Синтез теоретических

ЗНАНИЙ В СОВРЕМЕННОЙ

ГЕРОНТОЛОГИИ¹

<...>

;. В целях более строгого методологического и логико-гносеоло­гического анализа задач интеграции теоретического знания, стоящих перед современной геронтологией, ограничим иссле-

L дование «полем» проблем, составляющих внутренние компо­ненты следующей концептуальной модели² (рис. 7.1).

Данная модель, отражая имеющиеся в современной герон­тологии уровни теоретического познания и характерные осо-

I бенности методологии геронтологического исследования и имея ограниченный характер (в ней исключены теории биогео-

⁷ ценотического, антропосоциогенетического, социально-эконо­мического характера вследствие недостаточной разработанности

\ этих концепций в геронтологии), эксплицирует те философские

Карсаевская Т. В., Шаталов А. Т. Философские аспекты геронтологии. М.: Наука.

См.: Карсаевская Т. В., Петров В. П. К проблеме интегративного синтеза те­оретического знания в современной геронтологии. В кн.: Методологичес­кие вопросы развития естественных и общественных наук. Л., 1975.

.

ЧАСТЬ VII. Психология героптогенеза

Рис. 7.1.

и методологические установки, которые авторы считают необхо­димым применить для решения проблемы методологического и теоретического синтеза знания в современной геронтологии.

Существующие биологические теории старения могут быть сгруппированы на основании тех предметных аспектов изуча­емого феномена, которые выявлены к сегодняшнему дню. Ка­тегории возрастных изменений изучаются на уровне видов, внутривидовых популяций, систем органов, тканей, клеток, субклеточных элементов и молекул. Подавляющая часть тео­рий объясняет старение как результат многообразных субстрат­ных изменений на различных внутриорганизменных уровнях и в их системах, происходящих вследствие как внутренних ге­нетических детерминаций, так и действия неблагоприятных внешних факторов. Другая группа теорий, не исключающая

Т. В. Карсаевская и др. Синтез теоретических знаний... 461

роли субстратных и метаболических изменений, делает акцент на возрастных изменениях в механизмах регуляции и накопле­ния информации. Группировка теорий на субстратно-атрибу­тивные и информационно-регулятивные основана на истори­чески сложившемся разграничении реальных сторон изучаемо­го процесса.

<...>

Единство социальных и биологических аспектов геронтоге-неза должно быть отражено на всех уровнях изучения взаимо­действия человека с внешней средой. В контексте нашей моде­ли <...> тенденция социологизации геронтологии отображена горизонтальной стрелкой и соответствует организменно-лич-ностному уровню исследования процесса старения. Точно та­кую же стрелку можно было бы поставить и на втором, попу-ляционно-групповом уровне. Но осуществление социологиза­ции геронтологического исследования здесь станет в полной мере возможным лишь со становлением социальной геронто­логии как самостоятельной научной дисциплины.

Это требует изменения системы отсчета в геронтологии, связанного не только с социологизацией ее, в настоящее вре­мя осуществляемой на уровне «индивидного» («организмен-ного» в биологическом аспекте) исследования, но и с перехо­дом от «организменного» к «популяционному» стилю мышле­ния, что означает резкое изменение в понимании внутренних и внешних детерминант геронтогенеза. В нашей модели эта тенденция популяционизма в геронтологии (как дополнения организмоцентризма) отражена левой вертикальной стрелкой.

Появление новой системы отсчета, изменяя характер, мето­дологию мышления геронтолога, приводит и к качественной смене типа объяснительных концепций, к замене субстратно-атрибутивных теорий структурно-функциональными, вскры­вающими новые типы детерминант геронтогенеза, важнейшими из которых в рамках биологического исследования являются филогенетические (эволюционно-генетические) и онтогене­тические, а в рамках социального — социально-экономиче­ские, профессионально-бытовые, демографические, возраст -но-специфические, социодинамические и т. д.

