Геополитические теории

Методологическим фундаментом регионоведения являются теории и концепции, рассматривающие международные отношения на макрорегиональном, страноведческом и субрегиональном уровнях. Теория международных отношений излагается в специальном университетском курсе. Поэтому выделим наиболее актуальные теоретические подходы, посвященные регионализации международных отношений. Это геополитические, социологические, политэкономические и географические теории и концепции. Известно множество учений о региональном развитии. Значительно меньше теорий и концепций, рассматривающих регионы как субъекты международных отношений.

Геополитические теории подразделяются на теории традиционной (государственнической) геополитики, новой геополитики (геоэкономики) и новейшей (цивилизационной) геополитики.

Теория многополярного мирового порядка основана на сосущест­вовании нескольких (более двух) макрорегионов с геополитическими полюсами (центрами военно-политической или экономической мощи). В новой истории мировой порядок обеспечивался равновесием пяти приблизительно равных великих держав: Великобритании, Пруссии, Франции, Австрии и России. В новейшей истории в период противостояния двух сверхдержав вновь начали накапливаться тенденции к многополярности. В современном мире процесс этот отличается темпами развития потенциальных полюсов и неравномерностью созревания социально-экономических, военно-политических, демографических и других элементов. Экономическая мощь ЕС и Японии не подкреплена в военно-политическом отношении. КНР, являясь великой державой по своим географическим и демографическим параметрам, наращивает экономическую мощь с опорой не только на внутренние ресурсы, но и путем формирования «Большого Китая». В отдаленной перспективе на роль значительных полюсов мироустройства могут претендовать Индия и Бразилия. В мировом геоэкономическом пространстве формируются полюса экономического и технологического развития в Северной Америке, Объединенной Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Теория Больших Пространств — геополитическое учение немецкого юриста, политолога и философа Карла Шмитта (1888—1985), в основе которого объединение несколько держав в единый стратегический блок. Шмитт считал принцип имперской интеграции логическим и естественным человеческим стремлением к синтезу. Большое Пространство находится под господством государства, имеющего идею-силу. В качестве примера Большого пространства он рассматривал Северную и Южную Америку, объединенную доктриной Монро. Целью нацистской Германии было создание всемирной империи (Третьего рейха).

Шмитт ввел понятие «Номос Земли», отражающее закономерность взаимосвязи между организацией мирового порядка и особенностями социального и правового устройства государства. В трудах «Земля и море» (1942) и «Номос Земли» (1950) ученый осмыслил геополитические факторы и их влияние на цивилизацию и политическую историю. «Номос» обозначает принцип организации любого пространства (географического, политического, экономического или культурного). Первый «номос» существовал до Великих географических открытий, когда отсутствовало планетарное мышление и каждый многочисленный народ считал себя центром мира. После Великих географических открытий основателями второго «номоса» стали европейцы, разделившие планету между собой. В результате Первой мировой войны образовался третий «номос», расколовший Землю на Восток и Запад. Началось «холодное» и «горячее» противостояние между континентальным и морским миром. Если будет нарушено равновесие между Континентом и Морем, наступит великая цивилизационная катастрофа. Эта вероятность возрастет, если цивилизация оторвется от Почвы.

В современных международных отношениях и новейшей геополитике идея Больших Пространств прослеживается в создании государств-цивилизаций с доминирующей либерально-демократической идеей (Американская цивилизация, Объединенная Европа).

В отличие от теории Больших Пространств (макрорегионального уровня) создано множество геополитических теорий, где в качестве основного объекта выступает государство. Они описаны во всех учебниках по геополитике. Значительно меньше разработаны теоретические подходы на субрегиональном уровне, исследующие регионы как субъекты международных отношений. Здесь особое место занимает теория поссибилизма — геополитическое учение знаменитого французского ученого Видаль де ла Блаш Поль (1845— 1918), который, став во главе кафедры географии Сорбонны (Парижский университет), в своей актовой речи в 1899 г. призвал ученых сосредоточить усилия на изучении взаимодействия человека с природной средой в локальных местностях. В каждой такой одно­родной местности, называемой во Франции «пей» (pays), человек использует возможности природы в соответствии с культурно-историческими традициями, целями и организацией. Таким образом, были заложены основы поссибилизма, акцентирующего внимание на использовании человеком возможной, «дремлющей энергии» природы (географического положения) и социокультурного кода для оптимального развития государства.

