Последний спуск

Varis спит. Вчера был трудный день. Обычно в это время он уже давно делает зарядку. Я помню на Аляске: в сонном состоянии, одним глазом выглядываю из палатки, а он на фоне гор, как Будда тысячелетний, сидит в зеленой траве и медитирует. Вчера он три часа утюжил склон, потом спустился, отдал мне свой билет и сел перекусить. А я поднялся на гору. В гондоле ехал с прекрасной милой девушкой. По её экипировке понял, что за ней мне не угнаться. Тем не менее:

– May I take a picture from you? – спросил я, когда мы рядом на cнегу одели лыжи.

– Yes? I can.

– Right here, under the corner, - сказал я, и мы поехали.

Сразу справа за поворотом, когда открылась живописная панорама, я остановился. Девушка меня не поняла. Подумала, что я хочу сфотографироваться. Но я попросил ее встать на фоне панорамы. Быстро сделал снимок и спросил, не может ли она попозировать еще раз? Вчера немного ниже по склону у высохшей сосны я присмотрел это место. Come on!

Весело, с юмором распрощалась она со мной и умчалась вниз. А я спросил себя, зачем мне это было нужно? Мое воображение фотографа захотело объединить вечное и проходящее. Прекрасную природу и уходящую молодость. В ней я увидел себя – молодого, уверенного. Еще недавно она бы так легко от меня не ускользнула! Проезжая мимо высоченной высохшей сосны, я подумал, что над ней хорошо поработал дизайнер. Как бы подбоченясь, она ощетинилась своими одинаково обломанными сухими ветвями и заняла круговую оборону. Какой мороз, снежные метели пляшут тут ежедневно, но она остается прекрасной при любой погоде, как это иногда бывает с преклонной старостью.

Все это я пишу, едва поднявшись с постели. Пока писал начало рассказа, сон куда-то исчез. Я еще в нем. Хотел записать, сон мне показался интересным. Беда в том, что завис мой компьютер. Мне приснилась какая-то фантасмагория из далекого прошлого: женщины, дети, война, встречи-расставания. Какие-то новые стихи, обостренные чувства. Помню реку Днепр, теплоход «Ракета», памятник Тарасу Шевченко на берегу, влюбленных в меня женщин и себя, не помню в кого, но тоже влюбленного. И потом новая круговерть: армейская служба, моя мама с моим маленьким сыном, которого бросила мать. Прав был Булат Окуджава, как будто обо мне написал: «Ему б кого-нибудь попроще, а он циркачку полюбил».Это о моей первой жене Регине. Но это все было фоном, Что же главное было во сне? Попробую заснуть, еще рано, или подожду следующей ночи – может, повторится.

В этот день я не катался. После последних роскошных дней катания в конце марта на нашей горе Хантер здешняя гора в Киллингтоне с облезшим снегом и появившимися уже лужами мне показалась неуютной. Не пойму, почему в таком количестве собираются ветераны в это время, или это погоня за прошлым? Они хорошо экипированы, видимо, хорошо знают друг друга. Нет, я все же еще один раз завтра съеду с горы, закрою свой сезон.

Кажется, начинаю вспоминать свой вчерашний сон. Совсем неожиданным образом помогли ассоциации. Мимо меня прошли несколько ряженых. Один под лесное чудовище и двое -- под инопланетян.

Это было задолго до Чернобыльской трагедии, на далеком Ржищевском полигоне под Киевом. Я их видел. Перед тем как затопили огромную территорию под Киевское море. Леса не вырубали, деревни не переселяли. Люди, животные и растения спасались от затопления как могли. А ведь во всем этом теплилась живая душа, веками вроставшая в прекрасную плодородную украинскую землю. Это еще аукнется многострадальной Украине. Сон вернул меня в далекое прошлое. Да, я действительно видел инопланетян и мои курсанты тоже. Мы наблюдали много дней подряд НЛО ночью над нашим полигоном. Часто выключалось электричество. Были неполадки с мишенями. Несколько раз ночью приходилось исправлять неполадки на краю леса. Они приходили и туда. Мы, преподаватели, часто перед ночными стрельбами брали у бабы Маруси комплект номер один (бутылка самогона и десяток яиц), и мне казалось, что встреча с инопланетянами -- это последствие употребления этого «комплекта». Нет, я точно помню, я их все-таки видел. Помню бульканье на болоте и рассеянный свет, который превращался в прожекторные лучи. Тогда я принимал их за животных, а свет -- за сполохи зарниц. Теперь я точно понимаю, что это была широкомасштабная операция по переселению душ животных и растений. Люди не понимали, что все духовное, как и физическое, за многие века глубоко вросло в землю. Пришельцы проводили операцию по спасению этой многовековой среды, перенося ее на свою планету. Они сняли защиту, и вскоре на этой земле, совсем рядом, случилась Чернобыльская трагедия.

Так все происходит по их внеземным законам. Уничтожая духовное, будьте готовы к физическому ответу.

Гору заволокло туманом. Видимо, там идет снег. Сижу в машине, на стекло падают мелкие капли дождя. Звоню Борису, прошу закончить минут на десять раньше и передать мне билет. Но потом почему-то раздражаюсь и решаю перенести спуск в начало следующего сезона. Тут вдруг появляется Борис. Я сдерживаю свое раздражение: или он жадный до катания, или окончательный эгоист! Я вспомнил, что мы по такому же поводу когда-то с ним крепко ругались. Вроде и обходительный, но не бережет чужое самолюбие. И, наверное, то же самое с ним случилось в тайге, когда группа ушла, а он остался один. А может быть, надо просто в себе разобраться и, как говорится, повиниться первому, как поступают в религии. Мое моральное состояние не совсем устойчиво, мыслями я уже дома.

За это время приезжала Ирина, она грозилась взять машину напрокат. Наверное, поменяла замки. Мне этого очень не хотелось бы. Чувствую, конфликта не избежать. В душе хотелось бы остаться с ней. Но, учитывая все накопившиеся между нами события, умом понимаю – надо расставаться. Старый я стал. Смогу ли еще с кем-то сойтись?

Четыре часа дороги -- и мы уже дома, снимаем снаряжение и сразу за работу. Я накануне повалил огромное дерево, и мы начали его разделывать на дрова. Потом топили баню, парились, потом уставшие упали в постель. Проснулся я в семь утра, хотя ведь лег в девять. Больше двадцати часов проспал. Кажется, опять был сон, но не продолжение старого, а новый. Я в Питере, кругом полно народу. Меня кто-то зовет, я отзываюсь, а потом еду в машине «амфибия». Кругом наводнение. Одна женщина стремится общаться со мной, но я почему-то выхожу из машины. Иду по мостовой. Кругом все заполнено водой, а вокруг меня почему-то сухо. Но вода прибывает. Смотрю, «амфибия» зачерпнула воду и люди в ней промокли. Пытаюсь вернуться, чтобы помочь той женщине, которая искала со мной общения. Вот, думаю, все бредущие по тротуару вернутся по домам, где сухо, тепло и уютно. А те в «амфибии», куда мы с ними ехали? Они ведь по шею в воде, они, как и я, не здешние. Мы куда-то ехали? Какая-то женщина на улице. Катит перед собой мяч и пытается со мной заигрывать, подает мне пас. Я отвечаю тем же. Присмотрелся: алкоголичка. Извинился и сразу вспомнил ту, которая в «амфибии». Пытаюсь догнать машину, помочь! Кругом толпа, дети бредут по воде. Но ни у кого на лицах никакого ужаса. Все как-то обыденно. У детей даже радостные лица. А у меня фотоаппарат, надо все зафиксировать. Достаю очки, у них вываливаются стекла, из фотоаппарата сыплются монеты. Стою под мостом. Людей много, некоторые передвигаются вплавь. Рядом со мной сидит группа алкашей, лица у них приветливые. Увидев у меня фотоаппарат, один из них рассказывает, что у него дома есть тоже фотоаппарат «Зенит». Я вспомнил, что я с «Зенитом» когда-то поднимался на гору Эльбрус и он у меня там замерз. Пытаюсь сфотографировать два цветка. Еще холодно вокруг, а эти незабудки уже пышно цветут, улыбаются как люди вокруг, в, казалось бы, гибельной для них обстановке, посреди наводнения.

Я наконец проснулся. Вскакиваю с постели, беру камеру со стола, выхожу за дверь и вижу две незабудки в двух старых кожаных ботинках. Действительно, их посадила Ирина, когда была здесь накануне. Неужели не поняла, что это мы с ней! Убрать одну -- вторая завянет!

Проснулся Varis, это имя Боря получил от индейцев. Скоро нам отправляться в аэропорт. У него машина стоит на платной стоянке в Новом Орлеане. Потом он летит в Москву на суд: бывшая жена, и года не прожив с ним, пытается разделить жилье. А у меня одна постоянная проблема: разобраться с Ириной и с самим с собой!

Как писал Владимир Семенович: «А у меня цепные псы взбесились…»

@ Вернусь в Симферополь и напишу. Я у родителей, здесь трудно до нета добраться. Миша, мне очень интересно узнать от тебя: какие ты имеешь основания так негативно отзываться об американской психиатрие, которая имеет достаточно высокий мировой авторитет?

@ Твой майл разбудил меня в 6: 30 утра. Сегодня воскресенье, обычно в это время я начинаю собираться в спортзал, но сейчас, чтобы не растерять ясность мысли, сел к компьютеру.

Моя ситуация являет собой сложный клинический случай. Прочти внимательно моего Агасфера. Ирина мне однажды сказала, что у дочери отсутствует ген прощения. Возможно, это так, тебе, Танюша, как психологу, лучше знать.Я до сих пор теряюсь в догадках. А рассказ «Кукушонок» -- это один из предполагаемых мною вариантов того, что с нами могло произойти.

Как понимаю я свою ситуацию. Детей, а тем более больных, родители обязаны привести на правильный жизненный путь. Мне этого сделать не дали под предлогом того, что «каждый должен нахлебаться своего дерьма.» Но ведь это потом, после счастливого периода детства! Наша с Ириной разница во взглядах сейчас привела к трагедии. Живу в одиночестве, ушел, иначе бы меня окончательно сломали мои самые близкие люди. Доходило до того, что они запрещали мне включать русское ТВ, их это раздражало!. Я мотался по России с больным ребенком в поисках врачей, а потом с надеждой все же вылечить дочь, мы уехали в Америку. Тут я почти добился воего, еще бы небольшое усилие -- и я бы восстановил ребенка, но… Благими намерениями устлана дорога в ад!» Не буду повторяться. Может это и к лучшему -- мы стали свободны. Наша с тобой переписка как бы инициировала эту ситуацию. Но мы с Ириной были в этом состоянии еще до начала нашей с тобой встречи. А теперь я хочу объяснить тебе, почему наш приезд в Америку был ошибкой. Для тебя объявление в инете, которое я тут привожу, будет любопытным. В его начале звучит призыв: ПОМОГИТЕ! Америка переполнена этими специалистами. Им надо как-то кормиться. В расставленные ими сети и попал наш ребенок. Об этом я тебе уже писал, но тогда это были только предположения. Америка страдает от эпидемии злоупотребления психоактивными веществами.

В Америке работа психолога очень неплохо оплачивается. Ты могла бы тут дать образование и воспитать своих детей. Посмотри на эти цифры а таблице, которую я тебе прислал.

«Битва токсикомании со степенью в области консультирования»

Так компьютер перевел для меня предложение стать специалистом в области консультирования по семейным проблемам и токсикомании. Можно сказать, заблуждение компьютера вскрыло реальность! Армия специалистов -- и все консультируют! Передо мной раскрылась палитра этих пагубных событий. Как же мне плохо от всей их деятельности вот уже почти пятнадцать лет!!! Они запрограммировали против меня мою жену и двух моих девочек, и

Этот прожорливый легион американских специалистов в области консультирования -- это саранча, перемалывающая своими мелкими, но острыми зубами человеческие судьбы. Как видишь, Танюша, и моя семья не стала для них исключением.

Опять сказка. Про террориста, «евойную» мать и человеческое сообщество.

Обычный террорист, будучи недовольным устройством общества, его законами (а любой закон – это насилие над личностью), навешивает на себя взрывные устройства, либо берет в руки крупнокалиберное автоматическое оружие и идет расправляться с членами этого сообщества. Очень часто это совершенно незнакомые ему люди или даже сородичи. Таких людей сообщество изолирует, либо уничтожает, так как они представляют опасность для окружающих.

Но есть террористы другого порядка. Это домашние террористы. В настоящее время это, как правило, дети в семье, у которых по каким-то причинам развился дурной характер. Они всем недовольны, ведут замкнутый образ жизни, либо находятся в сообществе с себе подобными и разрабатывают системы самоуничтожения.

А близкие не поймут: они отдали столько любви и нежности этим отпрыскам, за что же к ним в ответ такая жестокость! И начинаются поиски виновников. Сообщество готовит для работы с ними психологов и психоаналитиков. Их целая армия. Виновников находят. Это, как правило, бывает кто-то из родителей, отец или горячо любящая мать, Но, так как к этому времени семейные узы уже ослабевают, то оказывается, что по заключению этих психологов-консультантов отец был груб и дерзок, говорил не те слова, и спасти теперь «ребенка» может только любовь через край и самостоятельные решения больного. Что в итоге и приводит домашнего террориста к полной распущенности и вседозволенности. И он добивает ближайшую к себе – свою мать. А она, сердобольная, все «тянет лямку», чтобы содержать на свои кровные целый сонм знахарей и аналитиков. Так как сам террорист гол, и ему неоткуда доставать деньги. «Сказка» все продолжается и продолжается, пока мать жива и несет на себе бремя террора, а «ученые-психологи» в это время пишут мудрые книги, где прописаны полезные советы, за что сообщество платит большую мзду на их содержание. И так из поколения к поколению. А террористы все плодятся и плодятся. Сообщество на их демографию выделяет денег все больше и больше, а иначе ученые-психоаналитики не в состоянии будут влачить свое безбедное существование и писать мудрые книги полезных советов. Отлично все организованы: имеют многопрофильные учебные заведения, профессии с хорошим уровнем зарплаты, пользуются государственной поддержкой. А мы, простые семьи их жертвы -- слабосильны. Сразу этого даже не понять. Вроде бы, вся их деятельность во благо! Мы -- их пушечное мясо. Уже сейчас на этой «игле» сидит огромный процент населения Америки! Но…

Ниже я привожу для тебя, как в Америке можно обучиться и совсем не бедно существовать таким врачевателям, я бы скорей сказал губителям человеческих душ. В той форме, в которой я тут близко рассмотрел эту профессию она приносит много вреда всему американскому сообществу. А у Вас в России это серьезно изучают и называют «психологической поддержкой».

@ Я попытаюсь разобраться с присланной тобой информацией, но….вначале вопрос - может у вас так из-за писем, что ты мне писал? Может ты мне их писал, чтобы она увидела?
Прочитала твой рассказ -- и я в удивлении. Какие у тебя основания считать свою дочь не родной, подкидышем? Это только твои предположения! Даже если и так, но я не думаю, что твоя жена считает также. Больной ребенок - это всегда трудно, всегда испытание. Я сочувствую твоей жене, мало того, что ребенок нездоров, но и ты его не принял. Да-да, не принял. Уверена, мое мнение тебе не понравится, но выходит, что ты не поддержал их. Может в этом причина их неприязни к тебе? Если это так - они правы, если нет – значит, я ошиблась, прости. В твоих письмах я не раз встречала горечь из-за отношений с дочерью. Я не берусь судить обо всем на расстоянии, но ребенок вправе рассчитывать на поддержку отца в любой ситуации, а если ее нет -- значит ты плохой отец. Я знаю, ты ищешь у меня поддержки для себя, и мои слова могут тебя ранить, но поверь: то, что я говорю -- и есть поддержка. Открой сердце своей дочери, прими ее, помирись с ней, сделай шаг первым, чтобы в ее сердце не оставалось горечи. Ты должен уступить, потому что ты старше и мудрее. Ты ответишь мне, что это невозможно, что ситуация зашла слишком далеко, но это только на первый взгляд. В твоих рассказах я вижу много озлобленности. Они, твои женщины, хотят от тебя только одного: любви и заботы. Если женщина ждет этого от мужа и отца, но не получает - месть может быть страшна! Ты брал на себя обязательства когда-то, ты не вправе отказывать им в этом. Таков мой женский взгляд на твой рассказ, ты именно его и просил. Таковы мы, женщины, без любви нам никак.

@ Ирине: Завтра к 8-ми утра везу Бориса в aэропорт. После этого получишь машину. Всегда Ваш Михаил Литвинский

@ Танюша, дорогая, ты -- моя палочка-выручалочка. Что бы я без тебя делал? Тебя мне сам бог послал! Даже не представляю, чем бы я мог заняться в этой депрессивной для меня обстановке? Твое присутствие, пусть где-то там, на далекой звезде, вызывает во мне все больший и больший интерес к литературному творчеству. Сейчас у меня собралась, как мне кажется, интересная для тебя заключительная переписка с Ириной. Мне нравится, что ты не подыгрываешь мне, а все больше и больше на её стороне! Если ты разрешишь, я пришлю тебе эти письма?

@ Да, конечно присылай.! Я ведь психолог, и естественно увлеклась драматизмом ваших отношений. Мне очень жаль, что они таковы, но надеюсь, что к этому не причастна?