< >

ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

Хотя продолжительность жизни и границы свойственных организму возрастных фаз запрограммированы генетически, индивидуальные вариации длительности жизни зависят от диалектически взаимодействующих систем внутренних и внеш­них детерминант процесса старения; старость может быть поня­та как этап целостного индивидуального жизненного цикла, уходящий корнями в предшествующие фазы жизни. Законо­мерности завершающего этапа индивидуального жизненного цикла должны быть рассмотрены в рамках целостного онтогене­за. Подобный диалектический подход возможен на базе преодо­ления все еще широко распространенного противопоставления различных возрастных периодов друг другу, еще существующе­го мнения о том, что возрастное (прогрессивное) развитие харак­терно лишь для периода роста, а старость — только деградация, обратное развитие, инволюция.

Природа старения человека может быть понята при учете совокупности долгосрочных поведенческих, физиологических и биохимических изменений, вызванных влиянием окружаю­щей среды, всей совокупности преобразований, вносимых в социальную и природную среду. Социальное окружение и при­обретенная структура поведения во многом определяют ход физиологических и психологических процессов, влияющих на особенность старения индивида. Диалектический характер по­ведения выражается в том, что оно одновременно является и причиной, и результатом старения. С одной стороны, поведен­ческие характеристики, наряду с физиологическими, анатоми­ческими и биохимическими, во многом регулируются генети­чески и также являются результатом клеточных и молекуляр­ных процессов, разыгрывающихся в нервной системе, с другой стороны, поведение формируется в результате привычек, зависит от системы ролей, которыми человек овладевает в ходе жизни.

Типы старения находятся в зависимости от соотношения адаптационных и реадаптационных процессов, а также испы­тывают влияние социального статуса, ценностных ориентации и жизненного пути личности. Исследования Б. Г. Ананьева показывают, что резервы психического развития содержатся в самой деятельности человека, в совершенствовании операци­ональных систем. Социальный прогресс и развитие культуры

Т. В. Карсаевская и др. Синтез теоретических знаний...

ведут к росту потенциалов взрослого человека, включая пери­од старости. Эти выводы идут в одном русле с идеями амери­канского геронтолога Дж. Э. Биррена о влиянии приобретен­ной структуры поведения на психологические и физиологи­ческие стороны процесса старения. Например, длительный стабильный характер поведения человека, свойственный ему в течение жизни, может накапливать физиологические факто­ры, укорачивающие жизнь, делать ее менее продуктивной. Само поведение индивида обусловлено двоякого рода факторами: его собственной генетической историей и социальной истори­ей, частью которой он является, приспособлением к своей куль­туре и требованиям окружения, в котором он находится.

С идеями Б. Г. Ананьева корреспондировал ряд докладов, сделанных на 9-м Международном конгрессе геронтологов (Киев, 1972), в которых выявляется роль профессиональной деятельности, творческой активности в увеличении продол­жительности жизни, опровергается широко распространенное мнение о возрастном спаде интеллектуальных функций (Э. Бе-верфельт), подтверждается роль упражнения в сохранении ин­теллекта (Я. Хеемскерк). Подчеркнув, что факторы среды воз­действуют на человека главным образом опосредствованно, через ЦНС, Б. Н. Маньковский отметил, что активность и упраж­нение имеют первостепенное значение в поддержании гомео-стазиса организма.

Выработка адекватных теорий старения (А. Штенбек), учи­тывающих положительные жизненные возможности в пожилом возрасте, равно как и распространение этих оптимистических теорий в обществе, наряду с соответствующими изменениями в социальной структуре, может стать дополнительным факто­ром повышения долголетия. Об альтернативном значении со­циологических теорий старения говорит Дж. Е. О'Браен, от­мечая влияние различных школ теоретической социологии не только на социальную политику, но и на возможную стратегию поведения индивидов. С этих позиций должны быть отвергну­ты пессимистические выводы Маршалла (Канада) по результа­там опроса 80-летних о желаемой и ожидаемой продолжительно­сти жизни, нашедшего, что с увеличением возраста желание жить уменьшается и наступает психологическое согласие с фактом

ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

смерти. Причинами, из-за которых опрошенные не хотят жить, по его данным, являются страх перед болезнями, боязнь стать обузой для близких и неспособность к активности. Но все эти причины коренятся в социальных условиях. Проблема интер­претации феномена старения как возможного способа воздей­ствия на индивидуальное поведение людей нуждается в мно­гостороннем изучении.

