Влияние окружающей среды 1 страница

<...>

Очень сложное взаимодействие условий наследственности и среды остается совершенно непонятным, если не дать себе с самого начала ясного отчета в том, что эти два фактора не яв­ляются противоположными друг другу. Случаи патологичес­кой наследственности содержат эту сложную идею противопо­ставления, установления процентного соотношения двух фак­торов при определении ими характера или поведения. Но если, например, кретинизм сводит почти на нет всякое влияние сре­ды, то это происходит только потому, что здесь больше нет нор­мального функционирования мозга. Обычно здоровый мозг получает в наследство пластичность, способность к научению. Даже сама способность использовать благоприятные влияния окружающей среды, победить фатализм наследственности за­писана в наследственности человека. Кроме того, именно бла­годаря своей наследственности человек создает свою среду, среда же дает наследственности возможность самовыражения, ориентации, оформления. Один фактор без другого теряет вся­кую реальность.

Нет ничего парадоксального в высказывании, что челове­ческий род имеет одновременно и самую богатую наследствен­ность, и самую большую пластичность и обучаемость; и что де­терминирующие влияния и наследственности, и среды дости­гают максимума у маленького ребенка. В процессе роста эти

Доклад на Всемирной Ассамблее международной организации по вопросам дошкольного обучения и воспитания. Афины, 1966 г. // Вопросы психоло­гии, №2, 1967.

Репе Заззо. Психическое развитие ребенка и влияние среды 35

детерминанты не дозируются в дополняющих друг друга про­порциях, а объединяются друг с другом в единое целое.

Таково наше первое основное положение.

Второе положение состоит в указании на необходимость строго различать эту проблему наследственности и среды, как мы их только что определили по отношению к человеку, от про­блемы индивидуальных различий. В этом пункте споры порож­дают страсти, а предрассудки мешают толкованию фактов.

Отдельные индивиды и даже целые группы людей разли­чаются между собой в отношении интеллекта, характера и дру­гих психологических черт. Какую роль играют в определении этих различий наследственность и среда?

Слишком часто забывают, что диапазон этих различий ми­нимален по сравнению с тем, что является общим для разных людей в их наследственности и среде, и что каждый из нас очень далек от использования оптимальных условий, которые, вероятно, позволили бы ему полностью реализовать свои воз­можности.

Однако нужно признать, что эти небольшие различия име­ют огромное значение с точки зрения психологии, морфологии и практики.

Они имеют психологическое значение, потому что это как раз те различия, которые делают каждого из нас особым суще­ством, неповторимой личностью. Их значение для морфоло­гии определяется тем фактом, что именно благодаря этим раз­личиям мы способны схватывать и анализировать действие скрытых общих причин¹. С практической точки зрения инди­видуальные различия важны потому, что только зная эти при­чины, можно воздействовать на них — вылечить, обучить и воспитать человека.

Но и здесь снова необходимо остерегаться любой концеп­ции, слишком упрощающей отношения между наследствен­ностью и средой. В своем сочинении под заглавием «Наследст­венность и политика» выдающийся биолог Халдейн пишет: «Если в Англии неграмотность связана чаще всего с умственной

Сюда и относится метод тестов — прием описания индивидуальных вариа­ций вокруг некоторой нормы.

ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

дефективностью либо со слепотой, то в Индии ее нужно отнес­ти прежде всего на счет отсутствия возможностей для учения»¹.

Относительное значение, придаваемое среде, явно изменя­ется от одной психологической черты к другой. Но согласно примеру Халдейна, оно варьирует также и в отношении одной и той же черты, в зависимости от общего положения индивида или рассматриваемой группы². Короче говоря, не существует ответа на проблему наследственности и среды, который выра­жался бы в универсальной и неизменной формуле, — по той про­стой причине, что реципрокное взаимодействие существенных факторов бесконечно изменчиво.

Третье положение касается иерархизированного разнооб­разия окружающих условий, которые участвуют в психологи­ческой детерминации каждого индивида.

