Джунгли, постскриптум

«Не притворяйся тем, кем ты не являешься,

не отказывайся быть тем, кто ты есть».

Нисаргадатта Махарадж

«Глаз, которым я вижу Бога,

есть тот же глаз, которым Бог видит меня:

мой глаз и глаз Бога суть одно,

одно видение, одно знание, одна любовь.

Мейстер Экхарт

Поскольку я не был «ищущим», не имел готовых представлений о том, что нужно искать и что может «случиться», то, что случилось, было столь же естествен­ным и бесхитростным, как пробудиться ото сна, встать и приступить к своим делам. Все полностью изменилось, но так было всегда. Все сместилось, но это просто было. Потребовалось какое-то время и с ним некоторое изуче­ние, прежде чем привлеченное интеллектуальное по­нимание выровнялось с произошедшим сдвигом вос­приятия.

Вместе с Сат-Чит-Анандой (Жизненность, Интел­лект, Излияние; Существование, Сознание, Блаженст­во) было четвертое, что я знал о Присутствии, о Сиянии. В го время я чувствовал это, знал это на уровне, лежа­щем за пределами ума, но до определенного момента мои мысли и представления не пропускали меня туда с моим концептуальным пониманием. Оглядываясь назад, кажется странным: при уже произошедшем пони­мании, что нет никакого «дэвида» и никого нет дома, совершенно очевидный вывод из этого был не сразу по­нят на мысленном уровне. Но в ту пору не было никакой особой концептуальной базы или подготовки. Присут­ствие было настойчивым: это не было ощущением, воз­никшим и исчезнувшим. Однажды «здесь», «Оно» нику­да больше не уходило; «Я» никуда не уходил.

Несколько дней спустя я покинул джунгли, но При­сутствие продолжалось, и очень скоро я столкнулся с людьми, словами и концепциями, позволившими по­нять то, что мое сердце знало, но чему ум не мог сразу же подобрать слова: что это есть само Присутствие, которое смотрит глазами дэвида, глазами любого существа. Оно всегда было. Кроме него ничего нет. Присутствие есть «Я», которое знает: «Я Есть». Присутствие не есть иное, внешнее. Присутствие, Сат-Чит-Ананда, есть мое соб­ственное сердце, наполняющее галактику; мое собст­венное Я. Оно всегда было здесь, и Это Есть То, Что Я Есть. А то, чем я считал себя, своим я, не существует.

Это Я, эта Сущность, есть Все, Что Есть. Это единст­венная Естьность, которая есть. Это все, что существует; индивидуума, который полагает, что это его пережива­ние, его понимание, нет. Вы можете выслушивать это целую вечность и думать, да, о'кей, я понял. Но на самом деле вы не поняли. Когда это наконец дойдет, попадет в цель, взорвется, ничто не останется тем же. Ничто ни­когда им не было.

А с другой стороны, не было «пробуждения». Потому что некому пробуждаться. «Дэвид» никогда не существо­вал, он лишь персонаж сновидения, часть космической шутки. А Кто Я на самом деле Есть, есть Все, Что Есть, которое никогда не засыпало и которому нет необходи­мости просыпаться от чего-либо.

«Я Есть То» — другая половина, доводящая до целого понимание, что «никого нет дома».

«Любовь говорит: Я — все.

Мудрость говорит: Я — ничто.

Между ними двумя течет моя жизнь».

(Нисаргадатта Махарадж)

Постижение, описываемое здесь, всегда будет окра­шено тем фактом, что осознание «меня нет» произошло сначала, и, таким образом, стало базой, основой для прозрения, позволившего прорваться к осознанию Того, Что Есть. Поэтому Постижение того, что бесконечное, универсальное Присутствие-Осознанность-Сияние есть то, что есть «Я», всегда будет сопряжено с той совершен­ной пустотой, знанием, что отдельного «я» просто не су­ществует. Кто есть это бесконечное Присутствие? Не «я»! Никакого «кто». Только Я, которое есть Все, Что Есть.

