Глава 6. 2 страница

− Это было решение, принятое в последнюю минуту. Клер предложила пойти на хребет Hurricane. И ты же меня знаешь, я всегда готов на все для нее.

− Хей, Белла! – Сказала Клер, догнав, наконец, своего слишком быстрого парня. Она крепко меня обняла.
Эдвард прокашлялся позади меня. Я повернулась боком, так что бы видеть всех.

− Хм, Сет, Клер, это мой друг - Эдвард. Эдвард, это Сет и Клер, − сказала, указывая на них. – Это старые друзья из моего родного города.

Сет изогнул губы в игривой улыбке.

– Эдвард. – Он протянул руку. – Еще одна вещь, о которой забыл упомянуть ее отец. Симпатичная майка.

− Это подарок от Изабеллы, − ответил Эдвард, крепко пожав ему руку.

− Какая Изабелла? – Сет нахмурил брови.

Я пихнула его в плечо.

– Это я, ты - идиот.

− Твое имя Изабелла?

Мы с Клер закатили глаза, когда она повернулась и ударила его ладонью по руке.

– Не обращай на него внимание. Его мать в детстве несколько раз роняла его головой.

Эдвард улыбнулся, но продолжал настороженно на него смотреть.

− Мой отец и мать Сета, вроде как встречаются, я думаю, − объяснила я. Мысль о том, что мой отец с кем-то встречается, до сих пор меня волнует.

Сет обнял меня своей огромной рукой за плечо, заставляя Эдварда напряженно сжать челюсть.

– Да, мы с Белз практически семья. Иногда мне жаль, что я не могу поменять ее со своей настоящей сестрой.

− Как Леа поживает?

− Уверена, что хочешь это знать? Тогда нам нужно будет разговаривать о Джейке, − ответил Сет, смотря на Эдварда, приподняв брови и поворачиваясь ко мне.

Мой бывший парень со старшей школы не входил в список того, о чем мне бы хотелось говорить на этих выходных. Я выскользнула из хватки Сета и попытала сменить тему разговора.

− Вы знаете, я была рада вас видеть, ребята, но мы, правда должны идти, если хотим увидеть то, что мы запланировали, пока не стемнело.

− Вы случайно разбили палатку не в Heart o' the Hills? – спросил Сет, чересчур на это надеясь. Я кивнула, и он широко улыбнулся. – Отлично! Можем потусоваться вечером вместе! Мы тоже там остановились.

− Великолепно, − пробормотал Эдвард шепотом.

Мы договорились встретиться позднее вечером. Эдвард не выглядел слишком довольным, но это был Сет, и я не могла отказать ему, не обидев его. Он действительно был, как семья. Я надеялась, что Эдвард поймет, это было, как сказать нет Элис. Он сказал сам себе, что это невозможно. Мы закончили прогулку, и пошли назад к машине. Эдвард молчал, пока мы не добрались до стоянки.

− Так, все твои друзья заигрывают с тобой на публике? Если это обычное дело, то я думаю, что положу конец этому. Я могу нанять для тебя телохранителей, например.

Я покачала головой и пыталась сдержать смех.

– Сет безобиден. Он похож на чересчур дружелюбную собачку.

Эдвард обдумывал это какое-то время, пока открывал для меня дверь. Он обошел машину и занял водительское место.

− Кто такой Джейк? – спросил он до того, как завести машину.

Я нервно взглянула на него. Я не хотела говорить о том, кто такой Джейк. На лице Эдварда не возможно было прочитать какие-либо эмоции, что не было хорошим знаком. Я тяжело сглотнула и уставилась на свои руки, которые лежали на коленях.

− Джейк - парень сестры Сета и общий друг. Ниши с ним отцы лучшие друзья. – Это был самый простой способ описать его. Я еще раз взглянула на Эдварда, когда он вывернул со стоянки. Он опять надел безразличную маску на лицо и предпочитал не отвечать на мои пояснения.

В лагере мы разожгли огонь и поджаривали хот-доги. И Эдвард не испытал такого отвращения, какого бы ему хотелось. Во время ужина он был тих, но взгляд был мягким. Я могла только представить, что происходит у него в голове. Я надеюсь, он не собирался затеять сору с Сетом и Клер. А может быть, он думал о работе. Может быть то, что телефон выключен, убивало его.

