Профессиональное самоопределение как поиск смысла в трудовой деятельности.

Понятие «самоопределение» вполне соотносится с такими модными ныне понятиями как самоактуализация, самореали­зация, самоосуществление, самотрансценденция, самосознание (см. более подробно о профессиональном самосознании в гл. V настоящего пособия). При этом многие ученые связывают са­мореализацию, самоактуализацию и т. п. именно с трудовой де­ятельностью, с работой. Например, А. Маслоу считает, что са­моактуализация проявляет себя «через увлеченность значимой работой»; К. Ясперс связывает самореализацию с делом, которое делает человек. И. С. Кон говорит, что самореализация проявля­ется через труд, работу и общение. П. Г. Щедровицкий отмеча­ет, что «смысл самоопределения — в способности человека стро­ить самого себя, свою индивидуальную историю, в умении по­стоянно переосмысливать собственную сущность» [цит. по: 20, с. 78-79].

Е. А. Климов выделяет два уровня профессионального самооп­ределения: 1) гностический (перестройка сознания и самосозна­ния); 2) практический (реальные изменения социального статуса человека) [10, с. 62—63].

Самоопределение предполагает не только «самореализацию», но и расширение своих изначальных возможностей — «самотрансценденцию» (по В. Франклу): «полноценность человеческой жиз­ни определяется через его трансцендентность, т. е. способность " выходить за рамки самого себя", а главное — в умении человека находить новые смыслы в конкретном деле и во всей своей жиз­ни». Таким образом, именно смысл определяет сущность самооп­ределения, самоосуществления и самотрансценденции.

Н. А. Бердяев в работе «Самопознание» отмечает, что еще «на пороге отрочества и юности был потрясен однажды мыслью: «Пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни, и я посвящу жизнь этому исканию смысла» [2, с. 74].

Все это позволяет определить сущность профессионального са­моопределения как поиск и нахождение личностного смысла в выби­раемой, осваиваемой и уже выполняемой трудовой деятельности, а также — нахождение смысла в самом процессе самоопределения.

При этом сразу обнаруживается парадокс самоопределения (как и парадокс счастья): найденный смысл тут же обесценивает жизнь (образуется как бы «пустота»). Поэтому важен именно процесс поиска смысла, где отдельные (уже найденные) смыслы — это лишь промежуточные этапы процесса (сам процесс становится главным смыслом — это и есть жизнь, жизнь как процесс, а не как некое «достижение»).

Правда, по В. Франклу [30] получается, что смысл нельзя по­строить заново, его можно только «найти». Но в этом есть элемент предопределенности, что несколько ограничивает подлинное твор­чество профессионального и личностного самоопределения.

При более творческом подходе к своей жизни сам смысл со­здается человеком заново. Именно в этом случае человек превра­щается в подлинного субъекта самоопределения, а не просто вы­ступает как проводник каких-то «высших» смыслов.

Одной из наиболее сложных (и одновременно творческих) проблем является поиск смысла для конкретного самоопределяю­щегося клиента. Но единого смысла (для всех одинакового) быть не может. Исключения составляют лишь эпохи войн и нравствен­ных испытаний, когда народ или отдельные слои общества объе­динены единой идеей... Можно условно выделить некоторые вари­анты смысла самоопределения, предназначенные для общей ори­ентировки как самоопределяющегося клиента, так и самого психолога-профконсультанта.

Применительно к профессиональному самоопределению можно выделить обобщенный смысл: поиск такой профессии и работы, ко­торая давала бы возможность получать заработок (общественную оценку труда) по справедливости, т. е. в соответствие с затраченны­ми усилиями (или в соответствие с вкладом человека в общество).

Но еще К. Маркс поставил проблему «отчуждения труда от капитала». Ход его рассуждений примерно следующий. Выделяет­ся два аспекта труда: 1) «живой труд» — как деятельность, как возможность и как источник богатства и 2) «абстрактный труд», выраженный в стоимости, в капиталах. Из-за несправедливого рас­пределения богатства часто получается так, что труженик имеет мало денег (лишь на поддержание своего существования), а без­дельник может быть богачом. В справедливом обществе живой труд (сама деятельность, работа) должен соединяться с абстрактным трудом (с денежным вознаграждением) — вклад человека в об­щество должен соответствовать вознаграждению. Бездельник мо­жет стать богачом именно потому, что труд существует в двух ас­пектах и его (особенно в абстрактной части, связанной с капита­лами) можно незаслуженно «отчуждать» от настоящего тружени­ка [15].

