Собрать воедино, или что

Общего между ЦРУ, LINUX и

Искусством децентрализации

I

В апреле 1946 года на форуме, организованном газетой New York Herald Tribune, генерал Уайлд Билл Донован выступил с речью, оза­главленной так: " Наша внешняя политика нуждается в Центральном разведывательном управлении". Во время Второй мировой войны До­нован руководил Управлением стратегических служб (УСС) - глав­ной на тот момент разведывательной структурой США. Когда война закончилась, генерал заговорил о необходимости создания в мирное время более мощного варианта УСС. До войны обязанности по сбору разведывательной информации были распределены между различны­ми военными подразделениями. Однако ни одному из них не удалось предсказать нападение на Перл Харбор (несмотря на факты, которые теперь, в ретроспективе, представляются явными свидетельствами под­готовки японцев к массированному удару). Так Перл Харбор показал всему миру ущербность разведывательной системы США, и руководст­во страны оказалось перед необходимостью выработки комплексного

80 Глава 4

подхода к сбору разведданных. А учитывая потенциальный конфликт с Советским Союзом, считавшийся в 1946 году реальной угрозой, и соз­дание новых технологий (Донован упоминал о " ракетах, атомной бом­бе, бактериологическом оружии"), американские границы представля­лись совсем уж незащищенными. В своих апрельских тезисах Донован апеллировал именно к этим аргументам, утверждая, что Соединенным Штатам требуется " централизованная, объективная, независимая раз­ведывательная структура".

Публичные заявления Донована вызвали шквал острой критики, что, разумеется, не способствовало его карьерному росту. Не приветст­вовали его предложения и в службе разведки, что ставило под вопрос возвращение генерала на государственную службу. Тем не менее в 1947 году Конгресс США принял Законопроект о национальной безопаснос­ти, утверждающий создание Центрального разведывательного управле­ния (ЦРУ). Как пишет историк Майкл Уорнер, целью законопроекта было " внедрить единую разведывательную систему с единым руководс­твом". Разрозненная сеть разведывательных структур Соединенных Штатов делала страну беззащитной перед внезапными нападениями. Авторы же законопроекта рассчитывали на то, что централизация и единая структура обеспечат в будущем государственную безопасность.

Однако фактически централизации разведывательных служб не про­изошло. Хотя в послевоенный период ЦРУ играло значительную роль, по прошествии времени оказалось, что разведывательное сообщество стало еще более фрагментированным, чем когда бы то ни было. Оно превратилось в своего рода " азбучный суп" ¹. Его " ингредиентами" были агентства с пересекающимися обязанностями и задачами, включая не только само ЦРУ, но и Совет национальной безопасности, Националь­ное агентство визуальной информации и картографии, Национальное управление аэрокосмической разведки, Разведывательное Управление Министерства обороны, а также разведывательные управления при ко­мандовании трех основных родов войск. В дополнение к этому ФБР (отвечавшее за соблюдение законов и порядок внутри страны) действо­вало практически вне сферы влияния этого разведсообщества, несмот­ря на то что информация об иностранных террористах, орудующих в Соединенных Штатах, несомненно, представляла бы интерес для ЦРУ. Централизованный сбор, хранение и анализ информации остались все­го лишь мечтой, поскольку американское разведывательное сообщество так и не стало единым органом, представляя собой набор практически

Суп с макаронами в виде букв. - Примеч. ред.

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 81

самостоятельных, децентрализованных групп, действующих с одной целью (защитить США от нападений), но очень разными методами.

До 11 сентября 2001 года недостатки такой системы были незаметны­ми, хотя служба разведки не смогла предотвратить взрыв во Всемирном торговом центре в 1993 году, а также взрывы американского посольства в Кении и корабля ВМС США " Коул" в Йемене. Но только после 11 сентября несовершенство американской системы сбора разведданных уже не вызывало сомнений. После расследования причин трагедии кон­гресс официально признал, что разведывательное сообщество США " не сумело воспользоваться информацией индивидуального и коллектив­ного характера, на основании которой было бы возможно предотвра­тить самый крупный теракт в истории США". Иными словами, Перл Харбор повторился.

