Повесть про Кирмандила и Мириэль

О Ночь, как же ты прекрасна,
Твои Звезды освещают нам путь,
Одинокая Луна лечит нашу душу
А Ветра твои несут нам перемены

Сидя в лесу у костра с тобой,
Понимаешь всю прелесть существования,
Начинаешь ощущать, что ты нужен,
Что у тебя есть цель в этой Жизни...

Это было время великих войн Белерианда. Кирмандил, воин Хитлума и вассал верховного короля нолдоров Финголфина сражался на границе с армиями Моргота. Уже много лет никто не видел больших сражений после Достославной битвы, но сейчас с помощью огня Моргот прорвал осаду, некоторые из эльфов, которые не успели убежать, погибли, и их тела превратились в пепел. Но тем, кто успел убежать, пришлось биться против огромной армии орков. Конечно, их смели и эльфы бросились бежать кто куда, многие добрались до Хитлума, но не все...
Где-то среди голых скал земли, что лежит к северу от Дориата, четверо эльфов-воинов Хитлума отступали от преследования отряда орков. Они бежали довольно долго, ибо они, как и многие их сородичи спасали свои жизни в этом безумном кошмаре огня и стали. Уже вечеряло, эльфы остановились отдохнуть. Диск солнца заходил за горизонт, озаряя последним отблеском многострадальную землю.
- Они уже далеко, но я разбираю другой звук, который слышен с запада.
- Да, Кирмандил, это ещё один отряд орков, и с ними варги.
- Друзья, мы больше не можем бежать, придётся умереть здесь.
- Да будет так.
- Прощайте! Братья! Может, ещё увидимся в чертогах безмолвия!
- Я рад, что мне довелось умереть с такими героями!
- Это конец! Так пусть же он будет прекрасен, как пение ласточек у озера Митрим!
- К бою!
Они запели песню, дабы ободриться перед смертью.

Сталь со сталью сходилась в безумии боя,
Кровь окрасила быстрые воды речные...
Мы погибнем. О нас сокрушаться не стоит.
Полной скорби легендой мы станем отныне...

Эльфы стали к бою плечом к плечу, топот всё приближался, он становился всё грознее и громче, врагов было не менее пятидесяти. Вдруг на поляну выскочило сразу десять варгов с орками на спинах. Завязалась схватка, Кирмандил упал сразу же. Он очнулся через несколько минут связанный. Трое его друзей лежали мёртвыми, вокруг лежали трупы двух варгов и четырёх орков. Кругом рыскало множество врагов.

- Гэш! Квенден! Эр! Белый демон, ты будешь жрать сталь моей сабли, ты будешь давиться нашими крысами!
Кирмандил молчал. Орки били его, пока он почти совсем не лишился сил. Орки связали его руки и ноги, посадив на вонючего варга, потащили на север.

Долог был их путь, множество страданий выпало на долю Кирмандила, орки гнали его много лиг на север. По дороге к ним присоединялись другие отряды с пленниками. К концу пути пленных оказалось больше пятидесяти, здесь были и эльфы и люди, мужчины и женщины, дети и старики. Кормили их плохо и даже запрещали переговариваться между собой. На рассвете тринадцатого дня пути они оказались возле врат величайшей и самой неприступной твердыни Средиземья – Ангбанда. Пленников прогнали через огромные ворота, побивая плетями. Ужасные своды твердыни наполнили всех ужасом, всюду кишели орки, огонь барлогов и драконов придавал этому месту нестерпимую жару. Страх их всё усиливался по мере того, как они спускались всё глубже и глубже в подземелья, созданные ещё задолго до пробуждения эльфов, где на своём троне сидел Владыка Тьмы. Дети и старики падали с ног, но их гнали и гнали всё дальше вниз. Наконец они вошли в огромный зал, освещённый множеством костров и факелов. Орки стояли в два ряда от входа до огромного железного трона. Под гул мерзких слов на чёрном наречии, Кирмандила и остальных подвели к трону. Страх, безумный страх сковал каждого. Неистовый ужас бушевал в сердцах. Тёмный Владыка Зла, восседавший на троне, был неподвижен. Вдруг все затихли. Его глаза сверкали багровым пламенем. Вглядываясь в глаза каждого, он пытался прочесть их мысли и сломать волю. Никто не мог отвести взгляд, настолько он был силён. Мелькор посмотрел в глаза каждому, все тряслись от ужаса, но были те, кто не сломились. Были те, кто держался. Эльфов и сильных людей орки сразу же забирали в подземельные на рудники, стариков убивали тут же и плясали над их телами, детей отдавали после людям с востока, которые служили злу, их воспитывали в ненависти к эльдарм и они сражались потом на стороне тьмы. Остался один Кирмандил, стоя перед железным троном, он не опускал глаза и смотрел прямо на Моргота. Моргот специально оставил его на конец, чувствуя в нём что-то интересное. Наконец их взгляды встретились. Эльф почувствовал, как Враг пытается проникнуть в его сознание, но не сдавался. Он боролся некоторое время. Всё тело Кирмандила тряслось, но он не подавал вида, что дрожит, тело его судорожно подрагивало, но дух был спокоен. И тогда он заговорил, Мелькор, сильнейший из Айнур заговорил с ним.

- Ты силён. Кто ты и как зовут тебя?

- Кирмандил – ответил эльф, не отводя взгляда – воин Хитлума и вассал верховного короля нолдоров Финголфина.