Таким образом, более важным становится не сам труд, а воз­можность перераспределения благ, результатов этого труда. Но обесцененный труд порождает уже чисто психологические про­блемы, связанные с отношением к труду и планированием своего развития как настоящего труженика или как «предприимчивого» бездельника-эксплуататора. И хотя К. Маркс не исследовал чисто психологических последствий такой несправедливости (сама пси­хология как наука тогда еще не появилась), его рассуждения мо­гут быть очень интересны при рассмотрении проблем профессио­нального самоопределения.

Деньги — это не только экономическая категория, это своеоб­разный аккумулятор человеческих надежд, мечтаний и смыслов. Уже в развитие марксовых идей можно сказать, что обладатель капиталов как бы обладает и частичками души других людей. Но деньги (большие капиталы) позволяют человеку, который ими обладает, высвобождать свободное время для гармоничного лич­ного развития.

«Гармонично развитой индивид» (по К. Марксу) — это человек, постоянно меняющий свои профессиональные функции, это «суть сменяющие друг друга способы жизнедеятельности», т. е. гармо­ничность понимается как разносторонность в разных видах труда. «При развитой промышленности работник каждые пять лет бу­дет менять свою профессию», — писал К. Маркс. Примечатель­но, что на многих западных фирмах (в частности, в современной Германии) трудно сделать карьеру, не овладев и смежными про­фессиями.

Самое страшное ругательство для К. Маркса — это «профессио­нальный кретин» (или — «профессиональная идиотия»), т. е. человек «хорошо знающий только свою профессию, ограниченный ею и не участвующий в жизни общества», которое также сильно огра­ничивает его развитие как личности. Другое «ругательство» К. Мар­кса — «призвание», человека, так как закрепляет его за определен­ной трудовой функцией. «Признавая призвание, мы вынуждены признать фатальность человеческой жизни, но человек — это тво­рец своей судьбы», — писал К. Маркс. Можно представить себе реакцию К. Маркса, если бы он попал несколько лет назад в тог­дашнюю советскую школу, где часто висели лозунги типа: «Ты выбираешь профессию. Помни — это на всю жизнь!»...

К. Маркс отмечал, что «главным результатом труда являются не производимые товары, а сам человек в его общественных отноше­ниях». При капитализме появляется много людей, у которых есть возможность использовать свободное время для своего развития — и в этом прогрессивный смысл капитализма (по сравнению с пред­шествующими формациями). Но все это происходит за счет экс­плуатации других людей (которые свое время тратят на изнури­тельный труд для обеспечения своего существования). Предполага­лось, что при социализме у большинства людей будет время для гармоничного развития. В этом главная «крамола» Маркса.

Но, как уже отмечалось, К. Маркс не раскрыл именно психо­логический (личностный) смысл труда. Э. Фромм пытался несколь­ко «психологизировать» К. Маркса. Его термин — «отчужденный характер», когда человек отделяется от своего дела, от своей де­ятельности, когда деятельность перестает быть для него личностно значимой, т. е. человек как бы теряет смысл своего труда. Чело­век просто продает себя на «рынке личностей» (как и у Маркса, человек продает свою рабочую силу). Отчужденный характер — это и есть «рыночная личность», утратившая истинный смысл (смысл для такого человека находится как бы вне труда, например, в зарабатывании денег). Но опять неясно, в чем заключается этот смысл? Например, остается без ответа вопрос, зачем человеку много денег? Как антитезу «отчужденному характеру» Э. Фромм выделяет «неотчужденный характер», когда человек выполняет значимую для себя деятельность, как бы личностно «сливаясь» с ней, но сущность такого человека раскрывается всего лишь через набор «красивых» (хотя и правильных) слов, типа «ориентация на самого себя», «ориентация деятельная, любящая и разумная», когда человек «любит то, ради чего он трудится, и трудится ради того, что он любит» и т. п. [31].

