Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Фидель Кастро






Интервью мексиканской газете «Эксельсиор»

 

Вечером 7 июля Фидель прилетел в Веракрус. В аэропорту его встретили друзья. Пейзаж города показался ему родным, похожим на кубинский, и город мало чем отличался от городов, сохранившихся на Кубе с колониальных времен. Внимание привлекало обилие торговцев креветками и рыбой. Это основные продукты в меню жителей Веракруса.

В Мехико нужно было добираться по небезопасной горной дороге. Фидель прибыл туда только на следующий день после восьмичасового путешествия на автобусе.

Почему-то ему запомнилось обилие церквей, попадавшихся на пути. В доме Марии Антонии, куда он направился сразу по прибытии, его ждал брат Рауль. Сутки прошли за обсуждением новостей с родины. Но надо было беречь время и приступать к решению практических задач. Их было много, и самых разных: от проверки состояния и надежности домов для проживания будущих экспедиционеров до закупки оружия и боеприпасов.

Достовернее всего душевный настрой Фиделя передает его первое, приведенное выше письмо, которое зачитал соратникам Фаустино Перес. Оно хранит для будущих поколений Кубы, и не только Кубы, как важно не терять оптимизма даже на самом трудном этапе развития революции. Убежденность в справедливости начатой борьбы,

в необходимости ее продолжения в качественно иных условиях рождала энтузиазм, готовность к самопожертвованию, веру в силу народа и в то, что они не одиноки, что их мечта видеть свою страну уже проникла в общественное сознание. Это и стало для съезжавшихся в Мексику повстанцев главным источником душевных сил в работе по созданию вооруженного отряда. Повстанческой армии суждено было свергнуть и тирана Батисту, и власть американских монополий.

А сообщение Фиделя о том, что он приступил к редактированию новой программы Движения, обсуждавшейся на последнем заседании национального руководства, следовало воспринимать как сигнал быть готовыми в ближайшее время изыскать средства на ее публикацию. Речь шла о программе, изложенной в форме «Обращение к народу Кубы». Но денег у Движения, как всегда, не хватало. Мельба и Айде лучше, чем кто-либо, понимали, что наскрести денег на издание программы, о которой писал Фидель, будет действительно трудно. «Но не труднее, чем когда издавалось речь», - решили они. Как известно, она не только увидела свет, но и разошлась по всей стране в самые сжатые сроки. Надо было опираться на уже имеющийся опыт и использовать старые связи.

Айде вспомнила о Серхио Гонсалесе и подумала: «Вся надежда – на Куриту. На его типографию. Совсем недавно он получил ее в подарок от своей сестры. Та сжалилась над его семьей, неделями сидящей без куска хлеба из-за того, что у ее брата не было источника заработка».

Стремительно приближалась вторая годовщина Монкады.

26 июля в заранее условленное, но державшееся в тайне от посторонних время студенты Гаванского университета собрались в Зале мучеников, чтобы почтить память тех, кто погиб у стен Монкады два года назад. Полиция тоже не дремала и ворвалась в зал в момент выступления Хосе Антонио Эчеверрии. В одно мгновение выросла живая стена вокруг оратора, продолжавшего и в присутствии полицейских изобличать режим Батисты. Прямо в зале началась потасовка. Едва успев закончить выступление, Эчеверриа, не раз бывавший в подобных схватках, со всей мощью своей огромной фигуры и со словами «Долой полицейских!» ринулся на коротконогого служителя режима. Тот, успев заметить надвигающуюся на него фигуру рослого и сильного юноши, не нашел иного выхода, кроме как отскочить в сторону. Но это его не спасло. Эчеверриа ловко схватил его, потряс в воздухе и швырнул в сторону выхода.

В тот же день около 3 часов пополудни можно было видеть, как Рауль Суарес внес в супермаркет «Тен сентс» большую коробку. Она ни у кого не могла вызвать подозрений. Такие коробки в течение дня вносились и выносились сотнями. Коробку он спрятал

в туалете и стал ждать человека, который, как было сказано, должен забрать его перед митингом в Центральном парке – это рядом. Время шло. Центральный парк заполнялся молодежью. Многие шли туда мимо злосчастного магазина, но человек за коробкой так и не явился. Что это могло значить, Рауль не знал. Предательство? Арест? Или какая-то случайность: не дали человеку прийти за коробкой?

