Договорились.

Я протянула руку. После секундного колебания он протянул свою, и мы скрепили сделку рукопожатием.

Вы хотите несколько дней выждать? – спросил он.

Нет, – сказала я. – Я хочу пойти завтра.

Он склонил голову набок:

Вы твердо решили?

А что? Есть трудности?

Вы ранены. Я думал, вы захотите поправиться.

У меня было несколько синяков и горло болело, но…

Как вы узнали?

От вас пахнет смертью, которая вас сегодня задела краем.

Я уставилась на него. Этого аспекта сверхъестественных возможностей Ирвинг никогда при мне не проявлял. Я не хочу сказать, что он не может, но он очень старается быть человеком. Этот не старался.

Я перевела дыхание.

Это мое дело.

Он кивнул:

Мы вам позвоним и назовем время и место.

Я встала, он остался сидеть. Мне больше ничего не оставалось сказать, и поэтому я ушла.

Через десять минут за мной вышел Эдуард и сел в машину.

Что теперь? – спросил он.

Ты говорил про свой номер в отеле. Я хочу поспать, пока есть возможность.

А завтра?

Ты меня вывезешь и покажешь, как работает обрез.

А потом?

А потом отправимся к Николаос, – сказала я.

Он счастливо вздохнул, почти засмеялся:

Вот это да!

Вот это да?

Рада видеть, что хоть кому-то все это правится.

Он улыбнулся:

Ну, люблю я свою работу.

Я тоже не могла не улыбнуться. Правду сказать, я тоже свою работу люблю.

За день я научилась владеть обрезом. Той же ночью я пошла в пещеры с крысолюдами.

В пещере было темно. Я стояла в абсолютной темноте, стискивая в руке фонарь. Приложив руку ко лбу, я не видела ничего, кроме странных белых образов, которые создают глаза, когда нет света. На голове у меня была каска с фонарем, который сейчас был выключен. Так потребовали крысолюды. Тьма была полна звуками. Вскрики, стоны, щелчки суставов, странные звуки, похожие на звук ножа, вытаскиваемого из тела. Крысолюды перекидывались из людей в животных. Судя по звукам, это было больно – и сильно. Они заставили меня поклясться не включать свет без команды.

Никогда в жизни мне так не хотелось посмотреть. Не может быть, чтобы все было так ужасно. Или может? Но обещание есть обещание. Как говорил слон Хортон: “Личность – это личность, даже если очень маленькая”. Какого черта я здесь делаю, стоя посреди пещеры в темноте в окружении крысолюдов и цитируя доктора Сьюса, собираясь убивать тысячелетнего вампира?

Это была одна из самых необычных недель моей жизни.

Рафаэль, Царь Крыс, сказал:

Можете включать свет.

Я тут же это сделала. Глаза впились в свет, жаждая видеть. Крысолюды стояли небольшой группой в широком тоннеле с плоской крышей. Их было десять. Я их пересчитала еще в людском обличье. Теперь семеро мужчин были покрыты мехом и одеты в отрезанные выше колен джинсы. На двоих были свободные футболки. На трех женщинах были широкие платья, как на беременных. Блестели в темноте глазки-пуговицы. Все были покрыты мехом.

Эдуард подошел ко мне. Он смотрел на оборотней с непроницаемым лицом. Я коснулась его руки. Я говорила Рафаэлю, что я не охотник за скальпами, но Эдуард иногда им бывал. Я только надеялась, что не подвергла этот народ опасности.