Второй отдел 4 страница. Приложение моих идей относительно психологии рас, то мы приведем здесь из него наиболее существенные строки1.

приложение моих идей относительно психологии рас, то мы приведем здесь из него наиболее существенные строки1.

С точки зрения искусства, Индия появляется в истории только очень поздно. Самые древние ее памятники, например, колонны Асоки, храмы Карли, Рарут, Санчи и т. д. восходят едва к III веку до Р. Х. Когда они были построены, то боль-

шая часть старых цивилизаций древнего мира, цивилизации Египта, Персии и Ассирии и даже самой Греции закончили

свое развитие и погружались в мрак упадка. Единственная цивилизация, римская, заместила все остальные. Мир знал

только одного властелина.

Индия, так поздно выступившая из мрака истории, могла поэтому заимствовать многое у предшествовавших ей ци-

вилизаций; но глубокая изолированность, в которой, как еще недавно полагали, она всегда жила, и удивительная ориги-

нальность ее памятников без всякого видимого родства со всеми теми, которые им предшествовали, заставляли долгое

время отвергать всякую гипотезу о чужеземных заимствованиях.

Со стороны неоспоримой оригинальности, первые памятники Индии выказали такую высоту исполнения, выше ко-

торой они уже никогда не поднимались. Произведениям такого совершенства предшествовали долгие поиски ощупью; но, несмотря на самые кропотливые исследования, ни одна из ее статуй, ни один из памятников не открыл следа этих

блужданий.

Недавнее открытие в некоторых изолированных странах северо-западной части полуострова обломков статуй и

памятников, показывая несомненные греческие влияния, в конце концов убедило индианистов, что Индия заимство-

вала свое искусство у Греции.

Приложение вышеизложенных принципов и более глубокое исследование большинства памятников, существующих

еще в Индии, привели меня к совершенно другому решению. Индия, по моему мнению, несмотря на свое случайное

соприкосновение с греческой цивилизацией, не заимствовала у нее ни одного из своих искусств и не могла заимство-

вать. Две соприкасавшиеся расы были слишком различны, мысли их слишком несходны, художественный их гений

слишком характерен, чтобы они могли взаимно влиять друг на друга.

Изучение древних памятников, рассеянных по Индии, показывает нам прямо, что между ее искусством и греческим

нет никакого родства. Тогда как наши европейские памятники полны элементами, заимствованными у греческого искус-

ства, памятники Индии не представляют нам ни одного. Самое поверхностное изучение показывает, что мы имеем тут

дело с совершенно различными расами и что, может быть, никогда не было более несходных гениев, я скажу даже более

противных друг другу, чем греческий и индусский.

Это общее понятие только еще более выясняется, когда глубже вникаешь в изучение памятников Индии и в интим-

ную психологию народов, их создавших. Скоро замечаешь, что индусский гений слишком индивидуален, чтобы подчи-

ниться чужеземному влиянию, слишком несогласному с его собственной мыслью. Это чужеземное влияние может быть, без сомнения, навязано; но, сколько бы оно ни продолжалось, оно остается совершенно поверхностным и непрочным.

Кажется, что между душевным складом различных рас Индии и других народов существуют столь же высокие прегра-

ды, как страшные препятствия, созданные природой между большим полуостровом и другими странами земного шара.

Индусский гений до такой степени оригинален, что, какой бы предмет ему ни пришлось заимствовать, этот предмет

тотчас же преобразовывается и становится индусским. Даже в архитектуре, где трудно скрывать заимствования, инди-

видуальность этого своеобразного гения, эта способность быстрого искажения сказывается очень скоро. Можно, конеч-

но, заставить индусского архитектора скопировать греческую колонну, но нельзя ему помешать видоизменить ее в ко-

лонну, которую с первого взгляда будут принимать за индусскую. Даже в наши дни, когда европейское влияние столь

сильно в Индии, такие видоизменения наблюдаются ежедневно. Дайте индусскому художнику скопировать какой-

нибудь европейский образец, он примет от него только общую форму, но преувеличит одни части, умножит, предвари-

тельно исказив, орнаментные детали, и вторая или третья копия совершенно потеряет свой западный характер, чтобы

сделаться исключительно индусской.

Основная особенность индусской архитектуры, а также и литературы — это крайнее преувеличение, бесконечное

изобилие деталей, сложность, составляющая как раз противоположность правильной и холодной простоте греческого

искусства. Изучая искусство Индии, можно всего лучше понять, до какой степени пластические произведения известной

расы находятся в связи с ее душевным складом и составляют наиболее ясный язык для тех, кто в состоянии его истолко-

вать. Если бы индусы, подобно ассирийцам, совершенно исчезли из истории, то барельефы их храмов, их статуи и па-

мятники были бы достаточны, чтобы открыть нам их прошлое. В особенности они говорили бы нам, что методический и

ясный ум греков никогда не мог оказать ни малейшего влияния на разнузданное и неметодическое воображение инду-

1 За техническими подробностями, которых в этом томе нельзя коснуться даже слегка, я отсылаю к своему сочинению

«Les monuments de l’Inde», том in-folio, иллюстрированный 400 гравюрами по нашим фотографическим снимкам, планами

и рисунками. Многие из этих гравюр в уменьшенном виде появились в нашем труде «La Civilisation de l’Inde», in 4o, 800 стр.