- Ты не боишься – это было утверждение, а не вопрос.

- Я не боюсь ничего, кроме самого страха и ужаса. Ты и есть Ужас, но мне уже не страшно.

- Я хочу, чтобы ты стал служить мне – глаза его стали гореть синим пламенем – я дам тебе отряд орков или людей востока и ты будешь сражаться против сыновей Феанора. Ты ведь ненавидишь их? Именно из-за них погиб во льдах твой друг Ольре?

Сердце Кирмандила забилось. Он вспомнил, обмёрзшее тело своего умирающего друга, который погиб во льдах Хелкраксе. Из-за Феанора они пошли туда, он мог отправить корабли назад и переправить остальных, но нет! Он их сжёг и много нолдоров погибло во льдах. Хоть оба народа помирились после спасения Маэдроса Фингоном, но неприязнь всё равно лежала у народа Финголфина к сыновьям Феанора. Эти мысли быстро пронеслись в голове Кирмандила. Но он уже давно знал ответ на это вопрос, он любил думать и обдумывать события и вопросы.

- Неужели, о Владыка Тьмы, ты всё ещё думаешь, что кто-то из нолдоров будет по своей воле служить тебе? Ты можешь сломать нас, ты можешь сделать некоторых из нас своими рабами, ты можешь лишить некоторых из нас разума. Но никто из нас никогда не будет служить тебе сердцем. Мы знаем кто ты, откуда пришёл и где будет твой конец. Ты можешь уничтожить все царства Белерианда, ты можешь поработить всё Средиземье, ты можешь править всеми народами, но ты никогда не победишь Валар за морем. И ты никогда не уйдёшь от своей судьбы. Этот мир не вечен, он уйдёт, как уйдёшь и ты. Даже получив власть, над всем живущим в Арде до самого конце мира, ты всё равно не избежишь своей судьбы, и вся твоя армия и все твои слуги тоже. Вас всех ждёт вечное забвение в небытие. Ибо Илуватар единственный владыка мира и Он создаст новый мир.

- Ты хорошо говоришь, эльф, но позволь задать тебе вопрос. Ты абсолютно уверен в своих словах? Ты не был при создании мира, ты не знаешь точно что есть Эа, что есть Арда, где её начало и конец. Ты знаешь только то, что тебе наговорили Валары. Разве можно верить полностью словам других? Они видят мир по-своему и передают собственную реальность. И вы все верите им, глупцы!

- Ты прав, Мелькор, я не знаю точно, что есть что. Каждое живое существо видит мир по-своему. У каждого реальность своя, своё понимание. Всё было так и мы видим лишь частичку бытия.

- Видишь, ничто не истинно. Мы сами создаём мир, каким хотим его видеть. Я создаю его по-своему. Я был в начале, и я создам конец, и ничто и никто не помешает мне создать то, что хочу я! Я, Владыка судеб Арды!

- Если ты самый могущественный из всего живого, что есть в Эа, это не значит, что ты прав. Если бы мир был таким, каким хочешь видеть его ты – ты был бы прав. Но мир другой. Его создал не ты. Хоть ты и приложил свою руку. Ты хочешь уничтожить всё живое, всё прекрасное, что есть в кругах мира. Ты ненавидишь всех Детей Илуватара, даже орки служат тебе из страха, но не из преданности. Ты лжец и отец лжи, но любовь, которая движет всеми добрыми существами в Арде, есть правда. Разное восприятие мира живыми существами есть всего лишь проявление нашей индивидуальности и свободы. Этот мир не для тебя, ты враг всему живому. Потому ни я, и никто из эльдар не будет служить тебе по своей воле. Никогда!

Вдруг в этот момент далеко на поверхности зазвучал мелодичный чистый рог. Все воинство зла прислушалось к нему. И над Ангбандом загремел громовой голос.

- Моргот Бауглир, чёрный враг мира! Ты трус и повелитель рабов! Я Финголфин, верховный владыка нолдоров! Я вызываю тебя на бой, ничтожный, сидящий на своём троне, пока другие умирают за тебя! Выходи!

Ангбанд всполохнулся. Военачальника Моргота сбежались в большой зал. Там были и барлоги во главе с Готмогом, пришёл и Саурон, которого эльфы звали Гортхаур. Кирмандила повязали и повели на рудники. Сказания о поединке, который произошёл в этот день перед вратами Ангбанда, жили в сердцах народов многие эпохи, множество песен было спето о нём, там погиб верховный король нолдоров Финголфин, который пересёк Арт-Гален, чтобы встретиться с Мелькором один на один.

Ещё более жестокая участь ждала Кирмандила в рудниках Ангбанда. Он провёл там месяц и бежал, причём со своим оружием, которое при побеге отобрал у надсмотрщика. Он мало кому после рассказывал о тех событиях своей жизни. После долгих скитаний по земле Кирмандил стал другом зверей и птиц, научился с ними говорить. Одиночество закалило его характер, он много думал и много размышлял, смотрел на звёзды, изучал природу, он научился выживать один, полгода провёл он так в лесах, скрываясь от всего мира. Его беда была в том, что он не мог выйти к своим сородичам, так как думал, что они могут принять его за шпиона. Так как многие эльфы, которые попадали в плен, под взором Моргота лишались силы воли, и он отпускал их, так как сопротивляться они ему больше не могли, и сородичи их не узнавали.

