Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Греция в IV В. До Н. Э. И завоевания Александра Македонского 3 страница






Перев. В. С. Соколова.

1. Есть мнение, что правильнее читать «Антиалкидов мир». В хрестоматии оставлено общепринятое написание.
2. Конон — см. № 122, прим. 1.
3. Лемнос, Имброс, Скирос — острова на Эгейском море, находившиеся под контролем Афин в IV в. до н. э., были расположены на пути из Аттики к Геллеспонту и обеспечивали морское сообщение на хлебной дороге в Черное море.
4. Николох — один из начальников в спартанском флоте, главным начальником которого был Анталкид.
5. Абидос — греческая колония на Геллеспонте.
6. Ификрат и Диотим — афинские стратеги. Ификрату приписывали реформу пехоты — пелтастов и введение ее в широких масштабах в практику войны (ум. ок. 350 г.). Пелтасты получили длинные копья. См. №97, прим. 10.
7. Перкота — город неподалеку от Абидоса.
8. Фрасибул из Коллита — афинский стратег, современник Фрасибула, сына Лика, из Стирии, восстановившего демократию в Афинах после Пелопоннесской войны.
9. Лехей — гавань города Сикиона на севере Пелопоннеса.
10. Орхомен — город на северо-востоке Пелопоннеса.
11. Клазомены — островок у западного побережья Малой Азии.
12. Тегея — город в центральной части Пелопоннеса, к северу от Спарты.
13. Вспоминаются события недавно происходившей Коринфской войны.

№ 124. ВТОРОЙ АФИНСКИЙ МОРСКОЙ СОЮЗ
(Ditt. Syll. /2, 80)

Надпись содержит постановление афинского народного собрания в 378/7 г. до н. э. об организации второго Афинского морского союза. Союзникам гарантировалась автономия и свобода от дани и афинских клерухий.

При архонте Навсинике. Каллибий, сын Кефисофонта, из Пеонии был секретарем. В седьмую пританию, когда дежурной филой была Гиппофонтида, совет и народ решили, Харин из Афмона председательствовал. Аристотель заявил: в добрый час для афинян и афинских союзников! Для того, чтобы лакедемоняне предоставляли грекам, оставаясь свободными и самостоятельными, жить спокойно и иметь в безопасности свою страну (1)... народ постановил: если кто пожелает из греков или варваров, живущих на материке или на островах — из тех, которые не находятся под властью царя (2), быть союзником афинян и их союзников, да будет это его правом, и при этом пусть остается он свободным и самостоятельным, имея государственное устройство, какое ему будет угодно, не принимая к себе ни гарнизона, ни правителя, не внося подати, но на тех же основаниях, на каких хиосцы, фиванцы и остальные союзники. Пусть тем, которые заключат союз с афинянами и их союзниками, народ возвратит все, какие только есть, владения афинян, частные или общественные, в стране народа, заключающего союз. И относительно этого пусть афиняне дадут обещание. Если же в Афинах какие-нибудь плиты (с надписями) городов, заключающих союз с афинянами, не будут соответствовать этому договору, пусть совет, постоянно заседающий, имеет полномочие таковые уничтожать. А со времени архонта Навсиника пусть не позволяется ни частным лицам, ни от казны никому из афинян приобретать в землях союзников ни дом, ни имение, ни путем покупки, ни под залог, ни другим каким-либо образом. Если же кто-нибудь станет каким бы то ни было образом покупать, приобретать или брать под залог, пусть будет предоставлено всякому желающему из союзников заявить об этом членам союзного совета; а члены совета пусть продадут и отдадут половину тому, кто сообщил об этом, а остальное пусть поступит в казну союзников. Если же кто-нибудь пойдет войной на заключивших союз сухим путем или по морю, пусть афиняне и союзники помогают тем на суше и на море всеми силами по мере возможности. Если же какое-нибудь должностное или частное лицо предложит или поставит на голосование вопреки настоящему постановлению, что надо упразднить что-нибудь из сказанного в этом постановлении, пусть он будет лишен гражданской чести, и имущество его да будет конфисковано и десятина отдана богине. И пусть он будет судим при участии афинян и союзников, как нарушающий союз. Пусть его карают смертью или изгнанием там, где власть имеют афиняне и союзники. Если же он будет присужден к смерти, пусть не погребают его ни в Аттике, ни в земле союзников. А это постановление пусть секретарь совета напишет на каменной плите и поставит подле Зевса Освободителя, а деньги для надписи на плите в количестве 60 драхм пусть выдадут из суммы в 10 талантов казначеи богини (3). На этой плите пусть записывают имена как тех городов, которые теперь состоят в союзе, так и всякого другого, который станет союзным. Пусть это напишут, и пусть народ выберет немедленно трех послов в Фивы, чтобы убедить фиванцев, насколько будет возможно, ко благу. Избраны были следующие: Аристотель из Марафона, Пирсандр из Анафлиста, Фрасибул из Коллита. Следующие государства в союзе с афинянами: хиосцы, тенедосцы, митиленцы, мефимнцы, родосцы, пессийцы, византийцы, фиванцы... (4).