<...>

В настоящее время теории и гипотезы старения включают множество фактических данных, не охваченных единой систе­мой теоретического знания. Все больше ощущается необходи­мость в разработке специфического для геронтологии (как социобиологической науки) логико-математического аппарата, основой которого послужила бы индуктивная, вероятностная логика. Необходимо уяснение иерархической соподчиненное™ понятий и законов различной степени общности. Переходу ге­ронтологии с эмпирико-описательной фазы на теоретический уровень может предшествовать ситуация, когда разрабатыва­емые теории могут соотноситься друг с другом согласно прин­ципу соответствия и принципу дополнительности. В теорети­ческой геронтологии должны быть созданы диалектически обо­снованные модели, такие теоретические конструкты, каждый из которых органически сочетал бы в себе социальные и био­логические детерминанты геронтогенеза в их идеализирован­ном выражении. С проблемой систематизации теорий в конеч­ном счете может быть связан вопрос о месте в их ряду поведен­ческих и социологических концепций старения.

Вопросы соотношения теорий возникают в общем русле развития современной науки, когда наблюдается всевозраста­ющий интерес к различного уровня метатеоретическим конст­рукциям не только относительно класса специальных теорий, но и к метатеориям, построенным по типу логогенеза, отобра­жающим диалектику и эволюцию отдельных теорий в контек­сте единой теории науки. Кроме того, история развития мно­гих наук, достигнувших познания фундаментальных законо­мерностей, свидетельствует о том, что рождение новых теорий и концепций часто сопровождается пересмотром многих ши­роко распространенных ранее представлений, который сам по

В. В. Фролькис. Старение

себе может стать предпосылкой и условием выдвижения но­вых идей. Задачи подобного рода обладают очень большой сложностью, но тем не менее настоятельно требуют своего раз­решения.

В. В. Фролькис

СТАРЕНИЕ¹

<...>

Все возрастные сдвиги показателей обмена и функции отно­сятся к одному из трех типов изменений: 1) прогрессивно сни­жающихся с возрастом; 2) существенно не изменяющихся к старости; 3) прогрессивно возрастающих (рис. 7.2). Есть еще параметры, претерпевающие фазные изменения.

К первому типу следует отнести сократительную способ­ность сердца, функцию пищеварительных желез, гормонообра-зование в щитовидной, половых и некоторых других железах

Рис. 7.2. Динамика возрастных изменений в ходе этагенеза

Фролькис В. В. Старение и увеличение продолжительности жизни. Л.: Нау­ка, 1988.

ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

внутренней секреции, работоспособность многих нервных цен­тров, остроту зрения и слуха, падение активности ферментов.

Ко второму типу — уровень сахара крови, показатели кис­лотно-щелочного равновесия, мембранный потенциал клеток, работоспособность отдельных скелетных мышц, активность некоторых ферментов, морфологический состав крови (коли­чество эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов) и др.

К третьему типу — синтез некоторых гормонов в гипофизе, чувствительность многих клеток и тканей к гуморальным, хи­мическим факторам, активность ряда ферментов, содержание в клетке определенных ионов, содержание в крови таких ве­ществ, как холестерин, лецитин и др. Все это, конечно, не ис­черпывает особенностей типов изменения отдельных призна­ков при старении, возможны и волнообразные изменения.

Для развития старения характерны гетерохронность, гетеро-топность, гетерокинетичность, гетерокатефтенность. Гетеро­хронность (от греч. «гетеро» — различный, «хронос» — время) — различие во времени наступления старения отдельных тканей, органов, систем. Примеры: атрофия вилочковой железы у чело­века начинается в возрасте 13-15 лет, половых желез — в кли­мактерическом периоде (48-52 лет у женщин), а некоторые функции гипофиза сохраняются на высоком уровне до глубо­кой старости.

