Божественное вмешательство

Школьный вестибюль, после уроков.

— Ну ты и темнила! Почему не рассказала мне обо всем еще на английском? — Эйприл

вприпрыжку обежала вокруг палатки для сбора пожертвований в пользу церковного клуба. —

Я же говорила, что он хочет пригласить тебя на свидание!

— Никакое это не свидание, — улыбнулась я.

— С кем это ты встречаешься? — раздался голос Джуда. Выйдя из кабинета директора,

он очутился прямо передо мной и Эйприл. Его вопрос прозвучал как обвинение, а лицо было

мрачнее хмурого зимнего неба за окнами вестибюля.

— Ни с кем, — сказала я.

— С Питом Брэдшоу! — выпалила Эйприл. — Он назначил ей свидание сегодня

вечером.

— Это не свидание, — гневно уставилась я на Эйприл. — Он предложил помочь с

приходскими делами после практики, а потом пойти в боулинг. Кстати, тебя он тоже

приглашает, — я повернулась к Джуду.

Джуд бренчал ключами от приходского грузовичка. Я понятия не имела, как он

отреагирует на известие, что мне нравится его друг, особенно если учесть, кем именно из его

друзей я увлеклась в прошлый раз. Однако Джуд просветлел лицом и даже улыбнулся.

— Долго же Пит тянул.

— Вот видишь! — Эйприл ущипнула меня за руку. — Я же говорила, что он в тебя

втюрился!

Джуд шутливо хлопнул ее по плечу:

— Тебя ждать в этот раз?

Эйприл залилась румянцем.

— Э-э-э… нет, я не могу. — От волнения она пошла малиновыми пятнышками до

самых ушей. — Я, м-м-м, мне нужно…

— Работать? — подсказала я.

Я знала по опыту, что никакие уговоры не заставят ее к нам присоединиться. Одна

мысль, что Джуд сочтет ее навязчивой, приводила Эйприл в ужас. Вытащить ее в кафе на

обед в компании Джуда было так же сложно, как отвести собаку к ветеринару.

— Да, работать, точно, — Эйприл вскинула на плечо свой розовый рюкзак

«Дженспорт». — Мне пора! До скорого, — сказала она и потрусила к дверям.

— Она… забавная, — заметил Джуд, проводив ее взглядом.

— Это уж точно.

— Итак, — Джуд покровительственно положил мне руку на плечо, и мы направились к

выходу сквозь толпу второклассников, — расскажи-ка, что там у тебя за свидание.

— Это не свидание!..

Полтора часа спустя.

— Пастор Дивайн и вправду ангел Божий, — восхищенно протянул Дон Муни, окинув

взглядом битком набитый зал собраний в приходском доме. Повсюду высились груды

коробок, полных одежды и припасов, и нам с Джудом предстояло их разобрать.

— Надеюсь, это вам тоже пригодится, — Дон поудобнее перехватил огромную упаковку

с консервами из тунца. — Я раздобыл их на рынке и в этот раз даже не забыл заплатить!

Можете позвонить мистеру Дею и проверить. Но если вдруг они вам не нужны…

— Спасибо, Дон, — сказал Джуд. — Любое пожертвование ценно для нас, особенно

еда, богатая протеином, вроде тунца. Правда, Грейс?

Я кивнула, пытаясь запихнуть последнее пальто в лопающуюся по швам коробку с

надписью «Мужская одежда», потом сдалась и кинула его в полупустой ящик для женщин.

— И ты, конечно, молодец, что заплатил мистеру Дею, — добавил Джуд.

Дон расплылся в широкой ухмылке. Размерами он походил на медведя гризли, и улыбка

вышла похожей на звериный оскал.

— Вы, ребятки, и сами будто ангелы. Точно как ваш отец.

— Мы ничем не лучше всех остальных, — ответил Джуд вежливым тоном,

позаимствованным у папы, — так у него получалось возражать людям, не теряя подобающей

скромности. Приняв коробку из ручищ Дона, он прокряхтел:

— Вот это да! Тут целая прорва тунца.