Говоря о среде, прежде всего имеют в виду общую ситуа­цию, в которой развивается индивид (социальные, экономи­ческие, культурные условия). Часто на этом и останавливают­ся, не стараясь выяснить ближайшую среду развития ребенка, семейную среду, через посредство которой оказывает свое вли­яние и социальная среда, выступая в чрезвычайно различных формах обучения. Наконец, почти всегда оставляют без вни­мания тонкую сетку отношений индивида с окружающими, которую он плетет вокруг себя с самого раннего детства. А ведь именно на этом уровне ребенок ассимилирует среду и воздей­ствует на нее, чтобы придать ей желательную форму, как раз здесь среда становится активным строительным материалом, материей для формирования личности.

Представление о трех уровнях, на которых осуществляют­ся формирующие влияния, опять-таки чересчур схематично. Но оно поможет нам лучше понять те примеры, которые мне сейчас хотелось бы привести.

HaldeinJ. В. S. Heredity and Politics. 1938.

Анализ вариативности значений любой данной психологической черты не устанавливает фиксированных отношений между относительной ролью на­следственности и среды — эта последняя зависит, очевидно (но довольно сложным образом), от веса факторов, который также является величиной изменчивой. Если взять в качестве примера неграмотность, то вес такого фактора, как обучение, может быть и больше и меньше.

Рене Заззо. Психическое развитие ребенка и влияние среды _______37

А. Социальная, экономическая и культурная среда. До 1940 го­да большинство исследований было посвящено изучению влия­ния среды в самом широком смысле слова, причем в особен­ности — ее влияния на интеллектуальное развитие. Это значит, что проблема была поставлена в наиболее простом (по види­мости) аспекте. Но, как это нетрудно понять, при выборе та­кого уровня (социальные категории) и подобного критерия (ин­теллект) толкование фактов давало простор для самых страст­ных споров. Действительно, ведь констатировать параллелизм между иерархией социальных категорий и иерархией интел­лектов означало оправдать иерархию классов, наций и рас как якобы определяемую самой природой вещей.

Из большинства исследований непосредственно выясняет­ся следующий факт: уже для детей трех лет можно констати­ровать определенную связь между уровнем развития их интел­лекта и социальным положением родителей. Но в исходном пункте обнаруживается равенство детей: на первом году жиз­ни таких различий нет. Лишь где-то на втором году появляется соответствие уровня развития интеллекта и социального уров­ня, или, если взглянуть надело с другой стороны, положитель­ная корреляция между умственным развитием детей и роди­телей.

Казалось бы, истолкование фактов несложно; ритм умст­венного развития ускоряется в большей или меньшей степени в зависимости от все возрастающего и постоянно накапливающе­гося влияния окружающей среды. Но сторонники наследствен­ности сейчас же выдвигают возражение: прогрессирующая диф­ференциация интеллектов может отлично объясняться, говорят они, постепенным обнаружением наследственных возможностей. Кроме того, ведь социальная дифференциация интеллектов, ус­тановившись в три года, в последующем уже не усиливается; ^это, по-видимому, доказывает, что влияние среды, не прекра­щающееся и после третьего года жизни ребенка, никогда не играло существенной роли.

Можно предпринять исследования и другого рода: срав­нить интеллект усыновленных детей с интеллектом их усыно­вителей, не имеющих к ним никакого родственного отношения. Бесспорно, и здесь существует определенная корреляция. Так,

ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

например, Беркс установил наличие корреляции, равной 0, 20, между интеллектом детей, усыновленных в возрасте до 12 ме­сяцев, и интеллектом взявшей их матери. Однако гораздо более слабая корреляция с интеллектом усыновителя — отца (все­го 0, 07) говорит в пользу гипотезы о влиянии среды, так как на первом году жизни влияние матери на обучение и воспита­ние ребенка осуществляется более непосредственно, чем вли­яние отца¹. Но тогда сторонники наследственности выдвига­ют гипотезу об избирательном выборе. Они говорят, что усы­новители часто выбирают себе младенца в зависимости от его происхождения или даже — при более позднем усыновлении — от интеллекта ребенка. Это и должно объяснить тот парадок­сальный факт, что в среднем корреляция более высока в тех случаях, когда усыновление совершается позднее. Если Беркс устанавливает корреляцию 0, 20 (для 5 лет) у детей, усынов­ленных в младенчестве, то Фримен и его коллеги обнаружили корреляцию 0, 48, — т. е. такую же, как и в отношении собст­венных детей (для 11 лет), у детей, усыновленных в 4 года. Таким образом, интеллектуальное родство, возможно, уста­навливается вследствие намеренного выбора усыновителем ребенка, который походил бы на него.

