна восьмая избира­телей партии). Примыкавшая к партии Центра Баварская народ­ная партия была преимущественно «сельскохозяйственной» — подавляющее большинство ее избирателей составляли баварские крестьяне.

Определенный интерес представляют подсчеты Нейссера в от­ношении национал-социалистской партии. Выборы 1930 г. были первыми, принесшими значительный успех НСДАП. На этих выборах за нее, как мы увидим ниже, голосовали уже многие избиратели других партий. Поэтому с точки зрения характеристики первоначальной социальной массовой базы национал-социалистов эти выборы не очень характерны. Тем не менее и эти подсчеты заслуживают внимания. Примерно 30 % избирателей НСДАП составляли чиновники, служащие и рантье, от 20 до 25 % — представители сельского населения (помещики, богатое и среднее крестьянство) и примерно от 15 до 20 % рабочие. При этом, как отмечает Нейссер, под рабочими в данном случае подразумевались все лица наемного труда, занятые физическим трудом в промыш­ленности и торговле, а также молодежь из рабочих семей, не вклю­ченная в производственный процесс из-за безработицы.

Такова была общая картина, если брать всю Германию. Однако в отдельных землях и провинциях политическая расстановка сил

⁶ Neisser H. Statistische Analise des Wahlergebnisses // Die Arbeit. 1930. H. 10. 152

существенно отличалась от общегерманской. Эти особенности легко проследить на основании детальных статистических исследований, проведенных по наиболее характерным парламентским выборам (1924 г.) немецким статистиком и социологом Генрихом Штрай-флером.

На основании официальных данных о результатах выборов по отдельным округам им были составлены карты географического распределения избирателей каждой из политических партий. Это позволило наглядно выделить основные центры влияния каждой из них.

Коммунистическая партия Германии имела наиболее прочные позиции в двух главных пунктах: в рурском промышленном районе и в Центральной Германии. Особенно высокий процент голосов был получен коммунистами в округах Дюссельдорф, Арнсберг, в Тюрингии, в Цвикау, Хемнице, Лейпциге, Мерзебурге, в Берлине, Гамбурге, а также в Мекленбурге-Штрелитц в районе Неккар. Меньше всего голосов (менее 4 %) КПГ собрала в Швабии, Нижней Баварии, Верхней и Нижней Франконии, в Рейн-Гессене, Трире, Миндене, Оснабрюке и Ольденбурге, а также в Шнейде-мюлле и Кестлине. Все это полностью отвечало уровню экономи­ческого развития соответствующих районов: в нервом случае речь идет о наиболее промышленно развитых территориях с много­численным организованным пролетариатом и богатыми боевыми традициями, во втором — о наиболее отсталых сельскохозяйствен­ных районах.

Некоторое исключение составляли Любек, где доля полу­ченных коммунистами голосов была ниже, чем этого можно было бы ожидать, а также Оппельн, Кенигсберг и Гумбинен, в кото­рых процент голосов, поданных за коммунистов, был выше, чем можно было предположить.

К этим данным можно добавить, что из 3, 9 млн голосов, поданных на этих выборах за коммунистическую партию, 979 тыс. (или 25%) принадлежало жителям Рейнско-Вестфальского района. В то же время на этот район приходилось лишь 19 % всех лиц, имевших право голоса. 22 % коммунистических избирателей проживало в Центральной Германии, где находилось 17 % имев­ших право голоса. На Берлин приходилось 12 % избирателей, голосовавших за КПГ, в то время как проживало там 8 % имевших право голоса.

Во всех других районах, за исключением Верхней Силезии, доля голосов, поданных за коммунистов, была меньше доли про­живающих избирателей.

Иным было размещение основных центров влияния СДПГ. 24 % ее избирателей проживало в Центральной Германии, где находилось 17 % всех имевших право голоса. Сравнительно сильным было ее влияние в Восточной Германии. Там размещалось 19 % ее избирателей (18 % всех имевших право голоса). В Рейн-ско-Вестфальской области, где коммунисты были сильнее всего, влияние СДПГ было заметно меньшим. На 19 % всех имевших

право голоса приходилось 12 % избирателей СДПГ. Несколько выше процент избирателей СДПГ в Северо-Западной Германии (15 против 12 %). В Юго-Западной Германии и Берлине процент избирателей СДПГ примерно совпадал с процентом избирателей в целом. В Баварии процент избирателей СДПГ был выше, чем КПГ, однако в общем низок (7 % против 10 %).

