Раздел 3. Веселые дни советского кино

1. Отечественное кино 30-х гг. – один из самых драматичных, трудных, противоречивых, но и самых ярких, памятных миллионам зрителей периодов. Сложившаяся в стране обстановка многочисленных запретов, ограничений, страха, вызванного жесточайшими массовыми репрессиями, создавала большие трудности для художников, не могла не влиять на творческий процесс. Появление звука открыло перед мастерами кино невиданные до того возможности и перспективы.

К середине 30-х гг. в стране окончательно сформировалась государственная система, решительно подчинившая себе все стороны жизни общества. Укрепление основ государственной системы стало главной задачей искусства. Возросший с приходом звучащего слова авторитет отечественного кино у широкой аудитории подтверждал правоту ленинских слов о решающей роли кино в пропаганде идей социализма.

Поэтому к кинематографу государство относилось с особым вниманием. Кино должно было дать не просто образ современной действительности, но его формулу. Система жанров призвана была воплотить идеальный образ социальной системы со всех ее сторон. Поэтому 30-е гг. в отечественном кино – период формирования канонической жанровой системы.

2. Историко-революционные фильмы:

ü «Путевка в жизнь». Межрабпомфильм, 1931. Драма.

Этот фильм был признан сразу во всем мире. Выстраивались огромные очереди у касс, газеты пестрели восторженными отзывами на разных языках, а на I Венецианском кинофестивале 1932 г. постановщик «Путевки» Николай Экк был признан самым талантливым режиссером, хотя конкурентами дебютанта в игровом кино были Кинг Видор и Жюльен Дювивье, Рубен Мамулян и Джон Уэйл, Рене Клер и Александр Довженко. Влияние Экка усматривали потом в «Забытых» (1960) Луиса Бунюэля, в фильмах итальянских неореалистов.

Между тем фильм так и остался загадкой в мировом кино. Хотя, может быть, никакой загадки и не было? «Просто увлекательный сюжет разыгрывали талантливые актеры», – так писал много лет спустя один из современников и соотечественников Экка. А вся уникальность фильма лишь в том, что он – первый «стопроцентно говорящий» в отечественном кино. Герой заговорил – и впервые в «Путевке» был услышан, а потому и узнан, и признан. «Путевка» уникальна именно как образец сотворчества экрана и зала. Мелодраматическую (здесьв буквальном смысле, если учесть, что мелодрама – это именно музыкальная драма) историю о том, как «перековываются» (был у эпохи такой технологический термин) бывшие беспризорники под влиянием мудрых чекистов-воспитателей, а силы преступного мира стремятся во что бы то ни стало им помешать, разыгрывали прототипы героев.

Недавние беспризорники, ныне же – полноправные члены общества. Недавние зрители (преимущественно безбилетные, прорывающиеся в зал на «протырку») – ныне артисты. Экран и зал здесь фактически впервые узнают себя друг в друге с восторгом и изумлением, так же как беспризорники фильма узнают себя в обществе, вдруг оборачивающемся к ним белозубой открытой улыбкой начальника – не колонии, коммуны! – Сергеева в исполнении Николая Баталова, актера МХАТа.

«Путевка» – аттракцион по своей сути. Аттракционно все вместе и по отдельности. Иерархия «высоких» и «низких» жанров смещена: народный артист Качалов, подобно хору античной трагедии, обращающийся в зал с приветствием в прологе, соседствует с блатными песенками, которые распевает беспризорник в сцене «бузы» с умопомрачительными кульбитами, заставляющими вспомнить первые эксцентрические короткометражки всемирно признанных к тому времени мэтров, – с патетическими финальными эпизодами похорон главного героя, явно навеянными аналогичной сценой из «Броненосца Потемкина». А самый главный аттракцион – заговоривший человек.

Фактически Николай Экк, вышедший из той же школы, что и Эйзенштейн, Юткевич, Охлопков (в то время более известный как кинорежиссер-авангардист) – из мастерской Мейерхольда, – возвращает эйзеншнтейновскому термину «монтаж аттракционов» его первозданность, ту почву, на которой он возник и которой не уставали клясться в первые годы работы в кино мастера 20-х гг., – уличную стихию народных гуляний, увеселительных заведений, где само кино оказывалось одним из аттракционов, наряду, например, с воспетыми в «Чертовом колесе» ФЭКСов американскими горками.

Собственно говоря, сам жанр, в конечном счете, продиктован залом. Им же санкционирована иерархия героев. Сюжет элементарен, но не примитивен. Он достаточно многофигурен, чтобы из массы возникающих на экране и моментально впечатывающихся в память лиц выбрать тех, кто для зрителя станет подлинным героем, движущим сюжет. «Путевка» – конечно же, утопия, утопическое действо, где полярно разведены два мира – праведный и неправедный. Праведный – в монастыре, на открытом пространстве, освещенный солнцем и улыбкой мудрого и всесильного владыки Сергеева. Неправедный – в глухом лесу, укрытый от солнца притон-«малина», и правит им лукавый и жестокий Жиган Михаила Жарова. Посланец праведного мира в его стане – ангелоподобный Колька-Свист. Посланец неправедного в стане праведных – Васька-Буза с клоунски вздыбленной рыжей шевелюрой. Такова расстановка сил в сценаристском замысле. Но когда перед камерой возник недавний пастух из марийской деревни, а на момент съемок – поэт и студент-актер ВГИКа Йыван Кырля (репрессирован в 1937), его герой, движущийся из темного мира прошлого в светлое будущее, и был признан зрителем главным героем – двигателем сюжета, ибо двигался сам, в отличие от других персонажей. Постепенно преодолеваемое несовершенство героя роднило его со зрителем, обещая и зрителю геройское будущее. Гибель Мустафы, неизбежная в системе, где от героя требовалось прежде всего совершенство – то есть прекращение движения любой ценой (и ценой смерти в том числе), – воспринималась зрителем как трагедия. Через несколько лет именно так будет восприниматься построенный на тех же принципах «Чапаев».