Слушания в Конгрессе были, несомненно, классическим примером обсуждения в понедельник утром субботнего футбольного матча. Ог­лядываясь назад, мы понимаем, что накануне теракта служба развед­ки располагала сведениями, имеющими отношение к происшедшему 11 сентября. Но могла ли она на основании этих данных предугадать последующие события? В своем классическом исследовании под на­званием Warning and Decision (" Упреждение и решение"), посвященном анализу причин провала разведки, приведшему к нападению на Перл Харбор, Роберта Волстеттер приводит множество свидетельств надви­гающейся атаки японцев, но она же отмечает, что неразумно ожидать от человеческих существ правильной интерпретации сигналов, посту­пающих из " бурлящего и туманного хаоса" вокруг них. Стратегии вне­запности, как полагает Волстеттер, нечего противопоставить. И если оказалось невозможно предугадать масштабное нападение японских ВМС, в котором участвовали сотни самолетов и кораблей, а также ты­сячи солдат, то что говорить о террористическом акте с участием всего девятнадцати человек?

И все же мы не прекращаем задавать себе вопросы. С учетом поч­ти полной неспособности разведывательного сообщества предусмот­реть четыре крупнейших теракта, совершенных в период с 1993 по 2001 годы, неужели нет надежды, что иной принцип организации разведывательной системы помог бы правильно интерпретировать имевшиеся данные " коллективного характера"? Точно предсказать атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон было нереально. Но предсказать вероятность такого нападения было вполне по силам раздведслужбам.

82 Глава 4

Конгресс пришел к выводу, что лучших результатов можно было бы добиться при более качественной обработке информации. В частности, речь шла о недостаточном " обмене данными" между различными разве­дывательными управлениями. Вместо формирования общей картины происходящего, свидетельствующего об угрозе для США, различные разведывательные управления делали огромное количество разрознен­ных прогнозов. Наиболее ярый критик работы разведуправлений сена­тор Ричард Шелби утверждал, что ФБР, в частности, было изувечено своей " децентрализованной структурой с крайне разрозненной систе­мой сохранения информации, представленной совершенно независи­мыми друг от друга отделами". Разведывательное сообщество в целом потерпело неудачу оттого, что информация не была передана нужным людям. Шелби предлагал вспомнить об идее, за которую полвека назад ратовал Билл Донован. Во главе американской разведки должно стоять единое управление, способное " формировать общую картину и не зави­сеть от конкурирующих друг с другом бюрократов". Децентрализация завела Соединенные Штаты в тупик. Централизация расставит все по своим местам.

П

Подвергнув критике децентрализацию, Шелби бросил вызов прин­ципу, в последние пятнадцать лет завладевшему умами ученых, биз­несменов, инженеров. В бизнесе инновационные теории управления предполагали отказ от осуществления супервизии и непосредственного управления в пользу формирования рабочих групп и самоуправляемых команд², а наиболее эксцентричные мыслители называли отжившим явлением сами корпорации. В физике и биологии ученые уделяли все больше внимания самоорганизуемым, децентрализованным системам (колонии пчел и муравьев), которые, не имея центра управления, под­твердили свою жизнеспособность и приспособляемость к окружающей среде. Социологи подчеркивали важность сетей социальных связей, позволяющих людям устанавливать контакты и взаимно координи­ровать свои действия, обходясь при этом без руководства. И наконец, развитие Интернета (в определенном смысле это наиболее наглядная децентрализованная система в мире) и взаимодействующих техноло­гий, таких как одноранговый обмен файлами (представленный фир-

² Самоуправляемые команды стремятся к четкому определению рабочих функций и готовы нести ответственность за отслеживание собственной де-ятельности и управление результатами.- Примеч. ред.

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 83

мой Napster), ясно продемонстрировало возможности децентрализации (экономические, организационные и прочие).

Идея мудрой толпы также не подвергает сомнению преимущества децентрализации. Подразумевается, что если вы сформируете большую группу независимых друг от друга участников с целью решения некой проблемы и заинтересуете их, вместо того чтобы направлять их усилия " сверху", то совместное решение этой группы, скорее всего, окажется успешным. Агенты американской разведки и аналитики были людьми, лично заинтересованными в достижении успеха, система была децент­рализованной, а работали они над одной и той же проблемой - обес­печением безопасности страны. Так где же произошел сбой? Почему не удалось предсказать кровавые терракты 11 сентября 2001 года? Была ли причиной этого рокового провала именно децентрализация?