(«Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2, № 121).

1. Текст неразборчив.
2. Персидского. Оговорка сделана для того, чтобы избежать осложнений во взаимоотношениях с персами.
3. Казначеи афинской государственной казны, находившейся под покровительством богини Афины.
4. В перечне содержится более 50 государств. Названия, помещенные после фиванцев, очевидно, являются поздними прибавками к надписи, по мере вступления во второй Афинский морской союз новых членов.

№ 125. СОЮЗ МЕЖДУ АФИНАМИ И КЕРКИРОЙ
(Ditt. Syll./3, 151)

Союз между Афинами и Керкирой, вошедшей в состав 2-го Афинского морского союза, был зафиксирован и на отдельной надписи:

Союз керкирцев и афинян на вечные времена: если кто-нибудь пойдет войною на страну керкирцев, афиняне должны оказывать им помощь по возможности всеми силами, когда ее потребуют керкирцы; и если кто-либо пойдет войною против афинского народа или против страны афинян по суше или по морю, то керкирцы обязаны придти к ним на помощь сообразно своим возможностям, как только этого потребуют афиняне. Керкирцы не имеют права начинать войну и заключать мир без афинян и всех остальных союзников; и все другое следует в согласии с постановлениями союзников.
Присяга. Я буду помогать народу керкирцев всеми силами по мере возможности, если кто-нибудь пойдет войной по суше или по морю на страну керкирцев, как только керкирцы этого потребуют. И в отношении войны и мира я буду поступать сообразно тому, что решат все союзники. И во всем другом буду поступать в согласии с постановлениями союзников. Клянусь Зевсом, Аполлоном и Деметрой, что я буду поступать именно так. Если я поклялся верно, то пусть будет мне избыток и благо, если же нет, то пусть будет противоположное. [Далее присяга дословно повторяется, но от имени керкирцев.]

Перев. А. Я. Гуревича.

№ 126. НАСТУПЛЕНИЕ ЭПАМИНОНДА НА СПАРТУ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ МЕССЕНИИ
(Диодор, XV, 62 (4—5), 63 (1, 4), 64 (1—3, 6) 65, 66 (1))