В то же время Фримен, Хольцингер и Митчелл, наряду с другими, получили факты, которые легко справляются с этим возражением². Для 156 детей, взятых почти наугад из семей зажиточных, среднего достатка и бедных, коэффициенты ин­теллекта составляли в среднем 111, 103и91. Наконец, те же авторы сопоставили корреляцию между 130 парами братьев и сестер, раздельно воспитывавшихся 4 года в разных пансиона­тах, с корреляцией, полученной для 112 детей, не связанных между собою родственными отношениями, но проживавшими в одних и тех же пансионатах. Корреляция для этих двух групп в точности совпадала и равнялась 0, 25. Другими словами, она располагалась посредине между нулевой корреляцией, кото-

Burks В. S. The relative influence of nature and nurture upon mental development. Yearb. Nat. Soc. Stud. Educ., 1928.

² The influence of environment on the intelligence, school achivement and con­duct of foster children. Yearb. Nat. Soc. Stud. Educ., 1928.

Репе 3aj: io. Психическое развитие ребенка и влияние среды 39

рую можно было бы ожидать в отношении детей разных роди­телей, и цифрой 0, 50, выражающей обычную корреляцию для братьев и сестер, живущих вместе.

Заканчивая этот краткий перечень фактов, я хотел бы вспом­нить случай с Мари Ивонн, девочкой, которую привезла из глубины лесов Центральной Америки экспедиция Веляра. Этот ребенок, родом из племени гваякилов, самого отсталого на всем земном шаре, превратился в интеллигентную и культурную жен­щину¹.

Можно ли из всего сказанного сделать вывод о примате окружающей среды? Конечно, любой автор после изложения представленных материалов может оставить за собой послед­нее слово. Но мне хотелось бы быть беспристрастным, и я могу быть по крайней мере благоразумным. Несомненно, что суще­ствуют определенные органические и, возможно, наследствен­ные условия развития интеллекта. Отчасти именно благодаря этим условиям некоторые интеллектуальные возможности мо­гут сохраняться даже вопреки часто крайне неблагоприятным окружающим обстоятельствам.

Но напомним, что эта возможность сопротивления и ком­пенсации в раннем детстве очень невелика, и от нас, взрослых, зависит охрана умственного потенциала младенца. Нужно по­мнить также и о том, что даже у самых обездоленных детей все­гда имеется зона, в пределах которой может проявиться бла­гоприятное влияние окружающей среды.

Б. Условия воспитания ребенка матерью. Как бы то ни было, статистическая обработка больших анкет никогда не сможет сильно продвинуть нас по пути к объяснению. Они могут уточ­нить природу социальных причин некоторых психологических бедствий, но не способны вскрыть существо того механизма, согласно которому оказывают свое влияние эти причины. Так, например, нищета воздействует на детство не только прямо, определяя недостаточность питания и материального благопо­лучия ребенка, но и множеством других способов, гораздо бо­лее коварных и эффективных. Мать, которая тяжело трудится

VellardJ. Une civilisation du miel. N. R. F., 1939.

ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

с утра до вечера, чтобы заработать на жизнь, часто бывает вы­нуждена отдавать ребенка на сторону. И тогда ребенок начина­ет страдать от отсутствия материнского ухода, от той аффек­тивной обедненности, величайшая важность которой нам теперь известна. Кстати, вовсе не случайно, что интенсивное изучение эффекта недостаточности материнской заботы началось в наше время. Оно ведет свое начало со времени войны с ее беженца­ми, разрушенными очагами и сиротами.

Все, кто занимается ранним детством, сегодня знают ужас­ные последствия отсутствия материнской заботы о ребенке, как их описал в 1945 г. Рене Спитц и подтвердили Джон Боул-би в Англии и Женни Обри-Рудинеско во Франции¹.