В труде «Восточная Франция», написанном Видаль де ла Блашем в 1919 г., ученый предвосхитил свое время, выдвинув идею превратить пограничные земли в зону взаимного сотрудничества между странами. Во второй половине XX в. именно здесь основан один из политических центров объединенной Европы и начнет воплощаться идея трансграничного сотрудничества путем создания еврорегионов.

Видаль де ла Блаш одним из первых подчеркнул роль коммуни­кационной геоэкономической оси в становлении Франции:

Уже в глубокой древности на нашей территории стало сказываться влияние близко подступающих друг к другу Средиземного и Северного морей. Географически это влияние выражается и закрепляется в дорогах, дальних линиях сообщения. Торговая ось всей Франции, исходившая из Прованса и заканчивающаяся в Англии или Фландрии, отличается замечательной устойчивостью. Именно вдоль этой линии размещались главные средневековые ярмарки — в Бокере, Лионе, Шалоне, Труа, Париже, Аррасе, Торхауте и Брюгге.

В зарождении единой Франции велико значение водного пути Рона — Сона — Сена/Рейн. Интенсивное движение судов вверх и вниз по торговой трассе воплощало в себе порывы средиземномор­ской цивилизации к северу, сближение и взаимопроникновение культур. Коммуникации играли важную объединяющую культурно-политическую роль в цивилизационном становлении Западной Европы.

Поссибилизм сыграл важную роль в развитии геополитических идей. Способствовал преодолению географического детерминизма тра­диционной геополитики. Созданная французская школа «географии человека» заложила основы геополитической экономики, получившей признание в конце XX в. В Западной Европе воплощается идея трансграничного сотрудничества путем создания «еврорегионов». Теория поссибилизма является предвестницей цивилизационной геополитики.

Геоэкономические теории. Экономическая модель, блестяще во­площенная в одной стране, при применении в другом социуме мо­жет привести к разрушению существующего порядка. Это наглядно показала постсоциалистическая трансформация в восточноевропей­ских странах. Необходима технология модернизации, в которой должны быть соотнесены внешние и внутренние факторы развития, учитывающие вызовы эпохи и природу человека. В основе геоэкономического подхода — технология достижения государственной мощи преимущественно экономическим путем под воздействием внешних и внутренних вызовов. Геоэкономика рассматривается как новая геополитика, определяющая мирохозяйственную интеграцию государств и создание конкурентоспособных региональных условий хозяйствования в условиях глобализации. Здесь стратегические цели достигаются преимущественно долгосрочными экономическими методами перераспределения ресурсов и мирового дохода. Сверхдоходы (ренту граничной энергетики) получают мировые полюса экономического и технологического развития (великие державы, мировые города, технополисы), расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства. Таким образом, геоэкономика предостерегает от соблазна найти путь к благополучию государства в реальной географии.

Выработка геоэкономического мышления особенно актуальна для политических деятелей, возросших на принципах атеизма, низкой общеобразовательной культуры и «ничейной» коллективной собственности. Отсюда череда проигранных геоэкономических войн и «мыльных» проектов возрождения, характерных для восточноевропейского мира.

Новая геополитика (геоэкономика) получила особое развитие в США после окончания Второй мировой войны. Геоэкономическая стратегия стала основой теории «зон жизненных интересов» — учения американских геополитиков, обосновывающих военное присутствие США в различных регионах мира экономическими интересами. В трудах С. Коэна, Э. Хантингтона, Н. Спикмена, Дж. Киффера и других ученых закладываются основы новой геополитики, отдающей предпочтение геоэкономике. Обосновывается достижение мирового господства путем геоэкономических войн. Технический прогресс в развитии мировых коммуникаций, особенно морского и воздушного транспорта, расширение сферы влияния американских монополий способствуют преодолению географической обособленности США. Поэтому американские экономические интересы могут находиться далеко за пределами государства. Практически теория «жизненных интересов» стала продолжением осужденной герман­ской политики «жизненного пространства». В разных регионах мира была создана широкая сеть американских военных баз, например в зоне богатого нефтью Персидского залива.

