М-да, есть над чем подумать.

Вы все взвесили, с легкой угрозой спрашивает Забыл.

Я отбрыкиваюсь.

Не лучше ли вам самим задать ему все вопросы?

Зачем мне исполнять чужую работу?

И чем я вдруг обязан такому доверию накануне процесса, где сам прохожу свидетелем?

Вы отказываетесь нам помочь? Теряет терпение хозяин кабинета.

Тут я перестаю настаивать на своем героизме.

Против лома нет приема.

Здесь важно выиграть время и переиграть бестолочь.

Бишкиль.

Через пару дней эта бессмыслица получает нежданное объяснение в разговоре с капитаном Самсоньевым.

Послушайте, товарищ капитан.

Мы вышли из штаба размять ноги малой прогулкой от крыльца до офицерской столовой. Мартовский снег слепит отражением солнца. Как всегда на Урале, весна начинается бурным половодьем света и полыньями лазури в небе, быстро набирающем высоту.

Начну с лестной правды. Я заметил, что в армейских органах идиотов намного меньше, чем на гражданке.

И не поверите, даже рад этому обстоятельству, товарищ капитан.

Согласитесь, та невинная детская моча в утке, которую в Перми пытаются выдать за сопротивление советской власти… всякое чтение популярных научных книжек или догадок Авторханова о смерти Сталина не способны произвести впечатление ни на одного мало-мальски нормального человека. Читали мое надзорное дело?

Капитан делает вид, что не понимает, о чем я спрашиваю.

Лейтенант, у вас культ собственной личности. Какое надзорное дело? Неужели бы кто-нибудь позволил врагу советской власти свободно разгуливать на свободе?

Бросьте, капитан, с вашим чувством юмора читать всерьез о моих преступлениях невозможно. Кроме того, я уже не на свободе.

Мы входим в пустую столовую, где при виде особиста официанты-солдаты кидаются менять скатерть на столике. Всем известно, что Самсоньев чтит чистоту. Особист просит чаю и горку бутербродов с икрой.

В кладовке при столовой у капитана отдельная полка с деликатесами и табличкой: “к-н Самсоньев: икра лососевая в банках 3 шт., икра паюсная 1 шт., крабы 1 шт., печень гусиная 2 шт., балык развесной, семга малосольная, грузди маринованные…”, и т.д.

Полка всегда задернута шторкой.

Меня все еще мутит от пищи в зоне, и от икорки я отказываюсь.

Так вот, товарищ капитан, Гоголь все еще прав, беда России — плохие дороги и дураки.

Вы в курсе, какого дурака мне предложили свалять?

Капитан естественно пожимает плечами. Я естественно ему не верю.

Хорошо. Представьте себе, что вам неизвестно, как мне позавчера предложили в вашем Управлении встретиться с другом в гостиничном номере и задать пару идиотских вопросов о его политических настроениях.