Для колебаний времени не оставалось. Рауль решительным шагом направился

в туалет, схватил коробку и черным ходом вылез на крышу, раскрыл ее и без лишних слов стал сбрасывать кипы листовок прямо на улицу, точнее на перекресток двух оживленных улиц в районе Старой Гаваны – Галиано и Сан-Рафаэль. Прокламации с отпечатанными на мимеографе выдержками из речи Фиделя «история меня оправдает» кружили в воздухе, сыпались прямо на головы пешеходов, на машины. Одни подхватывали их прямо на лету, другие – с тротуара. Толпа росла. Люди вглядывались туда, откуда летели листовки, но никого не было видно. Азарт Рауля все рос, пока он не очнулся от крика, раздавшегося над самым ухом. Кто-то истошно орал одно единственное слово «Агитатор!» Голос был знаком, и Рауль понял, что крик обращен к нему. Оглянулся. На него было устремлено искаженное злобой лицо управляющего, стоявшего чуть позади и пытавшегося схватить юношу за ноги. Это был человек средних лет, известный своим пресмыкательством перед хозяином магазина – американским дельцом. «Агитатор!» - повторил управляющий и попытался зацепить коробку, но в этот момент, сделав едва заметное движение ногой, Рауль столкнул ее вниз. Коробка с гулким шелестом падающих листовок полетела вниз.

Однако сам управляющий не усмотрел в происшедшем ничего для себя страшного и подумал: «Могло быть и хуже! Хорошо еще, что я сам не полетел на улицу вместе

с этим товаром!» Рауль в тот же день был уволен без какого-либо расчета.

«Не важно!» - сказал он перед тем, как захлопнуть двери офиса управляющего. Для него было важно, что листовки ушли по адресу. На том месте, куда они летели, обычно – он знал – толпилась беднота, которую завлекали рекламными выкриками: «Всего за десять центов можно купить все, что душе угодно! Всего за десять центов можно обрести целое состояние!»

Этот случай сдружил Рауля с Ньико Лопесом, который уже больше не терял его из виду и поручил ему проводить работу среди молодежи в одном из кварталов столицы. Ньико всячески оберегал его от случайного ареста, а вскоре и вовсе отправил в Мексику.

Сантьяго-де-Куба отметил вторую годовщину митингом на могиле земляков-повстанцев, погибших во время штурма. Массовыми демонстрациями на улицах и актами саботажа отметили эту дату все города провинции Ориенте. Была и своего рода акция «микромонкады», когда группа смельчаков атаковала казарму «Эль Каней», и вовсе

не символическую. Цель штурма – захват оружия – была достигнута.

Студенческими волнениями была охвачена вся страна. Эчеверриа сдержал слово: вывел студентов на улицы. Только в Гаване полиция арестовала пятьдесят человек. А это, в свою очередь, запустило цепную реакцию демонстраций протеста с требованием освобождения арестованных.

Фиделя радовали сообщения с родины о праздновании второй годовщины Монкады. Однако не ускользнуло от его внимания и то, что полное равнодушие к этой дате проявили так называемые оппозиционные партии. Ни единым словом не упомянули

о ней даже ортодоксы. Это подтверждало его собственные мысли о необходимости подготовки послания съезду партии ортодоксов.

Время торопило. До съезда, назначенного на 16 августа, оставалось не менее трех недель. По завершении манифеста «Обращение к народу Кубы» Фидель сразу же приступил к «Посланию». Оба документа – между ними существует неразрывная связь – были доставлены на Кубу вторым письмом, в котором лидер Движения настаивал на том, чтобы национальное руководство сделало все для оглашения «Обращения» задолго до открытия съезда ортодоксов. Причем оно должно было распространяться тайно, по собственным каналам.