− Пенни за твои мысли, − сказала я его, сидя на другом конце столика для пикника.

Кончики его губ приподнялись, но потом опять вытянусь в прямую линию.

– Был ли парень сестры Сета, раньше твоим парнем? – Он закинул картофельные чипсы в рот и ждал моего ответа.

Оказывается, не стоило винить работу в его молчаливости.

− Около трех месяцев, когда мне было семнадцать. Но мы быстро выяснили, что нам лучше быть друзьями.

− И кто понял это первым? – подтолкнул он меня. Я не была уверена, почему его это интересует. Это было почти шесть лет назад и практически не имеет значение сегодня.

− Думаю, что я. – Я пожала плечами. – Джейк на два года младше. Наверное, мне было неудобно, что он влюбился, я попыталась почувствовать то же самое, но это не сработало. Я люблю Джейка, но я не была влюблена в него.

Он положил локти на стол и скрестил руки перед собой.

– Ты когда-нибудь влюблялась?

− А ты?

Его глаза уставились в одну точку на столе.

– Я говорил тебе, я не подвержен эмоциям, − ответил мужчина, который несколько часов назад, сказал мне, что уверен в том, что полюбил ходить в походы со мной. Его глаза встретились с моими. – Теперь ответь на вопрос.

− Я думала, что влюблена.

− Но ты не была?

− Я не знаю. В то время я бы сказала, что была, но это было не то.

− Откуда ты знаешь, что это было не так?

Ему было любопытно. Он, правда не понимал, что такое любовь или просто интересовался моим прошлым?

− Я верю, что когда я буду влюблена по настоящему, я не буду думать, что влюблена, я буду знать это.

− Как ты об этом узнаешь? – Он пристально смотрел на меня, в его глазах читалось, что он очень сильно хочет знать ответ.

Я глубоко вдохнула, прикусила нижнюю губу и покачала головой.

– Я не знаю. Я думаю, что если я в кого-то влюблюсь, то буду чувствовать по-другому. Физически меня привлекали мужчины. Я чувствовала бабочек и учащенное сердцебиение. Я думаю, что если это действительно любовь, то это все немного в стороне от всех этих физических признаков. Любовь - это больше, чем влечение, это привязанность. Это когда ты ставишь кого-то на первое место не потому, что должна, а потому что хочешь этого. Это когда ты не можешь представить свою жизнь без этого человека.

Всех этих вещей, в различной степени, не хватало в моих предыдущих отношениях. Я была предана Джейку. И сегодня, я бы сделала все, что угодно для него. Я пыталась дать ему то, что он хотел, потому, что хотела, что бы он был счастлив, но не было искры. С другой стороны был Майк, который привлекал меня физически, но когда наши жизни разошлись в разных направлениях, я не могла бросить все и последовать за ним. Мне нравилось, когда он был рядом, но было не сложно представить свою жизнь без него.
Эдвард вслушивался в каждое мое слово, как будто я была Буддой на вершине горы, излучающая свою мудрость. Он все обдумал и выпрямился, проводя рукой по своим волосам.

− Это так глупо, позволить кому-то иметь такую власть над тобой.

− Любовь - это не власть, − не согласилась я.

− Любовь – это фантазия, игра. Полагаться на того с кем ты, и никогда не покидать его, так, что ты чувствуешь себя полным. Это действительно глупо. Люди уходят. Выбирая любовь, ты просто просишь разочарования.

Так много для того, что бы быть мудрым; следуя его размышлениям, я - просто идиотка.

− Любовь - это чувство, Эдвард. Ты не выбираешь этого. Ты просто чувствуешь.

Он посмотрел на меня через стол, его глаза были холодными, как лед.

– Это все власть и контроль. У кого-то он есть, а у кого-то нет. Если ты не веришь в это, то ты наивна и, очевидно, одна из неимущих. Если ты доверишься кому-то, он может сломать тебя. В этом и есть сила.

− Любовь сильна. Я говорю тебе о большем, но из твоих уст это звучит так, будто любовь может только разрушать.

Его лицо скривилось в агонии.

Мина.

