Р. Вудвортс. Образы памяти.Многие индивиды обладают способностью вызывать «перед своим умственным взором» картины событий

[ИССЛЕДОВАНИЕ ОБРАЗОВ ПАМЯТИ]¹

Образы памяти. Многие индивиды обладают способностью вызывать «перед своим умственным взором» картины событий, предметов или лиц, которые они видели; о них говорят, что они обладают сильной способно­стью представлять зрительные образы. Некоторые же могут «перед сво­им умственным слухом» с живостью вызывать звуки; о них говорят, что они обладают сильной способностью к слуховым образам; такие же спо­собности существуют в обонянии, осязании и, может быть, в других чув­ственных модальностях. Типичный образ памяти является как будто живой или яркой репродукцией чувственного опыта.

«Идея» объекта для образа или толкования образа этого объекта не обязательна. Об объекте можно думать без его живой репрезентации. Всегда ли это так, должно установить наблюдение. Однако, по меньшей мере, можно сказать, что жизненное подобие репрезентации, которая является специфическим свойством образа, термины мысль и идея под­разумевают не во всех случаях.

Существование значительных индивидуальных различий в образах было впервые отмечено Фехнером² и позже подтверждено на более обшир­ном эмпирическом материале Гальтоном³. Фехнер просил своих испытуе­мых вызвать образ определенного предмета, и обнаружил, что в то время, как некоторые сообщали об успехе, другие были способны в лучшем слу­чае получить кратковременное мелькание, после чего образ заменялся го-

¹ Вудвортс Р. Экспериментальная психология. М.: Издательство иностранной лите­
ратуры, 1950. С. 396-404. Перевод сверен с оригиналом (Woodworth R.S. Experimental
Psychology. L.: Methuen, 1939. P. 39-47). В текст внесены исправления и дополнения.
(Примечание редакторов-составителей.)

² См.: Fechner G.T. Elemente der Psychophysik. Lepzig: Breitkopf und Hartel, 1860.
^{: l} См.: Galton F. Psychometric experiments // Brain. 1879-1880. Vol. 2. P. 149-162.

Вудвортс Р. [Исследование образов памяти] 43

лой мыслью о предмете («ein blosses Gedankending»). Гальтон использовал свой прославившийся опросник «стол завтрака». Он просил испытуемых вызвать мысленный образ стола, накрытого для завтрака, который они видели, когда утром садились за него, и сообщить, достаточно ли четки воображаемые предметы по сравнению с действительным восприятием, достаточно ли отчетливы и естественны их цвета. От своих первых испы­туемых — ученых и научных работников — он получил ответы, которые удивили и несколько смутили его, потому что большинство из них говори­ли об отсутствии образов и склонялись к предположению о том, что «ум­ственный взор» — это сплошная выдумка поэтов. Распространив опросник более широко, он получил множество различных отчетов. «Я могу видеть свой «стол завтрака» или какую-нибудь столь же знакомую вещь своим умственным оком совершенно, а так же во всех подробностях, как если бы он реально находился предо мною» — был один из ярких ответов. «Один или два предмета более явственны, чем другие, но последние выступают яснее, если на них обращается внимание» — был ответ одного испытуемо­го с явно средней способностью к созданию образов. На основании получен­ных данных Гальтон распределил своих испытуемых в порядке способнос­ти к вызыванию образов, благодаря чему ему удалось определить ее сред­нее значение (или медиану).

Вслед за Гальтоном другие исследователи обнаружили, что у одних индивидов преобладают яркие зрительные образы, у других — яркие слуховые или моторные образы. Отсюда появилась теория типов образно­го представления: визуалист, сильный в зрительных образах, но слабый или посредственный в других формах; слуховой тип, сильный в слуховых образах; моторный и другие типы.