Существуют случаи, когда реализация «Я Есть» или, возможно, короткая вспышка понимания, происходит сначала, без самоотдавания и глубокого видения того, что, при всех вариантах индивидуальности, «меня нет». Результат тогда может оказаться совсем иным.

Различные спорадические практики: молитвы, ша­манские путешествия, медитации — были частью обу­словленной рутины данного сновидческого персонажа и время от времени продолжают практиковаться, но я по­нимаю, что это лишь часть сна. Молиться кому? Путе­шествие куда? Не существует иного, нет двух. Это врата к тому, где я уже нахожусь: Сат-Чит-Ананда, Я Есть То. Некуда идти, нечего совершать: вее есть Осознанность, вокруг, сквозь и в качестве «нас». Эта жизнь проживает­ся, внутри, вокруг и посредством этого ума-тела, но не «мной».

Духовные практики и потуги, к которым однажды побуждает чувство отделенности и потребность воссое­динения, потребность в смысле и цели жизни, прекра­щаются и отпадают сами собой, ненамеренно и без уси­лия прекратить их или продолжать: намерения просто не возникает. То, что возникает, возникает спонтанно. Иногда, достаточно часто, хочется просто сидеть в ти­шине, в недвижимости, в Сиянии, в абсолютном покое. Но едва ли это можно назвать молитвой или медитаци­ей. Это ничто, пустота. Существование. Сознание. Бла­женство.

Жизнь совсем внезапно, чудесным образом оказыва­ется чрезвычайно простой.

Становится понятным, что эго, индивидуального «я» и всех его искаженных перцепций никогда не существо­вало. Персонаж сновидения продолжает оставаться таковым: чистит зубы, подравнивает бороду, по-прежнему любит все ту же еду, плохо владеет навыками общения и находит многие вещи, которые другие говорят или дела­ют, сбивающими с толку и дезориентирующими. Как и было всегда. Но персонаж выпотрошен, выдолблен из­нутри. Когда-то он воспринимал себя со всею серьез­ностью, думая, что он является кем-то. Теперь, когда он смотрит внутрь, он знает, что никого нет дома. Персо­наж — всего лишь мистификация. Осталось только глу­бокое ощущение «Я Есть», но оно принадлежит не пер­сонажу, а Присутствию, кое есть вечное, вездесущее со­вершенное Сияние.

Подобно вентилятору, который продолжает крутить­ся после того, как его выключили, подобно велосипеду, который некоторое время катится, хотя ездок уже со­скочил с него, сорок шесть лет обусловленности прото­рили дорогу, по которой это ум-тело, создание привы­чек, могло бы шагать в своем сне. Что оно, понятное де­ло, и делало, в соответствии со сценарием сновидения. Теперь оно потихоньку сходит на нет. Потребовалась це­лая сновидческая жизнь, чтобы оно создало свою исто­рию, накопило, свело воедино, простроило мысли, чув­ства, воспоминания и переживания до получения этой личности. Теперь, когда отсутствует волеизъявление или усилие прекратить или продолжать, возможно, ему потребуется целая жизнь, чтобы отпасть. Или мгновение. Или вообще ничего. Пока есть наблюдение, соприсутст­вие, это не имеет значения. Это просто абсолютно ниче­го не меняет.

БУТЫЛОЧКА «ДОКТОРА БРОННЕРА»

«Все, что может сделать ум, —

это распознать нереальное как нереальное.

Вся проблема заключена в уме.

Отбросьте ложные представления, вот и все.

Нет необходимости в истинных представлениях.

Таковых не существует!»

Нисаргадатта Махарадж

Что здесь можно сказать еще? Очень немногое. Ис­кательское сообщество помешано на учителях, и учени­ях, и искательстве, и пробуждении, но совершенно оче­видно, что здесь нечего искать и нечему учить. Гранди­озный спектакль продолжается, и несмотря на то, что это ум-тело весьма активно участвует в нем, все теперь видится с совсем иной перспективы. Совершенно ясно, что видится это не уму-телу.

