Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Аномалии психологического здоровья детей






Очевидно, значимый взрослый в жизни ребенка отнюдь не статист и не просто участный свидетель. Известны два крылатых латинских выражения: «Homo homini deus est» и «Homo homini monstrum». Первое в переводе означает «человек человеку бог», второе — «человек человеку чудовище». Вот тот диапазон, в котором издревле рефлектировалась проблема «homo homini...», включая сосуществование взрослого и ребенка. Об этом свидетельствуют библейские символы (например, символ земли обетованной, «истекающей млеком и медом» (Исход, 13: 5) как символ материнства, описанный Э.Фроммом [20; 136]), мифологические сюжеты, другие культурные источники. В кричащей форме это демонстрируют итоги социологических, клинических, психологических исследований, прецеденты психотерапевтической практики.

Специалисты единодушны во мнении, что субъективное состояние ребенка имеет непосредственную связь с окружающей его обстановкой [7], [19], [22], [23]. Основывая свои выводы на анализе исследований, проведенных в различных странах мира, эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) констатировали, что нарушения психического здоровья гораздо чаще отмечаются у детей, живущих в ситуации дисгармоничных отношений со взрослыми. Наиболее распространенный класс нарушений психического здоровья в детском возрасте составляют психогении — мягкие, обратимые расстройства психической деятельности.

Критический анализ обнаруживает, что проблема психогений изобилует спорными и нерешенными вопросами. Психологическая сущность психогений остается нераскрытой. В этиологии психогений в качестве существенного выделяется фактор искаженных отношений с другими людьми, включая кратковременное, но интенсивное, непосредственное травмирующее воздействие; продолжительные во времени латентное болезнетворное влияние или обделенность полноценным общением. Данный класс психогений интерпретируется как патологическая форма психического развития ребенка, генерируемая в системе реальных, живых связей и отношений с естественным человеческим окружением, прежде всего — со значимыми взрослыми. Нас интересовал «вклад» значимых взрослых в провоцирование и предупреждение (преодоление) психологических недугов у детей. Итогом исследовательской работы стала теоретическая модель, описывающая обстоятельства, достаточные для причинения ущерба личности ребенка, и условия, необходимые для восстановления его психологического здоровья. Рациональную основу модели составили антропологический принцип развития в психологии и концепция развития субъективной реальности в онтогенезе (В.И.Слободчиков), психологическая концепция нормального развития человека (Б.С.Братусь), модель базовых педагогических позиций взрослого в детско-взрослой общности (Г.А.Цукерман, В.И.Слободчиков), субъектная модель биографических кризисов (Р.А.Ахмеров). Онтологические и методологические основания данных принципов и моделей заложены в рамках традиций философских (М.Шелер, В.Дильтей, П. Тейяр де Шарден, К.Ясперс, С.Л.Франк, М.К.Мамардашвили, В.П.Иванов) и психологических исследований (Л.С.Выготский, С.Л.Рубинштейн, В.Франкл, К.А.Абульханова-Славская).

Нормативная динамика со-бытия ребенка и значимого взрослого характеризуется обретением ребенком все большей свободы от своей незаданности и все большей свободы для своей собственной определенности и укорененности в человеческом сообществе. Анализ закономерностей возникновения и течения психогений в детском и подростковом возрасте позволил выделить особые состояния совместности ребенка и значимого взрослого, понятые нами как психологические дисфункции детско-взрослой общности. В этих состояниях отношение взрослого к ребенку может не носить явно выраженный психотравмирующий характер, но тем не менее может препятствовать нормальному онтогенезу, наносить ущерб психологическому здоровью ребенка.

С клинической точки зрения инициируемые дисфункцией детско-взрослой общности переживания ребенка — это состояния предболезни: то, что еще не стало психическим заболеванием, но уже перестало быть психологическим здоровьем. С точки зрения психологии развития — это формы отклонения от нормальной субъективации ребенка как процесса становления его индивидуального духа. Мы называем эти феномены антропогениями. Антропогения есть наиболее абстрактное обозначение нарушений психологического здоровья в детском возрасте. Этимологически «антропогенный» означает человечески (человеком) обусловленный, буквально — общее имя пагубного влияния одного человека на субъективацию другого.