Моторный тип хорошо представлен в психологической литературе Стрикером¹. Его слова-образы были почти целиком кинестетическими, хотя нелегко было определить, являлись ли они подлинными образами или это были ощущения от действительных артикуляционных движений. Он полагал, что это типично для всех людей, и предложил тест для демонст­рации моторной природы образов слов: держать рот открытым и пытаться думать о таких словах, как пузырь (bubble), бормотание (mutter), пучок (wisp), которые нельзя произнести с открытым ртом. Некоторым ис­пытуемым не удавалось представить эти слова с открытым ртом, что гово­рило о том, что их слова-образы моторные. Образы марширующих солдат Стрикер представлял в модальности кинестетических ощущений собствен­ных рук и ног.

Индивид со слуховыми образами может отлично представить слово пузырь и т.д. при любом положении рта; его слова-образы явно слуховые: он неспособен видеть напечатанное слово без его слышания; маршировка

¹ См.: Striker S. Studien uber die Sprachvorstellungen. 1880; Striker S. Studien fiber die Bewegungsvorstellungen. 1882.

Тема 19. Психология памяти

солдат не видится и не чувствуется ногами, но слышится в форме ходьбы и взмахов рук в воздухе; попытка вообразить полет птицы и падение звез­ды вызывает в слухе некоторые звуки неясного символического движения; слуховые образы музыки доставляют ему большое удовольствие.

Индивиды других типов встречаются, вероятно, реже. Тулуз в ре­зультате психологического изучения Золя причислил романиста к обоня­тельному типу, так как тот думал о лицах, улицах и домах в терминах запахов¹.

Кроме этих «чистых типов» найдены «смешанные типы»; не­которые индивиды сообщали об образах различных модальностей и не отмечали превосходства какой-либо одной из них. С расширением иссле­дований смешанные типы обнаруживались все чаще и чаще, а чистые типы — соответственно реже. Беттс расширил вопросник Гальтона для того, чтобы вызвать образы каждой модальности². Он просил испытуемо­го представить ландшафты, лица, голоса, мотивы, ощущение бархата и шелка, вкус сигары, соли, запах роз, лука, кинестетические впечатления бега, толкания, органические ощущения голода и головной боли. Испы­туемый градуировал каждый образ по шкале в 7 ступеней — от «совер­шенно ясно» до «отсутствия образа». Удивительным оказалось то, что испытуемые, которые высоко или низко ранжировали свои образы в од­ной модальности, были склонны делать то же самое и в других, так что между сообщаемой живостью (vividness) образов разных сенсорных мо­дальностей была положительная корреляция, а не отрицательная, как того требовала теория типов. Средняя ступень зрительных и слуховых образов была всего лишь немногим выше средних образов других модаль­ностей. Среднее значение располагается между «очень ясно» и «посред­ственно ясно», за исключением обонятельных образов, где оно находит­ся несколько ниже «посредственно ясно».

Опыт предъявления этого опросника группам студентов показывает, что сначала они склонны градуировать свои образы очень высоко, но после знакомства и обсуждения различий между образом и идеей мно­гие из них выражают желание снизить ступени. Вначале они отождеств­ляют любую ясную память о каком-либо факте с яркостью его образа, но после обсуждения проблемы начинают усматривать различия.

Объективная проверка образов. Ввиду не стандартизованной, по необходимости, природы оценки индивидами своих образов можно было ожидать, что будут разработаны объективные способы проверки. Они основывались на предположении, что зрительная работа требует зритель­ных образов, слуховая работа — слуховых образов. Единственным кри­терием надежности объективной проверки образов является субъек-

¹ См.: Toulouse Е. // Review of Paris. 1897. Voi. 6. P. 88-126.

² См.: Bp.tts G.H. The Distribution and Functions of Mental Imagery. N.Y.: Teachers
College, Columbia University Publisher., 1909.

Вудвортс Р. [Исследование образов памяти] 45

тивный отчет тренированного наблюдателя. Большинство объективных методов, апробированных Эйнджеллом' и Ферналдом², обнаружили невы­сокую надежность, хотя в сочетании с субъективным отчетом некоторые из них оказались полезными. Причины этого неуспеха представляют со­бой ценный материал для психологического исследования.