Гетеротопностъ (от греч. «топос» — место) — неодинаковая выраженность процесса старения в различных органах и струк­турах одного и того же органа. Например, старение пучковой зоны коры надпочечника (вырабатывает гормоны — глюкокор-тикоиды, регулирующие углеводный обмен, превращение бел­ков и углеводов) выражено меньше, чем клубочковой зоны (образует минералокортикоиды, регулирующие обмен неорга­нических ионов) и сетчатой зоны (образует гормоны, по свое­му составу и действию близкие к половым). В центральной нерв­ной системе неодинаково выражены возрастные изменения в разных структурах и даже в пределах одной и той же структу­ры. Так, нейроны в одних извилинах коры головного мозга изменяются более существенно, чем в других.

Гетерокинетичность (от греч. «кинезис» — скорость) — раз­витие возрастных изменений с различной скоростью. В одних

В. Б. Фролькис. Старение 467

тканях они возникают рано, медленно и относительно плавно прогрессируют; в других развиваются позже, но стремительно. Примеры: в костно-суставной системе отдельные признаки старения улавливаются довольно рано. Медленно прогресси­руя, они в конце концов приводят к деструкции кости, к так на­зываемому остеопорозу. Сдвиги в ряде структур центральной нервной системы длительно не улавливаются в ходе возраст­ной эволюции. Однако, возникнув, они могут быстро сказы­ваться на состоянии самых различных систем организма.

Гетерокатефтенность (от греч. «катефтенси» — направле­ние) — разнонаправленность возрастных изменений, связан­ная, например, с подавлением одних и активизацией других жизненных процессов в стареющем организме.

Следует обратить внимание на то, что скорость развития большинства возрастных изменений значительна не в старо­сти, а в более ранние возрастные периоды. Мы стремительно стареем уже тогда, когда считаем себя молодыми. Так, важные стороны обмена и функции в возрасте 45-55 лет изменяются особенно существенно. Именно в этом возрасте у многих лю­дей наступают серьезные изменения в деятельности сердечно­сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, эндокрин­ной системы и т. д. Это создает предпосылки для развития гру­бой патологии. Чем раньше будет применяться весь комплекс активных влияний на стареющий организм, тем больше шан­сов на успех.

А. Моруа писал, что с возрастом в человеке все меньше ви­дится дарованная ему природой красота и все яснее становит­ся приобретенная, порожденная духовностью. Поэтому во вто­рой половине жизни мы уже сами отвечаем за свое лицо. Чем старше человек, тем ощутимее влияние прожитого, тем отчет­ливее воздействие всего образа жизни.

Индивидуальные особенности старения человека обуслов­ливают возможность различных вариантов проявления старе­ния, разнообразных синдромов старения. Клинико-физиоло-гическое изучение стареющих людей убеждает, что у одних из них наиболее рано и четко выражены сдвиги со стороны сердеч­но-сосудистой, у других — нервной или других систем. Следует различать несколько синдромов старости: гемодинамический,

468 _______________________ ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

нейрогенный, респираторный и др. Каждый человек имеет свой «почерк старения», определяющий темп развития старения и некоторые особенности его течения.

Существуют определенные популяционные различия в воз­растных нормативах обмена и функции у людей. Экологичес­кая среда, образ жизни накладывают свой отпечаток на харак­тер и темп старения человека. Вот почему нет единых норм для всех людей данной возрастной группы. Например, отмечены различия в возрастных изменениях артериального давления в разных странах, территориях одной и той же страны. Так, в СССР наиболее низкий уровень максимального артериального давле­ния у мужчин и женщин старших возрастных групп — в Абхазии, затем — на Украине и в Молдавии, более высокий — у жителей Белоруссии и Литвы. У пожилых людей Армении и Киргизии артериальное давление ниже, чем у москвичей и ленинград­цев. Уровень холестерина в крови у японцев во всех возрастах независимо от пола ниже, чем у европейцев и американцев. Вместе с тем артериальное давление у японцев с возрастом повышается более резко. Все это свидетельствует о том, что возрастные нормы должны сопоставляться с особенностями темпа старения каждой данной популяции. Очевидно, есть и биологически предопределенные, популяционные отличия в продолжительности жизни.