Основы геоэкономического подхода были заложены в учении автаркии Больших Пространств немецкого экономиста Фридриха Листа (1789—1846), сторонника промышленного развития Германии. Профессор (1817) государственной практики в Тюбингенском университете за оппозицию к правительству Вюртенберга был посажен в тюрьму, а затем выслан из страны. В период эмиграции жил в Америке и Франции. В 1832 г. в качестве американского консула вернулся на родину, где настоятельно выступал за объединение Германии на основе таможенного союза, развития нацио­нальной промышленности и строительства железных дорог, стал одним из организаторов Всеобщей ассоциации германских промышленников и купцов. В 1833—1834 гг. в Германии была осуществлена выдвинутая им идея Таможенного союза.

Согласно учению Листа эффективная мирохозяйственная интеграция государства возможна на основе сочетания протекционистской политики в отношении отечественного производителя и таможенного союза с постепенным переходом к открытой экономике. Трансформация национального хозяйства в мировой рынок наиболее эффективна через промежуточный этап (таможенный союз).

Государство контролирует процесс реформ и с помощью протек­ционистских мер поощряет развитие отечественной экономики.

В труде «Национальная система политической экономии» (1841) ученый разработал теорию производительных сил, основной составной частью которых он считал «умственный капитал», определяемый как главный источник богатства нации. Лист развил идею «воспитательного протекционизма», требующего активного вмешательства государства в экономическую жизнь. Лист сформулировал представление об «автаркии Больших Пространств» — экономически самостоятельных и, в основном, самодостаточных территорий, где внутренние связи и обмен придают определенное органическое единство.

Выступал против крайностей рыночного либерализма, трактующего открытость экономических систем как добро, а изоляционизм — как зло. Из двух открытых экономик наибольшие выгоды извлекает та, которая первая вступила на этот путь и создала развитую ры­ночную инфраструктуру. Отсюда рождается идея избирательной открытости и протекционизма: «Свободная торговля — наша цель, а воспитательная по характеру пошлина — наш путь». Избирательная открытость может существовать в масштабах крупного экономиче­ского континента, объединенного единой таможенной границей. «Автаркия Больших Пространств» должна включать несколько раз­вивающихся государств. По этому пути после катастрофы Второй мировой войны пошла Западная Европа. Патерналистский подход Листа был заложен и в послевоенную модель «германского чуда».

В становлении регионалистики и геоэкономики большая роль принадлежит учению о Мирах-экономиках одного из крупнейших французских мыслителей и историков двадцатого столетия Фернана Броделя (1902—1985). Ученый был общепризнанным лидером историографической школы «Анналы», почетным доктором многих европейских и американских университетов. В фундаментальном тру­де «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV— XVIII вв.» (1967) осуществил исторический синтез всех сторон жизни общества. Мировая экономическая история предстает как чередование на протяжении пяти—шести веков господства определенных экономически автономных регионов мира — миров-экономик. Примером целостного территориального образования, характеризующегося определенным экономическим единством, является историческое Средиземноморье.

Мир-системная геополитическая школа, заложенная в трудах Броделя, получила дальнейшее развитие в учении американского мыслителя, историка, социолога и экономиста Иммануэля Валлерстайна. Ученый разработал теорию мировых систем, изложенную в трудах «Современная мировая система» (1974), «Капиталистическая мировая экономика» (1979), «Политическая мир-экономика» (1984) и др. Валлерстайн на основе мир-системного подхода выделил три типа исторических систем. Мини-система характерна для первобытного общества и является аналогом рода или племени. Затем наступает время мир-систем двух типов. Для миров-империй характерно доминирование развитого военно-бюрократического класса, перераспределительный способ производства и доминирование сельского хозяйства. И, наконец, мир-экономику отличает капиталистический спо­соб производства.

Ученый определил три цикла мировой капиталистической гегемонии. За четыреста лет сменились голландский, британский и американский циклы гегемонии (лидерства мировых держав). Каждый цикл проходил три фазы: мировая война, гегемония великой державы и ее упадок. Нидерландский цикл гегемонии продолжался с 1618 г. по 1672 г., Британский — с 1792 г. по 1896 г. и американский начался с 1914 г. Мировая гегемония обусловлена геополитическим доминированием одного из государств в международных отношениях, включая военно-политическую и экономическую сферу.