В «Обращении» был дан анализ политической ситуации, сложившейся в стране с захватом власти Батистой. Кроме того, это был непосредственный выход вождя революции на связь с трудящимися, поддержке которых у него не было сомнений. «Задачу борьбы с тиранией, - говорилось в документе, - берет на себя Движение 26 июля. Мы обращаемся к народу с манифестом, потому что верим, что нас поддержат десятки тысяч рабочих и крестьян, мужчин и женщин, преподавателей и студентов, молодежи. Они вольются в наши ряды, которые для них открыты. Мы – не политическая партия, мы – движение, которое объединяет новых людей, чья жизнь не запятнана политическим прошлым».

Одновременно это был программный документ, в тезисах которого четко сформулированы социальные требования рядовых тружеников и прогрессивной интеллигенции. Они призывали к ликвидации латифундизма и передаче земли крестьянам, восстановлению социальных завоеваний рабочих, достигнутых ими

в предшествующие годы и уничтоженных режимом, национализации собственности и индустриализации, демократизации системы образования и судопроизводства. В особый пункт выносилось требование конфискации собственности Батисты и его приспешников, а также всех, кто нажился на грабежах. Народу предлагалось внести дополнения, расширить манифест и тем самым стать соавторами политического документа.

Данный манифест, направленный не только против режима, но и, как следствие, против партии ортодоксов, фактически выбивал из-под нее социальную базу. Добиться этого было особенно важно в канун съезда партии ортодоксов.

Манифест обозначил полную независимость Движения 26 июля не только от политических лидеров ортодоксов, но и от самой партии. Вооружая народ программой борьбы против существующего строя, он исключал возможность каких бы то ни было соглашений не только с властью, но и с так называемой «оппозицией» из числа ортодоксов. На фоне этого документа все разговоры о возможности реформ при сохранении существующего режима превращались в пустопорожнюю болтовню и прямой обман. Такова была стратегия Движения.

Что же касается второго документа, «Послания съезду партии ортодоксов», то его следует оценивать с точки зрения с точки зрения тактики борьбы с той политической силой, которую еще можно было использовать в своих интересах. Раскрывая неспособность партии к последовательной борьбе с режимом Батисты, а по существу фактический отказ от революции как единственного радикального средства свержения режима, Фидель в то же время призывал не разрывать отношений с ее рядовыми членами. По форме это было обращение ко всей партии, а на деле – лишь к радикальной,

не подверженной колебаниям части, социальная пестрота которой мешала перехватить инициативу политической борьбы в свои руки и ограничивала ее тактику легальными, мирными средствами. Цель послания – оторвать от руководства партии ортодоксов те низовые ячейки, которые еще продолжали верить словам своих лидеров. Короче говоря, непростая задача состояла в том, чтобы вырвать и перетянуть активную часть рядовых ортодоксов на сторону Движения.

В этом послании автор выражал сожаление, что не может присутствовать на съезде лично, что само обращение он должен писать, находясь в другой стране, поскольку у себя на родине он лишен возможности говорить то, что думает: этому мешает режим диктатуры, растоптавший свободу и права личности. Вместе с тем его поступок продиктован надеждой, что «съезд станет важной вехой в продолжении борьбы за освобождение страны от тирании». У автора вызывает недоумение поведение оппозиции, которая позволила тирании развязать в обществе жестокий террор и не дает правильной оценки демагогическим заявлениям тирана об установлении «мира» в стране. А это, подчеркнуто в послании, по существу ведет к поддержке режима и увеличению роли так называемых выборов, которые не могут быть ни честными, ни справедливыми, пока у власти находится тиран Батиста. Не кто иной, как Батиста, сорвал всеобщие выборы

в 1952 году, совершив переворот и растоптав демократические традиции страны. И в этой связи поддержка выборов есть не что иное, как поддержка режима и «предательство народа, бесстыдство вместо совести, глумление над памятью тех, кто погиб во имя свободы Кубы».

Послание, как теоретическая платформа, определила линию поведения официально представленной на съезде делегации Движения 26 июля в составе Ньико Лопеса, Педро Мирета, Фаустино Переса и Армандо Харта. Воспользовавшись правом главы делегации и члена национального руководства Движения, Ньико Лопес включил в ее состав Эдуардо Рейеса Канто и еще несколько юношей из числа рядовых ортодоксов, согласных со стратегией и тактикой монкадистов.