После знаменитой битвы при Левктрах в 371 г. до н. э., в которой фиванская фаланга под начальством усовершенствовавшего ее Эпамиионда разбила спартанцев, окончательно пала спартанская гегемония на суше. Новым гегемоном Эллады на короткое время сделались Фивы. Пелопоннесский союз начал распадаться. Предлагаемый отрывок содержит рассказ о военной демонстрации фиванских войск в Пелопоннесе под Спартой.
Беотийцы, вступив в союз с локрами и фокейцами (1), выступили в поход. Все они, находясь под командованием беотийских вождей Эпаминонда (2) и Пелопида (3), достигли Пелопоннеса. Все остальные военачальники беотийцев добровольно передали главное начальство именно этим двум вождям вследствие их выдающейся опытности и храбрости. Когда они подошли к Аркадии (4), к ним присоединились все аркадцы, элейцы, аргосцыи все их союзники. Их собралось более семидесяти тысяч; военачальники их, сойдясь на совет, решили идти против самой Спарты и предать разграблению всю Лаконию. Военные же силы лакедемонян после потери в поражении при Левктрах (5) значительной части молодежи, а также немалого числа воинов и в других неудачных сражениях, были сведены к основному немногочисленному войску спартиатов; к тому же и союзники их частью отпали, частью тоже страдали по тем же причинам от недостатка людей, так что положение лакедемонян оказалось крайне затруднительным, и они были вынуждены прибегнуть к помощи афинян...
...Эпаминонд и его советники, видя, что вторжение в страну лакедемонян представляет собой большие трудности, сочли бесполезным пытаться проникнуть в нее, действуя всеми своими военными силами одновременно, и решили, разделившись на четыре отряда, повести наступление в разных местах.
Первый отряд беотийцев направился к городу Селассии (6) и жителей его привлек от лакедемонян на свою сторону. Аргосцы (7), составлявшие второй отряд, двинулись через земли тегейцев (8), завязали там сражение с охранявшими проход врагами, а начальника охраны спартиата Александра и до двухсот человек из его отряда они убили, среди них оказались и некоторые беотийские изгнанники. Третий отряд, состоявший из аркадцев и насчитывавший наибольшее число солдат, вторгся в местность, называемую Скиритис (9)... Элейцы же, составлявшие четвертый отряд и шедшие по другим местам, оказались тоже в Селассии. В этой местности приказано было сойтись и всем остальным. Объединившись всеми силами в Селассии, они двинулись прямо на Спарту, предавая всю страну грабежу и пожарам.
Когда лакедемоняне, которые в течение пятисот лет не подвергались в своей Лаконии вражескому нападению, увидели, как неприятель разоряет и опустошает их страну, они не выдержали этого зрелища и с воодушевлением пошли из своего города в бой. Однако, когда их старшины стали их удерживать, чтобы они не выходили далеко за пределы своей страны из опасения, чтобы она не подверглась нападению, они послушались их и остались, чтобы защищать город. Когда же Эпаминонд со своими людьми, перейдя через Тайгет (10), приблизился к реке Евроту и начал переправляться через него, Еврот оказался очень полноводным и бурным от дождливого зимнего времени. Лакедемоняне, узнав о затруднительном положении противника у переправы через Еврот, сочли это обстоятельство благоприятным для нападения. Они поручили охрану города Спарты своим женам, детям и старикам, а сами, собрав все свои молодые силы в ряды войска, выступили против неприятеля и, внезапно напав на них во время переправы через реку, нанесли им большой урон. Беотийцы и аркадцы оказали им сильное сопротивление, но спартиаты, перебив многих неприятелей, благополучно вернулись в свой город, показав всем свое мужество. После этого, когда войско Эпаминонда в полном составе приблизилось к городу, наводя страх, спартанцы, используя для защиты природные условия своей страны, убили многих, слишком смело выдвигавшихся вперед неприятелей. Но осаждающие проявили много упорства и, казалось, должны были силой овладеть городом. Однако, после того как часть их была убита на передовых позициях и многие были ранены, Эпаминонд звуком трубы отозвал своих воинов. Но некоторые, подойдя близко к городу, стали вызывать спартанцев на бой или требовали от них признания себя побежденными. Лакедемоняне отвечали, что они не отказываются дать общий решающий бой в подходящий для этого момент. Тогда беотийцы отошли от Спарты, опустошили всю Лаконию, собрали неисчислимое количество военной добычи и удалились в Аркадию. После этого пришли опоздавшие к сроку афиняне и не совершили ничего, достойного упоминания. От союзников к лакедемонянам пришли на помощь четыре тысячи воинов. К этим присоединились еще тысяча отпущенных на волю илотов и двести беглецов от беотийцев; кроме того, они вызвали немалую помощь из соседних городов и таким образом собрали войско для борьбы с противником. По мере того как к ним собирались такие силы и проходили с ними военное обучение, у них поднималось мужество, и они подготовлялись к генеральному бою.
Эпаминонд по своему характеру стремился к громким делам и мечтал о вечной славе. Он внушил аркадцам и другим союзникам мысль снова заселить Мессению, которая в течение многих лет лежала в запустении, разоренная лакедемонянами, но представляла собой удобное место для нападения на Спарту. Получив согласие всех, он отыскал уцелевших мессенцев и собрал их, а также и всех желающих в новое государство и таким образом восстановил Мессену с большим числом жителей. Наделив их участками земли и домами для жилья, он возродил к жизни замечательный греческий город и заслужил великую славу у всех людей.

Перев. В. С. Соколова.