В целом, несмотря на определенные, различия в структуре избирателей, голосующих за КПГ и СДПГ, их влияние распростра­нялось примерно на одни и те же или близкие социальные слои.

Влияние умеренных буржуазных партий — Демократической и Немецкой народной — географически распределялось примерно так же, как и влияние обеих рабочих партий. Наибольшая доля их избирателей размещалась в Ангальте, Липпе, Бремене, Гам­бурге и Любеке, а также в Ольденбурге, Брауншвейге, Рейн-Гессене, Дрездене, Лейпциге и Бауцене. Все это высокоразвитые в экономическом отношении районы со значительным городским населением. В преимущественно сельских районах позиции обеих партий были весьма слабы. Самым меньшим число их избирателей было в правобережной Баварии, Шнейдемюлле, Кестлине, а также в Верхней Силезии.

Характерно, что влияние этих партий в восточноэльбских сельскохозяйственных районах и в правобережной Баварии было слабее, чем даже влияние СДПГ и КПГ.

Если взять более крупные территориальные районы, то влияние этой группы партий распределялось следующим образом: из 5, 1 млн избирателей, отдавших свои голоса за умеренные буржуазные партии, около 1, 2 млн (21 %) проживали в Централь­ной Германии. Это на '/з выше, чем доля проживавших в этом районе избирателей. Выше, чем число избирателей вообще, доля голосов, полученных этими партиями в Северо-Западной Германии (14 против 12 %), в Юго-Западной Германии (16 против 15 %) и в Берлине (9 против 8 %). Ниже это соотношение в Рейнско-Вестфальском районе (16 против 19 %), в Восточной Германии (15 против 18%), в Баварии (6 против 10%) и в Верхней Силезии.

В целом 69 % поданных за эти партии голосов были получены в Центральной, Северо-Западной, Юго-Западной Германии и в Рейнско-Вестфальской области. Все это подтверждает, что основ­ную массу избирателей центристских буржуазных партий составляли мелкобуржуазные прослойки городского населения: мелкие торговцы, ремесленники, чиновники, а также значительная часть служащих и интеллигенции.

Данные о распределении влияния партии Центра вместе с Ба­варской народной партией рисуют картину еще большей террито­риальной концентрации. В отличие от других «умеренных» буржуазных партий главная масса ее избирателей была сосредото­чена в Западной и Юго-Западной Германии. В трех западно­германских округах (Мюнстер, Аахен и Трир) за партию Центра голосовало более 40 % всех избирателей. Около 30 % голосов всех

избирателей было собрано партией в Оснабрюке, Кобленце, Ниж­ней Франконии, Верхнем Пфальце, в Констанце, в Дунайском округе Вюртембурга.

В целом 80 % из 4, 9 млн избирателей партии Центра проживали в Южной и Западной Германии. Соответственно доля голосов, полученных в этих районах, была существенно выше доли про­живающих в них избирателей. В Рейнско-Вестфальском районе это соотношение составляло 41 к 19 %, в Баварии 19 к 10, а в Юго-Западной Германии 20 к 15 %.

Такая концентрация голосов объяснялась, как уже отмечалось, тесными традиционными связями между этой партией и католиче­ским населением, рассматривавшим ее как свое политическое представительство. Не случайно районы самого большого влияния партии Центра были районами преимущественного расселения католиков.

Это, разумеется, не означало, что все лица католического вероисповедания голосовали за партию Центра. Политическое расслоение католической общины зашло к тому времени достаточно далеко, чтобы не найти отражения в результатах выборов. По дан­ным автора детального социологически-статистического исследова­ния «Немецкие католики и партия Центра» Иоганнеса Штауфа, проанализировавшего выборы, состоявшиеся в декабре 1924 г., за партию Центра и Баварскую народную партию проголосовало в это время лишь около 56 % всех католиков, имевших право голоса.

44 % голосов католиков, поданных не за Центр и Баварскую народную партию, распределялись, согласно его подсчетам, следующим образом: 12, 1 % приходилось на СДПГ, 6, 5 — на ком­мунистов, 8, 4 — на Немецкую национальную народную партию, 4 — на Немецкую народную партию, 3, 1 % — на Демократическую партию.