Я не стану подробно останавливаться здесь на сделанном этими авторами описании младенцев — хорошо ухоженных, находящихся в яслях в самых благоприятных материальных условиях и в то же время регрессирующих интеллектуально, чахнущих физически, все более погружающихся в состояние тоски и оцепенения с того дня, как они лишились матери.

По-видимому, ребенок становится чувствительным к раз­луке с матерью в возрасте от 4-5 месяцев. Спитц ищет объяс­нение этого факта не только в работах Фрейда, но и в анализе стадий эмотивного развития, который сделал Валлон².

Ребенок еще не умеет говорить «мама» и узнавать предме­ты. Его сознание находится еще в зародышевом состоянии, когда «я» не отделено от других людей, а равновесие и чувство безопасности целиком зависят от примитивного союза с ними. Ребенок, разлученный в этом возрасте с матерью, не усынов­ленный сразу же другой женщиной, рискует носить всю жизнь особую печать, отличающую сферу его аффективности и ум­ственной деятельности.

Голдфарб сравнивал две группы по 15 детей 10-14 лет в каждой. В первую группу входили дети, выросшие в семье, а во вторую — дети, которые жили в детских учреждениях при-

BowlbyJ. Soins maternels et sante mentale. Geneve, O. M. S., 1951. Aubry-Roudines-coj. et collab. La carence des soins matemels. Paris, C. I. E., P. U. E., 1955. ² Spitz R. Hospitalism. The psychological study of the child. 1945, № 1. La perte de la mere par le nourrison. «Enfance». 1948, № 5.

Рене Заззо. Психическое развитие ребенка и влияние среды 41

мерно с шести месяцев до 3-3, 5 лет. Наследственность их была практически сходной. Средний IQ (по Векслеру) детей первой группы был на уровне нормы, а средний IQ детей, проведших раннее детство вне семьи, составлял 0, 73, т. е. находился на гра­ни умственной отсталости¹.

Если интеллект поражается в той же мере, что и аффектив­ная сфера, то это происходит потому, что обоим свойственна одна и та же фундаментальная тенденция освобождения от владеющих сейчас ребенком желаний, избавления от рабской зависимости, от инстинктов. Способность абстрагирования развивается в содружестве с успехами аффективной сферы. И если исходная фаза была неблагоприятной, а первые связи с матерью оказались разорванными, вся последующая эволю­ция тормозится и затрудняется. Нарушения варьируют по тя­жести и форме в зависимости от возраста, когда произошла разлука. Но вполне возможно, что опасность разлуки навсе­гда или длительного расставания сохраняется до возраста в 3-4 года.

Но мне хотелось бы рассказать об одном наблюдении, ко­торое является как бы контрпробой по отношению к наблю­дениям о влиянии материнской заботы на психическое разви­тие ребенка. Речь идет о темпе развития африканских детей, прослеживаемом двумя группами врачей и психологов в Кам-пале (Уганда) и в Дакаре под эгидой Международного центра детства. В статье, опубликованной доктором Марсель Жебер, психологом из группы в Кампале, установлены поразительные факты: большинство негритянских детей в один и два года рез­ко превосходят европейских детей по развитию как тонуса и моторики руки, так и речи и социальных реакций².93% негри­тят в возрасте одного года имеют IQ свыше 100, а в два года таких детей насчитывается 80%. Позднее, в три года, они теря­ют свое первенство и обнаруживают тенденцию к небольшому отставанию от белых детей. Профессор Ж. Сенегаль из дакар­ской группы констатировал со своей стороны такие же факты и

Goldfarb W. in «J. exp. Educ.». 1943. № 12.

² GeberM. Developpement psycho-moteur de 1'enient africain. Courrier du Centre Intern. del'Enf., 1951, № 1.

ЧАСТЬ II. Факторы психическою развития

предложил для них то же объяснение, а именно — тесный кон­такт маленьких африканцев с матерью.

«Она кормит его по первому требованию, — сообщает Же-бер, — давая ему грудь как только он заплачет; она носит его на спине, зачастую соприкасаясь с ним кожей; всегда тесно свя­зана с ним, малыш постоянно держится за полу матери, спит с нею... Таким образом, ребенок живет в мире тепла, постоянно защищаемый своей матерью, и этот исключительный комфорт обеспечивает ему полную безопасность».

