Картина 2

У Маши дома. Скромно обставленная комната в современ­ной квартире. Маша настраивает скрипку и пробует играть свои упражнения. Как бы в ответ на это за стеной раздается взрыв рок-музыки, который заглушает звучание скрипки. У Ма­ши опускаются руки, она тяжело погружается в кресло. В ком­нату сначала заглядывает, затем входит Сережа. Маша радо­стно вскакивает.

Сережа. Привет. Как ты тут?

Маша. Ничего, спасибо. Пара синяков не в счет. Молодец, что зашел. Вчера я даже не поблагодарила тебя... Прости.

С е р е ж а. За что?

Маша. Ты спас мне жизнь. Еще б немного...

Сережа. Это не я, д'Артаньян. Я только позвал. (Пробует повернуть шею, но ему это плохо удается.) Наши девочки - про­сто мегеры! Им в концлагерях работать... Так дали по шее, до сих пор повернуть не могу...

Маша нежно гладит Сережу по ушибленному месту.

Маша. Где болит? Здесь? Правее? (Массажирует.)

Сережа (закрыв от удовольствия глаза.) Как приятно... Еще, пожалуйста, еще... Меня еще никто никогда не гладил... Кроме мамы в детстве...

М а ш а. У тебя еще все впереди.

Сережа. Думаешь?

Маша. Уверена.

Сережа. Скажи, а меня может кто-нибудь полюбить?

Маша. Почему нет?

Сережа. Ну, я... Сама понимаешь... Не такой, как все.

Маша. Глупенький, ты лучше, чем все. У тебя добрая душа. Это самое главное. А то бывает красивый, умный, а внутри - пустота... А ты...

Сережа. Значит, меня можно полюбить?

Маша. Конечно!

Сережа. А...а ты?

Маша. Что, я?

Сережа. Могла бы? Не сейчас, когда-нибудь...

Маша. Конечно. Я и сейчас тебя люблю.

Сережа. Нет, не так. Как в кино. Или в романах...

Маша. Видишь ли... То совсем другое...

Сережа. Какое оно, это другое?

Маша (подумав.) Это когда не хочешь, а все равно лю­бишь...

Сережа. Понятно... А ты кого-нибудь...

Маша молча кивает головой. Сережа поворачивается и идет к выходу.

М а ш а. Не обижайся. Зато ты - настоящий друг...

Сережа.... товарищ и брат. Ладно. Спасибо и на том. Для меня это и так слишком много. Пока.

Маша. Погоди. (Подходит и целует его в щеку.)

Сережа, придя в себя, нежно закрывает ладонью место по­целуя, в блаженном состоянии удаляется. Маша снова берется за скрипку, но тут появляется Катя. Она останавливается у порога, будто боится, что ее непременно выгонят.

Катя. Мы с Серым столкнулись на лестнице... Твоя ба­бушка то впускает, то выпускает...

Какое-то время длится тягостная пауза.

Маша. Что стоишь у двери? Проходи. Садись.

Катя нерешительно проходит и садится.

Катя. Как ты?

Маша. Спасибо, ничего.

Катя. Чем занимаешься?

М а ш а. Да вот... Пыталась играть, да сосед в своем репер­туаре...

Катя. Д'Артаньян? Сколько девочек тебе завидуют! Я первая...

Маша. Насчет чего?

Катя. Такого соседства. Можно только мечтать!

Маша. Что вы в нем нашли? Не знаю...

Катя. Как, что? Внешность, деньги... Такой молодой, а уже крутой! Шутка ли - дилер такой известной косметической фирмы как " Флоранс"! Родители - тоже крутые, у всех по иномарке ... (Со вздохом). Вот бы такого мужа...

Маша. Ты еще только в 9-м.

К а т я. Ну и что? Если б такой попался, бросила бы все. В конце концов, счастье женщины - муж, семья, дети. Некоторые только делают вид, что создают карьеру. На самом деле все меч­тают об одном... Просто среди крутых легче найти то, что нужно.

Маша молчит. Ты так не Думаешь?

Маша. Нет. Я хочу сама стать кем-то.

К а т я. А семья?

Маша. Если будет любовь...

Катя. Для семьи она совсем необязательна.

М а ш а. Я не смогу жить с мужчиной без нее.

К а т я. У тебя слишком высокие требования к жизни. Труд­новыполнимые.

Маша. Может быть...

Наступает тягостная пауза.

Катя. Сердишься?

Маша. Нет.

Катя. Еще хуже. Значит, презираешь...

Маша молчит.

Пойми, я не могу быть одна... Без коллектива. Хорошего, плохого - неважно. Мне было очень противно участвовать в том, что бы­ло. Но если б я отказалась, со мной было бы то, что с тобой. Пол­ный бойкот. А я не могу... Хорошо, ты сильная, ты можешь, а я... (Всхлипывает.)

Маша. Ошибаешься. Я очень даже слабая. Сама всегда мне помогала.

Катя. Это если таскать или поднимать что-то...

Маша. Часто болею... Даже освобождена от физкультуры.

Катя. Все так... Но все равно ты сильная. Духом что ли... Против тебя я - полный слабак... Странно вообще-то...

Маша. Что именно?

Катя. Слабые физически - сильные и стойкие духом, а крепыши вроде меня...

Маша. Просто слабым приходится больше преодолевать. И больше страдать.

Катя. Тебе... тоже?

