Вы очень верно схватили ситуацию, ma petite.

Перестаньте меня так называть! Что вы конкретно хотите?

Я думаю, Вилли Мак-Кой вам сказал, чего мы хотим.

Вы хотите, чтобы я расследовала убийства вампиров?

Совершенно точно.

Это, – я махнула рукой в сторону пустого лица Кэтрин, – вряд ли было необходимо. Вы могли меня пытать, угрожать моей жизни, предложить больше денег. Вы много чего могли сделать вместо этого.

Он улыбнулся, не разжимая губ.

И на это ушло бы время. И позвольте мне быть откровенным, после всего вы бы все равно отказались.

Может быть.

А так у вас нет выбора.

В его словах был смысл.

О'кей, я займусь этим делом. Вы довольны?

Вполне, – сказал Жан-Клод. – Что будем делать с вашей подругой?

Отправьте ее домой в такси. И мне нужны гарантии, что этот длинный клык ее не убьет в любом случае.

Обри рассмеялся – густой звук, оборвавшийся истерическим шипением. Он согнулся пополам от хохота.

Длинный клык. Мне нравится.

Жан-Клод глянул на хохочущего вампира и заявил:

Я даю вам слово, что она не пострадает, если вы нам поможете.

Не обижайтесь, но этого недостаточно.

Вы сомневаетесь в моем слове?

Голос его заворчал низко и жарко от гнева.

Нет, но поводок Обри не у вас в руках. Если он не отвечает перед вами, вы его поведение гарантировать не можете.

Смех Обри затих в отрывистом хихиканье. Ни когда не слышала, как вампир хихикает. Не самый приятный звук. Смех затих, и Обри выпрямился.

Мой поводок никто не держит, девушка. Я сам – мастер.

Ну, не надо преувеличивать. Тебе больше пятисот лет, и если бы ты был мастером, на сцене ты бы со мной разобрался сразу. Поскольку вышло, – я повернула руки ладонями вверх, – что ты этого не сделал, это значит, что ты очень стар, но ты не мастер, и потому себе не хозяин.

Он зарычал горловым звуком, лицо его потемнело от гнева.

Да как ты смеешь?

Подумай, Обри, она оценила твой возраст с точностью до пятидесяти лет. Ты не мастер вампиров, и она это знала. Она нам нужна.

Ее надо научить скромности.

Он шагнул ко мне, напрягаясь от гнева, и кулаки его сжимались и разжимались в пустом воздухе.

Жан-Клод встал между нами.

Николаос ожидает, что мы привезем ее в целости и сохранности.

Обри остановился, зарычал, челюсти его щелкнули в воздухе. Зубы лязгнули с глухим злобным звуком.

Они глядели друг другу в глаза. Их воли вились в воздухе далеким ветром. От него покалывало затылок и вставали дыбом волосы. Первым отвернулся Обри, сердито моргнув. – Я не буду предаваться гневу, мой мастер.

Он подчеркнул слово “мой”, давая понять, что Жан-Клод не “его” мастер.

Я дважды сглотнула слюну, и этот звук показался мне громким. Если они просто хотели меня напугать, то работу проделали отлично.