Нет «цели», «причины». Персонажи сна, актеры ки­нофильма, этой мыльной оперы тратят свои жизни в му­чительных поисках цели. Так серьезно воспринимать себя! Есть свидетельствование, знание, что все это стра­дание, вся мука, острая тоска, утраты, боль, смятение, раны, чертовски большие усилия — все это часть канвы сновидения, созданного нами, чтобы вытащить себя от­туда, где мы не находимся.

Самосовершенствование, духовные практики, иска­тельство, попытки идти по пути, следовать пути; все это направлено на то, чтобы вырыть себя из ямы, которую

мы создали собственными поисками. Это подобно зы­бучим пескам; борьба ведется инстинктивно, и мы ду­маем, что это помогает, но на самом деле это само по себе является проблемой. Борьба, искательство есть ин­дивидуальное «я», пытающееся продолжать рассказы­вать историю. Нечего искать. Отделенность — иллюзия. Ничто не может быть отделенным, ни-что. Есть только Одно, не-два, и Это Все. Всего остального нет. И Это не-два, которое Есть, есть то, что есть Я, здесь. Все, что Есть, есть ни-что, Эта Это-вость, Эта Я-вость, которой является Я и Все, Что Есть.

Вероятно, я выражаюсь непонятно? Поверьте, это не нарочно, но теперь вы видите, почему я предпочитаю заниматься своей работой, а не разглагольствовать на эти темы? Почему столь многое из того, что имеет отно­шение к каждому, кажется такой бессмыслицей? Поче­му так сложно порой просто понять вопрос, не говоря уже о том, чтобы ответить на него? Все бегают туда-сюда в полной уверенности, что существуют! Это самая боль­шая глупость, какую можно себе вообразить! И все, что я могу сказать, звучит как напыщенная и бессвязная ти­рада, словно читаешь этикетку на бутылочке с жидким мылом «Доктор Броннер», которую можно найти в лав­ках, торгующих продуктами для здоровья. «Все Одно, вечно Одно, все Одно или ничто! Допустимы исключе­ния? Никогда и ни за что!» И так далее, ad infinitum^[2]

Это все здорово, но кто-нибудь воспринимает это всерьез? Бред!

Есть очень красивая фраза в исламском призыве к молитве, суммирующая и выражающая это наилучшим образом. «La 'illaha itAllahu». Поскольку корень имени Бога, «Allah», тот же, как и в слове, обозначающем «Что Есть», перевод этой фразы может иметь бесчисленное количество вариантов. «Нет Бога кроме Бога». «Нет иной реальности кроме Бога». «Нет ничего, что не являлось бы Богом». «Что Есть, есть Бог». «Все, что есть, есть Что Есть». Отлично, но кто-нибудь на самом деле это по­нимает?

Поскольку «цель» отсутствует, то очевидно, что «вы», «я», все «мы» не совершаем никаких действий. И тем не менее, «наше» присутствие здесь кажется чем-то «пра­вильным»… в конце концов, Сознание созерцает это во сне, всю эту красоту, и боль, и чудо — как же это может быть чем-то некрасивым и неправильным? Это так за­бавно, и никто не понимает. Когда я говорю «не имеет значения» или «не существует цели», некоторые прихо­дят в ярость: «Тогда в чем же смысл нахождения здесь? Зачем вставать по утрам?» Хотя на самом деле все пере­живается теперь намного красочнее, и намного ярче, и проще, и радостнее, даже тяжелые моменты, чем когда-либо до этого видения. Да, даже хаос, насилие и безумие этой жизни. Любовь, сострадание, грусть, гнев, отвра­щение переживаются теперь намного сильнее и глубже без вовлеченности в их возможный смысл и результат. И они проскальзывают теперь гораздо быстрее, не ос­тавляя ощущения их важности или привязанности к ним. Это пробуждение

«…не означает, что ты больше не испытываешь же­ланий, обиды, боли, радости, счастья, страдания или горя. Ты продолжаешь все это ощущать; про­сто оно больше не убеждает тебя». (Кен Уилбер)