Прежде всего давайте ответим на более простой вопрос: что мы под­разумеваем под децентрализацией? Это емкое понятие, и в последнее время оно у всех на устах. Птичьи стаи, свободная рыночная экономи­ка, мегаполисы, одноранговые компьютерные сети — все это примеры децентрализованных систем. В иных контекстах в пример приводились американская система бесплатного среднего образования и структура современных корпорациий. При наличии множества отличий все эти системы обладают одной общей особенностью: ни одна из них не имеет органа центрального управления (или всезнающего прозорливого пла­нировщика), т.е. важные решения принимаются отдельными людьми на основе ограниченной информации и специальных знаний.

В области принятия решений и устранения проблем в децентрали­зованных системах поощряется и, следовательно, активно внедряется специализация — труда, интересов, внимания и т.д. Специализация, как мы знаем со времен Адама Смита, делает человеческий труд более производительным и эффективным. Она расширяет спектр различных мнений и информации внутри системы (даже если интересы каждого отдельного индивидуума сужаются).

Децентрализация также чрезвычайно важна в плане того, что эконо­мист Фридрих Хайек описал как неявное знание. Неявное знание - это знание, которое нельзя без труда агрегировать³ или передать другим, поскольку оно специфично для конкретной должности, места работы или опыта, но имеет при этом ценность. (По сути, понять, как восполь-

³ Агрегирование (от лат. aggregatio - " накопление") - процедура группи­ровки объектов в категории высшего уровня; в данном контексте - индивиду-альных решений в общее. - Примеч. ред.

84 Глава 4

зоваться преимуществами неявных знаний отдельных индивидуумов — это первейшая задача любой группы или организации.) С этим же свя­зано предположение касательно самой сердцевины децентрализации, а именно: чем ближе человек к реально существующей проблеме, тем вероятнее, что он найдет верное решение. Эта практика уходит корнями в древние Афины, где решения о местных празднествах оставались за демосом, а не за Афинским собранием. Кроме того, мелкие преступле­ния передавались в местные суды. Свидетельства этого можно найти и в Библии: тесть Моисея советовал ему судить о " делах важных", а ос­тальные дела передавать мелким управляющим (Исход, 18: 24-26).

Сила децентрализации состоит в том, что, с одной стороны, она по­ощряет независимость и специализацию, а с другой — позволяет людям координировать свои действия и решать сложные проблемы. Сущест­венный недостаток децентрализованной системы - отсутствие гаран­тий того, что ценная информация, полученная в одной части системы, станет всеобщим достоянием. Иногда такая информация так и не рас­пространяется по системе, и от этого ее ценность уменьшается. Нужна такая организация, где отдельные ее члены могли бы развивать спе­циализацию и накапливать частные знания (увеличивая общий объ­ем информации, доступной для всей системы). При этом должна быть возможность агрегирования частных знаний и частной информации в коллективное целое, подобно поисковой системе Google, опирающей­ся на индивидуальные знания миллионов владельцев и посетителей Web-сайтов, что помогает находить нужные сведения точнее и быстрее. Чтобы достичь этого, любая " толпа" (будь это рынок, корпорация или разведывательное управление) должна повышать пользу индивидуаль­ного знания в глобальном и коллективном масштабах (и мы знаем, что это достижимо), позволяя ему оставаться специфическим и частным.

III

В 1991 году финский хакер Линус Торвальдс создал собственную версию операционной системы Unix, назвав ее Linux. Затем он опуб­ликовал исходную программу, чтобы те, кто разбирается в систем­ных командах, смогли ознакомиться с его детищем. Что более важно, он опубликовал также такой текст: " Если ваши усовершенствования бесплатны, я бы хотел связаться с вами, чтобы ввести их в систему". Это решение оказалось мудрым. Как упоминается в одной из статей о Linux: " Из десяти человек - первых пользователей Linux - пяте-

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 85

ро прислали отчеты о выявленных ошибках операционной системы, предложения об усовершенствовании кодов и введении новых фун­кций". Со временем процесс усовершенствования Linux стал массо­вым движением, поскольку теперь уже тысячи программистов рабо­тали бесплатно, внося десятки тысяч больших и малых исправлений в операционную систему, делая Linux все более надежным и жизне­способным продуктом.