— Чего ни сделаешь для семьи Дивайн! Ангелы Божьи, вот вы кто.

Не только Дон относился к нашему семейству, как к сонму небожителей. Папа часто

повторял, что священник в Нью-Хоуп руководствуется в своих наставлениях той же

священной книгой, что и он сам, однако все непременно желали услышать проповедь из уст

пастора Дивайна.

Что бы они сказали, узнав, что когда-то наша фамилия была «Дивинович»? Мой

прапрадед изменил ее, эмигрировав в Америку, а прадедушка решил, что так даже лучше,

когда принял сан. Впрочем, лично мне всегда казалось, что соответствовать такому имени —

дело нелегкое.

— Так-с, не мог бы ты теперь вынести эту коробку обратно на улицу? — Джуд хлопнул

Дона по плечу. — Заодно поможешь нам погрузить вещи в машину.

Дон гордо прошествовал через зал с неизменной хищной ухмылкой на лице, таща

тяжеленую коробку. Подхватив ящик с мужской одеждой, Джуд последовал за ним к черному

ходу.

Как только Дон вышел за дверь, я наконец расслабилась. Он вечно слонялся по приходу,

предлагая «с чем-нибудь пособить», но я старалась его избегать. Ни за что не призналась бы

в этом папе или брату, но в присутствии Дона мне до сих пор было не по себе. Он напоминал

мне Ленни из фильма «О мышах и людях»1 — с виду такой же неповоротливый и

добродушный, он мог свернуть вам шею одним движением руки, размером походившей на

бейсбольную перчатку. Воспоминание о том, на что он способен, никак не шло у меня из

головы.

Пять лет назад мы с Джудом и еще один человек, чье имя начинается на «Д» и

кончается на «эниел», помогали папе с уборкой в алтаре, когда Дон Муни впервые вошел,

точнее, вломился в часовню. Несмотря на исходившую от него кислую вонь и грязные

лохмотья, папа радушно приветствовал гостя, но Дон сгреб его в охапку и приставил к горлу

ржавый нож, требуя денег.

Я так испугалась, что чуть не изменила своему главному правилу: «Никогда не

плакать». Но отец не дрогнул, даже когда по его шее заструилась кровь. Указав на большое

витражное окно, изображавшее Христа у деревянной двери, он сказал:

— Просите, и дано будет вам, — а затем обещал помочь Дону найти то, в чем тот

1 «О мышах и людях» (англ. Of Mice And Men, реж. Г. Синиз, 1992), кинофильм по одноименной повести

Джона Стейнбека.

действительно нуждался: работу и жилье.

С тех пор Дон стал едва ли не самым истовым прихожанином отца. Кажется, все уже

позабыли, при каких обстоятельствах мы с ним впервые повстречались, — все, кроме меня.

Возможно, я единственный изгой в семье, осененной благодатью?

Вечер.

— Не знаю, что и сказать тебе, Грейс, — Пит опустил капот сине-зеленой «Тойоты

Короллы» отца, прослужившей нам не меньше полутора десятка лет. — Похоже, мы попали.

Меня совсем не удивило, что машина снова отказалась заводиться. Мы с Черити то и

дело упрашивали родителей избавиться от старушки и купить новый «Хайлендер», но отец

упрямо качал головой:

— Что скажут люди, если мы купим новый автомобиль, в то время как старый еще на

ходу?

Выражение «на ходу» в данном случае имело скорее переносный смысл. Конечно,

после прочувствованной молитвы и клятвенного обещания Господу использовать машину

только для помощи страждущим она обычно заводилась с третьего или четвертого поворота

ключа, но в этот раз, судя по всему, даже божественное вмешательство не заставило бы ее

сдвинуться с места.

— Вроде бы я видел автозаправку в двух кварталах отсюда, — сказал Пит. — Может,

сходить туда за подмогой?

— Там никого нет, — я подышала на заледеневшие руки. — Она давно закрылась.

