Нет, но если они в скором времени не зайдут, то я выйду.

Как только я нажал отправить, Изабелла и Джаспер вошли в комнату. Она пыталась мне слегка улыбнуться, но вышло слишком натянуто. Это всепоглощающее желание схватить ее и запереть ее вместе со мной навеки, начинало брать надо мной верх. Мне нужно с этим справиться. Я должен напоминать себе, что она не моя собственность. И я могу получить лишь то, что она готова дать сама. И ничего больше. Даже, если мне хотелось всего.

- Все в порядке? - спросил я, кладя руку ей на талию и притягивая к себе.

- В порядке, - она улыбнулась, но фальшиво. Я знал ее лучше, чем она могла подумать.

Обстановка немного улучшилась. Джаспер улыбался и разговаривал с Эсме и Элис, но это не коснулось Изабеллы. То, что он сказал ей на улице, принесло облегчение ему, но не ей. Не имея возможности потребовать от нее, чтобы она мне все рассказала, приводило меня в бешенство.

Мы все переместились в столовую. Разговор небрежно плыл в обход всех подводных мин, моих и чьих бы то ни было еще. Эсме рассказывала про путешествие, которое они запланировали с Карлайлом на их годовщину. Они собирались на Арубу, в то же место, где провели медовый месяц.

- Как долго вы женаты? - спросила Изабелла.

Карлайл сжал руку Эсме.

- Двадцать лет исполнится в конце этого месяца. Хотя, иногда мне кажется, что я люблю ее всю мою жизнь.

Некоторые могут говорить такие слова только, чтобы выпендриться или привлечь внимание всех женщин за столом, но мой дядя говорил искренне. У них с Эсме было то, что бывает лишь у немногих - настоящая любовь друг к другу и на всю жизнь. Я никогда до конца не понимал, как им удалось справиться с этим, как им удалось не разрушить друг друга весом их любви. Почему ничто не отравляло их отношения, я не знаю. В их отношениях был баланс, который я даже не мог себе представить.

- Как вы ребята познакомились?

Эсме захихикала.

- Мне кажется, это не самая подходящая история для застолья.

- О, да ладно тебе. Кажется, что даже я, ничего об этом не знаю. Мне было всего четыре, когда вы ребята поженились. - Элис повернулась к Джасперу. - Я была у них на свадьбе девочкой, разбрасывающей лепестки роз. Единственным минусом было то, что мне пришлось идти по проходу с ним, - сказала она, качая головой в мою сторону.

Какому девятилетнему мальчику хочется, чтобы его нарядили в смокинг и заставили шагать по проходу с его маленькой надоедливой сестрой? Это было унизительно. Она даже не помнит всего. Я же, напротив, отлично помню все это унизительное действо.

Изабелла положила руку мне на колено.

- Ты нес кольца?

Я постарался перенаправить всеобщее внимание.

- Разве вопрос был не о том, как вы двое познакомились, а не какие травмы нанесли своему племяннику в день вашей свадьбы?

Изабелла улыбнулась, на этот раз, по-настоящему. Как же мне хотелось наклониться и поцеловать эти губы.

- Все мы здесь взрослые. Я думаю, ты можешь им рассказать, - подбодрил свою жену Карлайл.

Она вздохнула и улыбнулась ему.

- Хорошо, - Эсме завладела вниманием всех за столом, даже моим. - На самом деле, я приехала к вам ребята в гости в Чикаго. Лиззи была беременна Элис и уже перехаживала свой срок. Эта женщина была размером с дом. Мы думали, у нее будут, по меньшей мере, близнецы. Наверное, доктор что-то недоглядел потому, что было невероятным, что из-за одного младенца она была такой большой.

Я непроизвольно улыбнулся при этом воспоминании. Я помнил, когда мама была беременна Элис. Я в то время ходил еще в садик и хотел привести и показать ее, чтобы рассказать, что под майкой она прячет большой пляжный мяч.

- Наконец, на третий день моего пребывания у нее отошли воды. Эдвард был в школе. Мы договорились с соседом, чтобы он его забрал и привел к нам в больницу. Можно было подумать, что все пройдет быстро потому, что это были ее вторые роды, и она уже перехаживала, но Элис немного упрямилась и не хотела выходить.