В отличие от ОС Windows, которая принадлежит исключительно Microsoft и над усовершенствованием которой работают только сотруд­ники этой компании, Linux не принадлежит никому. Когда возникает проблема с функционированием Linux, она устраняется, если кто-то по собственной инициативе предлагает хорошее решение. Нет боссов, командующих подчиненными, нет штатных расписаний, диктующих обязанности. Вместо этого люди занимаются тем, что им интересно, и не обращают внимания на все остальное. Этот способ решения проблем представляется бессистемным (так оно и есть). Тем не менее он много­кратно подтвердил свою эффективность, и Linux остается единствен­ным серьезным конкурентом компании Microsoft.

Речь идет о явно децентрализованной системе, что делает систему усовершенствования Linux разнородной. В традиционной корпора­тивной модели высшее руководство нанимает лучших специалистов, ставит перед ними задачи с учетом текущих проблем, оплачивает их труд и надеется на лучшее. Это неплохая модель, которая имеет зна­чительное преимущество — позволяет легко мобилизовать сотрудни­ков для работы над конкретной проблемой и добиваться лучших из возможных результатов. Но число вероятных решений неизбежно со­кращается, как по математическим причинам (в компании работает определенное количество сотрудников, задействованных некоторое количество времени), так и исходя из реальностей организационной и административной политики. По существу, Linux не ограничена ни тем, ни другим. Поразительно, но оказывается, что множество про­граммистов готовы приложить свои усилия к улучшению системы. Это гарантирует, что поле потенциальных решений будет грандиоз­ным. Разнообразия программ и самих программистов достаточно, что­бы не был важен характер и масштаб любой ошибки - всегда найдется кто-то, кто ее исправит. И разнородности среди программистов также достаточно, чтобы кто-то распознавал ошибки по мере их возникнове­ния. По словам гуру в области открытого кода Эрика Раймонда, " когда много глаз, любые ошибки незначительны".

86 Глава 4

По способу своего функционирования Linux подобна рынку, при­мер которого мы рассмотрели в главе 2, посвященной разнородности. Словно пчелиная колония, система рассылает множество разведчиков в надежде, что один из них обязательно найдет кратчайший путь к цвето­чной поляне. Это, возможно, менее эффективно, чем пытаться навскид­ку определить лучший маршрут к цветочному полю или даже выбрать лучшего разведчика и отправить на поиски именно его. Как бы там ни было, если сотни или тысячи программистов тратят время на поиски решений, которые найдут всего несколько их коллег, это — многие по­терянные часы, которые можно было бы потратить с пользой. Но так же как способность свободного рынка генерировать множество вариан­тов и затем отобрать самый оптимальный, видимая расточительность Linux — это своего рода сила (та сила, на которую, к счастью или нет, не могут опираться коммерческие компании). Вы можете вырастить тыся­чи цветов и выбрать один — с лучшим ароматом.

IV

Кто срывает самый ароматный цветок? В идеале - толпа. Но вот где важно достичь баланса между частным и общим: децентрализованная система может принести разумные результаты, только если существует механизм агрегирования информации, поступающей от всех участни­ков системы. Без такого механизма нельзя полагать, что децентрализо­ванная система принесет разумный результат. В случае эксперимента, с которого начиналась книга, этим агрегирующим механизмом был Фрэнсис Гэлтон, подсчитывающий голоса. В случае свободного рынка им является, несомненно, цена на товар. Цена товара отражает - неиде­ально, но эффективно — повсеместную активность покупателей и про­давцов и обеспечивает необходимую инициативу, продвигающую эко­номику в направлении, отвечающем интересам покупателей и продав­цов. Стоимость акций отражает - неидеально, но эффективно - сужде­ние инвесторов о стоимости той или иной компании. В случае Linux это небольшое число программистов, включая самого Торвальдса, которые рассматривают каждое потенциальное изменение в исходной програм­ме операционной системы. Будущие программисты для Linux есть по всему миру, но в конечном итоге все дороги ведут к Линусу.

