Настоящее искусство делается только чистыми ру­ками.

В истории каждого театрального коллектива есть пе­риоды расцвета и упадка, горения и тления, единства и разброда. Как правило, «температурные» перебои связа­ны с переменой руководства. То от желающих вступить в коллектив отбою нет, то коллектив сокращается до десят­ка «старожилов». Первейшими же признаками благопо­лучия или неблагополучия всегда является дисциплина.

НЕПИСАНЫЕ ЗАКОНЫ

Коллектив иногда сравнивают с четко работающим механизмом. По-моему, это — обидное сравнение. Маши­на состоит из деталей, коллектив театра — из художни­ков, творцов. Каждый из них — ценность. Сущность коллективности творчества в том, что один талант множится на все остальные и от этого сила и ценность каждого удесятеряется.

Это не слова.

Ушла из театра талантливая актриса. Но в другом городе, в другом театре все, что бы она ни играла, — все было плохо. Режиссер ставил отличные спектакли в сво­ем театре. Во всех других театрах, куда его приглашали на постановку, его режиссерский талант не проявлялся.

Переход актеров и режиссеров из театра в театр, переезд из города в город вызваны творческими соображениями. Но и в этом случае переход имеет моральную, нравственную сторону. Сопряженность актера или ре­жиссера с коллективом покоится равно на художествен­ных и этических основах. С себялюбием одаренной актри­сы один коллектив может справиться, другой — нет. К болезненной нетерпимости режиссера к чужому успеху коллектив уже выработал иммунитет. В другом коллек­тиве этот недостаток режиссера действует разлагающе. Между театром в целом и каждым его участником суще­ствует сложная система взаимоответственности. Страда­ющая сторона не имеет количественного признака. В те­атре понятия «все», «один» сами по себе цены не имеют.

Театр знал талантливых одиночек, актеров-гастроле­ров. Только немногим из них удалось сохранить по себе добрую память. Большинство растратило свое дарование и закончило жизнь бесславно.

Сейчас актеры-гастролеры совсем перевелись. Но еще очень много актеров, которые, работая в коллективе, не ценят его и полагают, что им будет хорошо везде.

Есть такие места в роли, которые неизменно вызывают дружный смех или аплодисменты зрительного зала. Актеру иной раз кажется, что он один вызывает восторженную реакцию публики. Часто он ошибается. Он эффектной фразой лишь «дожимает» то, что подготовлено всеми участниками сцены.

Как-то мы, совсем молодые актеры, решили проучить своего зазнавшегося товарища, хваставшего, что успех сцены зависит только от него одного. Мы намеренно снизили темп и ритм сцены, и, конечно, ни смеха, ни аплодисментов наш нескромный коллега уже не получил. Нам, естественно, сильно досталось от режиссера — мы испортили настроение не только зарвавшемуся актеру, но и ни в чем не повинным зрителям. Но цели своей мы добились — убедили товарища, что успех — дело общее, коллективное.

Есть актеры и актрисы, которые с удовольствием игра­ют со слабыми партнерами. Им кажется, что на фоне слабого исполнения они выигрывают, что талантливый партнер их может «переиграть», «затмить». Спору нет,

Рядом с плохим и среднее исполнение может показаться вполне приличным. Но, играя в паре с одаренным акте­ром, даже средний актер играет лучше. Хороший же — еще лучше. Желание «урвать» успех и славу за счет дру­гого, отношение к партнерам, лишь как к выигрышному фону — отвратительно! Это пошлость и мещанство.

Многомесячный труд большого коллектива, может быть зачеркнут одним безответственным, недисциплинированным человеком. Но заменить за день до премьеры исполнителя Отелло, пришедшего на репетицию пьяным, невозможно. Как же поступить? Допустить его к спектак­лю — значит, по существу, признать актера незаменимым. Выговор или какое-нибудь другое не очень строгое на­казание убедит зазнавшегося актера в безнаказанности. Не допустить к спектаклю — значит наказать зрителей и коллектив, вложивший в спектакль огромный труд. Порой строго наказать безобразно поступившего арти­ста — это значит поставить под угрозу выполнение про­изводственного и финансового плана, лишить труппу пре­мии, сорвать гастрольную поездку. Не наказать — значит пойти против совести, признать свою зависимость от ак­тера, стать, как говорится, перед ним на колени. Не на­казать — значит убить в коллективе чувство справедли­вости, породить разброд, равнодушие, группировки и пр.

Решить эти вопросы в жизни каждого коллектива не так-то просто.

В студии Леонидова пьяниц не было. Но были моло­дые актеры, не всегда соблюдавшие меру. Один из них, выпив лишнее, грубо оскорбил товарища. И, хотя молодой актep был главным и единственным исполнителем в ряде спектаклей, хотя его потеря была почти катастрофической, решение коллектива было самым суровым — уво­лить, когда провинившийся понял, что с ним не шутят, что его не пугают, а увольняют на самом деле, когда он полностью осознал, что без него могут обойтись (на доске приказов уже были вывешены распоряжения о вводах, заменах, по радио уже было объявлено о возврате денег за проданные билеты и т.п.), коллектив счел возможным смягчить меру наказания: оставить в театре, снизив зар­плату и сняв с ряда ролей.