сов. Они нам объяснили бы также, почему греческое влияние в Индии могло быть только временным и ограниченным

всегда той областью, где оно на короткое время было навязано.

Археологическое изучение памятников позволило нам подтвердить точными документами то, что непосредственно

открывает общее знание памятников Индии и индусского духа. Оно позволило нам констатировать тот любопытный

факт, что индусские государи, находясь в сношениях с Арсакидами — царями Персии, цивилизация которой носила

сильный отпечаток эллинизма, много раз (и особенно в первые два века нашей эры) хотели вводить в Индию греческое

искусство, но никогда не преуспевали в этом.

Это заимствованное искусство, совершенно официальное и без всякой связи с духом народа, к которому оно было

занесено, исчезало всегда вместе с политическими влияниями, вызвавшими его на свет. Впрочем, такая пересадка была

слишком противна индусскому гению, чтобы иметь даже в период, когда она была навязана, какое-нибудь влияние на

национальное искусство. Действительно, в тогдашних и в позднейших памятниках, каковы многочисленные подземные

храмы, нельзя найти следа греческих влияний. С другой стороны, они сами по себе слишком характерны, чтобы их нель-

зя было узнать. Помимо соразмерности, которая всегда характерна, есть еще технические подробности, особенно искус-

ство драпировки, тотчас же выдающее руку греческого художника.

Исчезновение греческого искусства в Индии было столь же внезапно, как и его появление, и сама эта внезапность пока-

зывает, до какой степени оно было заносным искусством, официально навязанным, без всякого родства с тем народом, который должен был принять его. Никогда не бывает, чтобы искусства совершенно исчезали у какого-нибудь народа; они преобразовываются и новое искусство заимствует всегда что-нибудь у того, которому оно является на смену. Вне-

запно придя в Индию, греческое искусство внезапно же исчезло оттуда, и произвело там такое же ничтожное влияние, как европейские памятники, построенные там англичанами два века тому назад.

Нынешнее отсутствие влияния европейского искусства в Индии, несмотря на более чем столетнее неограниченное

господство, может быть сопоставлено с ничтожным влиянием греческого искусства 18 веков тому назад. Нельзя отри-

цать, что тут существует какая-то непримиримость эстетических чувств, ибо мусульманское искусство, хотя оно такое

же чужеземное, как и европейское, вызвало подражания во всех частях полуострова. Даже там, где мусульмане никогда

не пользовались никакой властью, редко можно встретить храм, не заключающий некоторых мотивов арабской орна-

ментации. Без сомнения, как и в отдаленную эпоху царя Канишки, мы видим в настоящее время, что раджи вроде Гва-

лиора, прельщенные величием власти иностранцев, выстраивают себе дворцы в греко-латинском стиле, но, как и во

времена Канишки, такое официальное искусство, нагроможденное на туземное, остается без всякого влияния на это

последнее.

Итак, греческое искусство и индусское некогда существовали бок о бок, как в настоящее время европейское ис-

кусство и индусское, но никогда не влияли друг на друга. Что касается памятников чисто индусских, то нет среди них

ни одного, о котором можно было бы сказать, что он представляет в целом или в деталях хоть самое отдаленное

сходство с греческим памятником.

Это бессилие греческого искусства привиться в Индии является чем-то поразительным и его следует, конечно, при-

писать указанной нами непримиримости между душами двух рас, но не врожденной неспособности Индии усвоить себе

чужеземное искусство, так как она прекрасно умела усвоить и преобразовать искусства, согласовавшиеся с ее душевным

складом.

Археологические документы, которые нам удалось собрать, доказали, что Индия искала начала своего искусства на

самом деле в Персии, но не в Персии, слегка эллинизированной, времен Арсакидов, а в Персии — наследнице древних

цивилизаций Ассирии и Египта. Известно, что когда, 330 лет до Р. Х., Александр ниспроверг династию царей Ахемени-

дов, персы обладали уже два столетия блестящей цивилизацией. Конечно, они не нашли формулы какого-то нового ис-

кусства, но смесь египетского и ассирийского, которую они унаследовали, произвела замечательные произведения. Мы

можем судить о них по сохранившимся еще развалинам Персеполиса. Там пилоны Египта, крылатые быки Ассирии и

даже некоторые греческие элементы показывают нам, что в этой ограниченной области Азии сошлись все искусства

великих предшествовавших цивилизаций.

В Персию Индия пришла черпать, но в действительности черпала из искусств Халдеи и Египта, которые Персия

только и заимствовала.