Конечно, можно обратиться для объяснения скорости нерв­но-двигательного развития маленьких африканцев и к расовым особенностям: они держат головку уже в 6 недель; у них рано прогибается позвоночник (поясничный лордоз); они стоят без поддержки в 7 месяцев, а в 10 месяцев ходят; их отличает пора­зительная подвижность кисти и пальцев, проявляющаяся в мяг­ких, ловких и точных жестах; они захватывают таблетку поду­шечками большого и указательного пальцев в 12 месяцев.

Но при чтении детального отчета Марсель Жебер приходит на ум фраза Валлона: «Движения ребенка обретают форму в движениях взрослого».

«Ребенок, которого постоянно носят на спине, так что он может следить за разнообразными движениями матери, очень скоро научается держать головку... это может объясняться и тем, что ребенка носят в положении сидя, так что его выпрям­ленное тело примыкает к телу матери, а согнутые нижние конеч­ности охватывают ее талию; поясничные мышцы находятся в тонусе, позволяющем ребенку удерживаться в сидячем положе­нии и очень рано овладеть ходьбой», а также приобрести отлич­ное равновесие, которое сохранится у него затем на всю жизнь.

Но как же объяснить тогда замедление развития после двух лет? Марсель Жебер думает, что это связано с резкостью такого аффективного события, как отлучение от матери. Оно имеет форму настоящего разрыва: мать отказывается давать ребен­ку грудь, она больше с ним не спит. Часто происходит даже физическое отделение: ребенка поручают какой-нибудь родст­веннице, живущей так далеко, что мать редко навещает его. Африканская мать занимает позицию, которая, по-видимому, целиком соответствует общей концепции воспитания. «Мно-

Репе Заззо. Психическое развитие ребенка и влияние среды 43

гие африканские матери думают, — говорит одна из них, — что играть с ребенком плохо, это может повредить ему».

Вот каковы наблюдения, весьма своеобразно иллюстрирую­щие важность отношений между матерью и ребенком. Впрочем, нет никакой необходимости доказывать ее. Следует только сде­лать из нее все практические выводы: ратовать за усыновление в первые недели жизни, чтобы ребенок еще не фиксировал свою привязанность к матери; открыть широкий доступ матерям к уходу за больными в детских больницах; давать психологичес­кую подготовку персоналу, предназначенному для работы с маленькими детьми; предпринимать социальные меры, кото­рые позволяли бы работающим и незамужним матерям следить за своими детьми.

Но в то же время мне хочется выразить энергичный протест против преувеличений и слишком поспешных обобщений не­которых психиатров. Не все дети страдают от разлуки с мате­рью в равной степени, а некоторая их часть, по-видимому, даже вовсе избегает того вредящего воздействия этой разлуки, кото­рое было описано выше. В течение многих лет я в качестве экс­перта следил за английскими и французскими работами, кото­рые были посвящены Международным центром детства изуче­нию фактора разлуки ребенка с матерью. Я постоянно сожалел о том, что не уделялось специального внимания исследованию тех детей, которые оказались устойчивыми к действию этого фактора или были способны к быстрой реадаптации. Боулби и Спитц дали мне ясный ответ на вопрос о том, чем это вызвано. Прежде всего они полагают, что всякий ребенок, ставший жерт­вой разлуки с матерью, поражается психологически, даже если внешне это никак не обнаруживается. И потом, говорят они, если имеется столь серьезная опасность, то не лучше ли при­нять меры, чтобы защитить от нее всех детей?

Проблема эта гораздо сложнее, и это отлично знает Боулби, посвятивший целый раздел своей книги рассмотрению мер по защите детей, которые почему-либо должны быть разлучены со своими матерями.

Вульгаризация идей относительно воспитания ребенка ма­терью может привести к печальным результатам. Не так давно рабочие одного большого металлургического завода парижского

44____________________ ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

района стали сомневаться, можно ли доверять своих детей на целый день воспитателям заводских яслей, опасаясь, как бы дети не стали идиотами. Необходимо отыскать практическое решение проблемы для тех случаев, когда требуется более или менее длительная разлука детей с матерями. И для этого нуж­но со всей беспристрастностью исследовать сопротивляемость и компенсаторные возможности детей, а не только причины подверженности их действию этого фактора¹.