Возникает закономерный вопрос, может и должно ли право реше­ния о том, что будет включено в программу Linux, предоставляться столь малой группе людей. Если главная идея моей книги верна, то

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 87

большая группа программистов, пусть и не таких опытных, как Тор-вальдс и его помощники, великолепно справилась бы с оценкой той или иной программы. Но оставим пока это. Дело в том, что если бы вообще никто не принимал решения, Linux не была бы столь успеш­ной. Когда группа независимых друг от друга людей пытается решить проблему, не имея механизма агрегирования всех вариантов, тогда лучшее, на что они могут надеяться, — это решение, найденное самым умным человеком в группе, и нет гарантии, что оно будет наиболее эффективным. Но при наличии у той же группы инструмента для аг­регирования всех вариантов коллективное решение имеет шанс ока­заться более эффективным, чем решение самого профессионального участника. Следовательно, агрегирование (которое можно назвать особой формой централизации), как это ни парадоксально, важно для успеха децентрализации. Мы сомневаемся в этом, когда вспоминаем о плановой экономике бывшего Советского Союза, и представляем себе небольшую группу людей (или даже одного человека), принимающих решение, сколько нужно выпустить пар обуви. Однако не стоит сме­шивать понятия. Можно и нужно, чтобы коллективные решения при­нимались децентрализованными группами.

Понять, в каких случаях децентрализация является рецептом кол­лективной мудрости, очень важно, поскольку в последние годы ее пред­ставляют едва ли не идеальным решением любой проблемы. Памятуя о главной идее данной книги, я считаю, что децентрализованные спосо­бы организации человеческих усилий зачастую успешнее централизо­ванных. Однако всегда нужно учитывать конкретные обстоятельства. В последнее десятилетие децентрализованные системы считают по определению успешными. Но достаточно лишь рассмотреть пример с дорожным затором (подойдет и пример интеллектуального сообщества в Соединенных Штатах), чтобы понять, что избавление от централи­зованного руководства само по себе не панацея. Кроме того, люди на ура восприняли идею о том, что децентрализация естественна, или спонтанна, оттого что наше представление о ней во многом опирается на данные, почерпнутые из биологии. Муравьи не учатся строить му­равейник — это умение дается им от природы. Но в мире людей все не так просто. Создать децентрализованную систему не так уж просто, и еще труднее ее поддерживать. Кроме того, децентрализация очень легко превращается в дезорганизацию.

Чтобы проиллюстрировать вышесказанное, приведу пример — дейст­вия иракских военных во время американо-иракской войны 2003 года.

88 Глава 4

В первые дни войны, когда иракские федаины⁴ (партизаны) встрети­ли американцев и британцев своим ожесточенным сопротивлением, их группировки можно было рассматривать как пример успешных децент­рализованных групп, эффективно действующих в отсутствие централь­ного командования. Один газетный репортер действительно сравнил федаинов с муравьями в муравьиной колонии, каждый из которых на­ходит путь к " лучшим" решениям благодаря связи только с бойцами по соседству. Но через несколько дней от впечатления, что федаины на­ращивают продуманный, организованный отпор, не осталось и следа, ибо стало ясно, что их атаки - не более чем беспорядочные, дискоорди-нированные нападения, каждое из которых осуществлялось без учета того, что происходит по всей стране. Как сказал один из представите­лей британского командования, все это было тактикой, но не стратеги­ей. Иными словами, разрозненные действия приверженцев Саддама не переросли в нечто большее именно оттого, что отсутствовал метод агрегирования их индивидуального опыта. Федаины во многом на­поминали муравьев — они следовали только частным правилам. Но если муравьям в конечном итоге удается построить колонии, солдаты, поступающие таким же образом, гибнут. (Хотя можно объяснить это явление и тем, что главные боевые действия закончились, и конфликт перерос в противостояние между оккупационными силами США и партизанами, применяющими тактику коротких ударов. Тут важ­ность агрегирования не столь велика, ибо целью становится не победа в борьбе с США, а нанесение достаточного урона, чтобы пребывание противника в стране стало для него неоправданным. В этих условиях достаточно и тактики.)

Ирония в том, что настоящей децентрализованной силой в войне между США и Ираком были Вооруженные Силы США. Американским войскам всегда предоставлялось больше инициативы на поле боя по сравнению с другими армиями, ибо господствовала теория о преиму­ществе " локальных знаний". В последние годы структура армии претер­пела значительные изменения. Сегодня местному командованию пре­доставляется большая свобода действий, его обеспечивают более совер­шенными системами связи. Это значит, что тактика локальных боевых операций формирует мудрые коллективные решения. Высшее коман­дование не изолировано от всего, что происходит на поле боя, и его ре­шения неизбежно отражают локальные знания, полученные полевыми

⁴ Точнее - федаины Саддама, в буквальном переводе с арабского - " гото­вые жертвовать жизнью ради Саддама". - Примеч. ред.