Похоже, среди искателей бытует мнение, что после пробуждения жизнь предлагает совершенно иной набор переживаний и что, в особенности, эмоциональный план выравнивается или вообще исчезает. Но это не­правда. В качестве наглядного примера на ум приходит график со шкалой, идущей от нуля внизу до десяти на­верху. В течение жизни эмоциональное состояние флук­туирует и может оказаться где угодно на этом графике, от бездны отчаяния на нулевой отметке до пика чистой радости на десятке. Произошедшее Постижение вовсе не означает, что вся полнота опыта сглаживается, ско­рее, наоборот. Как и прежде, присутствует весь эмоцио­нальный ряд от нуля до десяти; но вместе с этим идет осознание, что это далеко не все. График от нуля до де­сяти сидит на верхушке гигантской шкалы, бегущей вниз до отметки сто, тысяча, сто тысяч, до бесконечно­сти, лежащей в его основании и включающей в себя этот отрезок человеческих эмоций и переживаний «ноль—де­сять». Он по-прежнему проживается во всей тотально­сти, но при этом видно и понятно, что эта тотальность имеет весьма незначительную амплитуду, подобную своего рода черточке на поверхности бесконечности Всего, Что Есть.

С пониманием того, что все это сон, что не существу­ет ничего, кроме Всего, Что Есть, ты заново входишь в сновидение. Как Нэо в конце фильма «Матрица»: вхо­дишь и продолжаешь игру, абсолютно зная, что этот индивидуум «нереален». Когда-то я думал, что мы «за­бываем» ради того, чтобы испытать отделенность от Единственности. Еще как забываем, но забываем про­сто-напросто, что не существует никакой отделенное™, чтобы ее испытывать, что не только все мнимые пере­живания индивидуума, но и сам он есть не более чем фикция, ментальный пузырь, лила, Божественная игра.

Многие искатели, когда начинают понимать на ин­теллектуальном уровне, что все это подобно сновиде­нию, моментально задают вопрос: «Ну хорошо, как мне тогда выбраться из сна?» Как будто это следующий ло­гический шаг. Как будто ум, думающий это, единствен­но понявший, что это сон, сам не является частью его, иллюзией. Все, что способно возникнуть здесь, в снови­дении, включая мысли, вроде этих, и персонажей, вроде того, кого вы называете «собой», неизбежным образом являются ментальными построениями и персонажами в сновидении. Нисаргадатта Махарадж: «Сама идея выхода за пределы сна иллюзорна. За­чем куда-то выходить? Просто поймите, что вам снится сон, который вы называете " миром", и пе­рестаньте искать выход. Сон — это не ваша про­блема. Ваша проблема заключается в том, что что-то в этом сне вам нравится, что-то — нет. Когда вы увидите, что сон — это сон, тогда вы сделаете то, что необходимо сделать».

Но то, что эти «умы» в сновидении обусловлены и оперируют понятиями дуализма, вовсе не означает, что иначе они не могут. Просто это весьма необычный и по­рой неуклюжий переход, требующий большого растяже­ния границ.

Любопытно, что большинство учителей адвайты не говорят об «Одном». Слово a-dvalta означает «не два», и именно это понятие они используют. Поначалу не­сколько непривычно, когда Бог и творение, Непроявленный Источник и проявление, Что-Есть и сновиде­ние обозначаются через «не-два», но делается это с на­мерением избежать раздражающей путаницы, когда «единственность» может быть понята как дуалистиче­ская противопоставленность разъединению. В мире фе­номенов, проявлении одна часть дуалистической пары не может существовать без другой. С этой точки зрения можно подумать, что для существования единственно­сти необходимо разъединение. Но за границей дуально­сти, в тотальном сознании, единство и разъединение есть «не два». Сознание и проявление есть «не два»; су­ществует только единство; разъединения не существова­ло никогда.