После его побега из темниц прошло уже полгода, было много событий за это время, а Кирмандил всё бродил в одиночестве по лесам. Как-то в грусти продвигался он по лесам на востоке Белерианда. Шёл по лесу, на поясе висел его меч, волосы его сильно отрасли, сапоги поношены, одежда немного запачкана. Он шёл, думая о своей дальнейшей судьбе. Угрюмым стало его лицо, закалённый одиночеством он сильно изменился и стал больше похож на человека, чем на эльдара. Близился закат. Внезапно до его слуха стали доноситься звуки песни. Много месяцев Кирмандил не слышал голоса говорящих существ, но в душе он хотел услышать это больше всего на свете. Он стал тихо пробираться к тому месту, откуда доносилось пение. Кирмандил посмотрел на поляну. Там была девушка. Она сидела на краю берега и любовалась отражением луны на чистом озере. Она пела песню о ночи и звёздах, пела о птицах и ночных шорохах. А он долго смотрел на неё, душа его пела от нежности, он всё никак не решался подойти. Он давно уже не говорил ни с кем кроме самого себя и зверей, что встречались на пути. Но дело было не в этом. Кирмандил никогда не испытывал такого чувства, вдруг осознав, что душа этой незнакомой девушки намного ближе ему, чем все на свете. Это странное чувство, ставшее странным во многом от пережитого за последнее время, заставило нолдора заволноваться. Но вот он собрался духом и позвал её, очень нежно, чтобы не испугать.

Девушка обернулась, больше испугавшись от неожиданности. Она увидела перед собой уставшего путника, взглянув в его глаза под лунным светом. Она смотрела на него светло-синими глазами, очень яркими и выразительными, что даже при ночной тьме они могли поразить любого. Его глаза казались ярко-зеленовато-коричневыми. Печаль она нашла на них, печать сильных испытаний и горя, но в этот момент глаза светились некоторым оттенком счастья, это была не натянутая улыбка, это был момент великой радости после великого горя. Что-то её восхищало в нём, она не боялась больше и подошла к нему. Они долго стояли, смотря друг другу в глаза, как будто читая души. Наконец Кирмандил сказал:

- Aiya, откуда ты?
- Мы живём небольшой группой в этих лесах, мы не служим никому из владык нолдоров, ни синдаров. Кто ты? И как оказался в здешних местах?
- Меня зовут Кирмандил. Я служил верховному королю нолдоров Финголфину, пока не попал в плен в Ангбанд. Я бежал оттуда, но не пошёл в Хитлум, ибо таким как я, то есть тем, кто сбежал из рудников Тангородрима не доверяют, ибо многие сдаются и Моргот властвует над ними. Потому я пошёл на юг.
- Меня зовут Мириэль, в наши леса редко заходят беглецы из Ангбанда. Я видела некоторых, они больше походили на измученных стариков людского племени, но ты держишься стройно, разве что одежда у тебя сильно потрёпана.
- Они не сломили меня, я был на рудниках не так долго. Почему ты сидишь здесь одна? И где твои родичи? Мириэль, так звали нашу первую королеву, жену короля Финвэ, которая умерла по своей воле.
Девушка всё это время очень мило смотрела на него и, изредка поглядывая на его потрёпанную одежду, постепенно переставала его опасаться. На её лице отражалась немного таинственная улыбка, некая золотая середина между таинственностью и наивностью.
- Я слышала об этом. Когда мой отец давал мне имя, никто не думал об этом, никто не помнил.

- Драгоценное сияние, он был прав, назвав тебя так – девушка немного засмущалась.

- Я люблю гулять одна и петь под луной, мы с сёстрами любим собирать венки из листьев деревьев. Ещё мы любим ходить по лесам и петь песни вместе с лесными зверями и птицами, это очень мило.
- Я полгода жил среди зверей и птиц. Они все стали моими друзьями. Этот мир необычайно прекрасен.
- Пойдём со мной, Кирмандил, я покажу тебе много интересного в этом лесу! Потом познакомлю тебя с моими сородичами, что живут недалеко.
- Пойдём, Мириэль - он улыбнулся, как не улыбался давно.

Это была чудесная ночь для обоих, они долго ходили по ночному лесу, Мириэль показала ему много интересных ручейков, водопадов, она спела ему несколько песен, показала животных, которые бродили в тех местах, Кирмандил сыграл ей на флейте, которая всегда была у него в походном мешке. Они сидели у большого дуба и говорили обо всём. Часто его глаза встречались взглядом с её, они блестели под луной. В эти секунды, бывало, Кирмандил забывался как во сне, но время от времени из него выходил. В её походке и движениях чувствовалась особая грация, доля наивности, выражение лица сочетало отпечаток глубокого ума и детской радости. В их лесу редко ходили другие эльфы, люди или гномы. Но они часто гостили у эльфов других частей леса, других групп. Мириэль видела нолдоров, сыновья Феанора иногда заезжали в эти места, бывал здесь и Финрод Фелагунд, она видела их и общалась с ними. Но в Кирмандиле она увидела что-то необычное, что-то родное, почувствовала некую душевную связь, которая вдруг возникла между ними, но было такое чувство, что эта связь была всегда. Как будто они знакомы многие годы. Ей он показался почему-то почти родным, хотя она видела его впервые. Искренность, особая искренность отражалась на его лице, отпечаток былых страданий и скорби сочетался с живой радостью, жизнелюбием и чувством юмора.