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 89

командирами. Например, во время атаки на Багдад командование США быстро адаптировалось к реальной слабости иракских войск после того, как полевые командиры сообщили о вялом сопротивлении или его от­сутствии. Вопреки распространенным суждениям, Вооруженные Силы не стали структурой, управляемой снизу, т.е. децентрализованной сис­темой. Субординация остается важным аспектом функционирования армии, и все боевые действия происходят в рамках того, что называется " намерением командования", составляющим, по сути, цели кампании. Но все чаще успех отдельных кампаний зависит как от быстрого агреги­рования информации с мест сражений, так и от заранее разработанных централизованных стратегий.

V

Проблемой разведывательной службы США до 11 сентября 2001 года была не децентрализация, а ее тип. На первый взгляд, разделение зон ответственности между различными управлениями вполне оправ­дано. Специализация способствует более многослойной обработке ин­формации и повышению качества анализа. Исходя из наших знаний о принятии решений, мы предполагаем, что чем разнороднее взгляды на проблему, тем вероятенее успех итоговых решений. На это указывает исполняющий обязанности директора разведуправления Министерс­тва обороны Лоуэлл Джакоби в своих показаниях Конгрессу, когда пишет, что " информация, которую одна группа аналитиков расцени­вает как пустые слухи, может предоставить важнейшие ключи или раскрыть важнейшие взаимосвязи после ее изучения другой группой аналитиков".

На самом деле разведывательному сообществу недоставало реаль­ных механизмов агрегирования не только самой информации, но и суж­дений. Иными словами, не было средства подключения к коллектив­ной мудрости специалистов из Агентства национальной безопасности, сотрудников Центрального разведывательного управления и агентов ФБР. Был а децентрализация, но не было агрегирования, следователь­но, страдала организация. Предложение Ричарда Шелби (создание действительно центрального разведывательного управления) решило бы организационную проблему и помогло бы поставить во главе сис­темы обработки информации одно управление. Но при этом заставило бы отказаться от всех преимуществ децентрализации (разнородность, частные знания, независимость участников). Шелби был прав в том,

90 Глава 4

что информацией надо обмениваться. Но он полагал, что требуется один человек или группа людей, готовых находиться в центре событий, просеивать информацию и отделять зерна от плевел. А все, что мы про­чли о процессе познания, предполагает, что небольшая группа людей, какими бы умными они ни были, никогда не окажется мудрее " толпы". И лучший инструмент для оценки информации коллективного харак­тера, собранной разведывательным сообществом, - это коллективный разум разведывательного сообщества. Централизация - не решение. Агрегирование - да.

Были и остаются пути, посредством которых разведывательное сообщество может агрегировать информацию, не становясь излишне централизованной структурой. Для начала обычное взаимное под­ключение компьютерных баз данных различных управлений позво­лит ускорить обмен информацией, а управления при этом сохранят свою автономность. Удивительно, но и через два года после 11 сентяб­ря правительство так и не располагало единым " списком угроз", кото­рый пополнялся бы данными от всех участников разведывательного сообщества. В некотором смысле очень простые, почти механические средства помогли бы разведывательному сообществу значительно по­высить свою эффективность.

Есть и другие, более перспективные возможности, и некоторые чле­ны разведывательного сообщества пытались их исследовать. Важней­шей из них, впрочем, еще недостаточно проверенной, была программа FutureMAP, представлявшая собой неудавшийся план организации рынков решений (во многом напоминающих IEM), которые, теорети­чески, позволили бы аналитикам из разных управлений и админис­траций покупать и продавать фьючерсные контракты, основанные на прогнозах событий на Ближнем Востоке или где-либо еще. FutureMAP, финансируемая организацией DARPA (Управление перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ Министерс­тва обороны США), состояла из двух частей. Первая предусматривала создание внутренних рынков, достаточно малых (примерно в двадцать-тридцать человек), открытых только для аналитиков из разведки и, воз­можно, небольшого числа приглашенных экспертов. Перед этими рын­ками ставилась задача предсказывать вероятность конкретных событий (например, террористические атаки), поскольку их трейдеры, делая выводы, могли опираться на секретную информацию и достоверные данные разведки. Надежда была на то, что развитие этих внутренних рынков позволит преодолеть внутриполитические и бюрократические

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 91

распри, обусловившие провал сбора развединформации в США. Теоре­тически внутренние рынки вознаграждали бы участников не за угожде­ние своему боссу или подразделению (или ублажение Белого дома), а за предоставление точных прогнозов. И поскольку они были бы открыты для представителей разных управлений, то мог ли предложить своего рода коллективное суждение — чего не удавалось достичь разведыва­тельному сообществу в последнее десятилетие.