1. Метод ассоциации. Испытуемому дается 5 мин на называние
объектов, имеющих цветовые особенности и 5 мин для называния объек­
тов, имеющих звуковые особенности. Он оценивается как зрительный
тип, если список цветных объектов длиннее, и оценивается как слухо­
вой тип, если длиннее список звуков. Возражением служит то, что мож­
но вспомнить, например, скрипку как звучащий предмет без образа со­
ответствующего звука.

2. Анализ стиля автора, Определяется относительная частота слов, обозначающих цвет, и слов, обозначающих звук, и т.д. Автор, который часто называет звуки или звучащие предметы, оценивается как слуховой тип. Если преобладает графическое описание событий, автор определяется как зрительный тип. Возражение то же, что и в предыдущем пункте. Были случаи, когда автор, отличающийся ярким описанием места дей­ствия, сообщал о себе, что он не визуалист. Нет ничего, что помешало бы не визуалисту увидеть то, что достойно наблюдения, и позже вспоми­нать об этом для включения в свои произведения.

3. Заучивание на основе зрения или слуха. Испытуемый заучивает один ряд слогов или слов, предъявленных зрительно, и другой ряд, предъявленный на слух. Если он заучивает быстрее при зрительном предъявлении, его относят к зрительному типу; если же заучивание про­ходит успешнее при слуховом предъявлении, то к слуховому. Смущает то, что визуалист может легко перевести воспринятые на слух слова в зрительные образы, а слуховой тип может осуществить перевод в обрат­ном направлении, так что модальность предъявления слов не является критерием того, какие образы используются при заучивании и воспро­изведении. Слуховой тип не нуждается в том, чтобы иметь чувствитель­ное ухо; он может стать глухим и видеть слог лучше, чем слышать его. Замечено, что взрослые и зрительного и слухового типа заучивают бес­смысленные слоги легче, когда они предъявлены зрительно.

4. Метод отвлечения. Согласно теории, зрительный процесс легче нарушается при посторонних зрительных раздражениях. Во время заучи­вания рядов слов испытуемый в одном случае подвергается слуховому от­влечению, в другом — зрительному, а в третьем случае с целью кинесте­тического отвлечения его просят держать язык между зубами. Если заучи­ванию испытуемого более всего препятствует зрительное отвлечение, то он

¹ См.: Ange.ll J.R. Methods for the determination of mental imagery, '/ Psychology Monographs. 1910. Vol. 13. Whole 53. P. 61-107.

² См.: Fernald M.R. // Psychology Monographs. 1912. № 58. Vol. 14.

46 Тема 19. Психология памяти

оценивается как зрительно заучивающий. Установлено, что процесс, заучи­вания у зрительного типа может быть легко нарушен при моторном от­влечении, просто благодаря общему отвлекающему воздействию.

5. Орфография. Испытуемому произносят слова, которые он должен записать с обратным порядком букв. Если он имеет фотографический образ слова, он может просто читать буквы в обратном порядке. Ферналд не нашел ни одного испытуемого, способного это сделать¹. Те, у кого были сравнительно хорошие зрительные образы, жаловались, что буквы не стоят на месте. Те, кто не имел никаких зрительных образов, иногда при­бегали к неуклюжему приему повторного записывания слова с вычерки­ванием каждый раз одной буквы. При некотором упражнении возмож­ны гораздо более эффективные способы. Слово разбивается на слоги, и каждый слог отдельно перевертывается. С хорошо знакомыми сочетани­ями букв, такими как th, sh и дифтонгами обращаются как с единица­ми. Такие приемы признают ценными даже лица со зрительными обра­зами. В целом, испытуемые, которые сообщают о наличии зрительных образов, выполняют этот тест несколько лучше других.

6. Квадрат букв². Предъявляются 9, 16 или 25 букв, расположен­ных квадратом. При заучивании испытуемый читает буквы слева напра­во, но при последующем тестировании от него требуют назвать буквы, расположенные по столбцам или по косым линиям.