Пит оглядел улицу. Всюду, куда не достигал тусклый оранжевый свет фонаря,

видимость оставляла желать лучшего. Ночное небо затянули густые облака, ледяной ветер

ерошил рыжеватые волосы Пита.

— Подумать только, именно сегодня я забыл зарядить мобильный телефон!

— У тебя он хотя бы есть, — сказала я. — Мои родители наглухо застряли в двадцатом

веке.

Пит натянуто улыбнулся.

— Ладно, попробую тогда найти телефон-автомат, — проворчал он.

Внезапно я почувствовала себя виноватой во всем. Всего лишь несколько минут назад

мы с Питом трунили над Бреттом Джонсоном, которого одолела икота посреди контрольной

по химии. Все еще смеясь, Пит посмотрел на меня, и наши глаза встретились. Это было

потрясающе, но тут машина издала ужасный скрежет, дернулась и заглохла прямо посреди

улицы, на полпути к приюту.

— Я пойду с тобой. — Звон бьющегося неподалеку стекла заставил меня вздрогнуть. —

Какое-никакое приключение.

— Нет уж, кто-то должен приглядеть за этим добром.

«Королла» была доверху набита коробками, которые не влезли в грузовик, но я

сомневалась, что с моей стороны будет правильно остаться.

— Я сама схожу. Ты и так уже достаточно помог.

— Перестань, Грейси. Будь твой отец хоть тысячу раз пастор, он убьет меня, если

узнает, что я отпустил тебя расхаживать одну по этому району. — Открыв дверцу, Пит

подтолкнул меня внутрь. — Здесь безопаснее и теплее.

— Но…

— Нет. — Пит указал на приземистое здание на другой стороне улицы. Из разбитого

окна доносились вопли двух типов, оравших друг на друга. — Пойду постучусь в двери.

— Гениально! Слушай, тогда уж лучше дойти до приюта, до него отсюда километра два

в ту сторону. — Я ткнула пальцем в темноту. Мы стояли под единственным работающим

фонарем во всем квартале. — По пути туда ты увидишь жилые дома и пару баров, но лучше

держись от них подальше, если не хочешь проглотить собственные зубы.

Пит ухмыльнулся.

— Ты что, знакома с трущобами не понаслышке?

— Типа того, — хмуро ответила я. — Давай быстрее и будь осторожен, ладно?

Пит нагнулся ко мне, сияя фирменной улыбкой.

— У нас ведь вроде как свидание, — сказал он и поцеловал меня в щеку.

Я вспыхнула.

— Так значит, это правда?

Пит усмехнулся, покачиваясь на каблуках.

— Запрись изнутри.

Он захлопнул дверцу, сунул руки в карманы своей почтальонской куртки и пошагал

прочь, по дороге наподдав по пустой банке из-под пива. Защелкнув замок, я проводила его

взглядом. Едва покинув пятачок света от уличного фонаря, Пит растворился в темноте. Я

скрючилась на сиденье, пытаясь согреться, и вздохнула. Как бы там ни было, я на свидании с

самим Питом Брэдшоу.

— Хр-р-рясь.

Я резко выпрямилась. Похоже на скрип гравия по асфальту. Неужели Пит уже вернулся?

Я оглянулась — никого. Проверив дверь со стороны пассажира, я убедилась, что она тоже

заблокирована, и уселась обратно, нащупав хоккейную клюшку Пита, которая лежала между

сиденьями.

Когда Дон Муни предложил составить нам с Питом компанию, я обмерла. Трудно

сказать, догадывался ли он о чем-нибудь или просто счел, что нам необходим компаньон. К

счастью, Джуд спас меня: плюхнув на заднее сиденье коробку с женской одеждой, он заявил:

«Место занято», и уговорил Дона втиснуться вместе с ним и папой в грузовик. Они уехали

первыми, мы с Питом последовали за ними, но по пути мне пришлось остановиться, чтобы

занести Мэри-Энн Дюк пакет с лекарствами. Несмотря на усталый вид Мэри-Энн

предложила нам выпить чаю с ее знаменитым ревеневым пирогом, но я знала, что она

устроит Питу допрос похуже, чем моя родная бабушка, и обещала задержаться подольше в

следующий раз. Потом, чтобы наверстать упущенное время, я решила срезать и повернула на

Маркхэм-стрит, о чем сейчас так горько сожалела.

