Теория прототипов

Определительная теория значений сталкивается с определенной проб­лемой: иногда кажется, что некоторые члены смысловой категории лучше представляют эту категорию, чем другие. Так, немецкая овчарка кажется больше похожей на собаку, чем пекинес, а кресло кажется более удачным примером понятия мебель, чем торшер. Это расходится с анализом, кото­рый мы описывали до сих пор, цель которого — установить необходимые и достаточные признаки, которые определяют понятие. Когда в словаре гово­рится, что холостяк — это «взрослый мужчина, который никогда не был женат», считается, что сказано все. Все, что соответствует этому списку оп­ределительных характеристик, является холостяком. Все, что не соответ­ствует, не является холостяком. Но если так, то как может один холостяк больше походить на холостяка, чем другой (или одна собака больше похо­дить на собаку, чем другая)?

Вопрос состоит в том, действительно ли семантические категории, описываемые словами, так категоричны, как утверждает определительная теория. Несколько исследователей привели веские доводы в пользу аль­тернативной теории, носящей название теория прототипов¹.

Факты, которые пытается объяснить теория прототипов, можно лег­ко проиллюстрировать. Рассмотрим категорию птица. Существуют ли такие свойства, которые характеризуют всех птиц и которые характери­зуют только птиц? Можно было бы предположить, что способность ле­тать — это свойство всех птиц, но это не так (страусы не способны ле­тать). Вместо этого можно было бы предположить, что иметь перья — это свойство всех птиц, но опять-таки это не так (если у малиновки выщи-

¹ См.: Rosch Е.Н. On the internal structure of perceptual and semantic categories // Moore Т.Е. (Ed.). Cognitive development and the acquisition of language. N. Y.: Academic Press, 1973; Rosch E.H., Mervis C.B. Family resemblances: Studies in the internal structure of categories // Cognitive Psychology. 1975. Vol. 7. P. 573-605; Smith E.E., Medin DX. Categories and concepts. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1981.

22 Зак. 2228

Тема 15. Познавательные процессы; виды и развитие

пать все перья, она будет ощипанной
малиновкой, униженной малиновкой,

но она все-таки будет малиновкой, не

так ли?)^- И, конечно, существует мно-

жество объектов, которые летают, но

это не птицы (самолеты, вертолеты).

Существуют также и предметы, кото-

рые имеют перья, но которые не яв­ляются птицами (некоторые шляпы, перьевые ручки, подушки). Следова­тельно, мы не можем утверждать, что для того, чтобы быть птицей, нужно всего лишь обладать соответствующи­ми свойствами; некоторые птицы не обладают «птичьими» характеристи­ками, а некоторые не-птицы обладают ими.

Тогда, возможно, для птиц не существует необходимых характерис­тик (характеристик, которые необхо­димо иметь, чтобы быть птицей) и достаточных характеристик (харак­теристик, которые можно встретить только у птиц), из которых следует, что если кто-то имеет эти характе­ристики, то он должен быть птицей. Но если их нет, значит, определитель­ная теория неверна.

Согласно теории прототипов, зна­чение многих слов описывается как це­лый набор черт, ни одна из которых по отдельности не является ни необходи­мой, ни достаточной. Таким образом, понятие скрепляется тем, что неко­торые философы называют структу­рой семейного сходства¹. Рассмотрим, как члены семьи похожи друг на дру­га. Джо может быть похож на своего отца в том, что у него глаза отца; он может быть похож на мать, поскольку у него выдающийся подбородок ма­тери. Его сестра Сью может иметь нос отца, а улыбку — в точности как у матери. Но Джо и Сью могут не иметь общих черт (у него нос дедушки, а у

¹ См.: Wittgenstein L. Philosophical investigations // Anseombe G.E.M., trans. Oxford: Blackwell, 1953.