Рассказала она и о своих сородичах. В их группе было двадцать эльфов, они жили в этом лесу, но имели подобие маленькой деревушки в сердце леса, где они иногда собирались все вместе, чтобы рассказать новости, вместе решить некоторые вопросы и просто поговорить. Они жили спокойно и беззаботно, войны Белерианда были для них все лишь слухом, который их мало затрагивал. Впрочем, они умели общаться с птицами и часто крылатые друзья приносили им вести о событиях на севере.
Уже близился рассвет. Кирмандил и Мириэль сквозь поблескивающую под восходящим солнцем листву леса приближались к месту собраний группы эльфов, с которой жила Мириэль.

- Я так и не рассказала тебе о своей семье подробно. Моего отца зовут Гуирион, моя мать погибла во время первого налёта орков, наверное, она сейчас ходит по полям Амана. У меня есть две сестры Клебмель и Элентинь.
- Ты была рождена, а я нет. Я не был рождён, у меня нет ни отца, ни матери. Я был одним из первых, кто поднялся на берегах Куивиэнэна. Знаю, что ты из Лаиквенди, а Лаиквенди не участвуют в войне уже очень давно.

- Мы не выходим на бой со времён гибели нашего короля Деэнетора в битве у холма Амон Эреб. Хоть многие женщины нашего народу умеют сражаться, я никогда не брала в руки оружие, я только исцеляю, я только помогаю всему прекрасному, что есть на земле.

- Возможно, это хорошо, война изменяет одинаково и эльфов и людей, и мужчин и женщин. Мы, Нолдоры, на самом деле ненавидим эту войну, мы бы всем сердцем хотим, чтобы она прекратилась. Мальчикам иногда нравиться поупражняться на мечах, многие юнцы с нетерпением ждут первого боя, к которому они готовятся много дней и ночей, их охватывает боевой пыл, юношеский запал. Но после первой крови, после первого убитого орка или другой твари, после гибели товарищей каждый начинает это всё ненавидеть.

- Когда произошла первая битва, мы с сёстрами были ещё малыми детьми. Мы знаем об ужасах войны только понаслышке, мы уже не помним тех, кто погиб на холме Амон Эреб. Я много раз задавалась вопросом – почему мир, созданный настолько прекрасным изначально, стал сталь столь жесток. Когда пришли Нолдоры, мы все думали, что вы освободители, посланные Валарами, что вы посланцы света. Оказалась, что Владыки прокляли вас, что вы изгнанники – лицо Кирмандила, до этого момента отражающее великое счастье, вдруг нахмурилось – я не хочу тебя обидеть, но я и мой народ не испытывает симпатии к Нолдором. Ты сам знаешь почему.

- Я не участвовал в той резне. И горько о ней сожалею.

Они уже стояли в месте собраний.

- Кирмандил, скоро здесь могу оказаться мои сородичи. Ты можешь продолжить свой путь дальше, если не хочешь их видеть.

- Ты хочешь, чтобы я ушёл? – его глаза выражали глубокую печаль, она не смотрела на него, она думала.

- Нет – Мириэль посмотрела ему в глаза. Их взгляды полные грустной улыбки смотрели друг на друга.

- Мириэль, эта ночь что-то поменяла во мне, меньше всего на свете я бы хотел сейчас куда-то уходить.

- Останься – сказала она в полголоса.

Солнце уже давно светило над лесом. Мириэль пошла встречать своих сородичей, которые собирались в зале собраний, а Кирмандил стоял на холме неподалёку. Чтобы не представлять его каждому по-отдельности, они решили дождаться всех и представить его. «Новый день, сколько новых дней я повидал, сколько восходов, но этот восход кажется мне совсем другим, как будто я проснулся от долгого сна, мир изменился вокруг, всё стало немного не таким, как раньше. Я ощущаю начало новой жизни, а может всё наоборот, я бодрствовал, а теперь сплю. Впрочем не важно, знаю одно, что-то изменилось во мне». Вскоре подошла Мириэль.

- Идём, я рассказала всем твою историю, точнее то, что ты успел мне поведать. Все хотят с тобой познакомиться.

Они неторопливо зашагали к месту собраний. Все Лаиквенди стояли в центре круга. Когда Кирмандил вошёл в круг собраний, они по одному начали его приветствовать и представляться. Кирмандил сосчитал, их было шестнадцать, тех кто его поприветствовал. Осталось ещё трое.

- Это мой отец Гуирион – Мириэль решила сама представить свою кровную родню, эльфы поклонились друг другу положив руку на сердце, - а это моя сестра Келебмель – они поклонились друг другу – а это Элентинь.

- Мы очень рады видеть здесь столь дальнего сородича, уже давно никто из Нолдоров не заходил в наши леса – сказала Элентинь.

- Мириэль рассказала нам совсем немного, нам бы хотелось услышать рассказ от тебя – высказался эльф по имени Мелвафилит.

- Я расскажу вам. Но это долгая и печальная история. Я хочу начать с нашего исхода из Валинора, чтобы вы поняли меня лучше.

