Эгоцентрическая речь

Нет оснований считать, что познавательный эгоцентризм, опреде­ленный как неосознанное предпочтительное сосредоточение или как не­достаток дифференциации точек зрения, не имеет отношения к области межличностных отношений, в особенности тех, которые выражены в язы­ке. Возьмем пример из жизни взрослых. Каждый начинающий препо­даватель обнаруживает раньше или позже, что его лекции вначале были непонятны студентам, так как он говорил для себя, только со своей соб­ственной точки зрения. Лишь постепенно и с трудом он начинает пони­мать, как нелегко встать на точку зрения студентов, которые еще не зна­ют того, что он сам знает о предмете своего курса. Другой пример мы можем взять из искусства спора, которое принципиально состоит в зна­нии того, как встать на точку зрения партнера, чтобы доказывать ему с его собственных позиций. Без этой способности спор бесполезен, как в действительности часто случается даже среди психологов.

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

По этой причине, стараясь изучить отношения между языком и мышлением с точки зрения существования познавательных смещений центрирования, я пытался понять, существует ли или не существует спе­циальная эгоцентрическая речь, которую можно было бы отличить от ко­оперативной речи. В своей первой работе о речи и мышлении детей я по­святил этой проблеме три главы (потом я пожалел о том, что эта книга была опубликована первой, так как я был бы лучше понят, если бы на­чал с «Детской концепции мира», которая тогда создавалась). Во второй из этих глав я изучал разговоры и особенно споры между детьми, чтобы показать трудности, которые они испытывают, отходя от своих собствен­ных точек зрения. В третьей главе излагались результаты небольшого эксперимента относительно взаимного понимания между детьми при по­пытках причинного объяснения, который я провел, чтобы разнообразить мои наблюдения. Для того чтобы объяснить эти факты, которые мне ка­зались очень важными, в первой главе я представил подробное описание спонтанной детской речи, стараясь отличать монологи и «коллективные монологи» от [адаптивных коммуникаций] и надеясь найти на этом пути способ измерения вербального эгоцентризма.

Поразительный результат, которого я не мог предвидеть, состоял в том, что все противники понятия эгоцентризма (а их легион!) выбрали для сво­их атак первую главу, не придавая значения двум другим, и поэтому, как я считаю, не понимая реального смысла концепции. Один критик зашел так далеко, что принял за меру эгоцентрической речи количество предложений, в которых ребенок говорит о себе, как будто бы он не может говорить о себе способом, который не является эгоцентрическим. А в прекрасном очерке о языке (см. «Учебник детской психологии» Л.Кармайкла) Мак Карти дела­ет вывод, что долгие споры по этому поводу бесполезны, поскольку они не дают какого-либо объяснения реального значения и сферы применения понятия вербального эгоцентризма.

Прежде чем вернуться к Выготскому, я хотел бы изложить то, что мне кажется имеющим значение в качестве позитивного и негативного доказательства, полученного несколькими моими последователями и мно­гими моими оппонентами.

1. Измерение эгоцентрической речи показало, что существуют очень большие вариации коэффициента в зависимости от ситуации и окруже­ния, поэтому в противоположность моим первоначальным надеждам этот коэффициент не является действительной мерой интеллектуального эго­центризма или даже вербального эгоцентризма.

2. Сам феномен, относительную частоту которого на различных уровнях развития мы хотели определить (а также его уменьшение с воз­растом), никогда не обсуждался, потому что редко бывал понят. Будучи рассмотрен в терминах ошибочного центрирования на собственном дей­ствии индивида и последующего децентрирования, этот феномен оказал­ся гораздо более значительным в области самих действий и их интерио-

Пиаже Ж, Комментарии к критическим замечаниям Л.С. Выготского 453

ризации во внутренние операции, чем в области языка. Однако возмож­но, что более систематическое изучение детских дискуссий и особенно поведения, направленного на проверку и доказательство (сопровождаемо­го речью), может дать разумные метрические показатели.

Это длинное вступление было необходимо, чтобы показать, как сильно я уважаю позиции Выготского по вопросу о путях развития эго­центрической речи, несмотря на то, что согласиться с ним по всем воп­росам не могу. Во-первых, Выготский действительно проанализировал реальную проблему, а не просто вопросы статистики. Во-вторых, он про­верил факты вместо отрицания их через уловки измерения; его наблю­дения об усилении эгоцентрической речи у детей, когда их деятельность затрудняется, и об уменьшении такой речи в период, когда начинает фор­мироваться внутренняя речь, представляют очень большой интерес. В-третьих, он предложил новые гипотезы: эгоцентрическая речь являет­ся точкой отправления для развития внутренней речи, которая обна­ружена на более поздней стадии развития и может служить для аутистических заключений и логического мышления. Я полностью согласен с этими гипотезами.