Рис. 1. Квадрат букв и квадрат цифр, предъявляемые

для запоминания. Иногда в том же расположении

предъявляются слова или слоги

Первоначально предполагалось, что визуалист, имея перед собой мысленный образ квадрата, должен легко прочитывать буквы, в то вре­мя как лица слухового или моторного типа будут сильно связаны последовательностью, в которой они заучивали буквы, и способны выпол­нить требования экспериментатора лишь медленными и окольными путя­ми. Это старое предположение оказалось ошибочным в двух отношени­ях. 1. Даже испытуемые, склонные к зрительным образам не могли удер­жать полный зрительный образ, который можно было бы читать по

¹ См.: Fernald M.R. // Psychology Monograph. 1912. Vol. 14. M' 58.

² См.: Binet A. Psychologie des grands calculateurs et joueurs d'cchecs. Paris: Hachette, 1894; Fernald M.R. // Psychology Monthly. 1912. № 58. Vol. 14; Midler G.E., // Zeitschrift fur Psychologie. Erganzungsband. 1917. Bd. 9.

Вудвортс Р. [Исследование образов памяти] 47

желанию в любом направлении. Мюллер, используя квадрат из 25 цифр, обнаружил, что наиболее умелый зрительно заучивающий испытуемый повторял цифры в прямом направлении 8 с, в обратном — 24 с, а по косым линиям — 59 с¹. 2. Предположение, что заучивающий слухо-двига-тельного типа должен испытывать большие трудности при повторении в любом, кроме прямого, направлении, не учитывает деятельность группировки и локализации, которая происходит при запоминании ряда. Как зрительный, так и слухо-двигательный тип группирует и локализу­ет элементы, и оба выполняют требования экспериментатора, используя заученные группы и локализацию. В основном они работают одинаковым способом.

7. Описание картины. Ферналд² использовал хорошо известный тест свидетельских показаний (Aussage) совместно с интроспективными отчетами об образах. Ожидались как вербальные образы, так и зритель­ные, поскольку испытуемый, изучая картину, может называть объекты. Однако зрительные образы доминировали и встречались даже у тех ис­пытуемых, которые в других опытах сообщали о них редко. Визуализа­ция очень способствовала полноте описания картины, хотя вербализато-ры были более точны, давая меньше ошибочных показаний.

Из результатов исследования Гальтона должно быть ясно, что фун­кциональное значение образов нельзя оценивать только по данным, по­лученным от тренированных психологов и других зрелых людей, зани­мающихся научной работой. Дейвис повторил часть исследования Ферналда на студентах старших курсов. Предварительно им давались разъяснения на тему воображения. В тесте на запоминание тонов 79% испытуемых сообщили об использовании слуховых образов, причем в большинстве случаев они запоминали более точно, чем испытуемые, го­ворившие о других образах или об отсутствии образов. Сходно, при за­поминании бессмысленных фигур 71% испытуемых сообщили о зритель­ных образах и показатели запоминания у них были лучше, чем у тех, кто говорил о других образах или об отсутствии образов. В тесте обнаруже­ния рифм испытуемые, сообщившие об использовании слуховых образов, не указывали на слова nose, dose и noose, как на рифмующиеся со сло­вом lose, или на слова most и post как рифмы для слова cost. Бауэрз с помощью совершенно других методов получил данные о том, что при запоминании списков слов испытуемые используют конкретные, имею­щие смысл образы.

Обобщенные образы. Философ Беркли отрицает возможность обоб­щенных образов, или, как он их называет, общих понятий или абстракт­ных идей. Он говорит:

¹ См.: Miiller G.E. Zur Analyse der Gedachtnistatigkeit und des Vorstellungsverlauf'es /'/
Zeitschrift fiir Psychologie. Ergiinzungsband. 1917. Bd. 9.

² См.: Fernald M.R. //' Psychology Monographs. 1912. ЛЬ 58. Vol. 14.