- Мы с удовольствием тебя выслушаем – сказала Келебмель – все эльфы уселись в круг и Кирмандил поведал им свою историю. Он рассказал о своём участии в исходе Нолдоров, о битвах, в которых довелось побывать, о своём пленении и о беседе с Морготом, о бегстве из плена и о своих одиноких странствия по Белерианду. Это заняло несколько часов. Но всем было интересно слушать, а эльфы неторопливый народ, у них всегда много времени. У них впереди вся вечность.

- Ты устоял против чар Моргота? Как мы можем узнать, правда ли что ты устоял, может ты до сих пор под его чарами – испугалась одна из девушек.

- Если я вам рассказал всё это подробно, неужели это не значит, что я устоял против них.

- Я видел тех, кто поддался чарам Моргота, Кирмандил не похож на нах – Гуирион встал перед всеми, - я думаю, не стоит ему препятствовать хотя бы на время стать частью нашей группы.

- Я тоже так думаю – поднялся Мелвафилит.

- И я тоже – сказала Элентинь. Все остальные тоже поднялись и сказали, что не против. Одна Мириэль ничего не сказала, они только встала и смотрела на него, а он на неё. Все взгляды обратились к ней.

- Ну же, Мириэль - её отец наконец прервал молчание – что ты думаешь.

- Я хочу, чтобы он остался – прошептала она.

Пятнадцать лет провёл в этих лесах Кирмандил. Пятнадцать лет полные счастья. Он подружился со всеми членами своей группы. Они жили и радовались жизни, гуляя под звёздами, исцеляя лес, беседовали у озёр или водопадов, не пересказать все стороны жизни эльфов в тех беззаботных местах, не тронутых войной. Кирмандил и Мириэль полюбили друг друга. Сказав друг другу о своей любви по большим дубом возле прозрачного озера. Все были счастливы, они общались с другими группами, получали вести от птиц, с которыми многие умели говорить. Но это не могло длиться вечно. Война продолжалась, люди и эльфы сражались с полчищами Моргота на севере Белерианда, но Кирмандил отавался среди нандоров. Но однажды с Северы пришли вести, что эльфы и люди Белерианда собирают армии, чтобы дать бой Врагу. В сердце Кирмандила появилась тревога и волнение, все это заметили и никто не мог его утешить, даже Мириэль. Тогда собравшись в кругу собраний, он объявил всем, что собирается отправиться на войну.

- Я воин Хитлума, я всегда почитал и любил своего короля Фингона, я больше не могу жить в мире, благоденствии и радости, когда мои собратья идут на смертный бой с Врагом. Я отправлюсь ещё до рассвета. Я не прошу никого идти со мной, вы давно отказались от этой войны. Но я прошу не пытаться меня остановить. Я не смогу спокойно жить, если не уйду сейчас.

Все его поняли. Никто его не отговаривал. Никто, кроме Мириэли. В этот момент она заплакала, заплакала, как не плакала никогда. Все попрощались с Кирмандилом и тогда они остались одни, как тогда, пятнадцать лет назад на берегу озера. Кирмандил взял свой меч, проверил, взмахнув несколько раз, всунул в ножны и препоясался. Она всё это время молчала, стоя перед ним со слезами на глазах.

- Любовь моя, мы уже обсуждали это. Я не могу остаться, если я выживу, я обязательно вернусь. Не могу по иному. Моё сердце говорит мне идти.

- Что велит тебе твоё сердце, неужели всё это был сон, неужели я должна проснуться. Ты ведь вернёшься? Ты не погибнешь? – она зарыдала, он подошёл и обнял её. Они долго стояли друг у друга в объятьях, она плакала, а он ощущая в последний раз её тепло, лаская её волосы, предчувствовал, что это расставание будет очень долгим. Но решил единственный раз не говорить ей своих подлинных переживаний.

- Если всё будет хорошо, я вернусь через пару месяцев. Если мы победим, и Ангбанд падёт, я вернусь и пошлю перед собой птиц, возвещая тебе. Верь, и всё будет прекрасно. Мы заживём в мире, где больше не будет зла.

- Я видела сон, ты лежал в грязи, раненый и избитый, рядом с тобой шла жестокая битва. Ты еле дышал, а дальше тьма накрыла весь мир, а я стояла и не могла двинуться с места.

- Это сон из-за твоих переживаний. Верь в лучшее, в доброе. - Они стояли, смотря друг другу в глаза, взявшись за руки.

- Прощай, Кирмандил. – она снова заплакала, не находя больше слов.

- Не говори, прощай, когда дорога темнеет, лучше скажем друг другу, до встречи. До встречи, Мириэль. Моё сердце навеки в твоих руках.