1. Локры, фокейцы — см. № 72, прим. 2, и № 73, прим. 7.
2. Эпаминонд — фиванский беотарх (высшая правительственная коллегия в Фивах состояла из 7 беотархов). Крупнейший политический деятель, демократ. Один из организаторов кратковременной фиванской гегемонии в Греции. Его военная реформа боевого строя фаланги, так называемый «Косой клин», способствовала победам фиванских войск над спартанцами при Левктрах (371) и при Мантинее (362) и послужила основой для создания знаменитой македонской фаланги царем Филиппом II. От раны, полученной в битве при Мантинее, Эпаминонд скончался.
3. Пелопид — фиванский беотарх, друг и соратник Эпаминонда, свергнул власть спартанцев и олигархов и восстановил демократию в Фивах в 379 г. до н. э. Убит в битве с македонцами и фессалийским тираном Александром при Киноскефалах в 364 г. до н. э.
4. Аркадия — горная область в центральной части Пелопоннеса.
5. Левктры — см. выше, прим. 2.
6. Селассия — город в северной части Лаконии.
7. Аргосцы — жители города Аргоса, см. № 27, прим. 5.
8. Тегейцы — жители города Тегеи в юго-восточной части Аркадии.
9. Скиритис — горная местность, населенная периеками, которые служили в спартанском войске в особом отборном отряде гоплитов.
10. Тайгет — см. № 48, прим. 1.
11. Мессения — область в юго-западной части Пелопоннеса, порабощенная в IX—VIII в. до н. э. спартанцами.

№ 127. О НЕОБХОДИМОСТИ ОБЪЕДИНЕНИЯ ГРЕКОВ И ЗАВОЕВАНИЯ ПЕРСИИ
(Исократ, Панегирик, 160—162, 166—167, 173—174)

В завоевании Малой Азии Исократ видел выход из переживаемых Грецией экономических, социальных и политических затруднений. Указывая на слабость Персии, он, однако, понимал, что для успешной войны с ней необходимо предварительное объединение греков. Сначала он призывал к примирению и объединению Афины и Спарту, а впоследствии возлагал надежды на Филиппа Македонского.
...Мне кажется, что побуждений к войне с персами у нас слишком много; особенно же [существенно] то соображение, что не следует упускать настоящее удобное время: ведь позорно не воспользоваться чем-либо, а потом вспоминать о прошедшем. Чего же можно было бы желать еще для себя, намереваясь воевать с царем, кроме того, что теперь есть? Не отложился ли от него Египет и Кипр, не разорены ли благодаря этой войне Финикия и Сирия (1) не во власти ли его врагов Тир (2), которым он так гордился? Большею частью киликийских городов владеют наши сторонники, а остальные нетрудно добыть. Ликией (3) же никогда не владел никто из персов. Наместник Карий, Гекатомнос, на деле давно отпал от персов и открыто заявит об этом, если мы пожелаем. От Книда до Синопы (4) населяют Азию греки, которых нужно не склонять к войне, а только не удерживать от нее. При наличии таких операционных пунктов, на тот случай, когда Азию охватит столь великая война, есть ли необходимость слишком точно обдумывать могущие произойти случайности? Если приходится уступать иногда и незначительным силам, то легко себе представить, в какое могут попасть персы положение, если будут принуждены воевать со всеми нами... Ведь всем известно, что царь властвует над всеми жителями Азиатского материка не из-за добровольного их подчинения, а потому, что обладает силами, более значительными, чем силы самого населения... Когда же мы переправим туда более сильное войско, чем войско царя (5) (что при желании легко можем сделать), наверное пожнем плоды со всей Азии. Гораздо прекраснее воевать нам с царем из-за его власти, нежели соперничать друг с другом из-за гегемонии. Поход следует совершить в нынешний век, чтобы современники наши, испытавшие столько горя, отведали также и плодов победы и не были бы все время в постоянном несчастье...
...Ни мира соблюсти прочного невозможно, если мы не будем общими силами вести войну с варварами (6), ни согласия добиться среди греков, прежде чем мы не научимся извлекать пользу из одинаковых источников. Если же мы достигнем этого и уничтожим нужду в жизненных благах, которая заставляет забывать дружбу и родство может свести к вражде, и кроме того всех людей увлекает к войне и смутам, между нами несомненно водворится согласие, и мы возымеем друг к другу действительное расположение. Ради этого следует больше всего стараться перенести, как можно скорее, здешнюю войну на тот материк, так как только ту пользу сможем мы извлечь из междоусобной борьбы, если решим добытым из нее опытом воспользоваться против варваров.

Перев. В. С. Соколова.

1. Финикия и Сирия были опустошены кипрским династом Евагором.
2. Тир — крупнейший финикийский торговый город-государство на восточном побережье Средиземного моря.
3. Киликия, Ликия и Кария — области на юго-западе Малой Азии.
4. Мыс Книд — см. № 122, прим. 2. Синопа—город на южном побережье Черного моря.
5. Персидского.
6. Варвары — персы.