Тема 19. Психология памяти

Обладают ли другие люди такой чудесной способностью образовывать аб­страктные идеи, о том они сами могут лучше всего сказать. Что касается меня, то я должен сознаться, что не имею ее. Я действительно нахожу в себе способность воображать или представлять себе идеи единичных, воспринятых мной вещей и разнообразно сочетать и делить их. Я могу вообразить человека с двумя головами или верхние части человека, соединенные с телом лошади. Я могу рассматривать руку, глаз, нос сами по себе, отвлеченно или отдельно от прочих частей тела. Но какие бы руку или глаз я ни воображал, они дол­жны иметь некоторые определенные образ и цвет. Равным образом идея чело­века, которую я составляю, должна быть идеей или белого, или черного, или краснокожего, прямого или сгорбленного, высокого, низкого или среднего роста человека. Я не в состоянии каким бы то ни было усилием мысли обра­зовать вышеописанную абстрактную идею¹.

Согласно этому широко известному мнению Беркли части вещи, которые могут быть отрезаны и могут существовать отдельно, могут быть и воображаемы отдельно; но качества, которые могут существовать толь­ко воплощенными в вещи, невозможно представить отдельно от этой вещи, равно как и вещь не может быть представлена без своих качеств. Однако интроспективное исследование показало, что иногда вещи могут быть представлены и без своих качеств. Коффка доказал это в экспери­менте, в котором экспериментатор называл слова, а испытуемый пассив­но ждал появления образа². Обычно эти образы были иллюстрацией зна­чения данного слова-стимула. В полученной Коффкой большой кол­лекции данных некоторые образы репрезентировали объекты без полного комплекта качеств:

«Образ монеты, но без определенного номинала».

«Образ животного, какого вида животного, я не знаю, но это было животное, из которого может быть получена пушнина»

«Образ числа 1000, но с неопределенным числом нулей».

Сходно при чтении, где можно ожидать быстрой смены образов, иллюстрирующих значение, такие образы оказыиаютоя более бедными и мимолетными.

Как образы отличаются от воспринимаемых объектов? Образ, ко­торый принимается за реальный объект, становится галлюцинацией. Некоторые испытуемые Гальтона говорили об образах, которые были то всех отношениях тождественны реальному восприятию». Но как же в таком случае они определяли, что это не было реальным восприятием? Обычно образы объектов отличаются от их восприятия тем, что облада­ют меньшей живостью или яркостью. Как говорил Юм:

¹ См.: Berkeley G. Principles of Human Knowledge. 1710. Цит. по: Беркли Д. Трактат о
принципах человеческого знания // Беркли Д. Сочинения. М.: Мысль, 1978. С. 157.
(Примечание редакторов-составителей.)

² См.: Koffka К. Zur Analyse der Vorstellungen und ihrer Gesetze. Lepzig: Quelle, 1912.

Вудвортс Р. [Исследование образов памяти]

Всякий охотно согласится с тем, что существует значительное различие между восприятиями (perceptions) ума, когда кто-нибудь, например, испыты­вает боль от чрезмерного жара или удовольствие от умеренной теплоты и ког­да он затем вызывает в своей памяти это ощущение или предвосхищает (anticipates) в воображении. Эти способности могут отображать, или копиро­вать, восприятия наших чувств, но они никогда не могут вполне достигнуть силы и живости первичного ощущения¹.

Иногда бывают очень яркие образы и крайне бледные и смутные восприятия, что затрудняет применение этого критерия как имеющего решающее значение.