Мы с Изабеллой немного ухмыльнулись, заслужив тем самым злой взгляд от моей сестры.

- Это в тебе говорят гены Мейсен, дорогая. Ничего с этим не поделаешь, - сочувственно произнесла моя тетя.

Мейсен в нас. Этот чертово ДНК снова.

Эсме продолжила свою историю.

- Итак, мы в родильной палате, ждем, когда приедет ваш отец, который был на каком-то совещании на работе. Я пытаюсь помочь вашей маме с ее дыхательными упражнениями потому, что ей хотелось, чтобы роды прошли естественным путем. - Она скорчила рожицу при этих словах. - Клянусь, если бы я была способна иметь детей, то я бы согласилась на болеутоляющее сразу, как только мне их предложили.

В этот раз рассмеялся Карлайл.

- У тебя и в самом деле низкий болевой порок.

Эсме игриво взглянула на него, как, иногда, смотрела на меня Изабелла. Я почувствовал укол зависти к ним. Такое незнакомое для меня чувство.

Я нащупал руку Изабеллы под столом, и она немного сжала мою руку прежде, чем наши пальцы переплелись. Непонятно почему, но это вызывало чувство покоя и уюта. Возможно, потому, что она предлагала мне возможность не испытывать зависть больше ни к кому и никогда.

Эсме продолжала.

- Следующее, что я запомнила, это то, как пять докторов вошли в палату. Только они были не настоящие доктора. Это были интерны.

- Но, дорогая, интерны тоже являются докторами.

- У тебя уже был диплом врача? - Замолчала она, ожидая его ответа. Карлайл отрицательно покачал головой. - Нет. Вот видишь, ты был интерном, а не настоящим врачом.

Он не стал спорить. Это то, что они никогда не делали — они никогда не спорили. Все время, что я прожил с ними и после этого, они никогда не спорили, по крайней мере, не при нас. Как им это удавалось, тоже сложно было мне представить.

- Итак, эти интерны заходят в палату потому, что мы были в больнице, в которой они как раз обучались. Доктор, наблюдавший за вашей матерью, прошел за кровать, на которой она лежала. Я обратила внимание на одного из парней, позади всей группы. Он был молод, волосы его были светлые. Он выглядел слишком привлекательно, так, словно ему стоило сниматься в кино, а не становиться врачом. - Карлайл покраснел от такого описания. - Он задавал все эти вопросы и что-то записывал в свой блокнот. Потом, настоящий врач попросил его подойти и проверить, как проходят схватки у вашей матери.

Вдруг мне стало понятно, почему это был не подходящий разговор за столом. Мне вовсе не хотелось слушать о том, как Карлайл проводил осмотр моей мамы.

- Я встала и сказала им, что не позволю. Не позволю, чтобы кто-то кроме врача, дотрагивался до моей сестры. Она испытывает такую боль, еще не хватало, чтобы она была в роли подопытной в чьем-то эксперименте.

- Она говорила это с такой... страстью, - добавил Карлайл. – Кажется, ты обозвала меня тупым придурком из заднего ряда, даже не задумавшись.

Мои глаза округлились от такого открытия. Я никогда не слышал, что бы моя тетя произносила ругательства. Было сложно представить ее такой напористой в ее двадцать с чем-то. Она всегда была тетей Эсме. Правильной, нежной, теплой.

- Лизи, конечно же, попросила меня присесть. Она была более чем довольна, что поможет миру создать лучших докторов. Боже, она была сама благодетель.

- Можно подумать, ты не такая же? - подразнила ее Элис.

Эсме улыбнулась.

- Может быть, сейчас и да, но, когда я была моложе, я была более эгоистичной. Это твоя мама хотела заботиться обо всем мире. Я была счастлива не нести эту ношу все время.

- Кажется, что вы оба не произвели друг на друга положительного первого впечатления. Что же изменилось? - спросила Изабелла. Я почувствовал, что ей это действительно интересно. Ее вопрос заставил меня подумать о нас. Мы тоже, в первую нашу встречу, не произвели друг на друга положительного впечатления. И, тем не менее, вот они мы. Кто бы мог подумать, что, будучи грубым козлом, можно произвести впечатление на кого-то такого особенного?