Интересно, что в послание был включен специальный пункт, касавшийся лично Фиделя. Это было вызвано чрезвычайной необходимостью. Дело в том, что буржуазная пресса после его отъезда прилагала все усилия к тому, чтобы снять с Фиделя ореол борца, «развенчать» его роль защитника интересов народа, беззастенчиво используя при этом недозволенные методы: инсинуации и клевету.

Ортодоксам был преподан урок политического такта по защите собственного достоинства: «Я бы хотел разъяснить один пункт, касающийся меня лично. В печати появились сообщения о возможности, и даже необходимости моего возвращения на Кубу. Эта информация неверна. Я не могу приехать на Кубу как гость или как частное лицо. Неправомерно требовать возвращения на родину от бойца, для которого закрыты все пути борьбы. Я вернусь, но вернусь, как возвращались мамби, чтобы низвергнуть тиранию. Никакой иной путь для моего возвращения не пригоден. Час моего возвращения еще не пробил. Четыре года, не зная ни передышки, ни отдыха, я выполняю свой долг. Из страны я выехал не для того, чтобы прогуливаться и отдыхать. Я живу честно и бедно, все свои средства трачу на то, чтобы завоевать народу независимость, чтобы выше поднять знамя революции, которое предали».

Помимо двух этих документов, отправленных на Кубу с обстоятельным сопроводительным письмом, Фидель разработал устав и правила внутреннего распорядка в домах, где в ближайшее время предстояло разместиться контингенту повстанцев. По его замыслу эти дома должны были стать мини-казармами. Таким образом, в жизнь будущих экспедиционеров на чужбине вносилось организующее начало и одновременно обеспечивалось формирование армии нового типа – революционных вооруженных сил. Это стало основой военной программы как незыблемой части стратегии революции. При разработке устава Фидель исходил из двух взаимосвязанных обстоятельств. Первое: для свержения военной диктатуры, которую олицетворял режим Батисты, необходимы новые вооруженные силы. Второе: только такие силы способны защитить революцию и гарантировать ее дальнейшее развитие, без которого революция обречена на поражение. Составление воинского устава и особенно его апробация в специфических условиях

мини-казарм за пределами родины требовали разработки принципиально новых условий

не только конспирации, но и материального оснащения будущего ядра повстанческой армии.

Знакомство с основными положениями воинского устава позволяет ощутить дыхание жизни готовых к самопожертвованию повстанцев.

«1) Движение из своих ресурсов оплачивает расходы на содержание каждого дома. Товарищам, не имеющим никаких доходов, оплачивается жилье, обмундирование, медицинское обслуживание, почтовые расходы, а также некоторые другие нужды. Кроме того, они ежедневно получают 10 мексиканских песо на личные расходы.

2) Однако, для облегчения финансового положения Движения каждый его член обязан проявлять заботу о пополнении кассы за счет денег, получаемых от родных или близких. Каждый, чей доход составляет менее 20 долларов, обязан вносить в общую кассу 50%. В том случае, если доход превышает 20 долларов, в общую кассу обязан вносить 60%. Тот, у кого доход оказывается больше чем у тех, кто живет на 10 мексиканских песо, полученных из кассы Движения, должен помогать им.

3) После 12 часов ночи каждый обязан находиться дома.

4) Подъем для всех – в 8 часов утра, за исключением тех, для кого подъем по служебной необходимости назначен на 2.00 часа ночи.

5) В каждом доме устанавливается трехразовое питание: завтрак – с 9 до 10, обед

с 2 до 3; ужин – с 7.30 до 8.30. Эти сроки могут быть изменены, если по долгу службы группа находилась на выполнении специальных зданий и потому должна была покинуть дом раньше или вернуться позже указанного срока.

6) В каждом доме должны соблюдаться полный порядок и чистота, нельзя разбрасывать окурки и пепел, бумагу, и тем более плевать на пол. Категорически запрещается оставлять у себя кого-либо кого бы то ни было, независимо от того, мужчина это или женщина, в особенности, если речь идет о незнакомцах.