Наши умы научены думать в понятиях причинной за­висимости: «Часы подразумевают часовщика». Тем не менее неиссякаемая нить извечного учения считает та­кое суждение ненужной и неоправданной помехой. Сновидение не обязательно подразумевает сновидящего. Буддийский текст говорит: «Нет того деятеля, кото­рый совершает действие». Подобная фраза есть и в дао­сизме, где Дао сравнивается с «паутиной, у которой нет паука». Здесь заложен ключ. Идея существования свидетельствования без какой-либо сущности, выступающей в качестве свидетельствующего, непостижима для на­ших умов, кои научены думать совершенно иначе. Но это не значит, что понимание невозможно. Если это смещение произошло, и на самом глубоком уровне, ка­кой только возможен, стало очевидно, что нет индиви­дуума, делающего, думающего, переживающего что-ли­бо, тогда больше ничего не требуется понимать, больше ничего не требуется делать.

Только неизменно сознавать, что все это лишь кон­цепции, не имеющие отношения к Истине. Концепции ничего не значат. Переживания, даже переживания про­буждения, ничего не значат. Потому что все концепции и все переживания — лишь сон. Постижение — вот все, что имеет значение: как сказал Нисаргадатта, Постиже­ние есть все. Ибо Постижение — это единственная точ­ка, в которой Что Есть (то, что не есть сон) пересекает­ся с тем, чего нет (то, что есть сон).

Забавно, что туда невозможно попасть отсюда. По меньшей мере, не спрашивайте меня как. В джунглях по мне был нанесен удар исподтишка, я был захвачен и до­ставлен туда не по собственной воле. И даже в этом слу­чае я не попал «туда». Меня привели «сюда», где я все­гда находился. Нет «там». Есть только здесь. Вэй У Вэй пишет, что не существует пути, по которому нужно ид­ти, потому как все пути идут отсюда туда, и тем самым уводят от Всего, Что Есть, от единственного возможно­го места, от дома. Нет пути, который бы вел отсюда сю­да. Вот почему никакая практика, никакое учение, или преданное служение, или изучение, или работа, или еще что-либо, что «ты» можешь «сделать» на этом «пути», не приведет «тебя» «туда». Ты уже Здесь.

В традиционной адвайте джняна-йога делает ударе­ние на вопросах «Кто Я?» (или, скорее, «Кто не есть Я?»), «Кто испытывает переживание?», «Кто спя­щий?»… И задает их не риторически, а следует им, как мантрам, упорно, настойчиво, туда, куда они ведут. Многие учителя утверждают, что это именно те вопро­сы, которые, если следовать им со всем упорством, мо­гут привести тебя туда. Может быть. Но не спрашивай­те меня.

В моем случае была чистая, незамутненная, глубокая простота всего. На сат-санге, следуя «пути» джняна йо­ги, нужно постоянно задавать вопросы, чтобы тем са­мым как бы загнать свой ум в угол, где он в конечном счете вынужден выйти за собственные пределы. Я про­бовал делать это, в период, когда учился тому, как мне следует думать о случившемся в джунглях, и пытался от­носиться к этому серьезно, но в данной перспективе это полная ерунда. Нет вопросов, на которые немедленно не последовал бы ответ, заключающийся в понимании, что этот вопрос и все вопросы — только пустые мысли. Нет индивидуума, задающего их или отвечающего на них. Жизнь просто происходит: мысли, чувства, дейст­вия, переживания. Нет индивидуума, делающего что-либо, думающего что-либо, переживающего что-либо. Когда это становится понятным, все вопросы прекра­щаются.

Все, что Есть, есть Присутствие. И Я Есть То. Вы хо­тели что-то спросить?

И снова бутылочка «Доктор Броннер». Нет, это на са­мом деле крайне забавно.

Вы можете увязнуть в этом и всю жизнь выбираться: есть путь, нет пути; есть вопросы, нет вопросов; есть просветление, нет просветления; но это так и останется ничем, сотрясанием воздуха.

Все, что есть здесь и сейчас, призвано служить про­должению жизни, сновидения, иллюзии, пока она продолжается. Продолжению наслаждения, признательно­сти и благодарности. В открытости Сат-Чит-Ананды Любви, Состраданию, Благодарности, Излиянию. Сча­стливо бредить вместе с Доктором Броннером и Руми. Знать, до самых глубин, что все просто есть; и что Я, ко­торое знает, что это не «я», которого нет: Это есть Все, Что Есть.