Индивидуальных различий

МЕТОДОМ БЛИЗНЕЦОВ¹

Вслед за признанием психологической уникальности каждого чело­века с неизбежностью возникает вопрос о ее природе, о факторах, форми­рующих эту уникальность, т.е. об этиологии индивидуальных различий. Этот вопрос практически постоянно присутствует в дифференциальной психологии и психодиагностике, какой бы точки зрения на само понятие индивидуальности исследователи ни придерживались. Подходы к его ре­шению — и теоретические, и экспериментальные — весьма различны; мы остановимся на том, который касается природных предпосылок индиви­дуальности.

Для экспериментального исследования этого вопроса необходимо предварительно решить, действие каких факторов и в каких поведенчес­ких параметрах можно искать. Относящаяся к данной области обширная литература наглядно демонстрирует три основные постановки вопроса. Это — поиски детерминант: биологических и социальных, врожденных и приобретенных, генотипических и средовых. Каждый из подходов имеет определенную специфику, однако наиболее целесообразной для экспери­ментального исследования представляется последняя формула, так как она содержит две независимые переменные, в то время как и «врожден­ное» и тем более «биологическое» в широком смысле слова уже сами по себе являются продуктом взаимодействия генотипа и среды. Кроме того, в первой паре понятий оказывается неправомерно суженной — до только социальных влияний — «небиологическая» часть.

Для решения вопроса о том, в каких параметрах человеческой пси­хики научно допустимо искать влияние генотипических факторов, пред-

¹ Психология индивидуальных различий: Тексты / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, В.Я.Романова. М\: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 101—107.

Равич-Щербо И.В. Исследование природы индивидуальных различий... 55

ставляется продуктивным принятое в отечественной психологии выделе­ние содержательной и динамической сторон психики человека. Если пер­вое — мировоззрение, нравственные и этические ценности, сумма знаний и т.п. — зависит от социальных воздействий и не кодируется прямо в геноме, то вторая, определяемая, при прочих равных условиях, физиологи­ческими особенностями организма, может контролироваться факторами генотипа.

Такой подход соответствует одному из основных положений совре­менной психогенетики, согласно которому генотип может влиять на пове­дение только через морфофизиологический уровень.

Понятно, что экспериментально исследовать этот вопрос значи­тельно легче на животных, где возможны направленная селекция, любые внешние воздействия, строгий контроль за средовыми условиями и т.д. Действительно, генетика поведения со своими специфическими методами дает обширный материал относительно наследования пищевого и полово­го поведения, агрессивности, эмоциональности, некоторых особенностей высшей нервной деятельности, поведения в ситуации открытого поля и в лабиринте и т.д.

Накопленный в генетике поведения животных материал создает убе­дительную эволюционную основу для постановки вопроса о роли генотипа и среды в фенотипической изменчивости различных признаков у человека. Однако здесь существуют весьма серьезные трудности как методологичес­кого, так и методического порядка, приводящие иногда даже к утверждению о том, что человек вообще не может быть объектом подобного исследования (Холл, 1960).

Прежде всего ясно, что простой перенос на человеческую популяцию результатов, полученных на животных, невозможен. И дело здесь не про­сто в том, что, изучая животных -, генетик поведения отбирает удобные для эксперимента признаки, хотя они могут не иметь практического смысла, а в исследовании генетической обусловленности психических функций у человека речь может идти о жизненно значимых переменных (Fuller, Thompson, 1960). Различия, по-видимому, значительно более глубоки.

Во-первых, социальная природа высших психических функций че­ловека принципиально меняет само содержание многих признаков, не­смотря на употребление в ряде случаев для их обозначения тех же тер­минов, что и применительно к животным. Например, «эмоциональность», исследуемая в специфических экспериментальных условиях у животного, совсем не эквивалент эмоционального статуса человека; результативное поведение человека в стрессовых ситуация детерминируется, прежде все­го, мотивами социального, а не биологического, как у животных, порядка; поскольку приобретение новых знаний не эквивалентно образованию про­стых условнорефлекторных связей, ясно, что возможность выведения «чи­стых линий» лабораторных животных по обучаемости сама по себе не означает генетической обусловленности обучения у человека и т.д.

56 Тема 8. Личность как индивидуальность...

Во-вторых, наличие социальной преемственности (Давиденков, 1947)¹ меняет и способы передачи некоторых психологических признаков от по­коления к поколению. Даже сторонники генетической обусловленности, например интеллектуальных потенций человека, вынуждены признавать, что, кроме «хороших генов», одаренные люди получают и «хорошее воспи­тание», что и делает практически невозможным разведение этих факторов в исследованиях (Anastasy, 1958).

Наконец, в-третьих, для диагностики и измерения ряда признаков у человека используются совсем иные, чем у животных, экспериментальные процедуры и показатели, адресованные к иным, — иногда вообще отсут­ствующим у животных, — системам, уровням интеграции и т.д. Ясно, на­пример, что произвольная, т.е. в конечном счете речевая, регуляция любо­го действия вносит в процесс принципиально новый момент, изменяющий — сравнительно с животными — весь способ достижения цели, успешного решения задачи. А это означает, в свою очередь, что даже если удается показать, например, генетическую обусловленность моторного научения у человека, она может относиться к иной, по существу, функции — сравни­тельно с двигательным поведением животных.

Все сказанное приводит к выводу о том, что роль генотипа и среды в формировании индивидуальной вариабельности психологических и пси­хофизиологических функций у человека должна быть специальным пред­метом исследования.