- До встречи, Любимый.
И он ушёл. Ушёл на войну, а она осталась. Кирмандил вернулся к сородичам за неделю перед Нирнаэт Арноэдиад. Удивлению и радости в лагере Фингона не было предела, особенно после того, как Кирмандил поведал свою историю. Некоторые ему не доверяли, но никто не возразил против того, чтобы воин переживший столько, бился вместе с ними. В битве Кирмандил был рядом с самим королём и во время отступления получил рану. Но его в бессознательном состоянии подобрали эльфы Гондолина и отвели в свой город. Там, вступив в дом Крыла, он сражался в битве падения Гондолина и бежал вместе с выжившими и Туором и Идриль по туннелю. В засаде, устроенной орками в горах был снова тяжело ранен. Он видел своими глазами поединок Глорфинделя и барлога, в котором они оба погибли, слетев в пропасть. Обосновавшись вместе с выжившими в Гаванях Сириона, он вскоре их покинул, уйдя на восток в поисках Мириэль. Сорок лет прошло с тех пор, как он отправился на войну, ибо из Гондолина он не мог выйти по закону, пока шла война, чтобы не обнаружить сокрытый город. Придя в тот самый лес, он обнаружил, что он давно покинут. Многие Лаиквенди ушли на восток, подальше от войны. Кирмандил некоторое время ходил по этому лесу, надеясь кого-то встретить и просто ради воспоминаний. Возле того дуба, где они с Мириэль впервые признались друг другу в любви, он нашёл от неё записку. Она писала, что они должны покинуть этот край, ибо орки уже начали доходить до этого леса, а между эльфами идёт вражда. Здесь уже было не безопасно. «Я люблю тебя, Кирмандил, и буду ждать нашей встречи, возможно даже в Чертогах Мандоса. Не знаю умер ли ты и найдёшь ли моё послание, но я всегда буду любить тебя».

В поисках Кирмандил отправился далеко на восток. Много лет искал он хотя бы намёки на их присутствие, но не нашёл ничего. Кого-то из её народа он встретил, но никто не знал, что стало с её группой. Он не участвовал в Войне Гнева, в которой Белерианд был разрушен, похоронив под водой их чудный лес. Наконец, после многих лет скитаний по всему Средиземью, в которых он узнал очень многое, увидел мир и все народы, живущие в Арде, но так и не нашёл свою Мириэль и её группу. Вскоре он снова вернулся на север и со временем стал жить в Имладрисе, твердыне, которую люди называют Ривенделл. Он не оставался там надолго, постоянно был в странствиях, побывал и в Нуменоре. Под началом Гил-Галада бился в войнах с Сауроном в течении Втрой Эпохи. Принял участие в битве Последнего Союза, в которой Саурон был низвергнут. Путешествовал по Средиземью большую часть Третьей Эпохи, сражался во многих битвах, в том числе с Королём Чародеем у Форноста, где был одним из телохранителей Глорфиндела. Но примерно в 2000 году Т.Э. по прощению Валар отправился в Валинор. Даже там он не нашёл Мириэль, и в Чертогах Мандоса не было никого из её группы.

Спустя много лет, прибыв в Средизеье вместе с Курулином и Гилменлотом по особому позволению Эру Илуватара, они основали королевство Элендор. Во время путешествия он встретил Мелвафилита в Гондоре. Он отправлялся в Валинор, как многие эльфы, наконец устав от мира. Кирмандил узнал от него, что Мириэль с отцом и сёстрами всё ещё в Средиземье.

Весной 3 Апреля 222 года Ч.Э. в битве у Северной башни, ведя своих рыцарей в атаку на холм, он прорвал ряды неприятеля и вместе с рыцарями разбил врага. После боя, восхищённые рыцари громогласно выкрикивали имена своих королей, благодаря которым была одержана эта победа. Кирмандил, Курулин и Гилменлот вместе с Хильдором и Гримбольдом после этого сражения прославились на всё Средиземье. Но никто не знал, что за битвой в это время наблюдал ещё кое-кто.

- Отец, мне кажется или я снова слышу то, чего не слышала уже очень давно.

- Сестра, не тебе одной, одно из имён кажется мне знакомым.

Их было четверо, четыре эльфа, отец и три дочери стояли на холме и своим особым эльфийским зрением и слухом могли видеть и слышать издалека, что творилось на поле боя возле Северной башни. Гуирион с дочерями давно слышал о странном народе, пришедшем с севера, которые на двадцать лет огородились магией и теперь вышли на бой под началом трёх королей эльфов. Дело в том, что эльфы никогда не правили людьми, старшие и младшие дети Илуватара ещё с третьей эпохи мало контактировали друг с другом. А сейчас, кода эльфов в Средиземье осталось совсем мало, эти трое вернулись из Амана и стали править людьми. Он тогда ещё не знал, что они короли только по названию и на войне, а в мирное время их королевский титул ничего не значит, ибо все в Элендоре живут по любви. Они свободны и прекрасны, им не нужна никакая власть, а нужны только лидеры в тяжёлую минуту, тогда короли и вели народ.

- Элентинь, я никогда не слышала раньше имён этих королей. Одного зовут Гилменлот. – сказала Келебмель.

- А другого - Курулин – отозвалась Элентинь, она стояла большом камне и её взгляду на многие мили открывалась равнина. Вдруг отец и две сестры взглядами, выражающих некоторую долю подозрения и удивления, посмотрели на Мириэль, которая стояла с корзиной вишен.

- Кирмандил – тихо проговорила она. – Нет, это точно не он. И вообще, я давно забыла о нём.

- Да, мы видим, как ты о нём забыла, вся заволновалась – посмотрел на неё Гуирион. – Ещё одна безжалостная битва. Я никогда не любил Рутримов, а эти Элендорцы не только отпускают пленных, но ещё оказывают помощь раненым врагам. Это заслуживает уважения.

- Но всё же, Мириэль, я точно слышу, что одного из них зовут Кирмандил.

- В любом случае я не хочу больше здесь оставаться, а тем более видеть его и рыцарей-убийц. – натянув миму безразличия, она села на лошадь и поскакала. Остальные последовали её примеру.

Прошло три года. Три короля однажды утром решили отправиться в путешествие далеко на восток.