Прежде этот район славился загадочными происшествиями и исчезновениями, но в

последние годы слухи поулеглись. И вот, в течение последнего месяца, тут и там вдруг

начали объявляться трупы, словно грибы по осени. Полиция и газетчики твердили о

серийном убийце, но обыватели перешептывались о мохнатом чудище, которое якобы

рыскало по городу ночами. Его прозвали Маркхэмским монстром.

Ну и бред.

Как я уже сказала, с момента последнего таинственного события прошло несколько лет,

но все же мне не давал покоя один вопрос: что, если бы Дон и вправду поехал с нами? Было

бы мне спокойнее или, наоборот, страшнее, окажись я с ним сейчас наедине?

«Страшнее».

Не успела я об этом подумать, как вновь ощутила угрызения совести. Закрыв глаза, я

дала волю своим мыслям, пытаясь при этом не терять самообладания. Мне вспомнилось, как

я спросила папу, зачем он помогает тому, кто на него напал.

— Ты ведь знаешь, что означает твое имя, Грейс?

— Да, помощь небес, божественное милосердие или благодать, — повторила я то, что

всегда говорил мне отец.

— В этой жизни никто не может обойтись без благодати. Всем нам нужна

поддержка, — сказал он. — Есть разница между людьми, которые творят зло, потому что

такова их природа, и теми, кого толкают на это обстоятельства. Иные порой впадают в

отчаяние, ибо не знают, как просить у Него милости.

— Но как узнать, кто из них злой, а кто нуждается в помощи?

— Лишь Богу дано судить, что скрывается в глубинах человеческой души, мы же

должны прощать всех.

На этом папа закончил разговор. Честно говоря, меня по-прежнему раздирали

сомнения: что, если наш обидчик не заслуживает прощения? А если он совершил нечто

поистине ужасное?

Тут снова раздался треск гравия, на этот раз с двух сторон. Я покрепче сжала

хоккейную клюшку.

— Пит?

Тишина в ответ.

— Хр-рясь! Щелк!

Неужели дверца? Меня будто дернуло током, руки онемели от ужаса. Сердце гулко

стучало в груди, в груди саднило. Я выглянула из окна. Почему ничего не видно?

Шарк, шарк, шарк.

Машину качнуло. Я взвизгнула, мой пронзительный вопль эхом разнесся за пределами

машины. Окна заскрежетали, словно вот-вот готовы были разлететься на осколки. Зажав уши

ладонями, я завизжала еще громче. Снаружи вдруг стало тихо. За моей дверцей что-то

звякнуло об асфальт. В висках стучало, будто в голове отдавались торопливые шаги.

Тихо.

Каждый мускул в моем теле изнемогал от напряжения. Чуть шевельнувшись, я вновь

услышала звяканье металла, но тут же поняла, что задела дрожащим коленом ключи от

машины, которые так и свисали из замка. Нервно усмехнувшись, я прикрыла глаза,

задержала дыхание и прислушалась к тишине снаружи, потом испустила долгий вздох и

расслабила пальцы, сжимающие клюшку.

Тук-тук-тук.

Рука невольно дернулась вверх, и я получила клюшкой по лбу.

За мутным окном появилось чье-то лицо, неразличимое в густой тени.

— Подними капот, — сказал сдавленный голос. Это был не Пит.

— Убирайся! — завопила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как более хрипло.

— Ну же, Грейси, все будет хорошо, я обещаю.

Я прижала ладонь ко рту. И голос, и лицо были мне знакомы. Помимо собственной воли

я сказала: «Ладно», и подняла крышку капота.

