Памятник Николаю Горбунову

(Стерео-сюр)

У меня плохое зрение, хорошая интуиция и нездоровый консерватизм, люблю надёжные старые вещи, новое меня тревожит. Николай Горбунов человек несуеверный, он наступает спокойно на крышку подземного люка, думаю, что его и чёрная кошка не смутит. По убеждениям Николай – впёртый социальный романтик, я симпатизирую всем романтикам, поэтому, получив от него СМС типа «бороться и искать…», предложил ему встретиться возле гостиницы «Север», где в тот день обретался Владимир Известных. Сбрось, говорю, Коля, СМС, когда будешь в центре, и я подойду.

Выдвигаюсь в центр по общенародным вопросам, я до сих пор не погасил известную лампочку ильича-алладина. Отдал книги вахтёрше на вахте физмата, это для В. Копенко, ломился в корпус начфака возле ЦУМА к Т. Щевченко, бесполезно, поздно, не открыли, не доверяют моей грамотности, правильно не доверяют. Иду обратно, возле «Севера» поступило сообщение: «Я в парке Горького, Николай. Конец».

Николай чем-то похож на Владимира Ульянова. На прошлой встрече мы обсуждали с Николаем фигуру вождя мирового пролетариата, сошлись во мнении, что если бы он жил дольше, то НЭП в России не закончился, а только формы бы менялись.

Я всегда не любил наш парк Горького, когда он стал платным, то совсем не хожу, жалко денег на инвалида культуры. Послал на последний рубль Николаю СМС: «Выходи из парка к пьедесталу вождя», и сам пришёл, сел под пьедесталом. Справа молодые ребята сдают в аренду мотоциклетки, мёрзнут в куртках, а я, как обычно, почти раздетый. Дождик, ветер, прохладно. За общее дело можно потерпеть. Жду.

Через пятнадцать минут поступило сообщение: «Держись, товарищ, иду. Конец». Ждал ещё двадцать минут. Появился Николай не прямо от перехода к парку, а слева, со стороны Краевой библиотеки. Говорит, что не пошёл прямо к памятнику, а заложил обходной манёвр через подземный переход возле монстра «важнейшего из искусств». Николай в прежнем ключе толкает утопический социализм. Я рад любому живому человеку, попросил его дать рецензию автору серии «народный поэт».

Утром Николя звонит, не нравится ему народный поэт. Хотя голова и болит, но критика я понимаю, он утопист, а не батька Махно, «страшно далеки они от народа…», не понимаю другого – зачем он шёл на встречу к пьедесталу через подземный переход? Может быть, это ритуал такой, типа «фискалы на хвосте» или «у, а, распут и н»? Кто мне это объяснит? Может быть, тот в фуражке, тот, кто стоял сзади и выше, когда я сидел? Ответ найден вечером. Мне нужно было хаотично бегать от научной библиотеки к фигуре вождя, греться, и Николай-Владим и р попался бы навстречу раньше.

Здесь можно поставить точку, да не тут-то было. Любой перебежчик, то, что называется, путает карты. Вспомним знаменитый бесконечный напев: «у попа была собака, он её любил…». Ещё один Владим и р – Сумятин, действительно похожий на попа. Как известно, поп отпускает прихожанам грехи, т.е. одни попы отмерили или отмеряют грехи приходу, другие отпускают грехи за известное усердие. Процесс бесконечный, но в целом для общества полезный.

Бывший преподаватель В. Сумятин помогает за плату решать студентам контрольные, которые действующие преподаватели за зарплату выдают. Я вознамерился содействовать Сумятину в трудный период перехода офиса конторы из одного здания в другой. Подталкиваю его, как Ницше, а этот перебежчик не хочет больше продавать свои индульгенции. Закончив с отличием космическую семинарию, напитавшись духом материализма, он не верит больше в товар–деньги–товар и решает перейти в…? Не угадаете, – в казаки. Буквально, в казаки-разбойники, т.е. стать у казаков идеологом-казначеем, Геббельсом и Борманом в одном флаконе. В принципе, так им и надо, казаки – структура силовая, что-то вроде народной дружины при МВД. Так пусть разваливает структуру изнутри. Но в этом театре теней есть карающая рука Фемиды – Каплан, и вот здесь можно поставить точку.