Ночные лица

Нам с тобой – голубых небес на вес,

Нам с тобой – станет лес глухой стеной,

Нам с тобою – из заплёванных колодцев не пить…

В. Цой

Мы с тобой – ночные лица,

Нам бы крыльями не биться

В тесных клетках серх комнат

Под защитой потолка.

Нам с тобой согреть бы руки,

Нам бы больше умной скуки,

Чтоб привыкнуть. Глупой веры,

Чтобы прыгать в облака.

Чередой седых мгновений,

И рывками вдохновений,

И кусками откровений

Нам слепляет этот мир.

На обшарпанных ступенях

Нас рисует наше время –

Дети ночи, дети тени,

Дети брошенных квартир.

Не тела мы, только лица.

Нам бы капельками слиться,

Нам бы криками взорваться

И срастись в единый крик.

Но не можем. Время сушит:

Горло, кровь… и душит души.

Мы в залог отдали годы –

Нам на сдачу выдан миг.

За вершинами свершений,

Паутинами лишений

И воронками крушений

Ждёт придуманный экстаз.

На обшарпанных ступенях

Нас не видит наше время.

Дети ночи, дети тени –

Незаметны мы для вас.

Мы не души, только лица.

Чёрт возьми, чего нам злиться?!

Лица – это только… маски,

А тела в прокат сдаём.

Мы шуршим бумагой кожи:

Не нужны и непохожи.

Плачем клеем, плачем гримом

И опилками плюём.

Чередою пробуждений,

И вхождений, и рождений,

Долгих бдений и видений

То, что было – не собрать.

На обшарпанных ступенях

Нас имеет наше время.

Отымеет, и… об стенку!

Будет легче оттирать.

***

Больше всего на свете ты боишься пыли,

Серой, мохнатой, ползучей, тлетворной дряни,

Липкого духа бессонницы и бессилий,

Комом скопившегося по углам, в диване…

Это так кажется, будто здесь можно спать,

Это так грезится, будто ещё не тронут…

Серые лапы коснуться тебя опять,

Серые мысли кошмаром ночным застонут.

Это так бредится, будто бы пыль – только сны,

Ты наслаждаешься серостью, как… чувством стиля!

Только не спится. Ты изобрёл четыре стены,

Чтобы не дали распасться и не пустили.

Ты изобрёл четыре стены и мачту,

Вверх, чтобы сделаться «над», чтобы «выше», не «шире»!..

Больше всего на свете ты боишься знать, что

Станешь ей в будущем, в следующем, чистом мире.

Захаренкова Татьяна

Всероссийский научно-исследовательский

Институт фитопатологии

Пружина времени

Времени сжимается пружина,
Чувства обнажив до эгоизма.
Женское терпенье, страсть мужчины.
Каждый одиночеством пронизан.

Давит неуютная свобода.
Вместе тоже холодно и тесно.
Мир не выдержал и тихо треснул
На глазах сирот и жертв развода.

Холод

Больно, тихо замерзает память.
Льдинкой слово нежное застыло.
Всё ещё надеялась исправить,
Но холодный взгляд лишает силы
Таять, чувствовать, терпеть, открыться…
Стыдно, что горда и виновата.
Время врёт о чистоте страницы,
Под сердечный стук, сближая даты.