Скрипя ботинками по мерзлой мостовой, он обошел машину. Я открыла дверцу и чуть

не споткнулась о лом, лежащий прямо на земле. Покрывшись мурашками, я перешагнула

через него и пошла за Дэниелом. Он наполовину скрылся за капотом, но даже так было ясно:

на нем те же драные джинсы и футболка, что и вчера. Интересно, у него вообще есть другая

одежда?

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Сама, что ли, не видишь? — Дэниел отвинтил колпак от какой-то детали двигателя и

извлек оттуда скользкий от масла металлический стержень. — Ты встречаешься с этим

Брэдшоу? — Он прикрутил колпак на место.

Его вопрос прозвучал так обыденно, что я на миг задумалась — а не приснилось ли мне

это все? Быть может, я задремала, пока ждала Пита? Но лома здесь раньше точно не было.

— В чем дело? — спросила я. — Ты, что, следил за мной?

— Ты не ответила на мой вопрос.

— А ты — на мой! — Я шагнула к нему. — Ты видел, что тут произошло?

«А может, ты предотвратил то, что могло бы случиться?»

— Возможно.

Я нырнула под капот, чтобы лучше видеть его лицо.

— Рассказывай.

Дэниел вытер замасленные руки о штаны.

— Какие-то дети играли рядом с машиной.

— А лом у них, значит, вместо игрушки?

— Такие уж нынче дети.

— Думаешь, я тебе поверю?

Дэниел пожал плечами.

— Дело твое. Это все, что я видел.

Он снова принялся ковыряться в двигателе.

— Теперь твоя очередь. Ты встречаешься с Брэдшоу?

— Возможно.

— Гляди-ка, нашла себе настоящего принца, — ядовито заметил Дэниел.

— Пит славный.

Он фыркнул.

— На твоем месте я б не доверял этому самодовольному козлу.

— Заткнись! — Я схватила Дэниела за руку. Его кожа была холодна, как лед.

— Как ты смеешь говорить такое о моих друзьях? Какое у тебя право являться ни с того

ни с сего и лезть в мою жизнь? Хватит за мной таскаться. — Я оттолкнула его от отцовской

машины. — Вали отсюда! И оставь меня в покое.

Дэниел усмехнулся.

— Старая добрая Грейси, — сказал он. — По-прежнему командуешь всеми подряд.

Скажи-ка мне…

— Пошел вон!

— Пусти.

— Заткнись!

— Твой папочка знает, как ты теперь выражаешься?

Он рывком выдернул руку и вновь повернулся к двигателю.

— Дай мне починить эту рухлядь, и больше ты никогда не увидишь мою гнусную рожу.

Отступив в сторону, я смотрела, как он работает. Дэниел обладал некой силой, которая в

одно мгновение заставляла меня замолчать. Потирая руки, я прыгала на месте, чтобы хоть

немного согреться. У большинства жителей Миннесоты горячая кровь, но как же Дэниел

выдерживает такой мороз в футболке с короткими рукавами? Несколько раз пнув гравий, я

наконец собралась с духом:

— Слушай… Зачем ты вернулся? Я имею в виду, почему именно сейчас? Ведь столько

времени прошло.

Темные глаза Дэниела скользнули по моему лицу. В их выражении появилось что-то

новое; быть может, виной тому был оранжевый отблеск фонарного света или манера

смотреть не мигая. В любом случае мне почудился в них голод.

Он отвел взгляд.

— Тебе не понять.

Я скрестила руки на груди.

— Неужели?

Отвернувшись к двигателю, Дэниел помедлил, затем снова посмотрел на меня.

— Ты была в MoMA? 1

— В Музее современного искусства? Нет, я никогда не бывала в Нью-Йорке.

— Меня занесло туда какое-то время назад. Представляешь, там лежат мобильники,

айподы и даже пылесосы — самые обычные штуки, но в то же время это произведения

искусства. — Теперь его голос звучал мягче и казался не таким хриплым. — Обтекаемые

формы, идеально подогнанные детали. Функциональное искусство, которое можно взять в

руки… оно меняет нашу жизнь.