С другой стороны, я думаю, что Выготский не смог вполне оценить эгоцентризм как главное препятствие для координации точек зрения и для кооперации. Выготский правильно упрекает меня за недостаточное подчеркивание исходного функционального аспекта этих вопросов. Но я сделал это позднее. В «Моральных суждениях ребенка» я на основе изуче­ния групповых игр детей (игра в шарики и т.п.) отметил, что до семи лет дети не знают, как координировать правила во время игры, поэтому каж­дый играет для себя, и все выигрывают, не понимая момента соревнования. Р.Ф.Нильсон, которая изучала совместную деятельность детей (вместе со­оружаемую постройку и т.п.), обнаружила в области самих действий все ха­рактеристики, которые я подчеркивал по отношению к речи. Таким обра­зом, существует общий феномен, который, как мне кажется, Выготский от­рицал.

Короче, когда Выготский заключает, что ранняя функция языка дол­жна быть функцией глобальной коммуникации и что позднее речь диффе­ренцируется на эгоцентрическую и коммуникативную, я согласен с ним. Но когда он утверждает, что две эти лингвистические формы равно социали­зированы и отличаются только по функциям, я не могу согласиться с ним, потому что слово «социализация» становится двусмысленным в этом кон­тексте: если индивид А ошибочно считает, что индивид В думает так же, как и А, и если он не пытается понять различие между двумя точками зре­ния, то это будет социальное поведение в том смысле, что здесь существует контакт между двумя, но я могу назвать такое поведение неадаптирован­ным с точки зрения интеллектуальной кооперации. Эта точка зрения яв­ляется единственным аспектом проблемы, который интересовал меня, но который не интересовал Выготского.

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

В прекрасной работе о близнецах Р.Заззо ясно формулирует про­блему. Согласно ему, трудности в понимании эгоцентрической речи воз­никают из-за путаницы двух значений, которые, по его мнению, я не раз­делял: а) речь, не приводящая к разумной взаимности, и б) речь, которая «не имеет в виду других». Но факт таков, что с точки зрения интеллек­туальной кооперации, которая только и интересовала меня, эти два пун­кта сводятся к одному и тому же. Насколько я знаю, я никогда не го­ворил о речи, которая «не имеет в виду других»; это было бы заблужде­нием. Поэтому я всегда признавал, что ребенок думает и говорит для других и хочет, чтобы его поняли. Моя точка зрения на эгоцентрическую речь ребенка состоит в том, что ребенок говорит для себя в том смысле, в котором лектор может говорить «для себя» даже когда он обращает свои слова к аудитории. Заззо, цитируя отрывок из моей работы, кото­рый совершенно ясен, серьезно отвечает мне, что ребенок не говорит «для себя», но говорит «соответственно себе». Давайте заменим выражение «для себя» выражением «соответственно себе» во всех моих работах! Я думаю, что это ничего не изменит в единственно разумном значении эго­центризма: недостаток децентрации, неумение изменять умственную пер­спективу как в социальных отношениях, так и в других. Однако я ду­маю, что существует кооперация с другими (в познавательном плане), которая учит нас говорить «соответственно другим», а не просто с нашей собственной точки зрения.

Тема16

Основныетеоретические

подходы к изучению познания

Принцип, подход, теория. Основные подходы к изучению позна­ния: ориентация исследователя на познаваемый объект, познающе­го субъекта, их взаимодействие. Объектно-ориентированные под­ходы: выделение специфических особенностей восприятия и по­пытки объяснения механизмов мышления. Изучение восприятия и мышления в классической психологии сознания и поведения. Гештальтпсихология восприятия. Субъектно-ориентированные под­ходы: выделение специфики мыслительных актов и построение мо­делей перцептивного процесса. Мышление как процесс решения за­дач в исследованиях вюрцбургской школы. Восприятие как процесс категоризации и построения перцептивных гипотез. Ориентация на взаимодействие (контакт) субъекта с объектом: понимание реально­сти и проблема его изучения. Гештальтпсихология мышления, эко­логический подход к восприятию. Возможности и ограничения мо­делирования процессов познания.

Вопросы к семинарским занятиям: Часть 1. Теории восприятия

1. Структуралистская теория восприятия. Ощущения и образы памяти как элементы перцептивного образа. Гипотеза суммации элементов.

2. Гешталъттеория восприятия. Законы перцептивной организации. Пер­цептивные силы. Принцип изоморфизма.