- Ну, он начал проверять, как обстоят дела у вашей матери и осмотрел ее жизненно важные органы. В середине всего обследования что-то пошло не так. Приборы начали пикать и ваша мама громко закричала. Я была в бешенстве. Я была уверена, что он сделал что-то не то. К чести вашего дяди, нужно сказать, что он сохранял хладнокровие все время, даже, не смотря на то, что я кричала, чтобы он убирался и позволил другому врачу помочь. Он сказал что-то своему куратору, и они начали обмениваться словами, которые я понять не могла. Прибежали медсестры, и прежде, чем я смогла понять, что происходит, я увидела, что они вводят Лизи обезболивающее и вывозят ее кровать из палаты. Карлайл сказал мне что-то про С-сектор неотложной помощи и пообещал, что все будет хорошо. Одна из медсестер отвела меня в комнату ожидания возле родильного отделения. Я помню, как мне казалось, что все длится слишком долго. Вашего отца все еще не было, и я знала, что он будет в бешенстве, если узнает, что я позволила интерну осматривать вашу мать... - Она замолчала и постаралась стряхнуть дурные мысли из головы. Мы все знали, чтобы сделал мой отец, случись, что с моей мамой.

За столом на какое-то мгновение повисла тишина. Груз нашего прошлого давил на всех нас, даже на Джаспера и Изабеллу, которые знали лишь часть всего.

Эсме смахнула слезу со щеки.

- В общем, хорошо, что ничего плохого с ней не случилось. Она родила красивую малышку, которая сделала Лиззи счастливейшей женщиной на свете. Карлайл вышел и сообщил мне об этом, это было таким облегчением, что я кинулась на него и обняла, словно мы знали друг друга гораздо дольше, чем было на самом деле.

- Я был уверен, что не хочу, чтобы она меня отпускала, никогда, - добавил Карлайл. - Она могла называть меня тупым придурком, но, с первого взгляда на нее, я мог сказать, что уж, если эта женщина любит кого-то, то с такой страстью, что это просто невозможно не заметить. Я пригласил ее выпить со мной чашечку кофе, после того, как закончится моя смена, и она согласилась. Все остальное уже история. - Он улыбнулся ей тепло, их руки все еще лежали одна в другой на столе.

- Ух, ты! Как же случилось так, что мы никогда не слышали этой истории? - спросила Элис.

- Ваша мама потребовала, чтобы мы слегка сократили всю историю... по очевидным причинам.

Конечно. Я могу только представлять, что бы сделал мой отец, если бы услышал, что жизнь моей матери была в опасности. Всем бы досталось, даже, не смотря на то, что с ней было все нормально. Это бы заставило его возненавидеть Элис еще больше, чем он уже ненавидел нас обоих. Еще мне сразу стало понятно, почему у нашей матери больше не было детей. Она не могла опять так рисковать. Ей и без того повезло, что он был на совещании. И она больше не испытывала судьбу. Не до пожара.

- Так вы хотите сказать, что если бы не упрямство Элис, возможно мы бы тут все не сидели сейчас? - спросил я, пытаясь развеять обстановку.

Все рассмеялись, даже Элис.

- Храни Господь это упрямство Мейсенов - сказал Карлайл, подмигнув Элис.

- Как хорошо, что ты был там, пап, - сказала она, подмигнув ему в ответ.

Их связь была нерушима. Карлайл и Эсме переехали в Чикаго после того, как случился пожар. Карлайл почти все время проводил в больнице. Он был тем, кто взял на себя все заботы об Элис, когда наш отец отказался от этого. Было ли это только из-за моего дяди и тети, но я не знаю, как бы пережила моя маленькая сестренка все то, через что ей пришлось пройти. Физическая боль была лишь частью, а вот эмоциональная боль, вызванная потерей нашей матери, была настоящей пыткой. Я готов был это подтвердить. Эсме и Карлайл старались нас провести через все это. И с Элис им это удалось. Они с Карлайлом были ближе, чем могут быть любые из кровных родственников. История о том, что он вернул ее в этот мир, казалась, как раз к месту. Так к месту.

- Давайте-ка переходить к десерту? - сказала Эсме, подскочив с места, начав собирать тарелки.

Изабелла встала и начала помогать. Я взял ее за руку.

- Тебе не обязательно это делать, - сказал я, покачав головой.