После нескольких дней пути они остановились в одном небольшом лесу у небольшого озера. Остановившись там, они уселись не берегу озера. Стоя возле берега озера и оглядывая противоположный берег, они говорили друг с другом.

- Что есть жизнь, как не дуновение ветра по зелёной траве под луной, как не колыхание колосьев на полях, расцветающих и засыхающих под палящим солнцем. Бесконечная вспышка звезды, неудержимой силы – прервал молчание Курулин. Рядом пробежал ёж и Гилменлот, глядя на него задумчивыми глазами, поднял глаза к небу.

- Мне кажется, что нет никакого смысла в жизни. Жизнь - это просто жизнь. А смысл - всего лишь выдумка. Выдумка находить что-то великое в делах, идеях, людях. Нет никакого абсолютного смысла, ни конкретного для каждого. Мы выдумываем себе смысл, чтобы убежать от пустоты, чтобы что-то заполнило разум и не давало проникнуть " плохим" мыслям. Смысла нет, есть только жизнь, и только нам решать - жить или убегать от жизни, ища её смысл. Почему-то только теперь я по-настоящему понял твои слова, Кирмандил.

- Да, я помню, высказал что-то подобное, когда мы были в Валиноре.

- А я не согласен – Курулин облокотился спиной к ближайшему дубу – смысл есть и Эру вложил его в нас, а наш смысл – для чего мы приплыли сюда в Средиземье?
- Выдумка – заговорила в один голос Гилменлот и Кирмандил.

Курулин задумался, орёл пролетал над озером, галантно размахивая крыльями. Гилменлот начал чертить что-то на земле, а Кирмандил запел ещё одну песню.

Ночь создана для сна,

Но кто не спит - пусть смотрит в небеса,

И видит звёзд масштабный перелив,

Что освещает лунный наш залив.

Во тьме ночных ненастных шорохов и звуков

Шёл кое-кто тропинкой дальнюю дорогой,

Украдкой слышав мало стуков,

И пел он песню о любви далёкой.

О том, как он любил когда-то

И сердце радовалось взглядом,

О том, что всё то было не обманом,

А лишь неописуемо прекрасно.

Но почему-то в тишине земной

Он был один, как страж ночной,

Недалеко бурлил прибой холодный,

Всё это было ночью тёмной.

Но сердце радостно всё бьётся

Ведь сам Творец его ведёт

В далёкий путь, и тьма свернётся,

К любимой дому приведёт.

- Мне давно пришла в голову мысль, что — мужчина, становится корыстолюбивым только из-за капризов женщин. Не будь женщин, не было бы и денег в людских королевствах, и мужчины были бы племенем героев. Глупо конечно, но мысль была и что-то в ней есть. Курулин, ты как-то говорил мне об этом.

- Да, без женщин мира как такового бы не было, и об этом нет смысла думать даже нам, романтикам, которые так и живём неженатыми. Но часто случается, что женщина

пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты — страсть к обладанию, к общественному положению, к заработкам, к покою. В Валиноре всего этого не было, а здесь среди людей я начал замечать.

- Может это и к лучшему, мир есть идеал, а в идеале людям не нужно быть всегда сильными, ибо нет опастностей, но мы не в таком мире.

Близился закат.

- Всем живым существам нужно разнообразие. Прекрасно, что мы выехали из Элендора втроём, как когда-то давно покинули берега Амана – сказал Гилменлот, и запел новую песнь:

Закат... Закат…

Краснеет небо вдалеке

И облака вокруг во мгле

Рисуют мне узор свой алый.

И речка мне журчит так нежно,

Здесь всё прекрасно и безбрежно

Да солнце светит в спину мне,

Я ж на природе – в тишине.

И вот та тьма уже летает

За горизонтом замирает

Звезда, что есть уж всех ненастней

Звезда, что есть уж всех прекрасней….

- Чудесно, Гилменлот. Жизнь – слишком сложная штука, чтобы о ней разговаривать серьезно - все улыбнулись. Теперь запел Курулин:

Мечтай, и не страшись мечты

В мечтах ты всё перевернёшь,

Плоды воображения создаёшь,

Войди в тот мир, который создал ты.

Увидь там всё то, что пожелаешь,

Создай в том мире всё, что сердцем понимаешь,

У воображения нет границ,

Есть только бесконечность и миллионы разноцветных птиц.

Есть там планеты и триллионы звёзд,

Есть там пустыни и леса, и сотни тысяч птичьих гнёзд,

Где каждый миг и каждый час поёт из бесконечности небесный свод.

И превращаешь жизнь в души полёт из белоснежно-синих вод.

Окунись в тот мир, где нет запретов, нет границ,

Где нет войны и злых безумных лиц.

В нём нет и жизни ложных небылиц.

Это мир, где возможно всё.

На кораблях вселенную узри,

Средь необъятных звёзд немногих близких собери.

Пуститесь вместе до пределов тьмы и света,

На северных снегах устройте взору своему немного лета.

Не верьте никому, кто говорит нам не мечтать

И снами не пытаться управлять.

Люби тот мир, который создал ты.

Мечтай, и не страшись мечты.

Солнце заходило уже за горизонт.

- Я хочу пойти пройтись в одиночестве – заявил Кирмандил.

- Хорошо, брат, мы будем здесь – отозвались его друзья. Кирмандил удалился, а Курулин и Гилменлот остались наблюдать за блеском на озере и зарождающимся светом звёзд.