Валлерстайн предложил теорию мировых систем, основанную на трехзвенной иерархической структуре: ядро — полупериферия — периферия. В период становления капитализма выделялось не­сколько экономически мощных держав, не способных в одиночку осуществлять политический мировой контроль. Формирование единого рынка стало возможным благодаря конкуренции товаров множества государств. В период структурной перестройки мировой экономики и соответствующей трансформации политической карты изменения происходят за счет «полупериферии». Из нее одни страны переходят на верхнюю ступень (ядро), другие деградируют до состояния периферии.

Теория мировых систем появилась как реакция на ограниченность традиционной силовой геополитики и акцентировала внимание на геоэкономическом подходе. Сторонники мир-системного подхода рас­сматривают единый мир-экономику как особый субъект международных отношений, определяющий политическое поведение государств.

Для теории международных экономических отношений большое значение имело учение о циклах мировой конъюнктуры русского экономиста Н.Д. Кондратьева (1892—1938), репрессированного и уничтоженного советской властью. В значительной степени благодаря другу ученого, ставшему крупнейшим западным социологом, — Питириму Сорокину, теория циклов мировой конъюнктуры не ушла в небытие. Кондратьев описывает закономерность мирового экономического и технологического развития. Циклы отражают преимущественно подъем и упадок ведущих отраслей мирового хозяйства. Цикличность затрагивает в первую очередь хозяйство высокоразвитых стран, образующих «центр» мировой системы. Через международное разделение труда мировое ядро влияет на остальные государства. Продолжительность цикла составляет 40—60 лет.

Учение о циклах мировой конъюнктуры способствовало созданию модели Кондратьева — Валлерстайна, увязавшей геополитику с мировой экономикой. Падение и взлет мировых геополитических гегемонии соотносится с переструктуризацией мирового хозяйства, описанной в экономических циклах большой конъюнктуры Кондратьева. Валлерстайн выделил следующие стадии «гегемонистского цикла». На первой стадии «восходящей гегемонии» обнаруживается геополитическое противоборство, когда великие державы соревнуются за право наследования лидерства. Долгосрочное экономическое преимущество получает государство, где концентрируются новые технологические достижения, повышающие эффективность производства. На второй стадии происходит общий спад в мировой экономике, что ограничивает возможности для экспансии. Однако восходящая держава, располагая технологическими, производственными и торговыми преимуществами, способна защитить свои интересы и достигает гегемонной зрелости. К ней перемещается миро­вой финансовый центр и наступает «истинная гегемония».

Гегемон, обладающий высокой конкурентоспособностью на внешнем рынке, выступает за открытость мировой экономики и свободную торговлю. Заключительная стадия «падения гегемонии» связана со снижением эффективности производства и усилением протекционистских мер в противостоянии с набирающими силу соперниками. Наложив трехзвенную модель на «длинные волны» развития мирового хозяйства (циклы Кондратьева), Валлерстайн выявил перемещение мирового «ядра» за последние 200 лет. Центр тяжести мировой экономики сместился из Великобритании в Германию и далее, в период «глобальной цивилизации» — на восток в США. В современном мире «ядро» продолжает дрейфовать на аме­риканский запад в Калифорнию, т.е. к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Теория Валлерстайна доказала ошибочность взгляда на мировую историю как единую поступательную траекторию, кото­рую рано или поздно должны пройти все страны.

В дальнейшем американские политологии разработали длинные циклы мировой политики, или «циклы лидерства». Смена таких циклов периодически изменяет геополитическую структуру мира (мировой порядок), способствует выдвижению новых великих держав и зон их влияния. Продолжительность одного длинного цикла мировой политики составляет около 100 лет. Каждый цикл мировой политики соотносится с двумя последовательными циклами миро­вой конъюнктуры Кондратьева.

В международных экономических отношениях необходимо учи­тывать и представления о деловых (экономических) циклах, отражающих колебания национального продукта, дохода и занятости, сопровождающиеся повышением или снижением экономической активности в период до 10 лет.