Эмпирически антропогении трудно дифференцируемы, они могут переживаться ребенком и как болезненное, и как субъективно благополучное состояние. В силу симптоматической неочевидности и сложности этиогенеза мы определяем антропогении как формы латентных доклинических аномалий внутреннего мира человека. Психологическая сущность антропогений состоит в нарушении целостности (диссоциированности) душевной и духовной сфер человеческой реальности, когда субъективность капитулирует и отступает в «психологическое безвременье» перед экспансией сил, блокирующих и разрушающих нормальное развитие. Антропогенный синдром — это задержанное или искаженное развитие внутреннего мира, незрелость или ущербность субъективной реальности, выраженные в стойком разобщении индивида с человеческим сообществом, чуждости ценностям родового бытия человека, удовлетворенности суррогатами. Антропогения — это всегда ослабленная, пораженная, подчиненная субъективность (малодушие), утрачивающая главные атрибуты — интенции (способности) самоконтроля и саморазвития. Существенные психологические характеристики антропогении — арефлексивность индивидуальной жизни и (с точки зрения нравственной психологии) нравственный релятивизм.

Симптомный подход, замкнутый на отдельном индивиде, как способ описания антропогений нам представляется недостаточным. За схожей симптоматикой могут скрываться существенно различные нарушения. И наоборот, эмпирически можно показать, как один и тот же класс антропогений проявляется в различной симптоматике. Перед практическим психологом остро встают вопросы: «Как квалифицировать проблемную ситуацию?», «Каковы источники психологического неблагополучия ребенка?» Наш подход к проблеме нарушений психологического здоровья у детей основан на исследовании типологии дисфункций детско-взрослой общности ([14], [23], [24]). В этой типологии заложена метаструктура психологической диагностики состояния ребенка в зависимости от состояния детско-взрослой общности. В качестве коррелятов дисфункций детско-взрослой общности мы использовали выраженные отклонения от нормативных параметров позиционного самоопределения значимого взрослого (табл. 3).

Таблица 3

Типология психологических дисфункций детско-взрослой общности

 

  Состояние детско-взрослой общности Параметры отношения значимого взрослого к ребенку Характер позиционного самоопределения значимого взрослого
  Норма: функциональная полноценность и состоятельность со-бытия   Воспитательный такт (N) Личностная зрелость (N) Норма: ответственная координация со-бытия
Тип дисфункции Диагностические показатели Ограничения самоопределения
со-бытийная оккупация гиперобособление AR/N позиционный сепаратизм со-бытийная депривация гиперотождествление AR/N позиционная экспансия со-бытийная лабильность неопределенность P/AR ролевой релятивизм внутренняя/внешняя противопоставление P/AR произвол, бытовой оппозиция экстремизм, сектантство     Примечание. Знак «N» предполагает минимально-достаточный (и более) уровень параметров, характеризующих нормативную динамику со-бытия. Знак «AR» — дефицит собственно внутренней рефлексии (арефлексивность отношения взрослого), знак «Р» — патология личности взрослого.  
       

В норме позиция значимого взрослого конструктивна: он позитивно координирует совместную жизнь, используя себя как «инструмент» развития детско-взрослой общности. Наиболее общим показателем аномального и патологического (оппозиционного) состояния общности является арефлексивность отношения значимого взрослого к ребенку: взрослый не подозревает, что творит, и не ведает, чтó творит в совместном жизненном пространстве. Арефлексивное отношение может быть:

· ситуативным — как следствие некомпетентности взрослого в контексте проблемной ситуации;

· тенденциозным, обусловленным патологизацией личности взрослого или личностной незрелостью антропогенной природы (т.е. не являющейся следствием психического заболевания); такое отношение обнаруживает себя в «бедности» (примитивности, невнятности) и негативизме ценностно-смысловых и целевых установок, ограниченности способов самоопределения, рассогласованности ценностных приоритетов и общего характера отношения взрослого к ребенку.