7) Категорически и безоговорочно запрещается давать адрес любого члена Движения, проживающего в другом доме, тем более чужим людям. Любое подобное нарушение вызывает подозрение. В случае, когда члена Движения кто-либо провожает, или он находится в составе какой-нибудь сопровождающей его группы, он обязан оторваться от них за несколько кварталов до своего дома. Почта должна отправляться по заранее определенному адресу, но никак не на адрес проживания его самого или других членов Движения.

8) Визиты одной группы к другой запрещаются, за исключением тех случаев, когда это вызвано служебной необходимостью, и только после извещения об этом руководства.

9) В каждом доме должны быть определенные книги, о состоянии которых надлежит заботиться с особой тщательностью, нести ответственность за их сохранность. Каждый обязан записаться в библиотеку и иметь при себе список книг, которые помогают повышению образовательного уровня и пополнению знаний по вопросам революции и военного дела.

10) В каждом доме должен быть ответственный, который обязан следить за выполнением требований устава и под руководством которого проживающие в доме должны получать соответствующие инструкции.

11) В часы приема пищи все должны быть на местах, за исключением случаев, связанных с выполнением служебных обязанностей. Каждый обязан ставить в известность ответственного по дому о точном времени своего возвращения.

12) Запрещается вести какие бы то ни было разговоры о деле, которое предстоит выполнить или уже выполнено. Хранить молчание обо всем, что касается тренировок, оружия, практических занятий и т.д. Несоблюдение этого правила рассматривается как предательство.

13) Прибытие сюда каждого связанного с Движением человека вызвано необходимостью выполнения единственной и исключительной цели. Поэтому никакая иная деятельность или выполнение каких-либо других обстоятельств нельзя считать более важным, чем выполнение этой чрезвычайной цели. Ничто не может считаться более важным и тем более оправдать неточность в выполнении отмеченного выше, кроме болезни. Только она является основанием для освобождения от обязанностей по службе и для демобилизации. Никакие другие причины не могут рассматриваться как оправдание отказа от выполнения задания.

14) Время, отведенное для досуга, предпочтительно использовать для чтения и самообразования. Это будет рассматриваться как показатель характера, духовной и моральной стойкости каждого бойца.

15) В том, что касается совместного проживания и взаимоотношений совместно проживающих в том или ином доме, а также взаимоотношений вообще, должны соблюдаться взаимоуважение и согласованность. Не допускаются грубые выпады или грубые шутки по отношению друг к другу. Характер отношений должен определяться такими качествами, как выдержка, взаимопомощь, братство. Инциденты личного плана – вроде отсутствия выдержки рассматриваются как недисциплинированность. Любая жалоба или конфликт должны быть рассмотрены в соответствии с Уставом при участии ответственного за группу. Ворчание или молчаливые протесты одних товарищей против других, или против ответственных, или против руководства квалифицируются как серьезный недостаток, свидетельство недисциплинированности или недоверия. Пессимизм, упадок духа или отчужденность являются чертами, не совместимыми

с характером истинного революционера.

16) Руководство Движения будет всячески оберегать и поощрять интерес каждого члена Движения к учебе и самосовершенствованию, с тем чтобы в нужный момент определить то место, которое он должен занимать в борьбе согласно своим заслугам и моральным качествам. Недостаток воли, характера или дисциплины не останется без внимания.

17) Поскольку мы готовим себя к вооруженным действиям, мы должны функционировать так, как это предписывает воинская дисциплина. Это обстоятельство следует принимать во внимание. Чтобы уметь руководить, надо уметь подчиняться. Успех революции и победа ее существенно зависят от подготовительного этапа. Это обязывает

к более строгой оценке и критике недостатков, которые надлежит рассматривать

в дисциплинарном порядке.

18) Эти правила обязывают быть бдительными в том, что касается всех и каждого, а также в том, что касается обеспечения успеха того великого идеала, залогом которого является наш долг перед народом, перед нашим убеждением, что этот идеал мы можем осуществить, только победив или погибнув.

Всем ответственным за группы в каждом доме следует ежедневно читать этот устав перед всеми».

Отпечатанный экземпляр устава за подписью Фиделя имелся в каждом доме-казарме. К моменту составления устава и написания двух документов, о которых шла речь выше, Фиделю исполнилось двадцать девять лет.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.