Какие метаморфозы/превращения из одного качества в другое/ переживает в Украине социальный капитал?

Роберт Патнем предложил математическую формулу измерения социального капитала: индекс доверия к обществу и индекс участия в гражданских сетях. Исследуя социальный капитал в США Р.Патнем, обнаружил тенденцию к сокращению его «национального объема».

В Украине первых лет независимости, вероятно, можно, с одной стороны говорить об обвале этого самого объема (без поддержки государственной идеологии исчез «человек трудящийся», а с ним и социальный капитал). С другой стороны, социальные капиталы, самовоспроизводящиеся без участия контролирующих и направляющих органов, обнаружили свою жизнестойкость.

Это только человеку, потерпевшему кораблекрушение и оказавшемуся в полном одиночестве на острове, наверное, не пригодятся ни деньги, ни социальные ресурсы. (Однако, символический капитал – очень может быть). Всем другим людям и деньги, и «социальный клей», включенность в общество нужны обязательно. Только теперь эти факторы «включенности» имеют ярко выраженный прагматический смысл. Скажем, быть хорошим соседом – это полезно, а, значит, люди стараются быть хорошими соседями – не сорить, мыть площадку, лифт, вкручивать лампочки. Быть хорошим врачом? Врачом, поддерживающим других врачей? Да. Потому что это, помимо реализации клятвы Гиппократа, такой личностно-социальный ресурс создает клиентскую сеть. А вот быть хорошим металлургом? Не знаю…

Большую роль в современном процессе создания социальных капиталов играет новая идеология потребления. Но являются ли гражданской сетью девушки, объединенные общим посещением модной «Планеты Фитнесс»? Или пузатые юноши, объединенные обедами в «Декадансе»? То есть, внутри этих групп и общий спортклуб, и общий ресторан создает ситуацию доверия, но с гражданским участием – проблема.

Как структура украинского общества влияет на социальный капитал?

Постоянно и неизменно. Причем, чем более низкими являются доходы одних и более высокими – других, тем менее гражданским, общественно значимым, но более прагматичным/эгоистичным становится качество самого социального капитала.

Каково значение социального в наших постсоветских реалиях, или же - свидетельствуют ли низкие показатели социального капитала и гражданской активности о " закате демократии" (падению уровня доверия к демократии) в Украине?

Значение социального капитала всегда высоко, но вот качество – иногда сомнительно. Снижение «национального объема» (в терминах Р. Патнема – как снижение уровня доверия к обществу и показателя участия в гражданских сетях) – не самый страшный случай. Людям трудно доверять абстрактным системам, а государство, общество и демократия в Украине – превратились (или и были?) довольно абстрактными понятиями. Зато на этом фоне мы учимся доверять себе. Социальный капитал уменьшается иногда вне зависимости от участия человека, но вот с символическим – честь, достоинство, репутация, навыки, друзья, долг, семья – с символическим можно работать. И для этого не нужно никаких специальных гражданских сетей и специальных «клубов по интересам». Символический капитал (П. Бурдье) – это, в значительной степени, поле личной ответственности и личного выбора. И для людей и для политиков, которые хотят стать людьми. «Закат демократии», «восход демократии» - не трагедия.

Как, впрочем, и вся политика. Неприятно, но не более того. И смешно. Ведь «дядя в Brioni», плачущий против очередного «режима, грабящего пенсионеров» - это же смешной дядя. Неадекватный, глупый, нечестный. Но и это тоже не трагедия. Пока врачи лечат, учителя учат, водители возят, кто-то же должен их смешить. Демократии от этого ничего не сделается. А детям этого дяди очень может быть, станет стыдно за папу. Стыд и совесть – отличный способ корректировки символического капитала. И социального, вероятно, тоже, но не сейчас и, к сожалению, не здесь.