− Она все уничтожает, − настаивал он.

Ох, этот красивый, сломленный мужчина. Что с тобой случилось? Хотела я спросить. Должно быть, кто-то ранил его таким способом, который я не могу понять. Я хотела прыгнуть через стол и крепко обнять его.

− Мне нравиться думать, что у нее есть еще и сила исцелять, − сказала я, надеясь, если он больше ничему не верит, то это поможет. Я попыталась накрыть его руку своей и слегка сжала. – Так или иначе, ты не можешь это контролировать. Не важно, как сильно ты пытаешься, − сказала я, заканчивая эту тему.

Я подскочила и схватила наши пустые тарелки со стола, желая отойти от напряженности момента.

Власть и контроль. Страх и боль. Это была скорлупа Эдварда Мейсена. Он был властным, наверное, самым властным человеком, которого я когда-либо встречала. Он пытается контролировать меня, иногда намеренно, иногда нет. Кто-то так ранил его, что боль была слишком реальной. Даже не смотря на это, я не боялась; у меня было чувство, что он был напуган, тем, что чувствует ко мне. Я сейчас поняла, что он боялся потому, что не мог контролировать это. Он не мог остановить это. Он был связан со мной. Я не буду заходить так далеко и называть это любовью, еще нет, но то, что он чувствовал, вселяло в него страх так же, как и то, что я чувствовала к нему, это пугало меня. Я тоже немного боялась, никто не хочет, что бы ему причинили боль. Включая меня.

Сет и Клер пришли, когда уже стало темнеть. Мы вытащили зефир и я похвасталась своими навыками в его поджаривании. Я передала первую s'more Эдварду и смотрела, как он аккуратно ее пробует. Казалось, что он задумался над тем, как откусить кусочек и не испачкать все лицо, что невозможно потому, что s'more предполагают именно это.

− Просто съешь это, − потребовала я, после того, как прошла целая минута.

Сет стал напевать «Сделай это!» помогая подтолкнуть Эдварда. И он обернул свои прекрасные губы вокруг лакомства и откусил кусочек. Зефир и расплавленный шоколад просочились по сторонам. Когда он убрал его от своего лица, весь его рот был испачкан.
Я рассмеялась, когда смотрела, как он пытается вытереть из уголков губ эту липкую штуку своим пальцем, но только размазывает ее еще больше.

− Вкусно, но пачкается. – Он высунул язык и начал слизывать это. Я практически уверена, что слышала, как Клер тяжело задышала вместе со мной. Что бы я только не сделала, что бы помочь ему.

− Никто не делает s'more лучше Беллы, − вмешался Сет, не замечающий того эффекта, который оказывает Эдвард и его язык на меня, и на его смотрящую с вожделением девушку. – Еще одна причина, почему мы- парни влюбляемся в нее.

Я неловко поерзала на стуле. Я не хотела повторения наших с Эдвардом споров перед Сетом и Клер.

− Мы - парни? – спросил Эдвард, элегантно держа свой s'more между большим и средним пальцем, чтобы не запачкаться.

− Просто предупреждаю тебя Эд, ты не можешь знать Беллу и не влюбиться в нее. Это ее благословление и проклятье. Ты должен был видеть, что случилось с парнями в Форксе, когда она приехала к Чарли. Ты бы подумал, что они прежде никогда не видели девчонку. Она была, как блестящая новая игрушка. Она все хотели иметь ее.
Это сразу захватило внимание Эдварда.

– Правда?

− Господи, да. Даже парни из Ла-Пуш выстроились в линию. Мне было всего двенадцать, когда она переехала, но я был влюблен в нее несколько лет. Я серьезно думаю, что никогда не ревновал так, как к Джейку. – Он улыбнулся мне. – Я так хотел быть на его месте, даже когда вы были просто друзьями. Он держал тебя за руку с этой пожирающей улыбкой на лице. Ты должна видеть, как его лицо все еще светиться при разговоре о тебе.
Клер стукнула его по руке.

− Что?

− Не начинай, − предупредила она.

− Она знает, что он чувствует, − сказал Сет, показывая на меня. – Он, кстати, порвал с Леей. Он сказал, что он «в тупике» и что не может просить ее ждать, пока разберется в себе.