Собственно «экономизация» геополитики на основе мир-системного подхода была предложена британским географом П. Дж. Тейлором в учении геоэкономического моноцентризм а. Ученый исследовал геополитическую гегемонию государств, заключающуюся в абсолютном доминировании в международной системе отношений в экономической, политической и идеологической сферах. Гегемония достигается, прежде всего, на основе экономического превосходства, когда производственная, торговая и финансовая деятельность одного государства становится более эффективной, чем у других. Преимущество над соперниками достигается благода­ря созданию новых продуктов через нововведения и расширение спроса. Это способствует производственному, торговому, а в даль­нейшем и финансовому доминированию, и государство становится мировым гегемоном. Ученый ввел понятие «геополитическая динамика» в смене мировых порядков, углубил мир-системный подход Валлерстайна, органически связав глобальный, национально-государственный и локальный пространственные уровни политики. Тейлор выделяет три геоэкономических цикла гегемонии в новой истории: Голландии (середина XVII в.), Британии (середина XIX в.) и США (середина XX в.).

Тейлор широко использует понятие «геополитический код», ме­няющийся на протяжении истории государства. Код включает национальные интересы, сферу влияния, отношения с соседними странами, т.е. весь географический спектр отношений и способов взаимодействия с внешним миром.

Ученый внес вклад в разработку электоральной (политической) географии, стал соучредителем и первым редактором международного журнала «Политическая география» (выходит с 1982 г.). По мнению Тейлора, социал-демократические принципы достигают наибольшего эффекта в странах, находящихся на достаточно высоком уровне экономического развития (мирового «ядра»). В странах «периферии» и «полупериферии» при ограниченности средств на социальную политику и доминировании граждан, не обладающих экономическим достоинством, реально отсутствует система свободы выражения политических взглядов. Голоса бедного электората можно купить.

Тейлор рассматривает мир как жесткую иерархическую систему с доминированием стран «ядра» и «главной» державы. Периоды отно­сительной геополитической стабильности, характеризующиеся господством ведущей державы, он связывает с кондратьевскими циклами экономического развития. Переход от одного мирового геополитического порядка к другим происходит в течение коротких драматических периодов, таких как мировые войны, эпидемии и голод. Хотя концепция Тейлора базируется на экономическом фундаменте теории длинных циклов, причины мощи государства он видит, прежде всего, в привлекательности идей, лежащих в основе его внутренней и внешней политики. Им отвергается возможность конфликта между Севером и Югом, но не исключается возрастание интеграционной роли исламского фундаментализма. Он выражает тревогу по поводу поднимающейся волны национализма и дальнейшего дробления го­сударств. Ученый считает идею нации-государства наследием ев ропо­центризма, способной дестабилизировать мир.

Геоэкономическая теория Север — Юг исследует противостояние макрорегионов богатого Севера («золотого миллиарда») и бедного Юга («миллиарда безработных»), напряженность на границе между развитыми и развивающимися странами. Мировой Север — геоэкономический макрорегион, мировой Центр. Включает Соединенные Штаты, Канаду, Западную Европу и другие высокоразвитые страны (Японию, Израиль, Австралию и Новую Зеландию). В североатлан­тической части «нордического» макрорегиона удалось создать осо­бое национальное богатство. Это многопрофильная инфраструктура для высокотехнологичного производства, включая информационно-коммуникационные технологии. Переходное состояние по отношению к Северу занимает постсоветский мир, утративший могучий полюс власти коммунистического Востока. Большинство постсоветских государств дрейфует в противоположном Северу направлении. В результате мирового финансового кризиса в конце 90-х годов российский ВВП стал в три раза меньше ВВП Нью-Йорка.

Глубокий Юг — геоэкономический макрорегион, глубокая мировая периферия с характерными процессами демодернизации и криминализации социальных и экономических отношений. К макрорегиону относятся многие страны, расположенные преимущественно в тропиках и субтропиках (Центральная Африка, Индоокеанская дуга). К глубокому Югу приближаются некоторые постсоветские государства, например Таджикистан и Украина. Для большинства стран, особенно мусульманских, характерна добыча сырьевых ресурсов. Государства макрорегиона выступают за пересмотр существующей системы распределения природной ренты. Под воздействием экономической глобализации происходит деградация социаль­ных организмов, усугубляемая коррумпированностью власти и ори­ентированных на нее корпоративных группировок. Эти страны наиболее подвержены воздействию и контролю со стороны этнок-лановых мафиозных сообществ мировых диаспор.