3. Экологическая теория восприятия. Понятия объемлющего оптического строя и инвариантных структур светового потока. Восприятие как процесс извлечения информации.

4. Теория бессознательных умозаключений. Понятия первичного образа, об­раза представления, перцептивного образа, бессознательных умоза­ключений.

5. Восприятие как процесс категоризации. Стадии категоризации. Перцеп­тивная готовность.

6. Теория перцептивного цикла. Понятие когнитивной схемы. Виды когни­тивных схем и их функции в восприятии.

Часть 2. Теории мышления

7. Представление о мышлении в ассоцианизме и его критика. Теория комп­лексов.

8. Постановка и разработка проблемы мышления в гештальтпсихологии. Продуктивное (творческое) мышление.

9. Мышление как процесс обработки информации. Возможности и ограни­чения информационной теории мышления.

10. Характеристика мыслительного процесса в теории С.Л.Рубинштейна.

Часть 1. Теории восприятия

1. Структуралистская теория восприятия. Ощущения и образы памяти как элементы перцептивного об­раза. Гипотеза суммации элементов

Дж. Хохберг АНАЛИТИЧЕСКАЯ ИНТРОСПЕКЦИЯ¹

Мир, с которым мы сталкиваемся за стенами психофизической ла­боратории, конечно, не представляет собой простого физического явления вроде пятна света или музыкального звука. Для исследования элемен­тарных ощущений в естественных условиях сенсорные психологи про­шлого предложили специальный метод, названный аналитической инт­роспекцией.

Чтобы представить себе, в чем он состоит, посмотрите сначала на рис.1, Б; затем взгляните на куб, изображенный на рис.2. Обычно он вос­принимается как светлый, ровно окрашенный трехмерный объект с пря­мыми углами и параллельными сторонами. Однако с некоторым усили­ем вы можете разложить его на части — пятна различной яркости, схо­дящиеся углы и т.п. Это простая форма аналитической интроспекции, при которой вы игнорируете значение структуры из света и теней. В отноше­нии реального объекта, например, ящика или стола, аналитическая зада­ча является гораздо более сложной; в этих случаях вам пришлось бы смотреть через трубку или отверстие (как это показано на рис. 2, Г), что­бы обнаружить действительные изменения света при переходе из одной точки в другую.

Психологи, которые считали, что воспринимаемые нами вещи при тщательной аналитической интроспекции оказываются структурами эле­ментарных ощущений, получили название структуралистов. Главный тезис структуралистов состоит в том, что каждый раз, когда те же самые стимульные энергии попадают на ту же самую часть того же самого сенсорного органа, с помощью тщательной аналитической интроспекции могут быть обнаружены одни и те же «чистые» ощущения.

¹ Хрестоматия по ощущению и восприятию / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, М.Б.Миха-левской. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. С. 87-96.

Хохберг Дж. Аналитическая интроспекция

Рис. 1. Две различные процедуры для обнаружения «ощущений»: А - сенсорная психофизика, основанная на предъявлении изолированного пси­хофизического стимула, например, отдельного пятна (X, У); Б - аналитическая интроспекция, заключающаяся в попытке видеть отдельную часть сложного целого (X, У,). Аналогичный пример дан на рис. 2

Рис. 2. Метод аналитической интроспекции применительно к объекту. При обычном восприятии стимул А кажется светлым кубом, т.е. он воспринима­ется как предмет, имеющий прямые углы и гомогенно окрашенные поверх­ности. Однако вы тут же можете возразить, что А есть нечто совсем другое. При более тщательном анализе вы замечаете, что углы далеки от прямых и что поверхности неоднородны (Б, В). Это, однако, чрезвычайно простой слу­чай аналитической интроспекции, поскольку Б — действительно острый угол, нарисованный на бумаге, и в В перепад яркости очевиден Если вы проткне­те карандашом в листе бумаги три отверстия (Г) и посмотрите через эти отверстия на А так, чтобы различные точки виделись относительно изолиро­ванными, вы осуществите типичную процедуру сенсорных психофизиков. Раньше предполагалось, что при соответствующей тренировке метод анали­тической интроспекции может дать те же «чистые ощущения», что и при­емы сенсорной психофизики. Теперь мы знаем, что это совершенно неверно

Согласно этому тезису огромное множество воспринимаемых объек­тов и явлений внешнего мира фактически представляет собой различные комбинации элементарных ощущений. Следовательно, для того, чтобы по­нять, как мы воспринимаем окружающий мир, нужно знать, как мы полу­чаем элементарные ощущения.

Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания