А.Ю. Протасов

Профессор кафедры экономической теории

экономического факультета Санкт-Петербургского

государственного университета,

доктор экономических наук, профессор

Экономическое значение нашего Севера:

политэкономические предпосылки, возможности и ограничения

1. Экономическое значение Севера России в контексте истории развития мировой экономики

1.1. Экономическое и хозяйственное значение российского Севера невозможно анализировать вне контекста глобальных экономических трендов, динамика которых имеет свою внутреннюю логику и механизмы самореализации.

1.2. В этой связи целесообразно рассматривать экономическую роль северных территорий России, опираясь на методологические предпосылки современных наиболее интересных концепций экономического развития. В частности, речь идет о:

— теории технико-экономических ценозов Л. Бадалян – В. Криворотова;

— теории технологических укладов С.Ю. Глазьева;

— теории технологических революций К. Перес;

— теории системных циклов накопления капитала Дж. Арриги.

1.3. Обращение к этим теоретическим концепциям оправдано тем, что они наиболее точно описывают современные тенденции развития мировой экономики, а вне этого контекста анализировать хозяйственное значение российского Севера было бы не осмотрительно.

В этой связи приведем один пример. В декабре 2007 года миллиардер Джим Роджерс продал свой особняк в Нью-Йорке и переехал в Сингапур. Такой экстравагантный поступок Дж. Роджерс, один из «сильных мира сего», объяснил тем, что настала эпоха перемещения инвестиционного потенциала мировой экономики из Европы в Азию.

В свою очередь еще в 1994 году итальянский социолог и экономист Дж. Арриги опубликовал одну из наиболее заметных сегодня политэкономических работ под названием «Долгий XX век», в которой он, по своему прочитав К. Маркса, удивительно точно спрогнозировал ренессанс и восхождение азиатской экономики в целом, и китайской экономики в частности, уже в начале XXI века.

В этой связи поступок Дж. Роджерса уже не кажется удивительным. Тонко ощущая глобальные структурные сдвиги на мировых глобальных рынках, поступок Дж. Роджерса показывает, что мировая экономика развивается нелинейно и циклично.

1.4. Глобальный маятник мирового экономического развития двинулся не только в Азию, но и на Север.

С точки зрения теории технико-экономических ценозов, в хозяйственном развитии человеческого общества существует объективная закономерность, связанная с тем, что людям приходилось неизбежно, на протяжении всей истории, осваивать новые территориальные ниши, которые размещались в своих особых уникальных геоклиматических зонах:

- первые цивилизации процветали в сверхплодородном крошечном регионе дельт Великих рек. Необходимость ирригационного земледелия привела к возникновению «коммунальной» экономики, державшейся на работе больших коллективов. Высокая плотность населения обеспечивалась огромными урожаями. По некоторым оценкам урожаи того времени превосходили даже современные показатели;

- классическая цивилизация Древней Греции и Рима развилась в засушливом Средиземноморье. Эта зона хозяйствования не годилась для ирригации, однако была благоприятной для развития рыночной экономики полиса, основанной на выращивании оливков и винограда. Хозяйственный тип рыночной экономики Античности базировался на садоводчестве и огородничестве, которые были ориентированы на извлечение прибыли. Технологически экономика была основана на механике, что позволяло в производстве условной единицы продукции обойтись меньшим числом народа. В качестве основной тяговой силы использовался вол;

- после варварских нашествий и «темных» веков, началась эпоха средневекового освоения тяжелых глинистых европейских почв и соответствующее освоение лесов. Для обработки более тяжелых земель была применена новинка – тяжелый колесный плуг и массовое использование крестьянских лошадей, что привело к возникновению экономики манора;

- эпоха Великих географических открытий сопровождалась ростом коммерческого рыболовства и животноводства, прежде всего на Атлантическом побережье. Сформировалась экономика раннего индустриализма, основанная на силе стихий, ветра и воды;

- эпоха промышленной революции, была связана с нехваткой лесов и рек, которые были основным энергетическим ресурсом предыдущей эпохи. Этот недостаток был восполнен за счет технологической революции, в результате которой уголь стал доминантным неэластичным ресурсом. Сформировалась индустриальная экономика угля;

- наконец, современная развитая экономика нефти возникла в США в зоне экстремального климата. Основу ее составил массовый автомобиль на двигателе внутреннего сгорания, способный осуществлять скоростную доставку товаров на рынок. Производительность труда возросла в ходе очередной технологической революции, связанной с внедрением электричества, механизации и конвейерного производства и сформировавшей общество массового потребления.

Таким образом:

1) Каждый новый исторический период формировался в своей уникальной геоклиматической зоне, которая формировала соответствующую специализированную экономику и институты власти.

2) После освоения всей наличной территории зоны победивший технологический и социальный уклад распространялся сначала на ближнюю периферию, а затем, после исчерпания доминирующего ресурса, и на и ее дальние окрестности. Эти дальние окрестности менее всего подходили для сформировавшейся доминантной экономики с ее хозяйственными стилями и архетипами, и жители периферии развивали собственные альтернативные варианты хозяйства. Так закладывался новый уклад и ядро будущей зоны хозяйствования на более суровой территории.

Эта логика соответствует концепции эволюционной экономики, которая в несколько измененном виде получила свое развитие в теории технико-экономических ценозов, технологических укладов (ТУ) и системных циклов накопления (СЦН).

Эти теории показывают, что развитие идет по направлению освоения все более неудобных и труднодоступных территорий (неудобий). Однако этот объективный процесс порождает возникновение открытий новых доминирующих ресурсов, которые становятся основой будущей эпохи.

Доминантом каждой эпохи становится страна, которая первой осваивает будущий доминантный ресурс. Так было с Британской империей, так произошло с современными США.

1.5. В этом контексте становится более-менее понятно, почему ядро мировой экономики стало перемещаться в Азию, с ее еще не освоенным энерго-ресурсными и минерально-сырьевым потенциалом.

Понятно и другое – Север России начинает приобретать ключевое значение в этих глобальных сдвигах в мировой экономике. Если осваивать и развивать его в экономическом, социальном и культурном отношениях будем не мы, то за нас это сделают другие.

1.6. С точки зрения концепции СЦН Дж. Арриги, исторически выделяются так называемые четыре «долгие» века:

- Долгий XV–XVI века (1340–1620 гг.),

- Долгий XVII век (1560–1780 гг.),

- Долгий XIX век (1740–1870 гг.),

- Долгий XX век (1870–н.в.).

Суть этих «долгих» веков в том, что они определяются СЦН, т.е. экспансией капитала, сначала в развитие производства и торговли, а затем по мере снижения нормы прибыли в материальном производстве, его экспансией в финансовую сферу. Длительность СЦН больше века (об этом свидетельствует эмпирика). В каждом СЦН и «долгом» веке был свой «доминант» – итальянские города-государства (Генуэзский СЦН); Голландия (Голландский СЦН); Британия (Британский СЦН) и США (Американский СЦН). Сегодня есть все основания судить о том, что происходит завершение 4-го Американского СЦН и Арриги прогнозирует возникновение следующего СЦН с центром в Азии (Китай).

Китайская экспансия в мире очевидна, также как и японская и других азиатских государств. Это свидетельствует о нарастании конкурентной борьбы за ресурсы Севера, роль которого в экономическом отношении возрастает многократно, с учетом реализации сценария, сформулированного в концепции технико-экономических ценозов.

2. Экономическое и коммерческое значение нашего Севера в современных геоэкономических условиях развития России

2.1. С точки зрения долговременных тенденций можно предположить, что одним из важнейших факторов, определяющих расстановку и вза­имодействие различных экономических сил в XXI в., будет борьба за ресурсы. В этой связи вероятно объективное нарастание геоэкономических противоречий на Севере и в Арктике, связанное:

- с их ресурсным потенциалом и транспортным значением, с одной стороны,

- и с отсутствием признанной и нормативно оформленной демаркации морских пространств и шельфа – с другой.

2.2. В настоящее время основные экономические риски в неразграниченных пространствах Севера и арктического бассейна сосредоточены в трех основных сферах:

2.2.1. Рыболовство.

Борьба ведется за ресурсы рыболовства:

– на Берингово море приходится почти 50% общего вылова США, а для Норвегии продукция рыболовства – вторая по значимости статья экспорта (более 3, 0 млрд евро).

2.2.2. Углеводородные ресурсы.

Углеводородные ресурсы арктического шельфа превышают 100 млрд т у.т., из них практически две трети приходится на российскую Арктику, в то время как объем добычи на норвежском шельфе будет неуклонно сокращаться (сейчас он обеспечивает почти половину общего объема потребления в ЕС).

2.2.3. Транспортные коридоры и пространство.

Особое значение приобретают транспортные коридоры и их режим (национально регулируемый или свободный).

Экономические противоречия в этих сферах определяются:

- борьбой за правовой контроль над пространствами, финансовый и технологический контроль за видами экономической деятельности;

- военный контроль (как и экологическая политика) – в виде до­полнительного инструмента обеспечения экономических интересов.

2.3. Оценка конкурентных преимуществ экономического потенциала российского Севера (по нефти и газу).

2.3.1. Запасы нефти.

- Тезис о масштабности запасов нефти в национальной экономике весьма сомнителен (см., например: Паршев. Почему Россия не Америка).

- При их удельном весе в мировых запасах в размере менее 5% наша экономика работает в очень истощительном режиме, производя более 15% мировой добычи нефти.

- Не случайно во многих экспертных заключениях звучат опасения, что в ближайшем будущем спад в этом секторе неизбежен.

- Для примера. В США, когда несбалансированность их системы нефтедобычи достигла в 80-е годы примерно такого же уровня, как в России: в течение 15 лет объемы добычи нефти внутри страны снижались с 600 до 350 млн тонн, формировался стратегический резерв и неприкосновенный ресурс для будущих поколений, дефицит же сырья компенсировался наращиванием импорта.

При этом использовались два независимых источника:

- далеко добываемая, но дешевая нефть из Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов,

- и более дорогая, но с коротким транспортным плечом нефть из Канады.

Т.о., стабильность и самодостаточность сформировавшейся системы поставок нефти на американский рынок делает малоперспективными любые попытки найти нишу для поставок туда российской нефти, отличающихся повышенными затратами и рисками.

2.3.2. Запасы газа.

- Россия имеет в этой сфере стратегические преимущества: более 25% мировых запасов и такой же удельный вес производства.

- Традиционно основным потребителем российского газа является Европа, куда поступает более 90% отечественного экспорта.

- В ближайшее время положение только осложнится, так как за пределами 2012 г. начнется существенное сокращение добычи, как газа, так и нефти в Северном море, и в результате Европейский союз будет испытывать острую необходимость замещения выбывающих источников.

- В этом аспекте газ Штокмановского месторождения, при всех технологических проблемах и высоких затратах, может стать приоритетным для этого рынка.

- В настоящее время сжижается почти 15% мировой добычи природного газа, что составляет около 40% всего экспорта.

- Почти 90% этой продукции потребляется странами Азиатско-Тихоокеанского региона, в первую очередь Японией и Южной Кореей.

Т.о., строительство заводов по сжижению газа является не только технологическим прорывом для России, но и важнейшим шагом в диверсификации поставок на мировые рынки.

Вместе с тем, в этой сфере существует проблема:

Если брать не ресурсы, а запасы, то доля российских нефтегазовых провинций в общем российском балансе углеводородного сырья крайне невелика: по запасам газа она составляет 8%, по нефти – и вовсе 1%.

В газовой составляющей из отмеченных процентов подавляющая часть приходится на Штокмановское месторождение. Других подготовленных запасов сегодня нет, а средства, выделяемые государством на их подготовку, как следует из Стратегии изучения и освоения нефтегазового потенциала континентального шельфа на период до 2020 г., крайне малы для масштабного освоения этого важнейшего мегарегиона.

Т.о., в настоящее время разведанные запасы углеводородного сырья на российском арктическом шельфе вряд ли могут иметь стратегическое значение из-за их небольших объемов и сложности освоения месторождений. Однако при существующих масштабах мировой добычи нефти и газа, а тем более с учетом резкого расширения емкости азиатского рынка ресурсы в первую очередь Баренцева и Карского морей могут стать важным фактором в обеспечении сбалансированности европейского рынка и сохранении на необходимом уровне энергетической безопасности России.

2.3.3. Запасы стратегического сырья, руд цветных и редких металлов.

В северных зонах России сосредоточена большая часть этих металлов:

- золото – 40%,

- хром и марганец – 90%,

- металлы платиновой группы – 47%,

- коренные алмазы – 100%,

- уголь, никель, кобальт, олово, и т.д. – 50%,

- медь – 60%, и т.д.

В целом общая стоимость минерального сырья только в недрах Арктики по разным оценкам превышает 30 трлн долл.

2.3.4. Биоресурсы.

- Арктическая морская среда является ареалом распространения многих видов животных.

- Более 150 видов рыб населяют арктические и субарктические воды, в т.ч. для рыбного промысла.

- Рыбохозяйственный комплекс арктической зоны обеспечивает до 15% вылова водных биоресурсов России.

3. Перспективы развития ведущих секторов экономики российского Севера (Европейская часть России и Арктика)

- Начало освоения месторождений углеводородных ресурсов и минерального сырья на континентальном шельфе, а в более отдаленной перспективе – на океанических склонах.

- Развитие транспортных грузопотоков, в первую очередь морских перевозок, в том числе на основе развития Мурманского и Архангельского транспортных узлов.

- Диверсификация рыбопромышленного и лесопромышленного комплексов на основе углубления переработки и освоения нетрадиционных видов ресурсов.

- Повышение инновационного уровня производства, в том числе за счет создания центров технологического «прорыва» (особых экономических зон) и на их основе – кластеров конкурентоспособности.

Таким образом, энергетические ресурсы российского Севера и российского сектора Арктики и транспортный потенциал региона, в частности Северный морской путь, при эффективном их использовании могут обеспечить повышение роли и статуса этого региона, как на национальном пространстве, так и на международной арене и стать одним из инструментов системной модернизации экономики страны. Это особенно важно в условиях усиления процессов глобализации и с учетом необходимости встраивания России в новую геоэкономическую модель мирового развития как полноценного глобального игрока.