— И что?

Дэниел подошел ко мне вплотную.

— А то, что кто-то создал все эти вещи. Кто-то зарабатывает себе этим на жизнь.

Он сделал шаг вперед, и его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего. У меня

перехватило дыхание.

— Вот чем я хочу заниматься.

В словах Дэниела сквозила такая страсть, что мое сердце бешено заколотилось, но его

1 Музей современного искусства в Нью-Йорке (англ. Museum of Modern Art, сокр. MoMA).

голодный взгляд заставил меня отстраниться.

Резко повернувшись к машине, он забренчал какой-то железкой.

— Только этому все равно не бывать, — Дэниел склонился над открытым капотом, и из

ворота его футболки снова выскользнул черный кулон.

— Почему?

— Слыхала о Трентонском институте искусств?

Я кивнула. Едва ли не все мои товарищи по художественному классу для одаренных

учеников мечтали поступить в Трентон. Как правило, это удавалось лишь одному из выпуска.

— Там лучший факультет промышленного дизайна во всей стране. Я отнес туда

несколько своих рисунков и чертежей. Одна женщина, миссис Френч, посмотрела на них и

сказала, что я «подаю надежды», — при этих словах Дэниел поморщился, словно они были

горьки на вкус, — но нуждаюсь в практике. Они готовы дать мне второй шанс, если я получу

аттестат и выполню программу приличной художественной школы.

— Это же просто здорово! — Я придвинулась поближе к нему. И как он это делает?

Ведь всего минуту назад я была вне себя от ярости.

— Дело в том, что Холи Тринити входит в число немногих школ, которые пользуются

уважением даже в Трентоне. Потому я и вернулся. — Он взглянул на меня, будто хотел

добавить что-то еще, и покрутил в пальцах свой кулон. Гладкий черный камень напоминал по

форме сплюснутый овал. — Но этот чертов Барлоу выставил меня в первый же день.

— Что? — Я помнила, что Барлоу разозлился на Дэниела, но не могла поверить, что он

и вправду его выгнал. — Это же несправедливо!

На лице Дэниела появилась знакомая глумливая ухмылка.

— Именно это мне всегда нравилось в тебе, Грейс, — непоколебимая уверенность, что

все в жизни должно быть справедливо.

— Неправда. Просто это… — я осеклась. — Неправильно.

Дэниел рассмеялся и почесал у себя за ухом.

— Помнишь, как мы ходили на ферму к Мак-Артурам смотреть щенят? У одного из них

было три лапы, и Рик Мак-Артур собирался усыпить его, потому что никто не взял бы такую

собаку. Тогда ты сказала: «Это нечестно!» — и унесла щенка домой, даже не спросив

разрешения.

— Дэйзи. Я так любила ее.

— Знаю. Она тебя тоже любила — лаяла как ненормальная, стоило тебе уйти из дома.

— Точно. Кто-то из соседей столько раз звонил шерифу, что родители пригрозили

отобрать собаку, если это случится снова. Я понимала, что никто не захочет приютить Дэйзи,

и запирала ее у себя в комнате, когда надо было отлучиться. — Я шмыгнула носом. —

Однажды она сбежала, и кто-то убил ее. Вырвал ей горло. — От воспоминаний в моем

собственном горле встал комок. — Меня потом целый месяц мучили кошмары.

— Это был мой отец, — тихо сказал Дэниел.

— Что?

— Это он звонил в полицию. — Дэниел вытер нос о плечо. — Просыпался ближе к

вечеру — как всегда, не в духе — и хватался за трубку… Он залез под капот и чем-то

звякнул. — Заводи машину.

Попятившись, я залезла на водительское сиденье, произнесла короткую молитву и

повернула ключ зажигания. Машина запыхтела, потом издала астматический хрип. Еще один

поворот ключа — и «Тойота» завелась! Сложив ладони, я возблагодарила Господа.