Я почувствовала взгляд Эдварда на себе, но не могла посмотреть на него.

− Она в порядке?

− Она справляется лучше, чем когда Сем разбил ей сердце, но она вела себя как супер стерва около недели. Именно поэтому, мне захотелось приехать сюда с Клер.

Отлично. Джейк и Леа расстались, и Сет сказал это так, будто я в этом виновата. Это было не из-за меня. Леа может быть сущим наказанием. Я бы даже сказала, что поведение, как у супер стервы – это ее точное описание. Я люблю ее как сестру, но это правда.

Клер сменила тему разговора. Она спросила, как мы с Эдвардом познакомились, что было немного неловко. Эдвард рассказал сокращенную версию, опуская такие детали, что он был мультимиллиардером и исполнительным директором одной из самых крупных компаний-разработчиков программного обеспечения. Я в свою очередь, объяснила, как он отплатил мне с пенни, опуская, что их были тысячи. Клер и Сет рассказали мне слухи из дома.

Эдвард был очень общительным. Он вел себя, как обычный парень, несмотря на то, что Эдвард Мейсен был кем угодно, но не обычным. Около десяти он немного устал. Спасибо большое Клер. Она быстро поняла намек и предложила Сету вернуться в их лагерь.
Сет еще раз стиснул меня в медвежьих объятьях, прежде чем уйти. Когда они ушли, я начала беспокоиться, как пройдет оставшийся вечер. Мы погасили костер, и Эдвард скрылся в палатке, пока я немного прибралась.

Он испугал меня, когда я закрывала сумку, после того, как вытащила спальный мешок.

– Прости, − извинился он передо мной, улыбаясь. – Может тебе нужно немного времени наедине, чтобы приготовиться ко сну?

Я кивнула и проскользнула в палатку. Было мало места, чтобы передвигаться, с огромным надувным матрасом на пути. Единственным светом был фонарь на батарейках. Я сняла пропахшую дымом толстовку и лифчик, перед тем, как надеть футболку для сна. Я положила в сторону свои ботинки и носки, расстегнула шорты цвета хаки, стягивая их по своим ногам. И прежде, чем я успела одеть шортики для сна, Эдвард расстегнул молнию на двери и зашел. Я застыла в своем полуодетом состоянии.

− Начался дождь, − объяснил он. И я услышала негромкий стук капель ударяющихся о навес. – Может нам лучше уехать.

− Все будет в порядке. – Над нами большие деревья и водонепроницаемая палатка. Эдвард не привык к Тихоокеанскому Северо-западу. Здесь дождь. Все время. И должно быть он будет недолгим.

− Ты хочешь остаться? Даже если идет дождь?

− Все будет хорошо, − я пыталась убедить его улыбкой. – Это поход.

− Это поход, − повторил он с некоторым беспокойством. Он обратил внимание на мою частичную наготу. Я могла увидеть, как тут же изменилось его настроение.

− Ммм, может мы и должны остаться, − сказал он тихим голосом.

Он подошел ко мне, взял мои шорты и отбросил их на другой конец палатки. Его руки прошлись по моим бедрам, и его длинные пальцы скользнули под мою майку, касаясь кожи над моими трусиками. Мое дыхание сбилось, когда он прикоснулся своим носом к моему, его рот был так близко, что почти коснулся моего.

− Я пытаюсь понять, кто ты, Изабелла. Может быть сирена, оставляющая за собой след из разбитых сердец по всему Северо-западу?

Я провела руками по тонкой ткани скрывающей его рельефные мышцы. Эдвард не был перекаченным, но был определенно в форме. Я могла чувствовать линии его тела и желала избавиться от его майки.

− Я - не соблазнительница.

− Ах, Сет, кажется, с этим не согласен. Ты не можешь знать Беллу и не влюбиться в нее, − сказал он, повторяя слова Сета. Он поцеловал меня за ушком, и его пальцы скользнули, под теперь уже мокрые трусики.

− Хорошо, что у тебя иммунитет ко всем этим глупостям. Я могу не переживать, что разобью твое сердце, только ты можешь разбить мое. – Я не знаю, почему эти слова сорвались с языка, и их уже нельзя было вернуть назад.