Различие может быть в локализации, так как реальный объект находится в фиксированном месте. На самом деле он не фиксирован в определенной части поля прения, так как испытуемый может двигаться. Но зрительный образ памяти более подвижен. Иногда он локализован неопределенно, иногда в голове, иногда на том расстоянии, где был объекч восприятия, иногда впереди испытуемого пли на стене перед ним. Мартом обнаружил, что многие люди способны представить то, что вна­чале казалось невозможным. Они могли смотреть на объект, наряду с этим вызвать его образ и сравнивать их². Его испытуемые сообщали, что по сравнению с реальным объектом образ обычно был менее ярким по цвету, неопределеннее в контурах, и что когда реальный объекч был на­лицо, он возникал с трудом. Другое отличие, возможно более важное, заключается в том, что реальный объект по мере его изучения все боль­ше раскрывается в дсчалях, в то время как длительное изучение образа не дает ничего сверх того, что было отмечено в реальном обч.екте ранее.

Может ли испытуемый ошибаться, принимая образ за реальный объеект, и наоборот? Кюльпе³ и Рифферт⁴ сажали испытуемого в темную комнату, стену которой они освещали пучком очень слабого света различ­ного цвета, формы и размера. Иногда после сигнала «приготовиться» не давалось никакого объективного стимула, но у испытуемого как будто возникал образ. Он должен был решить, являлось ли его зрительное впе­чатление образом или восприятием. В частом ошибочном отнесении об­раза к восприятию выражалась сильная объективирующая тенденция. Реже случалось, что за образ принимался реальный свет. Суждение ис­пытуемого детерминировалось не чем-либо в самом впечатлении, а его собственной установкой, направлением внимания и сопровождающими обстоятельствами.

¹ См.: Hume D. Inquiry Concerning the Human Understanding. 1748. Цит. по: Юм Д.
Исследование о человеческом разумении. М.: ИГ «Прогресс», 1995. С. 21, (Примечание
редакторов-составителей.)

² См.: Martin LJ. // Psychological Bulletin. 1911. Vol. 8. P. 36-37; Martin LJ. Die Projek-
tionsmethode und die Lokalisation visueller und anderer Vorstellungsdilder. 1912.

³ См.: Kiilpe O. // Philosophise!» Studien. 1902. Vol. 19. P. 508-556.

⁴ См.: Rieffert J. // Kongress exp. Psychologie Ber. 1912. Bd. 5. S. 245-247.

4 3«к. 5582

Тема 19. Психология памяти

В более строгом эксперименте Скрипчюра¹ и Перки² испытуемого приводили к тому, чтобы он ошибочно принимал действительное воспри­ятие за образ. Перки сажал испытуемого перед экраном в хорошо осве­щенной комнате и предлагал ему проецировать на экран зрительный об­раз предмета, например банана. Как только испытуемый начинал прое­цировать воображаемый банан на экран, ассистент, работавший в соседней комнате, отбрасывал на экран очень слабое изображение банана и крайне медленно увеличивал его интенсивность до тех пор, пока испы­туемый сообщал, что имеет хороший образ. Испытуемый, погруженный в усилие вызвать в своем воображении хороший образ, ошибочно при­нимал изображение за свой образ. Этот результат был получен у 27 уча­щихся колледжа и студентов, у всех без исключения, независимо от пола испытуемых.

Эти экспериментальные результаты хорошо согласуются с отри­цательным заключением: между образом и восприятием не существует никакого абсолютного различия, и нет никакого надежного критерия для того, чтобы отличить одно от другого. Субъективность или объективность в большей степени определяется контекстом и установкой испытуемого, чем характером какого-нибудь отдельного впечатления. Особенно трудно различить образы и ощущения в кинестетической модальности. Возмож­но, что непроизвольные мелкие движения постоянно продуцируют кине­стетические ощущения, которые могут быть ошибочно приняты за обра­зы. При чтении и мышлении вероятным источником явных вербально-моторных «образов» могут быть речевые движения. Когда мы теряем опору в объективной ситуации, например в состоянии дремоты или дей­ствительного сна, наши образы тут же приобретают галлюцинаторный характер.

¹ См.: Scripture E.W. // Science. 1896. Vol. 3. P. 762-763.

² См.: Perky C.W. An experimental study of imagination // American Journal of
Psychology. 1910. Vol. 21. P. 422-452.