ГлейтманГ., Фридлунд А., Райсбврг Д. Язык

нее глаза тети Фанни). И все же их обоих без труда признают членами семьи, так как каждый из них обладает некоторым сходством с родите­лями (рис. 2).

Как правило, семейное сходство основано на наборе признаков. Ве­роятно, ни один член семьи не обладает всеми этими признаками. И ни­какие двое членов семьи не будут иметь одни и те же признаки (за ис­ключением одинаковых близнецов). Но все будут иметь, по крайней мере, некоторые признаки, и эти черты будут указывать на них как на членов семьи. Конечно, некоторые индивиды будут обладать множеством семей­ных черт и поэтому будут называться «истинными Джонсонами» или «типичными Смитами».

Многие исследователи считают, что та же модель применима для многих из наших распространенных понятий, таких, как птица, стул и т.д. Мы уже заметили, что некоторые члены категории являются более прототипическими, чем другие, так что немецкая овчарка больше похо­жа на собаку, чем пекинес. Это происходит, вероятно, потому, что у ов­чарки много свойств, ассоциируемых с семейством собачьих, тогда как у пекинеса их мало. Подобным образом, мы обсуждали трудности нахож­дения необходимых и достаточных характеристик для понятий типа пти­ца; это тоже совместимо с идеей семейного сходства, потому что, как мы говорили, вполне возможно, что ни одна из черт не будет общей для всех членов семьи, и довольно вероятно, что ни одна черта не будет уникаль­ной для этой семьи.

Каким образом знание о структуре семейного сходства представ­лено в сознании? Согласно мнению многих исследователей (самая извест­ная из них — Элеонор Рош), каждый из нас удерживает в памяти мыс­ленный прототип для каждого из наших понятий — прототип птицы, прототип стула и т.д.¹ Эти прототипы обычно заимствованы из нашего опыта, так что каждый прототип обеспечивает что-то вроде мысленного среднего всех примеров понятия, с которыми сталкивался человек. Что касается птиц, то люди предположительно видели гораздо больше мали­новок, чем пингвинов. В результате нечто, напоминающее малиновку, будет сохранено в нашей системе памяти, а затем будет ассоциироваться со словом птица. Когда человек позднее увидит новый объект, он оце­нит его как птицу в той мере, в какой он напоминает прототип. Воробей напоминает его во многих отношениях и поэтому оценивается как «хо­рошая птица»; пингвин лишь немногим напоминает прототип и поэто­му является «маргинальной птицей»; байдарка вообще не напоминает прототип и поэтому оценивается как не-птица.

¹ См.: Rosch ЕЛ. Natural categories // Cognitive Psychology. 1973. Vol. 4. P. 328-50; Rosch E.H., Mervis C.B. Family resemblances: Studies in the internal structure of categories // Cognitive Psychology. 1975. Vol. 7. P. 573-605; Smith E.E., Medin D.L. Categories and concepts. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1981.

340 Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

Мы уже упоминали некоторые данные, согласующиеся с этим взглядом: тот факт, что некоторые члены категории достоверно оцени­ваются как более представительные, чем другие; а также трудность в определении необходимых и достаточных характеристик для категории. Другие доказательства получены из бесчисленных лабораторных иссле­дований. Например, когда людей просят назвать примеры какой-нибудь категории, они обычно приводят примеры, которые близки к предпочи­таемому прототипу (например, малиновка, а не страус). Это, скорее всего, отражает тот факт, что поиск в памяти начинается с прототипа, а затем движется к границам. Соответствующий результат касается времени, требуемого для подтверждения членства в категории. Участники иссле­дования быстрее реагируют на вопрос-утверждение Малиновка — пти­ца, чем на Страус — птица. Это абсолютно разумно: малиновка напо­минает прототип птицы, и поэтому сходство легко улавливается, позво­ляя быстро дать ответ «Верно». В случае страуса нужно потратить время на поиск птичьих черт, так что подтверждение происходит соответствен­но медленнее¹.