В целом 18, 8 % католиков голосовало за рабочие, 12, 6 — за «умеренные» буржуазные и 9, 3 % — за консервативные правые партии.

Сравнивая долю голосов, отданных католиками за три группы партий, с долей голосов, полученных этими партиями вообще, Штауф приходит к следующему выводу. Среди избирателей рабочих партий католические избиратели были представлены в таком же соотношении, что и любые другие. При этом доля лиц католического вероисповедания среди избирателей коммунистов была даже выше, чем среди избирателей социал-демократов. Среди избирателей правых партий католиков было меньше, чем среди избирателей умеренных буржуазных партий ⁷.

Сопоставление результатов голосования за партию Центра и Баварскую народную партию в сельских и городских католических

⁷ См.: Schauff ]. Die Deutsche Katoliken und die Zentrumspartei. Koln, 1928. S. 5 ff.

районах позволяет установить совершенно четкую закономерность: чем более развитым в промышленном отношении являлся тот или иной район, тем меньше был процент голосов, отданных католиче­ским населением за партию Центра. И наоборот, округами, в кото­рых зарегистрирован самый высокий процент голосования за партию Центра, были преимущественно сельские округа. Опре­деленную роль играла и степень концентрации католического населения. В районах наибольшей концентрации, где клиру удавалось эффективно контролировать свою общину, католические избиратели голосовали более «дисциплинированно». В районах, где католическое население было вкраплено среди населения других вероисповеданий, оно проявляло большую самостоятель­ность и в политической области.

В целом, однако, у партии Центра и у Баварской народной партии была своя достаточно сплоченная прослойка избирателей, верность которой этим партиям обусловливалась религиозными воззрениями.

В отличие от буржуазных партий, о которых шла речь выше, Немецкая национальная народная партия вместе с Ландбундом и другими близкими ей группами опиралась преимущественно на ярко выраженные сельскохозяйственные территории. Свыше 40 % избирателей этой партии проживало восточнее Эльбы, включая Берлин и Верхнюю Силезию. В восточноэльбском районе, Центральной и Северо-Западной Германии находилось свыше 70 % ее избирателей. В остальной Германии доля голосов, отданных НННП и ее союзникам, была значительно ниже доли проживавших там избирателей. В Баварии это соотношение составило 4 к 10 %, в Рейнско-Вестфальской области — 10 к 19 %, в Юго-Западной Германии — 14 к 15 %. В Центральной и Восточ­ной Германии соотношение было обратным: 19 к 17 % в Централь­ной Германии и 32 к 18 % в Восточной Германии.

Это же можно проследить на примере распределения влияния Немецкой национальной народной партии (без Ландбунда). Самый высокий процент голосов был получен в восточноэльбском районе, и прежде всего в его северо-восточной части. Больше всего избирателей голосовало за НННП в Кестлине, Штетине, Штраль-зунде, в восточнопрусских округах Западной Пруссии, Гуммби-нене, Кенигсберге и Аллештейне, а также в Шнейдемюлле, Лигнице и Потсдаме. Высокий процент избирателей голосовал за эту партию и в отдельных районах земли и провинции Саксонии. На остальной территории Германии округа наиболее высокого влияния НННП были как бы вкраплены островками: Минден, Липпе, Кассель, Центральная Франкония.

Для уточнения позиций отдельных партий в городских и сель­ских районах Германии сравним приведенные выше данные с результатами выборов в зависимости от размера общин. С этой целью можно использовать дифференцированные в соответствии с размерами населенных пунктов итоги общинных выборов за 1920 г., позволяющие составить следующую таблицу.

Таблица 2 Результаты выборов 1920 г. в общинах различных размеров

При пересчете соотношения доли голосов, поданных за отдель­ные партии в различных группах общин, получится:

До 2 тыс. С 2 тыс. С 5 тыс. Свыше человек до 5 тыс. до 10 тыс. 10 тыс.

человек человек человек

Составлено по: Striefler Н. Op. cit. S. 55.

Приведенные данные свидетельствуют: степень участия в выбо­рах была неодинаковой в различных общинах. Ниже всего процент участвовавших в голосовании в типично сельских районах. Сравнительно высока доля воздержавшихся в крупных городах. Самая высокая явка на выборы была в малых и средних городах.