Второй частью FutureMAP был так называемый Policy Analysis Market (РАМ) (Рынок политических прогнозов), который летом 2003 года стал объектом резкой критики со стороны возмущенных полити­ков. Идея РАМ была весьма проста (аналогично идее внутренних рын­ков): также как IEM прекрасно справляется с прогнозами итогов вы­боров, а другие рынки великолепно прогнозируют будущие события, рынок, внимание которого обращено на Ближний Восток, мог бы пре­доставить более чем ценную информацию.

РАМ отличало от внутренних рынков то, что к нему должна была иметь доступ широкая публика и на прогнозировании нежелательных событий могли бы зарабатывать рядовые граждане. Сенаторы Рон Уай-ден и Байрон Дорган, лидеры движения за отмену РАМ, обвиняли про­ект в " голословности" и " бесполезности". Возмущению общественнос­ти, по крайней мере той ее части, которая узнала о РАМ до того, как он был так бесцеремонно уничтожен, не было предела.

С учетом главной идеи этой книги вас не удивит, что я лично счи­таю РАМ потенциально очень полезной затеей. Тот факт, что рынок был бы открыт для публики, не означает, что его прогнозы были бы менее точными. Наоборот, мы уже неоднократно убеждались в том, что даже коллективное суждение трейдеров, которые не являются профессиона­лами, может оказаться поразительно точным. Что еще важнее — доступ ' к рынку широкой общественности привел бы к тому, что граждане, ни­когда не обращавшиеся в американское разведывательное управление, предоставляли бы (из чувства патриотизма, страха или по другим при­чинам) реальную информацию о положении на Ближнем Востоке.

С точки зрения Шелби, открыто высказавшего неудовольствие раз­ведывательным сообществом, РАМ, как и внутренние рынки, помог бы уничтожить административные барьеры, препятствующие агрегирова­нию информации и трансформации ее в единый, коллективный про­гноз. Поскольку у трейдеров на рынке нет другого мотива, кроме вер-ногр прогноза (на их решения не влияют бюрократические или полити­ческие факторы), и они стремятся делать правильные выводы, гораздо

92 Глава 4

выше вероятность, что они дадут честную оценку, вместо того чтобы вы­сказывать мнение, которое соответствовало бы политическому климату или защищало честь мундира.

Сенатор Уайден отверг идею создания РАМ, назвав ее " волшебной сказкой", и заявил, что сбор разведывательной информации вполне по силам и DARPA. Но это суждение оказалось ошибочным — никто и не предлагал замену традиционного сбора информации рынком. Предпо­лагалось, что РАМ может оказаться еще одним, дополнительным спо­собом. В любом случае, если бы РАМ на самом деле был " волшебной сказкой", мы узнали бы об этом очень скоро, будь он внедрен. Отказ же от проекта привел лишь к тому, что мы понятия не имеем о том, смог­ли бы привнести рынки решений что-либо новое в нынешнюю систему сбора разведданных или нет.

Истинная проблема состояла в том, что, как ясно дали понять Уай­ден и Дорган, отвратительно и аморально наживаться на потенциаль­ных катастрофах. Признаем, что омерзительно и жестоко делать ставки на кровавые покушения. Но признаем также, что американские прави­тельственные аналитики ежедневно задаются теми же вопросами, какие задавали бы себе трейдеры РАМ: насколько стабильно правительство Иордании? Насколько вероятно падение династии Саудов? Кто ста­нет главой Палестинской автономии в 2005 году? Если правительству США можно задаваться такими вопросами, трудно понять, почему это считается аморальным занятием для людей, к правительству отноше­ния не имеющих.

Не надо стыдиться того, что люди смогут заработать на предсказани­ях катастроф. Ведь аналитики ЦРУ занимаются этим не безвозмездно. Правительство оплачивает их усилия по предсказанию неблагоприят­ных событий, почему же не вознаградить информаторов, предоставив­ших ценные сведения?