№ 128. СИЛЫ АФИН И МАКЕДОНИИ
(Демосфен, XVIII, 234—237)

Демосфен стоял во главе «антимакедонской партии», отстаивавшей независимость афинской рабовладельческой демократии в борьбе с македонским царем Филиппом II, стремившимся к гегемонии в Греции.

Могущество государства состояло в обладании островами, но не всеми, а наиболее слабыми — ни Хиос, ни Родос, ни Керкира не были с нами, — денежных же взносов было до 45 талантов, да и то они были уже заранее собраны, а гоплитов или всадников, кроме своих собственных, у нас не было ни одного. Но всего страшнее и всего более наруку было врагам то, что вот эти люди всех окрестных жителей склонили скорее к вражде с нами, чем к дружбе, — мегарцев, фиванцев, эвбейцев. Вот в каком положении находилось государство, и никто не мог бы сказать, кроме этого, ничего другого. А посмотрите, в каком положении были дела Филиппа, с которым шла у нас борьба. Прежде всего, командовал своими и союзными контингентами он сам полновластно, что для войны самое важное; затем, его союзники всегда находились при оружии, далее, денег у него было вдоволь, и он делал то, что найдет нужным, не предупреждая наперед в своих постановлениях и не совещаясь ни с кем публично, не будучи привлекаем к суду мошенниками, не судясь по обвинениям в противозаконии, не отвечая ни перед кем, но сам будучи владыкой, вождем и неограниченным властелином. Я же, ставший с ним лицом к лицу (справедливо и это разобрать), чем мог самостоятельно распоряжаться? Ничем, потому что, прежде всего, самое право говорить перед народом — единственное, каким я пользовался — одинаково предоставлялось и его наемникам, и мне, и если они брали верх (а это много раз бывало, каждый раз, когда только представлялся повод), все вы выносили постановления в интересах своих врагов и затем расходились. Но все-таки, несмотря на такие невыгоды моего положения, я сделал вашими союзниками эвбейцев, ахейцев, коринфян, керкирцев, от которых было приведено 15 тысяч наемников и 2 тысячи всадников, помимо армий, состоявших из афинских граждан. А денег собрать я старался как можно больше...

(«Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2, № 129).

1. То-есть Эсхин и другие представители богатых афинских граждан, составлявшие «македонскую партию» и желавшие подчинения Афин Македонии, от которой ожидали установления «твердого порядка» и ликвидации демократии, угрожавшей «переделом имуществ».

№ 129. ОБЪЕДИНЕНИЕ ГРЕЦИИ ПОД ВЛАСТЬЮ ФИЛИППА МАКЕДОНСКОГО

Юстин, римский писатель II и III вв. н. э., известен как автор сокращенного изложения «Истории Филиппа» — сочинения римского историка конца I в. до н. э. Помпея Трога, которое до нас не дошло. Македония и страны восточного Средиземноморья были главной темой истории Помпея Трога. Предлагаемый отрывок сообщает о событиях последнего года правления Филиппа II.

(Юстин, IX, 5—6)

Устроив дела в Греции, Филипп (1) приказал созвать в Коринф послов (2) от всех государств, чтобы выработать форму для данного положения. Здесь он определил условия мира для всей Греции, сообразно с заслугами отдельных государств, и изо всех избрал общий совет, как бы единый сенат. Одни лакедемоняне отнеслись с пренебрежением и к царю, и к условиям его, считая рабством, но не миром те условия, которые даруются победителем, а не вытекают из интересов самих городов. Затем переписываются вспомогательные войска отдельных городов на случай, если придется послать этот отряд на помощь царю при нападении кого-либо, или если придется идти войной под предводительством царя. И не было никакого сомнения, что эти приготовления направлены были против персидской державы. Всех союзных войск было 200 тысяч пехоты и 15 тысяч всадников. В это число не вошли ни македонское войско, ни соседние покоренные племена варваров. С началом весны Филипп отправил вперед трех полководцев, Пармеииона, Аминту и Аттала, в ту Азию (3), которая была под властью персов... Тем временем, пока собираются войска из Греции, он справляет свадьбу дочери Клеопатры с Александром, которого он сделал царем Эпира (4). К этому дню были сделаны пышные приготовления, сообразное могуществом двух царей — и выдавшего дочь замуж, и бравшего в жены. Были устроены великолепные игры; но когда Филипп спешил на эти игры, следуя без телохранителей между двумя Александрами, сыном и зятем, Павсаний, знатный македонский юноша, не возбуждавший ни в ком подозрения, стал в узком месте и убил Филиппа (5) в то время, как тот проходил мимо, и омрачил надгробным плачем день, предназначавшийся для радости.