В. Тонкая структура среды. В заключение хотелось бы при­вести данные сравнительного изучения историй близнецов. Пер­вое наблюдение, касающееся скорости их развития, имеет от­ношение к тому, что мы только что говорили о среде, рассмат­риваемой как непосредственно окружающие ребенка условия жизни.

В общем, однояйцевые близнецы развиваются интеллекту­ально несколько медленнее обычных детей. Этот факт нельзя отнести за счет социальной среды: я констатировал его на всех уровнях. Не связан он и с тем, что мать пренебрегает выполне­нием своего долга: близнецы окружены, как правило, особым вниманием. Наконец, указанный факт нельзя приписать и худ­шей наследственности: нервнодвигательное развитие близне­цов происходит совершенно нормально. Мы с моей коллегой Ирэн Лезин показали, что отставание близнецов в первые годы

В работе, продолжающейся уже четыре года, моя сотрудница О. Брюне изу­чает развитие трех групп детей: из семей родителей свободных профессий, где детей воспитывает мать (группа А); из рабочих семей, в которых в пер­вые месяцы жизни детей их отдавали кормилицам (группа С), и из рабочих семей, где дети воспитывались с матерью (группа В). Это длительное ис­следование обнаружило взаимодействие двух факторов: воспитания ребен­ка матерью и социально-экономической принадлежности семьи. В шесть месяцев дети всех групп показали одинаковые данные (IQ 100). В возрасте одного года дети, разлученные с матерью, стали отставать (А = 100, В = 100, С = 87). В три года выяснилось несомненное превосходство детей ил более культурных семей (А =115, В = 97, С = 83). Анализ результатов показыва­ет, что своим превосходством дети группы А были обязаны гораздо боль­шей легкости словесного выражения мыслей (синтаксис, применение лич­ных местоимений), хотя говорить они начинали не раньше, чем дети из ра­бочих семей (группа В)... («Enfance», 1956, 1, 85-94).

Рене Заззо. Психическое развитие ребенка и влияние среды 45

жизни связано главным образом с недостаточным развитием у них речи, бедностью их социальных отношений и игр.

Их отставание определяется наличием близнецовой пары, в которой они замыкаются. Писательница Элизабет Гудж так пишет о близнецах — персонажах ее романа: «Они оказывают­ся изолированными в своем мирке, как в тысячецветном мыльном пузыре, и у них редко есть лишнее время, чтобы заняться осталь­ной вселенной... они совершенно непроницаемы для влияний какого бы то ни было рода».

Каждый из близнецов как бы экранирует другого от воздей­ствий взрослого. Недостаток их взаимоотношений со взрослыми на стадии синкретической социабильности может повредить развитию их личности и в дальнейшем, если не позаботиться о том, чтобы возможно раньше преодолеть чрезмерную зависи­мость близнецов друг от друга.

Второе наблюдение, которое дает еще больше пищи для раз­мышлений, — это наличие двух явно неодинаковых личнос­тей у существ, совершенно тождественных с точки зрения их наследственности. Да и среда их тоже кажется идентичной, поскольку они имеют одинаковый возраст, живут в одной се­мье, окружены одними и теми же заботами, носят одинаковую одежду.

Но индивид воспринимает в среде не только эти моменты. Она служит для него основой всех тех отношений, которые складываются у каждого из нас с себе подобными, — отноше­ний соперничества, взаимодополняемости, всего репертуара ролей, которые мы играем в зависимости от того, кто являет­ся нашим партнером. Здесь идет речь о законе, который спе­цифичен не только для близнецов. Но эти последние демон­стрируют его особенно выпукло, потому что при одинаковой среде и наследственности каждый из них создает особую лич­ность.