Рассмотрим другой пример. Главная задача страховых компаний со­стоит в том, чтобы предугадать, когда умрет клиент. В случае традици­онного полиса страхования жизни компания рассчитывает то, что вы умрете как можно позже; в то время как в случае пенсионного страхо­вания компания будет ждать вашей скорейшей смерти. В этом есть не­что отталкивающее, но все мы понимаем, что это неизбежно. Вот что, в определенном смысле, зачастую делают рынки: они используют амо­ральные по сути предположения во имя общественного блага. Если сто­имость более качественных разведданных — это всего лишь уязвленные чувства, она не представляется слишком уж высокой. И, разумеется,

Собрать воедино, или Что общего между ЦРУ, Linux... 93

если люди станут зарабатывать на будущем, это будет менее амораль­но, чем то многое, что делали и продолжают делать наши разведыва­тельные службы с одной-единственной целью получения информации. Если РАМ на самом деле помог бы укрепить национальную безопас­ность Америки, грех было бы этим не воспользоваться.

Есть серьезные проблемы, которые рынку пришлось бы решать. Са­мая большая из них такова: если рынок продемонстрирует прозорли­вость, а Министерство обороны предпримет на основе прогнозов рынка действия, скажем, чтобы предотвратить ожидаемый государственный переворот в Иордании, такие действия сделают прогнозы трейдеров ошибочными и тем самым убьют в них желание делать верные прогно­зы. Хорошо организованный рынок, вероятно, должен учитывать та­кие военные вторжения США, например, делая ставки зависимыми от действий США (или, как вариант, трейдеры будут учитывать в своих прогнозах вероятность действий США). Но это будет проблемой, толь­ко если рынок на самом деле будет делать точные прогнозы. Стань РАМ полностью ликвидным рынком, он, вероятно, сталкивался бы иногда с теми же проблемами, что и другие рынки, как, например, искусствен­ные бумы и азартные пари. Но необязательно думать, что рынки рабо­тают идеально, достаточно верить, что они работают хорошо.

К тому же, хотя РАМ критиковали больше из-за того, что люди, мол, будут делать ставки на такие события, как убийство Арафата, большинство " игр", которые станет вести подавляющее большинство трейдеров РАМ, будут касаться более прозаических вопросов, таких как предстоящий экономический рост Иордании или боеспособность Вооруженных Сил Сирии. По своей сути РАМ не предназначался для того, чтобы предсказывать, что будет делать движение " Хамас" на следующей неделе или чтобы предотвратить очередное 11 сентября. Вместо этого он должен был дать нам более полное представление о состоянии экономики, социальной стабильности, боеготовности армий стран Ближнего Востока с учетом значимости подобной ин­формации для интересов США в регионе. По моему мнению, вопрос состоит в том, чем могли бы пополнить агрегированное суждение политических аналитиков будущие эксперты по Ближнему Востоку, бизнесмены и ученые с самого Ближнего Востока (т.е. те люди, кото­рые, вероятно, участвовали бы в торгах на рынке РАМ).

У нас еще появится возможность узнать, что они скажут, поскольку недавно NetExchange - компания, которой было поручено организовать РАМ, - объявила, что вскоре для публики станет доступной новая, пе-

94 Глава 4

реработанная версия Рынка политических прогнозов и на этот раз без какого-либо вмешательства со стороны правительства. NetExchange предусмотрительно разъяснила, что целью рынка будет не предсказа­ние террористических атак, а широкомасштабное прогнозирование эко­номических, социальных и военных тенденций в регионе. Итак, перс­пективность РАМ будет, видимо, проверена на деле. Впрочем, кажется правдоподобным и даже вероятным, что американское разведыватель­ное сообщество в конечном итоге вернется к идее использования внут­ренних рынков прогнозов (с участием только аналитиков и экспертов) как средства агрегирования разрозненных фрагментов информации и генерирования обоснованных прогнозов и политических рекоменда­ций. Возможно, это будет означать, что ЦРУ действительно заправляет, как презрительно выразились сенаторы Уайден и Дорган, " игорным до­мом". Но мы знаем об играх на тотализаторе одно: они позволяют очень эффективно прогнозировать будущее.