Он оторвал губы от моей шеи и поднял свои руки к моему лицу. Смотря в мои глаза, он сказал.

− Сейчас твоя последняя возможность остановить меня, перед тем, как я возьму то, что хочу. Если я раздену тебя, то уже ничего невозможно будет остановить.

Мертва. Как я еще не мертва?

Я знала, что не умерла, ведь кровь струилась по моим венам с невозможной скоростью. Его способность держать все под контролем, предлагая мне отказаться, была поразительной. Но я не хотела отказывать. Я безумно этого хотела. Я хотела удовлетворить его, угодить ему.

Я тяжело сглотнула и пыталась звучать убедительно, насколько это вообще возможно.

– Я знаю, во что я себя втягиваю.

Или я была лучшей лгуньей, чем думала или ему было все равно. Его губы были на моих, его язык захватывал и ласкал. Я была в огне. Каждый миллиметр моей кожи горел, когда он убрал руки от моего лица и престал целовать, чтобы стянуть с меня майку одним движением. На этот раз не было никакого сопротивления. Я подняла руки и позволила ему раздеть меня. Снаружи громыхало, и молния осветила палатку.

− Боюсь, что разгневал небеса, − сказал Эдвард, указывая вверх, когда дождь пошел сильнее. Затем он снял свою майку через голову. – Но так, как я попаду в ад…

Он схватил меня и перевернул нас. Не разрывая контакта между своими губами и моим телом, он опустил меня на воздушный матрас. Он оставлял горячие, мокрые поцелуи на моей ключице. Я чувствовала, как его волосы на груди щекочут мой голый живот. Мои руки поглаживали его волосы, когда он начал опускаться с поцелуями вниз между моих вздымающихся грудей, по моему плоскому животику и по краю моих трусиков. Он встал, разрывая все точки соприкосновения.

Сверкнула молния и прогремел гром, когда он снимал свои теннисные туфли и носки. Его глаза путешествовали по моему обнаженному телу. Я должна была смутиться, но все, что я чувствовала – это желание. Он хотел меня. Может он не любил меня; черт, возможно, он никогда и не полюбит меня, но он хотел меня. Он не мог этого отрицать. Его руки расстегивали пуговицу на штанах. Он был в черных боксерах, которые никак не скрывали его огромную выпуклость, которая в данный момент завладела моим вниманием.

Я приподнялась на локтях и одной рукой сняла резинку, которая стягивала мои волосы в конский хвост. Эдвард издал самый сексуальный стон, когда мои волосы волной упали на спину. Казалось, что небо пытается освободить всю воду, которая в них была. Дождь безжалостно стучал по палатке, и раскаты грома посылали дрожь по моему телу.
Большим пальцем Эдвард подхватил резинку боксеров и спустил их. Мои глаза все еще были прикованы к его мужественности. Он был великолепен. Все в нем кричало о силе, власти и красоте этого мужчины. Молния осветила его лицо на мгновение, и я могла увидеть желание и нужду в его глазах.

Он подошел к краю надувного матраса и зашуршал в сумке, пока не отыскал то, что хотел.

– На этот раз все для меня. В следующий - я лучше о тебе позабочусь. – Он открыл упаковку презервативов и вытащил один. – Снимай свои трусики, Изабелла, − приказал он.

Властность в его голосе, так чертовски возбуждала! И я ничего не могла сделать, только выскользнуть из единственной вещи, которая прикрывала меня. Он забрался сверху на меня. Я раздвинула ноги для него, когда он поцеловал меня в губы. Он переплел наши пальцы, затем поднял наши сплетенные руки над моей головой. Другая его рука гладила меня между ног.

Я почувствовала, как он улыбнулся мне в губы.

– Кто-то уже готов.

Я была уверена, что больше, чем готова. Его пальцы кружились и погружались в меня, заставляя меня стонать ему в рот. Я надеялась, что не была настолько влажной, что никто из нас ничего не почувствует. Он продолжил целовать меня, когда дразнил мой вход кончиком своей эрекции. Мои бедра приподнялись с матраса в попытке подтолкнуть его внутрь себя. Я нуждалась в нем. Я хотела его.