Маша. Конечно.

Катя. Но... я знаю тебя с первого класса... И никогда не за­мечала...

Маша. Именно этого я и хотела.

Катя. Но... почему?

Маша. Что - почему?

Катя. Ты страдала.

Маша (помолчав.) Как думаешь, легко быть сиротой?

Катя. Разве ты...

М а ш а. А как называется ребенок без родителей?

К а т я. Но они у тебя есть!

Маша. Это еще хуже. Сирота при живых родителях - вдвойне сирота! Потому что родители его не умерли, а бросили! Вдумайся в это слово - бросили! Видела ты когда-нибудь, чтобы кошка или собака бросила свое дитя? Нет. А человек - сплошь и рядом.

Катя. Но они же тебе помогают деньгами...

Маша. Разумеется. Иначе как бы мы жили на бабушкину пенсию! Но разве дело в деньгах!

Катя. Знаешь, не жалей. Зато тебя никто не достает и не учит ежедневно жить! Мне уже эти нравоучения - вот где сидят!

Маша. Глупышка... Я мечтаю о них как о самом прекрас­ном в жизни! Хуже всего - равнодушие. Да, мне покупают подар­ки, я не голодаю, но никого, кроме бабушки, не интересует, что я чувствую... Они просто выполняют свой долг.

К а т я. И за то спасибо. Другие и этого не делают. А у них там тоже есть дети?

Маша молча кивает. Ты их видела?

Маша качает головой. Прости, я не знала... То есть, знала, но не думала... Ты никогда не жаловалась.

Маша. Такой у меня характер.

К а т я. Но мы были подругами!

Маша. Были.

К а т я. И прощенью не подлежит?

Маша молча качает головой.

Маша. Предательство - самый страшный грех в христиан­ской религии.

Катя. Но в той же религии, если человек покается, его прощают. Даже Христос простил Иуду.

М а ш а. Я же не он! Да и потом... Разумом могу, но серд­цем...

Катя. Жаль. Все равно я люблю тебя. Может быть когда- нибудь...

Маша. Может...

К а т я. Но ведь ты остаешься совсем одна...

Маша. Мне не привыкать.

Катя. Ну, я пойду?

Маша молча кивает. Если... Только позови.

Маша молча кивает. Катя выходит. Маша возвращается к своей скрипке, долго не может начать играть. Наконец, собира­ется с силами, берет себя в руки. Звучит нежная печальная ме­лодия. За стеной вновь раздается гром тяжелого рока, который заглушает звуки скрипки. Какое-то мгновение Маша стоит, опустив руки, затем аккуратно кладет скрипку в футляр и начи­нает неистово, яростно колотить кулаками по стене. Но беспо­лезно, т.к. рок-музыка поглощает и удары. Тогда Маша хватает табурет и изо всех сил наносит им удары по стене. Рок-музыка, наконец, умолкает. Маша без сил опускается в кресло. Стук в дверь. На пороге появляется Андрей.

Андрей. Привет, Кузнечик. Кажется, ты меня звала?

Маша (в ярости). Не смей так называть меня! Тысячу раз тебе говорила!

Андрей. Все претензии к композитору Шаинскому. (На­певает). «И кузнечик запиликает на скрипке. С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки!» И так далее.

Маша. Издеваешься?

Андрей. Как можно!

Маша. Почему ты всегда глушишь меня?

Андрей. Не всегда. А только когда дома. В остальное время пиликай, сколько хочешь.

Маша. Какое ты имеешь право?

Андрей. Насчет прав - действительно проблематично... Можешь подать на меня в суд. Готов возместить тебе моральный ущерб. Понимаешь, когда слышу твое визжание, точнее, твоей скрипки, у меня условный рефлекс. Мне сразу хочется послушать что-то такое, эдакое веселое! Как после горькой пилюли тянет на что-то сладкое. Усекла?

Маша. Вполне.

А н д р е й. Во всем виноваты строители. Не сделали в сте­нах звукоизоляцию. В те времена это было не модно. Послушай, почему бы тебе не бросить все это?

Маша. Что именно?

Андрей. Свою музыку. Соседи были бы тебе очень бла­годарны. И я тоже.

Маша. А как насчет тяжелого рока? Каково мнение сосе­дей?

Андрей. Один ноль в твою пользу. Но не могу, душа про­сит!

Маша. Моя тоже.

Андрей. У тебя есть душа? Ну, ладно, ладно. Мир. Больше не буду. Если смогу? Но, честное слово, столько лет ты мучаешь эту бедную деревяшку! Дай ты ей, наконец, покой. По­гуляй лучше на свежем воздухе! Займись, в конце концов, любо­вью! А то засохнешь на корню...

Маша. Непременно учту твои пожелания. Спасибо.

Андрей. Ладно. Как самочувствие?

Маша. Могло быть хуже. Спасибо.

Андрей.Зачто?

Маша. Сам знаешь. Иногда ты можешь быть человеком!

Андрей. Благодарю. В твоих устах, Кузнечик, это доро­гого стоит!

Маша. Почему?

А н д р е й. Не слишком щедра на похвалы. Да и не только на них. Ну, пока. Если надо узнать, что задали, я к твоим услугам.

Маша. Спасибо.

Андрей выходит. Маша возвращается к своей скрипке и на­чинает играть. На этот раз это не простые упражнения, а нежная, лиртеская мелодия, идущая от самой глубины сердца.