Вдыхая свежий воздух среди зелёного лесу у реки или у озера, всегда чувствуешь особую притягательность жизни, особое желание существовать, в этот миг все проблемы, всякая тревога уходит из сердца, как будто обнажая чистую душу. Находясь в этом состоянии блаженства, Курулин и Гилменлот услышали за собой шорох. Они оглянулись и увидели двух прекрасных девушек, их лица светились особым светом. «Они эльфы» - подумали про себя оба.

- Подходите к нам, девушки, не бойтесь – Курулин жестом пригласил их подойти.

- Уже много лет мы не видели здесь эльфов, кто вы? – заговорила одна.

- И откуда вы пришли? – добавила вторая.

Короли молчали. Они не могли отвести глаз от девушек. Гилменлот подошёл к одной из них, их взгляды притягивали друг друга. Он спросил:
- Как тебя зовут, о свет древних светильников, пришедший с небес?

- Келебмель – девушка немного засмущалась, но продолжала смотреть на Гилменлота с некоторой опаской.

- Келебмель – произнёс Гилменлот блаженным голосом, но вдруг его лицом овладели глубокая задумчивость, он обернулся к своему другу, который не мог оторвать глаз от другой девушке – Курулин, Келебмель – тебе ничего не напоминает, мне кажется я уже слышал это имя раньше – он обернулся к ней.

- Эльфов в Средиземье осталось мало, не удивительно, что ты мог слышать моё имя.

- Мы не так давно в Средиземье и за всё время встретили только Мелвафилита.

Другая девушка повернула взгляд к Гилменлоту, наполненный долей тревоги.

- Что с ним? Как он? Где вы его встретили?

Курулин подошёл ближе и ответил.

- Мы встретили его в Минас-Аноре, он отправлялся в Валинор, сейчас он, наверное, уже гуляет по полям Амана.

- Это хорошо – успокоилась девушка – мы рады слышать эту радостную новость, Мелвафилит был в нашей группе и решал отправиться на Запад, как и многие другие. Но мы остались.

Лицо Курулина начало выражать серьёзность, «неужели это они».

- Могу я узнать твоя имя, прекрасная дева?

- Меня зовут Элентинь.

- Estel! Elendorin fir-, er la molen!! – на поляну выехал Кирмандил верхом на своём коне. – Братья, вижу, вы успели найти новых друзей, пока меня не было! – он слез с лошади и подошёл к ним. – Не часто встретишь эльфийских дев в Средиземье в наши дни, могу я узнать ваши имена? – Он подходил всё ближе. Но пристальный взгляд девушек был прикован к нему.

- Он – прошептала Элентинь своей сестре.

Все четверо глядели на Кирмандиа серьёзными глазами. Уловив это, Кирмандил иронично выразил испуг.

- Ребята, что такое? Почему вы так на меня смотрите?
- Ты? – Келебмель отошла на шаг назад.

Кирмандил сделал гримасу.

- Я есть я, но я не я не есть я, но если я не я, то я не есть я.

- Неужели ты нас не узнаёшь? – Элентинь не обратила внимания на его высказывание.

- Я в прошлом много путешествовал в этих краях, возможно, я где-то с вами встречался, но я покинул Средиземье тысячу лет назад, а вернулся лишь недавно.

Но последние слова он сказал уже без улыбки. Кирмандил тяжело задышал. В этот момент из-за деревьев подходила эльфийская девушка с корзиной. Он пела весёлые песни, завидев пятерых эльфов возле озера, она пошла к ним.

- Сёстры, у вас появились новые друзья! Давно я не видела новых эльфийских лиц. Aiya, я Мириэль, наверное вы уже познакомились с моими сёстрами. Почему у вас у всех такие серьёзные лица? Вы устали с дороги, путники? Хотите, я угощу вас черникой, только что собирала.

Она с весёлым видом подошла к ним, и тут её глаза встретились с взглядом Кирмандила, секунда и она упала в обморок, но сёстры её удержали.

Очнувшись, она оказалась возле дерева прямо на берегу озера, её сестёр и Курулина с Гилменлотом рядом не было. Вместо этого на неё смотрели серо-зелёные глаза, у зрачка превращающиеся в коричневые лучи. Он смотрел на неё печальным лицом, но глаза горели счастьем. Молчали они не долго, она приподнялась.

- Я сплю, это сон, мне иногда снятся подобные сны.

Он молчал.

- Я сплю, как спала много раз и часто мне в видениях являлись эти глаза, они явились и сейчас.

Он всё молчать. Она продолжила.

- Эти глаза были потеряны много веков назад, даже не в прошлой эпохе, даже не позапрошлой. Листва в Лориэне опала бесчисленное число раз, сменились сотни поколений людей.

- Я искал тебя, четыре тысячи лет я искал тебя, никогда не чувствуя полное счастье, я продолжал искать.

- Ты сильно изменился.

- Разве ты помнишь, каким я был тогда, когда мир ещё был юн?

- Твой образ всегда был в моей памяти, он никуда оттуда не уходил – на её глазах появились слёзы.

Они встали на ноги, и он обнял её. Мириэль уткнулась ему в грудь своим лицом.

- Теперь я тебя никогда не покину, ничто на свете не заставит меня оставить тебя, как тогда.

Она заплакала ещё сильней, но это были слёзы радости.