Я прижала к ладони салфетку и постаралась придать себе невинный вид.

Вампир отвел голову назад.

Нет! – шепнула я про себя.

Вампир ударил, зубы погрузились в плоть. Филипп взвизгнул, и эхо отдалось в клубе. Музыка резко смолкла. Никто не шевелился. Слышно было бы, как муха пролетит.

Мягкие, влажные, сосущие звуки заполнили молчание. Филипп застонал. Снова и снова, тихие, беспомощные звуки.

Я оглядела толпу. Они были вместе с вампиром, ощущая его голод, его жажду, его насыщение. Может быть, кто-то разделял и ужас Филиппа – не знаю. Я была вне всего этого, и, слава Богу.

Вампир встал, отпустив Филиппа, который тяжело рухнул на сцену, сломанный и неподвижный. Я встала, хотя и не собиралась, ссеченная шрамами спина человека дергалась в глубоких, прерывистых вдохах, будто он отбивался от смерти. Может быть, так оно и было.

Он был жив. Я села на место. Колени подкашивались. Пот тек по ладоням, и от него саднили порезы от ногтей. Он был жив, и ему это понравилось. Я бы не поверила, если бы мне кто-нибудь сказал. Я бы обозвала говорившего лжецом.

Вампироман. Вот теперь-то я все поняла.

Кто хочет поцелуя? – шепнул Жан-Клод.

Мгновение никто не двигался, потом взметнулись там и сям руки с зажатыми в них деньгами. Не так чтобы очень много, но вполне. Кое – кто смотрел с замешательством, будто проснувшись от кошмара. Моника задирала руку с деньгами.

Филипп лежал там, где его бросили, ребра его поднимались и опускались.

Вампир Роберт подошел к Монике. Она сунула деньги ему за пояс брюк. Он прижался к ее губам окровавленным клыкастым ртом. Поцелуй был долог и глубок, наполнен проникающими движениями языков. Они пробовали друг друга.

Вампир отошел от Моники. Она попыталась его удержать за шею, но он вырвался без усилий. И повернулся ко мне. Я покачала головой и показала пустые ладони. Денег нет, ребята.

Он со змеиной быстротой протянул ко мне руки. Времени думать не было. Мой стул грохнулся на пол. Я стояла чуть дальше, чем он мог дотянуться. Ни один человек не мог бы заметить его движения. Высунули шило из мешка, как говорится.

Публика загудела гулом голосов, пытаясь понять, что случилось. Да ничего, ребята. Это всего только я, мирный аниматор, волноваться нечего. Вампир все еще на меня пялился.

Жан-Клод вдруг оказался рядом, а как он подходил, я не видела.

Вы не пострадали, Анита?

Голос его говорил такое, чего в словах и близко не было. В нем были обещания, которые шепчутся в темных комнатах под прохладными простынями. Он засасывал меня, подкрадывался, как выпрашивающий деньги пьяница, и черт меня побери, это было приятно. Грохот – визг – шум хлестнули через мое сознание, отбрасывая вампира, удерживая его на расстоянии.