− Это не будет нежно, − предупредил он, когда погрузился в меня, заполняя так, как я не чувствовала никогда раньше.

Мои волнения по поводу того, что я ничего не почувствую, быстро рассеялись. Я чувствовала все. Шторм снаружи буйствовал, раскачивая палатку из стороны в сторону, в том же ритме, что и Эдвард входил и выходил из меня. Мои страстные стоны перекрывали громкие раскаты грома. Эдвард держал меня за руку и целовал в губы, когда взял меня на пике шторма. Это было яростно и грубо, но это было, абсолютно возбуждающе.

И это было частью нашей дикой поездки, что заставляет меня желать никогда не заканчивать ее.

Глава 7

Пятница, тридцатое июля, полдень.

Привет, меня зовут Белла Свон, и я зависима!

Сексуально зависима, если уж мы будем вдаваться в подробности. Конечно, это не такая непристойная зависимость, которая ведет к сексу со случайными людьми в темных закоулках или грязных туалетах. Мне просто хочется секса с Эдвардом. Проблема в том, что секса с ним мне хочется постоянно. Это буквально все, чем мне бы хотелось заниматься, все, о чем я могу думать, когда мы вместе, и все, о чем я мечтаю, когда его нет рядом. Вот насколько он в этом хорош.

Секс, во время грозы в палатке, был впечатляющим. Секс, на его огромной кровати, был эйфорией. Хотя он и считал себя полным эгоистом, но в постели, он вполне был щедр. Хотя сказать о том, что он был щедр только в постели, было бы не правильно. Он был так же невероятно щедр и на диване в гостиной, и в душе, и в джакузи на крыше, и перед камином в главной комнате его квартиры, и напротив окна от пола до потолка с видом на залив. Эдвард был щедр везде!

В течение всей прошлой недели, к моему стыду, единственным моим стремлением, когда он был рядом, было раздеться. Мы никогда не спорили, когда занимались сексом. Никаких мин, когда мои губы были обвиты вокруг его выдающегося мужского достоинства. Мы не затевали бессмысленные споры о любви и смысле жизни, когда он был глубоко во мне. Единственное, чем он мог меня поддразнивать, были его пальцы и язык. О Боже! Его пальцы и язык!

- Белла! - Розали вырвала меня из моих безумно-сексуальных фантазий. - Что твориться с тобой на этой неделе? - Она посмотрела на меня с подозрением. Я старалась выглядеть, как можно более нормальной, будучи на работе. Но, я была помешанная на всю голову, и как свидетельство этого, это начинало влиять на мое повседневное поведение.

- Ничего. Все со мной в порядке. Ты что-то хотела, Розали?

- Хотела, чтобы мои сотрудники не витали в облаках в рабочее время. Вот то, чего я хочу. Ты не могла хотя бы немного, попытаться сосредоточится сегодня? Мистер Мейсен должен быть здесь с минуты на минуту. На прошлой неделе он отменил свой заказ, и мне бы не хотелось, чтобы что-нибудь заставило его сделать это снова. Понятно?

Я кивнула.

- Абсолютно. Я постараюсь, чтобы мистер Мейсен получил самое лучшее обслуживание, какое только возможно. - Я уже знала, как именно обслужу мистера Мейсена сегодня потому, что я была больна и безнадежно ЗА-ВИ-СИ-МА.

Помимо того, что это была неделя величайшего секса, что у меня когда-либо был, мне пришлось столкнуться с неожиданным желанием Эдварда покупать мне подарки. Часть меня начала думать, что он пытался откупиться за то, что я первая преподнесла ему подарок. Не знаю, почему это имело для него такое значение, но, кажется, именно это смотивировало его немного перегнуть палку.

Все началось в субботу. Сразу после пробуждения у нас был совершенно улетный секс, после которого мне уж очень захотелось вздремнуть прежде, чем выбраться из его постели. И вот тогда я получила Подарок № 1. Внутри красиво завернутой коробочки, лежала копия нового альбома группы Kings of Leon, который должен был выйти только в октябре. Эдвард позвонил ребятам из группы и попросил их об одолжении. Мне достался диск с треками, которые не войдут в окончательный вариант альбома, и акустические версии нескольких песен. Самый. Классный. Подарок. На свете. Он легко мог после этого остановиться.