Дэниел захлопнул капот.

— Тебе надо выбираться отсюда. — Он обхватил себя руками за плечи, оставляя на

коже сальные черные пятна. — Счастливо.

Пнув напоследок колесо, Дэниел пошел прочь.

Не успел он исчезнуть за пределами светового круга, как я выскочила из машины.

— И это все?! Ты опять собираешься удрать?

— Разве ты не этого хотела?

— Нет! То есть… ты что, не будешь больше ходить в школу?

Дэниел пожал плечами, не поворачиваясь ко мне.

— А зачем? Без художественного класса в этом нет никакого смысла.

Он шагнул во мрак.

— Дэниел! — Отчаяние вспыхнуло во мне, как огонь в гончарной печи. Я знала, что

должна поблагодарить его за машину, за то, что он явился так вовремя, или хотя бы

попрощаться, но не могла выдавить из себя ни слова.

Он наконец повернулся и взглянул на меня из темноты.

— Тебя подвезти? Хочешь, съездим в приют, найдем тебе одежду и что-нибудь поесть.

— Нечего мне там делать. К тому же у меня есть крыша над головой. Я живу вон там с

парой других ребят, — Дэниел ткнул пальцем в сторону приземистой постройки на другой

стороне улицы.

— Вот как. — Я потупилась. Быть может, он вовсе не следил за мной, как я вначале

решила, а просто увидел нас с Питом по дороге домой?

— Подожди-ка. — Бросившись к машине, я распотрошила одну из коробок на заднем

сиденье, покопалась в ней и вытащила наружу черно-красную куртку, потом вручила ее

Дэниелу. Он замер на мгновение, погладил нашивку с логотипом «Нортфейс» на рукаве и

сказал:

— Я не могу ее принять, — и сунул куртку мне обратно, но я отстранила его руку.

— Это не подачка. Ты ведь был мне братом.

Лицо Дэниела дернулось.

— Как трогательно.

— Я бы дала тебе другую куртку, но у меня здесь только женская одежда. Все

остальное у Джуда. Ты точно не хочешь заехать в приют?

— Нет.

Из дома напротив снова послышались крики, из-за угла вырвался свет фар.

— Ладно, возьму. — Кивнув на прощание, Дэниел шагнул в густую тень.

Я стояла и смотрела ему вслед, не замечая, что чужие фары остановились рядом с

«Тойотой», пока кто-то меня не окликнул:

— Грейс?

Это был Пит.

— Все нормально? Почему ты вышла из машины?

Глянув ему через плечо, я увидела медленно подъезжающий белый грузовик. Тусклая

лампочка едва освещала Джуда, сидевшего за рулем с непроницаемым, будто каменным,

выражением лица.

— Мне удалось ее завести, — соврала я.

— Здорово, но ты ведь совсем замерзла. — Пит заключил меня в объятия и прижал к

груди. От него пахло пряно и свежо, как прежде, но теперь мне вовсе не хотелось быть рядом

с ним.

— Может, не пойдем сегодня в боулинг? — спросила я, отстранившись. — Уже поздно,

да и настроения что-то нет. Лучше в другой раз.

— Конечно, но за тобой должок, — Пит повел меня к грузовику, обнимая за плечи. —

Поедешь с Джудом, там тепло и уютно. Я поведу «Короллу», а потом отвезу тебя домой,

когда разгрузимся. Может, выпьем кофе на обратном пути?

— Отличная идея. — На самом деле меня затошнило при одной только мысли о

крепком кофе, а от вида пасмурного лица брата вообще захотелось провалиться сквозь

землю.

— Он не должен был оставлять тебя одну, — процедил Джуд себе под нос.

— Да, но Пит думал, что так будет безопаснее для меня. — Я вытянула пальцы к

обогревателю.

— Кто знает, что могло случиться. — Джуд нажал на газ. За весь вечер он не проронил

ни слова.