В. Франки, рассматривая разные варианты смыслов («три три­ады смыслов»), выделяет самый главный из них — смысл стра­дания, но «только такого страдания, которое меняет человека к лучшему» [30]. Правда, до него еще Ф. Ницше писал, что «место человека в обществе определяется теми страданиями, которые он готов за это вынести». Если взять за основу страдание ради самоулучшения, то остается вопрос: в каком направлении улуч­шаться, к каким идеалам стремиться? И хотя сам В. Франкл, да и Ф. Ницше дают примерные ориентиры саморазвития, но пост­роение «пространств» выбора все-таки оставляют самому клиенту. В итоге клиент, да и сам психолог-консультант остаются в расте­рянности.

Дж. Ролз в своей известной работе «Теория справедливости» [26] выделяет «первичное благо» — чувство собственного досто­инства. Можно вновь поставить вопрос: зачем человеку деньги, ка­питалы? Обычный ответ: чтобы покупать вещи, приобщаться к культуре, путешествовать и т. п. Но далее следует еще более инте­ресный вопрос: а это все зачем? Многие обычно теряются с отве­том, так как ответ кажется самоочевидным. Попробуем порассуж­дать в этом направлении. Типичный пример: человек купил доро­гую вещь (съездил за границу, «приобщился к культуре, обежав за два часа весь Лувр»), но часто главный для него смысл за­ключается в том, чтобы рассказать об этом своим близким и зна­комым. Известно, например, что большее удовольствие человек часто получает не от престижной поездки за границу, а от пред­вкушения этой поездки или от рассказов о ней в кругу «друзей», или же от воспоминаний. То есть смысл — не в самой поездке, а вне ее.

Но тогда возникает вопрос: а почему так происходит? И за­чем тогда нужна эта поездка (эта покупка и т. п.)? Один из наи­более убедительных вариантов ответа: для повышения чувства соб­ственной значимости. Таким образом, даже не деньги (и приоб­ретаемые на них блага) становятся главным смыслом: деньги — это одно из средств для повышения чувства собственного досто­инства. Но все это означает, что часто при выборе профессии (наиболее престижной и денежной) человек либо сознательно, либо интуитивно ориентируется на то, что может дать ему про­фессия для повышения чувства собственной значимости. Если отбросить обиды и возмущения по поводу приведенных выше рассуждений, то выделение чувства собственного достоинства как «исходной» категории позволит лучше понимать многих кли­ентов, их «первичные», более сущностные представления о цен­ностях и благах, а значит, и о смыслах своей профессиональной жизни.

Если попытаться несколько развить идею «первичного блага» и чувства собственного достоинства, то можно выделить еще один вариант смысла — стремление к элитарности [22]. Известно, что многие люди (подростки и их честолюбивые родители) часто меч­тают попасть «из грязи в князи» (в том числе и через «удачно» выбранную профессию, и через «удачное» трудоустройство). Это особенно важно в эпохи социально-экономических преобразова­ний и потрясений, когда на первый план выходят не столько твор­ческие, высококвалифицированные специалисты, эффективно работающие в более стабильных условиях, а так называемые «аван­тюристы», которые обладают не столько талантом хорошо рабо­тать, сколько талантом хорошо устраиваться (или точнее подстра­иваться под меняющуюся конъюнктуру рынка труда). Идея аван­тюризма сейчас очень популярна среди самоопределяющейся мо­лодежи.

В. А. Поляков в своей известной книге «Технология карьеры» откровенно выделяет две главные цели (мы бы сказали — смыс­ла) при построении «успешной» карьеры: первое — «добиться высокого положения в обществе», и второе — добиться «высокого дохода» [16, с. 5].

Конечно, элитарные ориентации в профессиональном само­определении предполагают не только «престиж» и «высокий зара­боток», но и действительно творческое построение своей жизни, ориентацию на высшие человеческие идеалы и ценности. Пробле­ма лишь в том, как разобраться, где подлинные ценности, а где мнимые, где элита, а где — псевдоэлита.