Со-бытийная депривация и позиционный сепаратизм определяются фиксацией взрослого на обособлении и нарушением развития со-бытия со сдвигом в сторону формальной общности. Феноменология: низкая эмоциональная заряженность взрослого ребенком, отстранение, самодисквалификация, гипопротекция. В пределе — гиперобособление, характеризуемое отчуждением взрослого и беспризорностью, атомизированностью, одинокостью ребенка, депривированностью и незащищенностью его жизненного мира.

Со-бытийная оккупация и позиционная экспансия определяются фиксацией взрослого на отождествлении и нарушением развития со-бытия со сдвигом в сторону симбиотической общности. Феноменология: гиперпротекция, сдерживание развития, культивирование беспомощности ребенка, инфантилизация и инвалидизация, подмена актуальности (потенциальности) ребенка актуальностью (потенциальностью) взрослого. В пределе — гиперотождествление, характеризуемое бесцеремонностью «отношений», оккупированностью жизненного мира ребенка, блокированием полноценного развития. Гиперотождествление может сопровождаться актами физического и психологического насилия над ребенком, еще не носящими тенденциозный характер.

Со-бытийная лабильность и ролевой релятивизм определяются диффузностью детско-взрослой общности в силу противоречивости, непоследовательности, необоснованности поступков взрослого. Амплитуда отклонения может колебаться от ситуативной воспитательной неуверенности и достигать уровня перманентной, глубокой диссоциированности отношений взрослого и ребенка. В результате ребенок лишен необходимого для душевного благополучия чувства стабильности, предсказуемости, определенности жизни. Характерной особенностью этого типа дисфункции является необходимость маневрировать (выживать) в режиме взаимоисключающих стандартов.

Каждый из трех описанных выше типов в своем крайнем выражении несет угрозу выхода во внутреннюю или внешнюю оппозицию. Внутренняя оппозиция есть та или иная форма неприятия и/или попрания взрослым самобытности ребенка; ситуация, когда взрослый для ребенка реально представляет физическую или моральную угрозу: агрессия, растление, инцест, подавление, эксплуатация, хроническая травматизация ребенка... Динамика детско-взрослой общности возможна и на негативных нормах и ценностях, существующих в человеческой культуре. Внешнее противопоставление характеризуется враждебной, экстремистской или сектантской настроенностью взрослого в отношении других людей, норм и правил общежития. Взрослый, в целом поддерживая жизнеспособность ребенка, культивирует крайние, деструктивные взгляды, вовлекает ребенка в оппозицию здоровым, полноценным отношениям с человеческим сообществом, идеалам истины, добра и красоты.

В природе детских переживаний следует различать сложные, кризисные, иногда «болезненные», но в целом нормативные стадии развития детско-взрослой общности, и ситуации, когда нормальное развитие ребенка возможно скорее не благодаря, а вопреки реальному отношению взрослого. Психологические дисфункции детско-взрослой общности отличаются патогенетической направленностью: блокируют своевременную реализацию индивидуальных способностей и возрастных возможностей ребенка, обусловливают деформации его интер- и интраиндивидуальных отношений, препятствуют нормативному движению к самоопределенности и самостоятельности (нормативность означает оптимальность обретения человеческих способностей). В своем крайнем выражении они проявляются в тех или иных формах невротического реагирования и дезадаптивного поведения ребенка. Дисфункции детско-взрослой общности являются источниками и интерсубъективной формой антропогений. Диапазон психологического эффекта влияния значимого взрослого на здоровье ребенка описан посредством систематизации антропогенных синдромов.

Психологическая дисфункция совместности ребенка и значимого взрослого означает дефицитарность или деформированность реализуемых образовательных процессов. Посредством содержательного анализа позиционного самоопределения значимого взрослого и корреляции способа отношения взрослого с переживаниями ребенка мы выделили два типа антропогений. Основанием систематизации антропогенных синдромов является разделение отклонений в ситуации развития ребенка на психологические дисфункции, обусловленные ограниченностью позиционного самоопределения значимого взрослого в форме:






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.