Теории новейшей геополитики основаны на цивилизационном подходе, который в отличие от традиционного геополитического обращает внимание на устойчивость культурно-генетических кодов и архетипов, свойственных цивилизациям. На основе неомарксистского течения западной политической мысли получило развитие направление социальных исследований под названием геокультура — культурное основание капиталистической мир-системы (Иммануил Валлерстайн «Геополитика и геокультура», 1991). Геокультура рассматривается также как синонимом «культурного империализма», проявляющегося в его распространении с индустриального богатого Мирового Севера на бедный Мировой Юг.

В процессе трансформации международных отношений возрос­ла популярность фундаментализма — учения об «истинных» осно­вах бытия. Фундаментализм рассматривают как реальную альтерна­тиву глобализации, как общественное, идеологическое, религиозное движения, провозглашающие приверженность исходным идеям, принципам, ценностям определенных учений, доктрин, выдвигающие требования преодоления появившихся в ходе их развития извращений, уклонов, ересей и восстановления первоначальной чистоты, «возвращение к истокам». Различается религиозный (религиозно-политический) и рыночный фундаментализм.

Религиозный фундаментализм зародился в западном христианстве, ныне особенно характерен для ислама. Религиозный фундаментализм возвращает к традиционным религиозным ценностям, предшествующим Новому Времени. В христианской цивилизации выделяются фундаментализмы протестантский (евангелистский) и православный (старообрядческий), с ними связывают «дух капитализма». Исламский фундаментализм трактуется как «возвращение к праведным предкам» или на «дорогу к Мекке». Является восточным аналогом европейской Реформации (опора на духовное водительство и народовластие). Как политическая идеология имеет антизападную направленность и опирается на антикапиталистические настроения социальных маргиналов и других слоев общества, пострадавших от попыток модернизации (вестернизации).

Рыночный фундаментализм явился экспортом рыночных отношений в постсоветское пространство, пораженное воздействием воинствующего атеизма. Способствовал доминированию духа наживы над моралью, честью и долгом, привел к становлению криминально-коррумпированных демократий с исключительно выраженным социальным неравенством и элитой «в законе». Рыночный фундаментализм стал детонатором для протестного исламского фундаментализма.

Теории этноцентризма обосновывают центральное положение в мировом развитии той или иной цивилизации, например, китае-центризм, европоцентризм. Этноцентризм и национализм ослабляют цивилизационные, суперэтнические связи и способствуют вестернизации в незападных обществах. Стремление к этнической интеграции проявилось в создании теории панславизма, пантюркизма, панарабизма, панисламизма. По мнению Льва Гумилева, при большом разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо выгоднее разъединения. Дезинтеграция лишала силы и сопротивляемости. Традиционное деление на Запад и Восток — результат европоцентризма, у истоков которого романо-германский мир, идеологически объединенный католической церковью.

Совместное и длительное проживание людей разных конфессий со временем может превратиться в этнополитическую проблему, обостренную экономическим и демографическим факторами. Например, православные христиане и мусульмане одной местности имеют разные темпы демографического воспроизводства. Ислам, запрещающий аборты, способствует деторождению, что, в конце концов, приводит к доминированию мусульман на территории, яв­ляющейся историческим месторазвитием другого народа. Кроме того, на суперэтнических и конфессиональных рубежах ассимиляция не всегда возможна. Несмотря на длительное проживание христиан и мусульман в Леванте, они не ассимилировались даже в условиях островной изоляции (греки-киприоты и турки-киприоты).

Европоцентризм — геополитическая концепция, обосновывающая центральное положение в мировом развитии «образцовой» западноевропейской культуры. Претензии западноевропейской цивилизации на интегрирующую роль в мире появились начиная с эпохи великих географических открытий. Однако «духовное превосходство» европейской культуры вызывает все больший отпор у народов Азии и Африки. Здесь набирает силу движение против европоцентризма. Европа, ответственная за развязывание двух самых кровопролитных мировых войн, не имеет морального права учить другие народы.

На Западе широкое распространение получила теория «золотого миллиарда» — современное европоцентристское учение «избранного народа», которому гарантировано привилегированное существова­ние на Земле. К богатому «золотому миллиарду», или «интернацио­налу избранных», относятся постиндустриальные страны (США, Западная Европа, Канада, Япония и др.), на которые в 2000 г. приходилось примерно 15% населения Земли и 80% мирового ВВП. Миллиарду граждан постиндустриальных стран противостоит остальное человечество, обслуживающее интересы транснационального капитала.