Еще классики отечественной геронтологии И. И. Мечни­ков, А. А. Богомолец, А. В. Нагорный указывали на возмож­ность развития естественного и преждевременного старения. При этом под преждевременным понималось раннее по срав­нению с людьми данной популяции развитие признаков ста­рения. Споры, возникшие вокруг этих представлений, связа­ны со сложностью разграничения причин ранних возрастных изменений, в определении их связи с собственно старением или болезнями.

Спорят не только о содержании, но даже и о необходимости выделения понятия о преждевременном старении. И. В. Давы­довский, например, считал, что старость всегда своевременна и говорить о преждевременном старении нет особого смысла. Правильней, по его мнению, различать раннюю и позднюю ста­рость. Это разграничение не изменяет представления о прежде-

В. В. Фролькис. Старение 469

временном старении. Ведь если старость ранняя, то она насту­пила раньше какого-то времени ее возникновения, т. е. она преждевременна. Важно решение принципиального вопроса: могут ли условия среды, перенесенные заболевания и другие факторы влиять на старение организма, на разные звенья воз­растной его эволюции? Да, могут. Могут ускорить, изменить, извратить его течение, и это приведет к иной «развертке», к иному темпу развития процесса — возникновению преждевре­менного старения. Отказ от понятия о преждевременном старе­нии основывается на представлении о генетической запрограм­мированности старения. Вместе с тем старение определяется надежностью конструкций организма и степенью действия повреждающих факторов внешней и внутренней среды. Имен­но подобный подход и подразумевает развитие преждевремен­ного старения.

Отказ от представления о преждевременном старении озна­чает признание полной автономности, независимости процессов старения от всех событий, развивающихся в организме, при­знание существования в клетке какого-то механизма, не свя­занного с ее обменом и функцией, определяющего старение. Подобные утверждения не соответствуют современным пред­ставлениям о сущности старения. Практически важно на осно­вании изучения биологического возраста выделять синдром преждевременного старения. Определение его позволяет не только строить индивидуальные прогнозы, но и своевремен­но применять комплекс профилактических мероприятий.

Благодаря индивидуальным различиям возрастная дина­мика (гомеорезис) может у отдельных людей приобретать раз­личный характер. В соответствии с этим относительно услов­но можно выделить, во-первых, ускоренное, преждевременное, акцелерированное старение; во-вторых, замедленное, ретарди-рованное старение. Они отличаются от темпа старения, свой­ственного всей популяции. Крайнее выражение ускоренного старения — так называемая прогерия, при которой развитие проявлений старения встречается даже у детей. Замедленное, ретардированное старение свойственно, очевидно, долгожите­лям. В синдром ускоренного, преждевременного старения вхо­дят многие признаки — снижение умственной и физической

.

470 ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

работоспособности, легкая утомляемость, раннее ухудшение памяти, ослабление эмоций, репродуктивной способности, сни­жение приспособительных возможностей сердечно-сосудис­той и других физиологических систем организма, раннее воз­никновение возрастных предпосылок для развития болезней возрастной патологии в более ранние годы. Эти люди — «по­ставщики» атеросклероза и ишемической болезни сердца и мозга, артериальной гипертонии, диабета и др. Эти заболева­ния сами по себе ускоряют старение, ограничивают возможно­сти развития витаукта, создавая порочный круг. Ускоренное, преждевременное старение способствует раннему развитию возрастной патологии, и возникшие болезни ускоряют темп старения человека. Очень важно, что преждевременное старе­ние начинает бурно развиваться у людей в возрасте 45-55 лет, сказываясь на их трудоспособности. Профилактика в широком смысле слова должна строиться на определении биологическо­го возраста, знании развития преждевременного, ускоренного старения. Разработка средств предупреждения преждевремен­ного старения может улучшить «качество» и увеличить «коли­чество» жизни миллионов людей.