Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Способности даются природой, мастерство — трудом.
Игра самолюбий в самодеятельном театре приобретает более острые формы, чем в профессиональном. Ведь для актера самодеятельного театра единственный стимул — моральное удовлетворение. То есть успех. Хорошо, когда актер самодеятельного театра получает удовольствие от самого процесса творческой работы, от ощущения, что он стал лучше понимать, тоньше чувствовать искусство. Но многим мало иметь успех у самого себя. Им нужен успех внешний. Успех у публики. А желание такого успеха очень легко переходит в жажду, в погоню за ним. И все средства для достижения успеха считаются годными. Полбеды, когда так начинают думать актеры. Но беда, когда такое позволяет себе режиссер! Погоня за успехом толкает его на выбор эффектных, чувствительных пьес. Сложный учебно-педагогический процесс работы с исполнителями приносится в жертву внешней занимательности, красивости, развлекательности. На плечи профессионально не подготовленных актеров взваливается непосильная задача. Результат, результат, во что бы то ни стало! И рождаются спектакли, в которых все старательно наигрывают, изображают. Погоня за успехом свойственна в равной мере и профессиональному театру. Леонид Миронович не раз напоминал, что легкий успех портит артиста. Особенно пристально он следил за развитием некоторых своих учеников, которых природа наделила эффектными внешними данными. Был у нас способный актер, по всем своим данным — герой-любовник. Красавец, с прекрасной фигурой, хорошим голосом. Леонидов упорно поручал ему роли, требующие наклеек и париков. Молодой актер страдал, не получая улыбок, аплодисментов и записок от восторженных девиц, но терпел. Надеялся, что, окончив институт, он будет играть другие роли. Но не тут-то было! Леонидов строго-настрого запретил давать ему роли, в которых зрителям будет открыто лицо актера. Потеряв надежду стать любимцем публики и приобрести армию поклонниц, молодой актер перестал изысканно одеваться, следить за модой. Он стал приходить на репетиции небритым, в мятых, несвежих сорочках... Леонидов будто бы только и ждал этого. — Не бреется? Хорошо. После спектакля уже не оглядывается, не ищет глазами поклонниц? Очень хорошо. А к рюмочке не стал прикладываться? Ах, подозреваете... Совсем хорошо. В ближайшие же дни выпустите его в роли Паратова. — Но вы же сами, Леонид Миронович, запретили мне давать ему эту роль. Он играет цыгана Илью и весь заклеен курчавой бородой, как вы велели. Не беспокойтесь. Он знает роль. Дайте ему две репетиции. На первой он будет демонстрировать свою обиду на вас, на меня, на театр. Будет делать вид, что ничего не знает и не может запомнить. Не обращайте внимания. На следующей репетиции ему будет уже не до демонстрации. Вечером выпускайте его на сцену.
|