Для развития новой и новейшей геополитики важное значение имеет концепция полицентризма (геополитических регионов) и баланса геостратегических сил американского ученого Сола Коэна. В труде «Геополитика в новую мировую эпоху: перспективы старой дисциплины» (1994) ученый придерживается точки зрения, что если классическая геополитика была частью арсенала конфронтации и войны, то новая геополитика может стать инструментом формирования международного мира и кооперации. Для этого необходимо делать акцент на изучение динамики не только физических, но и общественных процессов. Автор подробно останавливается на новом наполнении «старых» геополитических понятий. Военный «баланс силы» уступает место новой иерархии мировой системы так называемой полиократии (власти множества), где взаимоперекрещиваются сферы интересов, различные уровни гегемонии, национальных и транспортных компонентов и т.д. Современная геополитическая структура мира включает новое значение «зон конфликтов», основных «осевых пространств» и геополитических «ворот».

Коэн одним из первых обосновал возможность распада биполярного мирового порядка и возрастание роли геополитических регионов, характеризующихся сравнительно однородными экономическими, политическими и культурными признаками. Таким образом, была предпринята попытка избежать ограниченности географического и экономического детерминизма в геополитике. Выделенные геополитические регионы включались в две геостратегические сферы. В морскую сферу включены Англо-Америка и Карибы, Западная Европа и Магриб, внеконтинентальная «офшорная» Азия и Океания, Южная Америка и Африка южнее Сахары. В евра­зийской сфере — Хартленд (Россия и Восточная Европа) и Восточ­ная Азия. За пределами двух геостратегических сфер выделены Южная Азия (Индия), Средний Восток и Центрально-Восточная Европа.

Геополитические регионы находятся на разных стадиях развития и связаны между собой потоками энергии, перемещением товаров, капиталов, людей и идей. Каждый регион обладает определенным уровнем энтропии (по аналогии с физикой). Повышение уровня энтропии свидетельствует об исчерпаемости внутренней энергии, или производительной способности. Геополитические регионы со сверхдержавами характеризуются низким и средним уровнем энтропии и определяют равновесие мировой геополитической системы. Особое внимание Коэн уделяет поясам нестабильности или маргинальной сфере, например Центрально-Восточной Европе. Этот и другие переходные регионы могут превратиться из «яблока раздора» в «ворота», укрепляющие мировую стабильность, если они трансформируются из полосы конфликтов в зону компромиссного развития.

Западная интеллектуальная мысль лежит в основе идеи создания «Соединенных Штатов Европы» — общего «Европейского дома», сопоставимого с экономической мощью США. Европейский регионализм основан на принципах «атлантического» федерализма, предусматривающего освобождение гражданского общества от опеки государства. Сущность европейского регионализма заключается в поэтапном переходе от наднациональных объединений к Европе регионов. В этом процессе Совет Европы идет как бы впереди Европейского Сою за, закладывая фундамент будущего гражданского общества. В основе европейского регионализма лежит теория субсидиарности, предусматривающая в общественных отношениях приоритет прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности. В Западной Европе принцип субсидиарности. предусматривает четкое распределение прав и обязанностей по исполнитель­ной вертикали с делегированием полномочий на тот территориальный уровень, где они могут исполняться наиболее эффективно.

В разработку теории регионалистики существенный вклад внесла оте­чественная мысль. Если вышеперечисленные подходы исходили из принципа европоцентризма, то русские ученые акцентировали внимание на цивилизационном подходе с позиций евразийства. Здесь важное место за­нимает концепция месторазвития П. Н. Савицкого. Ученый предложил выделить целостную таксономическую территориальную единицу (эле­ментарную частицу), в которой зарождается культурно-генетический код.

Ландшафты месторазвития — неповторимое сочетание ландшафтов, где данный народ сложился как этнокультурная общность и адаптировался к окружающей среде. Процессы этногенеза в Евразии возникали преимущественно на востоке — при сочетании степного и горного ландшафтов, на западе — лесного и лугового, на юге — степного и оазисного (Крым, Средняя Азия), на севере — лесотундры и тундры. На Ближнем Востоке новые этнические комбинации часто возникали в природных контактных зонах моря, гор, пустынь и речных долин. Китайский народ сложился на берегах Хуанхэ, при сочетании речного, горного, лесного и степного ландшафтов. Русский этнос складывался в ландшафтах ополий, березовых рощ, тихих рек Волго-Окского междуречья.