(«Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2, № 132).

РЕЧЬ О МИРЕ С АЛЕКСАНДРОМ (15)
(Псевдодемосфен)

В речи по поводу мира с Александром, приписываемой Демосфену, изложены статьи договора 337 г. до н.э., заключенного на Коринфском конгрессе, и случаи нарушения его Александром Македонским. Мир был заключен после подавления восстания в Греции, вспыхнувшего при известии о смерти Филиппа. Содержание отрывка важно для характеристики социально-экономического и политического положения в Греции во второй половине IV в. до н. э. и политической позиции Македонии.

Александр вопреки клятвенным обещаниям, вписанным в общий договор, вернул в Мессену детей Филиада, бывшего тирана...
Но этого нельзя допустить, если вы хотите соблюдать право, так как ведь в договоре написано, что тот, кто поступит так, как поступил Александр, должен быть признан за врага... Договор в самом начале говорит, что греки должны быть свободны и управляться своими собственными законами...
Перехожу к другому пункту договора, в котором написано, что если кто отменит политический строй, существовавший у каждого участника договора в тот момент, когда этот договор заключался, считать того за врага всем участникам договора. Смотрите же, афиняне, македонец сверг в настоящее время демократию у ахейцев пелопоннесских, пользовавшихся до сего времени демократическим управлением.
В договоре сказано, что нужно создать коллегию лиц, поставленных для общего наблюдения, чтобы в городах, принимающих участие в договоре, не производилось бы ни убийств и казней, ни высылки людей вопреки действующим в этих городах законам, чтобы не производились конфискации ни имущества, ни нового передела земли, ни отмены долгов, и чтобы из-за стремления к переворотам не отпускались рабы на свободу.
Еще в договоре сказано, чтобы все союзники, подписавшие договор, свободно пользовались морем и чтобы никто им в этом не препятствовал и не захватывал их кораблей.
Македонцы же осмелились войти в самый Пирей.

Перев. В. С. Соколова.

1. Филипп II (359—336).
2. Коринфский конгресс 337 г. до н. э.
3. То-есть Малую Азию.
4. Эпир — горная область к юго-западу от Македонии.
5. Филипп был убит в результате заговора, в котором, может быть, был замешан и персидский царь.

№ 130. БИТВА ПРИ ГРАНИКЕ (1) (Арриан, Анабасис Александра, I, 14—16)

Арриан — греческий историк II в. н. э. из города Никомедии в Малой Азии. Римский сенатор и консул. Автор многочисленных сочинений, из которых значительная часть потеряна. Дошедшее до нас сочинение Арриана «Анабасис Александра» является важным историческим источником по истерии завоеваний в монархии Алгксандра Македонского, а также стран, входивших в нее.