Изучение памятников Индии открывает нам, каким заимствованиям они обязаны своим появлением на свет; но что-

бы констатировать эти заимствования, нужно обратиться к самым древним памятникам: индусская душа до такой сте-

пени оригинальна, что заимствованные вещи, чтобы приспособиться к ее понятиям, должны подвергнуться очень круп-

ным изменениям, после которых они скоро становятся неузнаваемыми.

Почему Индия, оказавшаяся столь неспособной заимствовать что бы то ни было у Греции, напротив, оказалась столь

способной заимствовать у Персии? Очевидно, что персидское искусство вполне соответствовало ее душевному складу, между тем как греческое нисколько с ним не согласовалось. Простые формы, поверхности с ничтожными орнаментами

греческих памятников не могли прийтись по вкусу индусскому духу, между тем как изысканные формы, обилие укра-

шений, богатство орнаментации персидских памятников должны были его прельстить.

Впрочем, не только в ту отдаленную, предшествовавшую нашей эре, эпоху Персия, представительница Египта и Ас-

сирии, оказывала своим искусством влияние на Индию. Когда много веков спустя на полуострове появились мусульма-

не, то их цивилизация во время своего прохождения через Персию глубоко пропиталась персидскими элементами; и то, что она принесла в Индию, было, главным образом, персидским искусством, которое носило еще на себе след своих ста-

рых ассирийских традиций, продолженных ахеменидскими царями. Гигантские двери мечетей и, в особенности, покры-

вающие их эмалированные кирпичи — признаки халдео-ассирийской цивилизации. Это искусство Индия сумела еще

усвоить, потому что оно согласовалось с духом ее расы, между тем как прежнее греческое и современное европейское, глубоко противные ее способу чувствовать и мыслить, всегда оставались без влияния на нее.

Итак, не к Греции, как продолжают еще утверждать археологи, но к Египту и Ассирии — через посредничество Пер-

сии — примыкает Индия. Индия ничего не взяла у Греции, но обе они черпали из одного источника, из той общей со-

кровищницы, фундамента всех цивилизаций, выработанного в течение веков народами Египта и Халдеи.

Греция заимствовала у него через посредничество финикийцев и народов Малой Азии; Индия — через посредниче-

ство Персии. Греческая и индусская цивилизации восходят, таким образом, к общему источнику; однако, в обеих этих

странах течения, вышедшие из этого источника, скоро глубоко разошлись соответственно духу каждой расы.

Но если, как мы это уже говорили, искусство находится в тесной связи с душевным складом расы и если на этом ос-

новании одно и то же искусство, заимствованное несходными расами, принимает тотчас совершенно различные формы, то мы должны встретить в Индии, населенной очень разнообразными расами, совершенно различные искусства, архи-

тектурные стили малейшего сходства, несмотря на одинаковость верований.

Изучение памятников различных областей показывает, до какой степени это действительно так. Различия между па-

мятниками до такой степени глубоки, что мы их могли классифицировать только по странам, т. е. по расам, но вовсе не

по религии, к которой принадлежат построившие их народы. Нет никакого сходства между памятниками Северной Ин-

дии и памятниками Южной, воздвигнутыми в одну и ту же эпоху народами, исповедующими одинаковую религию. Да-

же во время мусульманского господства, т. е. в период, когда политическое единство Индии было наиболее полным, чисто мусульманские памятники имеют глубокие различия в разных областях. Мечети Ахмедабада, Лагора, Агра, Бижа-

пура, хоть и посвященные одному и тому же культу, представляют только очень слабое родство, даже гораздо меньшее, чем то, которое связывает памятник эпохи Возрождения с памятниками готического периода.

Не только архитектура отличается в Индии от одной расы к другой, но и скульптура разнообразится в различных об-

ластях, как по представленным типам, так, в особенности, по манере их передачи. Сравните барельефы и статуи Санчи с

почти одновременными барельефами и статуями Рарута, и различие уже очевидно. Оно оказывается еще больше, когда

сравниваешь барельефы и статуи провинции Ориссы с барельефами и статуями Бюнделькунда, или еще — статуи Мисо-

ры со статуями больших пагод Южной Индии. Влияние расы проявляется всюду. Оно, между прочим, сказывается в

малейших художественных предметах: каждому известно, насколько они не сходны между собой в различных частях

Индии. Не нужно очень опытного глаза, чтобы отличить деревянный сундучок резной работы из Мисоры от такого же

сундучка, украшенного резьбой в Гузра, или чтобы различать драгоценную вещь с Орисского берега от драгоценной

вещи с Бомбейского берега.

Без сомнения, архитектура Индии, как и всех восточных народов, архитектура по преимуществу религиозная; но как

бы велико ни было религиозное влияние, в особенности на Востоке, однако, влияние расы еще гораздо значительнее.

Эта расовая душа, руководящая судьбой народов, руководит также их верованиями, учреждениями и искусством; ка-

кой бы элемент цивилизации мы ни изучали, мы всегда найдем ее в нем. Она — единственная сила, которой никакая

другая не может превозмочь. Она представляет собой тяжесть тысяч поколений, синтез их мысли.