- Я знаю, - сказала она, улыбнувшись мне, словно добавляя «глупый», в конце предложения.

Джаспер тоже встал, сказав Элис оставаться на месте. О, Принц Само Очарование во всей красе, подумал я, закатив глаза. За столом остались мы с Элис и дядей.

- Ты бы, наверно, был бы рад, если бы я не выжила тогда, - сказала Элис мне, когда все ушли.

- Мэри Элис! - возмутился Карлайл.

Я посмотрел на Элис через красиво декорированный стол. Так вот, что она думает? Что я ненавижу ее так же, как ненавидел нас наш отец? Слова Изабеллы, которые она произнесла несколько недель назад, пронеслись в моей голове. Она думает, тебе нет до нее никакого дела. Что ты вбежал в конюшню потому, что тебе нет никакого дела до нее. Ей нужно услышать, что ты ее любишь.

- Когда мама сказала мне, что она беременна, я помню, как почувствовал замешательство. Я не понимал, зачем ей нужен еще один малыш. Мне хотелось знать, может она хотела попробовать еще раз потому, что я был не достаточно хорош. Я был уверен, что ты мне не понравишься. - Элис подняла бровь, думая, что вот она, наконец, услышит подтверждение своей теории о том, что же я к ней испытываю. - Когда вы приехали домой, все носились с тобой, словно ты была каким-то призом, я был уверен, что не ошибся.

- Правда? - сказала она с сарказмом, скрещивая свои руки на груди. - И что, ты проклял день моего рождения?

Я проигнорировал ее нелепый вопрос.

- А потом, одним из вечеров, я прокрался в детскую, когда мама укачивала тебя. Я помню, как чувствовал ревность, чувствовал словно меня...вытеснили. Я был готов броситься в комнату, собрать вещи и убежать из дома, уж точно, никто бы не скучал по мне. Но тут мама меня заметила, и позвала.

Я никогда и никому об этом не рассказывал. Мне было больно думать об этом потому, что я очень любил свою маму, и мои размышления о том, что я усомнился в этом, вызывали во мне чувство вины. Хотя, мне становилось легче, когда я делился своими внутренними переживаниями.

- Она посадила меня к себе на колени и спросила, нравится ли мне мой подарок. Я подумал, что это глупый вопрос потому, что единственный человек, который получал какие-либо подарки со дня твоего рождения, была ты. Я, должно быть, выглядел озадаченным. Мама рассмеялась, помнишь, этот смех звучавший, как музыка?

Я видел, как глаза Элис наполнились слезами. Конечно, она знала этот смех.

- Она держала тебя так, чтобы мне было лучше тебя видно. И потом она сказала: «Твоя сестра - это единственный подарок, который я смогла тебе преподнести, который тебе никогда не надоест, из которого ты никогда не вырастишь, который всегда будет твоим, не смотря ни на что. Она полюбит тебя, почти так же сильно, как люблю тебя я, и, надеюсь, ты будешь хорошо о ней заботиться. - Боль в моей груди усиливалась. Я был так мал, но память об этом моменте настолько отпечаталась в моей памяти, что я никогда этого не забуду. Я глубоко вздохнул прежде, чем закончить свой рассказ. - Мама сказала, такой подарок, как ты, единственный в своем роде.

Слезы Элис катились по ее щекам. Я помню, как слова матери изменили мои чувства в ту ночь. Ей хотелось, чтобы рядом со мной был кто-то, кто будет любить меня так же, как она. Мой отец, по всей видимости, не был тем человеком. И теперь я понимаю, что она хотела, чтобы и у моей сестры был такой человек, который бы любил ее, не смотря ни на что. Я подвел ее, я подвел их обоих. Элис любила меня. Элис любила меня даже больше, чем я того заслуживал. Элис заслуживала быть любимой. Она заслуживала этого больше, чем когда-либо я.

- Я люблю тебя, Элис. Ты самый лучший подарок от мамы. Как же я могу тебя не любить?

Раздался возглас удивления или это был чей-то всхлип, исходивший точно не от Элис. Я оглянулся. Возле двери на кухню стояла Изабелла. Одной рукой она закрыла рот, второй она держала тарелку с кусочком торта, слезы текли по ее прекрасному лицу.