Некоторое время оба войска на высоких берегах реки стояли спокойно, выжидая, что будет. И на той и на другой стороне была полная тишина. Персы выжидали наступления македонцев, чтобы напасть на них во время переправы через реку. Тогда Александр вскочил на коня и, приказав окружавшим его людям следовать за ним и проявить свою храбрость, послал в воду передовые отряды конницы, а также пэонцев (2), под командой Аминты (3), сына Аррабайя, и один отряд пехоты, впереди же всех он послал Птолемея, сына Филиппа, командовавшего конным отрядом Сократа — этот отряд случайно был в этот день головным отрядом всей конницы. Сам же во главе левого фланга под звуки труб и пения пэана в честь Ареса Эниалийского, он вступает в реку, все время растягивая строй в косую линию там, где людей увлекало быстрое течение воды, с таким расчетом, чтобы персы не напали на него с боков во время выхода на берег, но чтобы самому, насколько будет возможно, напасть на них строем фаланги (4).
15. А персы, которые стояли впереди на высоком берегу против отрядов Аминты и Сократа, стали в этом месте сами обстреливать врага — сверху вниз; одни из них, стоявшие на возвышенной местности над берегом, бросали стрелы в реку, другие, стоявшие ниже, спускались до самой воды. И произошло столкновение всадников: с одной стороны, выходящих на берег из воды, с другой стороны, препятствующих им в этом. При этом персы теряли множество своих дротиков, так как македонцы бились тяжелыми копьями. Однако, будучи гораздо малочисленней, македонцы попали при первом столкновении в тяжелое положение, так как им приходилось защищаться снизу вверх из реки и притом стоя на нетвердой почве, персы же нападали с высокого берега. Кроме того, против них стояла самая сильная часть персидской конницы, и дети Мемнона и сам Мемнон (5) с ними подверглись большой опасности. Первые македонцы, столкнувшись с персами, были ими зарублены, проявив большое мужество, те же, которые находились перед двигавшимся за ними Александром, уклонялись в сторону от ударов. Но Александр был уже близко. Он вел за собой правый фланг, и первый напал на персов в том месте, гдестолпилось особенно много всадников и где были персидские командиры. Вокруг него завязалась ожесточенная битва. За это время один за другим без труда переходили реку отдельные отряды македонцев. Битва происходила между всадниками, но была больше похожа на пешую битву. Кони сталкивались в этой битве с конями, а люди с людьми: македонцы пытались оттолкнуть весь строй персов с возвышенного берега и заставить их сойти в долину, а персы старались мешать переправе и толкали македонцев обратно в реку. При таких обстоятельствах воины Александра получили преимущество, - потому что кроме того, что обладали большой физической силой и выказывали много мужества, они бились крепкими копьями из крушины против слабых дротиков неприятеля.
16. Наконец, персы и их кони, получая со всех сторон удары копий по лицу и по голове и выбиваемые с коней, а также много страдавшие от легко вооруженных, сражавшихся рядом со всадниками, подались прежде всего на том участке боя, где первоначально большой опасности подвергался Александр. И как только раскрылся перед ними проход посредине между приведенными в расстройство рядами конницы, началось общее бегство. Персидских всадников было убито до тысячи человек. Но большой погони за бегущими не было, потому что Александр обратился против греческих наемников. Их толпа больше вследствие неожиданно охватившего их страха, нежели из какого-либо соображения, оставалась на том же месте, где они стояли раньше. На них то и повел Александр свою фалангу, отдав приказ атаковать их в лоб; почти все были перебиты; никому не удалось бежать, спаслись только те, кто укрылся под трупами павших. Около двух тысяч человек было взято в плен...
Из македонской тяжелой конницы гетайров погибло при первой стычке около двадцати пяти человек. Их медные изображения были поставлены в храме Зевса. Александр приказал сделать их скульптуру Лисиппу (6), которому одному только удалось хорошо сделать статую самого Александра. Других всадников погибло больше шестидесяти, пехотинцев — около тридцати. Их Александр предал погребению на следующий день с оружием и другими знаками почета. Их родителей и детей по всей стране Александр освободил от налогов и от других повинностей, которые лежали на них лично и на их имуществе. Раненых он окружил полной заботливостью, сам обходил всех, осматривал раны, спрашивал, при каких обстоятельствах каждый был ранен, и позволял им все рассказывать и даже прихвастнуть. Он предал погребению также и греческих наемников, убитых среди врагов, а тех, кого он захватил из них в плен, отправил закованных в Македонию на рабские работы за то, что они наперекор общему мнению эллинов, будучи сами эллинами, сражались на стороне варваров против Эллады. И в Афины он послал триста экземпляров полного персидского вооружения в качестве дара богине Афине. Говорят, что при этом была сделана надпись: «Александр, сын Филиппа, и все эллины, кроме лакедемонян, сняли эти доспехи с варваров, населяющих Афины».

Перев. В. С. Соколова.

1. Граник — небольшая река в северо-западной части Малой Азии, впадающая в Мраморное море.
2. Пэонцы — фракийское племя.
3. Аминта — полководец Александра Македонского.
4. Фаланга — строй македонского войска, представляющий колонну тесно сомкнутых рядов тяжело вооруженных пехотинцев, главным оружием которых были длинные копья — сариссы и щиты, а также легко вооруженных воинов, охранявших фланги малоповоротливой основной колонны.
5. Мемнон — родом из Родоса — командир греческих наемников персидского царя и в качестве доверенного лица Дария III, один из самых влиятельных военачальников персидской армии. Умер в самом начале войны.
6. Лисипп — знаменитый греческий скульптор, современник Александра.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.