Но это был бы не Эдвард!

В понедельник, за ужином, у себя на тарелке я обнаружила коробочку от Тиффани. В ней были сережки. Они были простые, украшенные бриллиантами в один карат в огранке из платины. Я отказалась принять их, сказав, что он сумасшедший, если думает, что я могу принять подарок, который столько стоит. Эдвард быстренько напомнил мне, что когда я преподнесла ему подарок, он поблагодарил меня и принял его без каких-либо пререканий и споров. Я указала на то, что я не могла и не покупала ему настолько дорогостоящий подарок. В противовес этому он сказал, что мог купить серьги в три раза дороже, чем эти, но выбрал те, которые ему хотелось бы видеть на мне. А еще он не понимал, почему, если он мог позволить себе покупать дорогие вещи, его нужно останавливать и отказывать ему? И я приняла серьги потому, что он был прав. Серьги, которые стоили девять тысяч долларов, были для Эдварда, как джинсы за 50 баксов для меня. Такова была реальность, с которой мне приходилось теперь мириться.

Во вторник в «Затмение» доставили конверт, на котором было мое имя. Внутри был подарочный сертификат в магазин роскошного нижнего белья Nancy Meyer Fine Lingerie, и записка от Эдварда о том, что мне стоит купить себе то, что обязательно вызовет у него улыбку. Моя первоначальная реакция была такой же, как и на серьги, ведь это был не двадцатипятидолларовый сертификат. Это был сертификат на десять тысяч долларов! Если бы я не была такая слабая, я бы разозлилась. Он знал, что я не откажусь от подарка так, как это был так же подарок и для него самого. Он такой хитренький миллиардер.

Я приняла задание потратить эти деньги с одной только мыслью – помучить его. С помощью личного консультанта, я смогла потратить большую часть подарка на самые сексуальные комплекты белья, которые я когда-либо видела. В планах у меня было лишь заставить его мучиться, не разрешая ему притронуться ко мне до тех пор, пока я не примеряю все то, что накупила. К сожалению, в моем модном дефиле поучаствовала только половина комплектов так, как мы оба оказались раздеты и, ну что сказать, утоляли мою зависимость. Каждый раз, когда я была с Эдвардом в одной комнате, мне казалось, что я была словно наркоманка в комнате полной наркотиков.

Подарок № 4 доставили домой в среду, когда я вернулась с работы. В дверь постучали и попросили расписаться за большой пакет. Он купил мне картину, на которой была изображена женщина, стоящая на камне, на берегу океана. Она держала в руках что-то похожее на маленькую арфу, а в воде у ее ног был мужчина, который тянул к ней свои руки. Я бы не сказала, что я большой знаток искусства, но я догадывалась, что это не просто картина, которую он выбрал в Pottery Barn. Согласна письма, которое доставили вместе с картиной, она называлась «Сирена», автор - Джон Вильям Вотерхаус. Джаспер нашел в Википедии, что эта картина была написана в 1900 году. И последний раз была перепродана за миллион евро.

Миллион чертовых евро!

Эта, чертова, картина должна быть в музее, а не в моей квартире! Я поехала к Эдварду на ужин этим вечером и притащила с собой картину стоимостью миллион долларов. Эдвард отнесся ко всему этому так беспечно, что привело меня в бешенство и в тоже время возбудило (не судите строго, у меня же болезнь). Что-то подсказывало мне, что он прекрасно знал, какова будет моя реакция потому, что совершенно без споров согласился принять обратно картину и оставить ее у себя. Тем не менее, он настоял, чтобы я сама выбрала место, где она будет висеть.

Наступил четверг, и я понадеялась, что теперь-то все прекратится. Возможно, поток подарков иссяк. Мы ужинали вместе в его квартире, но этим вечером он был поглощен работой. Он постоянно разговаривал по телефону, прячась в своем кабинете, чтобы обсудить дела за закрытыми дверями. Я попыталась уйти, но он настоял, чтобы я осталась. Он вернулся из кабинета, когда я уже почти засыпала под вечерний выпуск новостей. Он поднял меня с дивана и отнес в кровать, где ему было чем со мной заняться.