В общинах, насчитывающих менее 2 тыс. жителей, т. е. в сельской местности, больше всего голосов собрала Немецкая национальная народная партия, за ней следовали СДПГ и партия Центра. В общинах с населением свыше 10 тыс. человек сильнее всего позиции КПГ и НСДПГ. За ними следовала СДПГ, а затем — Немецкая народная партия. В мелких и средних городах первое место занимала СДПГ, за ней КПГ и НСДПГ, а затем партия Центра.

Если взять более крупные политические группы, то получится следующая картина. В городах с населением свыше 10 тыс. человек голоса избирателей разбивались почти поровну: 37, 6 % избирате­лей, голосовавших за рабочие партии, противостояли 37, 5 % из­бирателей, отдававших свои голоса буржуазным партиям. В сред­них городах (5—10 тыс. жителей) это соотношение составляло

35, 1 к 42, 4 %, в мелких городах (2—5 тыс. человек) — 32, 9 к 41, 1 % и в сельских общинах — 25, 1 к 41, 5 %.

Разумеется, в различных районах отмеченные пропорции су­щественно варьировались. Восточнее Эльбы в сельской местности решающие позиции находились в руках НННП. Сильнее всего она была представлена в Померании (39, 7%). В то же время сравнительно низкой была доля полученных ею голосов в Меклен-бурге (21, 1 %). Зато здесь было необычно высоким влияние СДПГ (36, 9 %) и умеренных буржуазных партий (20, 8 %). В Центральной Германии НННП обладала самыми сильными позициями на селе. Влияние СДПГ было там сравнительно слабым. Большим, чем это можно было ожидать на основании общих данных по стране, было влияние в сельской местности Центральной Германии КПГ —НСДПГ. В Северо-Западной Гер­мании в сельской местности наблюдалось сравнительно боль­шее, чем в других местах, влияние «умеренных» буржуазных партий. В Рейнско-Вестфальской области наиболее прочные пози­ции в сельской местности занимала партия Центра. В отдельных округах она собирала до 59 % голосов. В мелких и средних городах ее влияние было также весьма велико, однако слабее, чем на селе. В Южной и Юго-Западной Германии на селе также господствовала партия Центра.

Во всех приведенных выше подсчетах отсутствуют данные о НСДАП. В выборах 1920 г. она вообще не участвовала. В выборах 1924 г. она принимала участие как преимущественно баварская партия, выступавшая в союзе с отдельными разрозненными группами «фелькише» в Северной и Восточной Германии. Поэтому рассмотрение материалов, относившихся к тому времени, не могло дать ничего существенного для изучения распространения влияния НСДАП в различных районах Германии и степени ее популярности среди различных социальных слоев и классов.

Гораздо показательнее с этой точки зрения данные, относящи­еся к периоду наибольшего влияния национал-социалистской партии. Для уяснения этого вопроса обратимся к результатам выборов, состоявшихся в июне 1932 г.⁸

Характерно, что даже в это время влияние, которого НСДАП добилось в Западной и Южной Германии, значительно уступало ее влиянию на востоке и севере страны. Доля голосов, полученных национал-социалистами в избирательных округах крупных городов, была значительно ниже, чем процент голосов, полученных ими в среднем. Наиболее высоких результатов национал-социа­листы добились в Шлезвиг-Гольштейне, Восточном Ганновере, Южном Ганновере-Брауншвейге, Хемнице-Цвикау, Лигнице и Франкфурте-на-Одере. Сильные позиции были захвачены ими по всей Восточной Германии, в Центральной Германии и в районах Гессена и Пфальца.

Из 13, 7 млн избирателей, отдавших свои голоса национал-

социалистам, только 38 % проживало на западе и юге Германии, зато 62 % — на Востоке и Севере. Наиболее высокой была доля поданных за нацистов голосов в районах восточнее Эльбы (38, 3 % всех имеющих право голоса). В Северо-Западной Германии эта доля составляла 37, 7 %, в Центральной Германии 36, 6 %. Ниже всего была доля голосов, полученных национал-социалистами в Рейнско-Вестфальской промышленной области, в Берлине и Баварии (25, 2 %).

Чем объяснялось такое специфическое распределение влияния НСДАП? На какие категории оно распространялось? За счет каких групп оно выросло? Чьи избиратели перебежали к национал-социалистам? Ответ на этот комплекс вопросов можно найти, лишь рассмотрев динамику парламентских выборов в Веймарской республике за длительное время.