4 6 ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

А. Валлон

ФАКТОРЫ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА¹

В психическом развитии ребенка, как и во всяком процессе становления, существуют противоречия. В этой связи возни­кают некоторые важные проблемы. Начиная с грудного возра­ста — с момента, едва выходящего за пределы паразитическо­го существования, — психическое развитие ребенка стремит­ся к уровню более высокому, чем поведение других животных, поскольку мотивы, создаваемые природными условиями, у че­ловека перекрываются социальными мотивами, которые зави­сят от сложных и изменчивых форм общественной жизни. Влия­ние, оказываемое обществом, предполагает наличие у индивида комплекса чрезвычайно различных способностей. Так в психи­ческом развитии ребенка сталкиваются и взаимно переплетают­ся факторы биологического и социального происхождения.

На каждом этапе развития устанавливается устойчивое рав­новесие между реальными возможностями ребенка и соответ­ствующими условиями его жизни. Однако одновременно наблю­дается тенденция к изменениям, причина которых не имеет отношения к этому точному функциональному соответствию. Мы имеем в виду условия органического развития. В станов­лении индивида развитие органа часто предшествует развитию функции. Так, например, начиная с рождения число нервных клеток остается одинаковым на протяжении всей последующей жизни, и если какое-то количество клеток погибает, то они уже не восстанавливаются. Но сколько недель, месяцев и лет мно­гие из них не функционируют до тех пор, пока не возникнет органическое условие их функционирования — миелинизация аксонов? То же происходит и со многими другими органами: вначале завершается их структурная дифференциация, а потом уже начинает действовать функция, первые проявления кото­рой нередко становятся чем-то вроде свободного упражнения,

Валлон А. Психическое развитие ребенка. СПб: Питер, 2001.

А. Валлон. Факторы психического развития ребенка 4 7

выступающего как самоцель, без какого-либо иного видимого основания.

Следовательно, причина роста органов не в данном состоя­нии организма, а в видовом типе, который должен реализовать­ся во взрослом индивиде; она одновременно и в будущем, и в прошедшем. Каждый возраст ребенка является своего рода строй­кой, одна часть которой обеспечивает текущую деятельность, другая же, значительная часть подчинена сооружению будуще­го здания и оправдается только в последующие годы. Таким образом, общая тенденция состоит в осуществлении того, чем потенциально обладает генотип, или зародыш, индивида. Это значит, что путь, по которому развивается всякое существо, за­висит от предрасположений, содержащихся в его первоначаль­ной формации. Их реализация имеет неизбежно последова­тельный характер, но она может быть неполной и, наконец, спо­собна в той или иной степени измениться под влиянием среды. Таким образом, от генотипа отличают фенотип, который харак­теризуется тем, что он складывается из ряда признаков, кото­рые формируются на протяжении жизни организма. История живого существа определяется генотипом и формируется фе­нотипом.

Взаимоотношения между генотипом и фенотипом измен­чивы. Но трудно определить роль и место генотипа, так как не­посредственному наблюдению доступен только фенотип. Что же касается содержания генотипа, то его можно вывести из сравнения предков с потомками, относя к нему те из общих черт, которые нельзя объяснить влиянием среды или обстоя­тельств. Проведенное различными наблюдателями сравнение между группами близнецов гомо- и гетерозиготов позволило отнести к генотипу способности, которые сходны у первых и различны у вторых. Разумеется, чрезвычайное разнообразие условий жизни, наблюдаемое в нашем обществе, в высшей сте­пени усложняет сравнения, но различие между тем, что остает­ся неизменным, и тем, что подчиняется постоянно меняющим­ся обстоятельствам, может в связи с этим стать более четким.

Вместе с тем нужно уметь различать виды влияний. Одни из них отличаются большим постоянством, другие — широкой сферой распространения. Эффекты этих влияний и создают

ЧАСТЬ II. Факторы психического развития

устойчивые и существенные признаки расы или особенности функционально однородных групп, которые можно выявить путем строго дифференцированного исследования условий их развития, если только их сравнение не слишком растянуто во времени и пространстве и при этом отбрасываются случайные отклонения. В других областях изменения условий являются значительно более быстрыми и многочисленными. Вариации более заметны между поколениями или относительно близки­ми группами, а иногда даже между отдельными индивидами. Это обстоятельство необходимо учитывать, для того чтобы не делать необоснованных выводов о более высоком развитии или отставании исследуемых объектов.