Степные ландшафты определили образ жизни кочевых народов, а долины Хуанхэ и Янцзы — мелиоративные навыки китайцев. При колонизации земель происходит адаптация этноса, выра­батываются новые поведенческие навыки, передающиеся из поко­ления в поколение при помощи механизма сигнальной наследст­венности. В результате у этноса складывается оригинальный стереотип поведения.

Этнос, теряющий связь с ландшафтами месторазвития, часто безуспешно переносит стереотипы своего традиционного поведения в другую природную среду. Например, русские и украинцы, засе­лявшие Дальний Восток, длительное время не могли выработать оптимальную стратегию во взаимоотношениях с природой, в то время как местные корейцы добивались высоких урожаев. Их само­бытное хозяйство коренным образом отличалось от уклада переселенцев и было адаптировано к местным природным условиям лучшим составом культур (рис, просо, бобы, овощи).

Концепция культурно-исторических регионов была предложена другим евразийцем Н. С. Трубецким. Это учение Л. Н. Гумилев ин­терпретировал следующим образом. Согласно концепции контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты:

Евразийская концепция этнокультурных регионов и химерн-целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и, таким образом, нарушается принцип «познай самого себя» или «будь самим собой».

Н. С. Трубецкой предупреждал от упрощенного деления наро­дов на лучших и худших:

Момент оценки должен быть раз и навсегда изгнан из этноло­гии и истории культуры, как и вообще из всех эволюционных наук, ибо оценка всегда основана на эгоцентризме. Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие. Объявлять похожих на нас выс­шими, а не похожих — низшими — произвольно, ненаучно, наивно, наконец, просто глупо». Ученый писал: «Коммунизм на самом деле является искаженным вариантом европеизма в его разрушении ду­ховных основ и национальной уникальности русского общества, в распространении в нем материалистических критериев, которые фактически правят и Европой, и Америкой...

Наша задача — создать полностью новую культуру, нашу соб­ственную культуру, которая не будет походить на европейскую цивилизацию... когда Россия перестанет быть искаженным отражением европейской цивилизации... когда она снова станет самой собой: Россией-Евразией, сознательной наследницей и носительницей великого наследия Чингизхана». По мнению Трубецкого, евразийские народы связаны общностью исторической судьбы: «Отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям.

Известно стремление к подражанию соседям, более богатым и многочисленным. И как велико искушение «приобрести» это «жизненное пространство». Евразийские этносы жили сравнительно благополучно на своей родине. Но, проникая к более богатым соседям или принимая их у себя, они гибли. Не были исключением и средневековые монголы. Вбирая в себя новые этносы и новые стереотипы поведения, они из евразийцев превращались в химеру. Проникая в Китай, победители быстро ассимилировались в океане людей.

В статье «Об истинном и ложном национализме» Трубецкой отмечает, что истинный национализм состоит не в заимствованиях у чужих народов или в навязывании соседям своих навыков и представлений, а в истине самопознания, хорошо известных по древним афоризмам «познай самого себя» и «будь самим собой».

Следует обратить внимание, что универсальных теорий регионалистики не существует. Вышеперечисленные подходы родились в границах определенной цивилизации. Было бы некорректно распространять эти учения на восточные цивилизации. На Востоке существует другой подход к регионализации. Согласно китайской традиции он исходит из Великого китайского порядка, приоритета государства над человеком, селективной (избирательной) преемственности чужих материальных достижений. Китай настолько самодостаточен, что надгосударственные региональные группировки не играют существенной роли в международных отношениях. За ис­ключением одной. Это Большой Китай, объединяющий этнических китайцев во всем мире. Возможно, эта этническая супергруппировка будет противостоять Европейскому союзу и США. В отличие от распространенной на Западе теории «Центр — периферия», китайская традиция выделяет трехзвенную региональную модель «Центр — периферия — пограничье». В пограничных регионах (особенно приморских) формируется культурно-генетический код открытости, диалога с другими народами. Исходя из этих представлений, нача­лась поэтапная открытость современного Китая к внешнему миру. В приморских провинциях были созданы специальные зоны — локомотивы открытой экономики.