Hate, but love

Рома, спасибо за проникновенные строки;)

Всё разбивается,
Твои надежды, стремления, цели,
Любовь. Особенно любовь...
Ведь любя,
Мы обретаем то, что раньше не имели.

Роман И.

- На французском языке говорила добрая половина русской аристократии и…

И снова я выпал из реальности, но теперь уже я не просто так сидел и размышлял, что бы еще придумать для Лиама, теперь я сидел, устроив свой подбородок на сложенных на парте руках и дырявил затылок Пейна. Он уже не удивляется, когда я пристраиваюсь к нему где бы то ни было, он уже просто игнорирует мое присутствие, да так, что грудная клетка сжимается от обиды. Уж лучше бы кричал и матерился, чем каждый раз одаривать меня безразличием. Я и так пал дальше некуда, ведя себя подобным образом, но теперь мне уже просто плевать на то, что подумают люди. Я лишь хочу, чтобы он ответил мне взаимностью.

Да и потом, что-то я расслабился, скучновато как-то. Нужно это быстро исправлять. Поднимаю голову со стола, чуть наклоняюсь вперед, чтобы подобраться ближе к его уху, и пальцем осторожно стучу по его плечу, чтобы он заметил меня. И долго ждать не приходится. Все его тело содрогается, то ли от раздражения, то ли от неожиданности, но, пока я позволяю вытирать об себя ноги, он может вести себя так, как захочет.

- Лиам, я когда-нибудь получу тяжелейшую травму своего полового органа из-за твоего французского. Стояк бешеный, - шептал я ему, и чувствовал, как его от чего-то трясет. Если бы это был не Лиам Пейн, то я бы, скорее всего, подумал, что ему нравится, но этот мудак злится, что аж пар из ушей бьет. Я не свожу глаз с его профиля и закрытых глаз, поджимающихся от злости губ, от того, как сводит его челюсть, и чуть отклоняюсь назад. Он разворачивается на стуле и резко хватает меня за руку, смотря прямо в глаза со своим стеклянным безразличием.

- Ты не понял с первого раза, да что там, ты не понял с пятьсот первого, и я повторюсь: еще раз притронешься ко мне, я разукрашу твое ебало так, что ты долго не сможешь посещать пары. А для меня это только плюс, мудак. О т ъ е б и с ь, - он с силой оттолкнул мою руку, развернувшись обратно лицом к преподавателю. Я задержал дыхание, словно я под водой, и мне ни в коем случае нельзя открывать рот, а иначе я просто-напросто захлебнусь. А все потому, что мы никогда не были так близко друг к другу. Он ведь практически говорил мне в рот, пока я восторженно наблюдал за тем, как движутся его пухлые розовые зефирки… Я даже не помню суть его разговора, или угроз, что бы там ни было, но, если он думает, что после такого я отступлю, он офигенно ошибается. У меня даже лоб вспотел. Я ненавижу его за то, что он такой и что так влияет на меня. Нервно взлохматив волосы и прочистив горло, я пошел на это вновь, я приблизился к нему, но уже не трогая. Как я помню, он лишь попросил не притрагиваться к нему.

- Ты не понимаешь, видимо, - не унимался я. - Милый мой Лиам, я ведь позволю буквально всё. Как ты любишь? – невинным голосом говорил я, щекоча своим дыханием его кожу на шее. Тут он резко подрывается, хватает свои вещи и, не говоря преподавателю ни слова, улепётывает из аудитории. Мысленно поставив себе плюсик за хоть какую-то реакцию на меня, я откинулся на спинку стула и растянулся в победной улыбке. День удался.

Выйдя из класса по окончании урока, боковым зрением я заметил какое-то движение у большого окна справа от кабинета. На подоконнике сидела какая-то блондинка, которую я вроде где-то видел, но которую я совершенно не знаю, а у нее между ног устроился мой Лиам и без какого-либо зазрения обменивался с этой противной девкой микробами. Но, как только они услышали гул голосов студентов, поваливших из своих аудиторий, так как пара закончилась, они оторвались друг от друга, но не увеличили расстояния между своими телами. За такое их может ждать исповедальня каждый день после занятий, пока они не раскаются в содеянном. Надеюсь, хоть кто-то из преподавателей их заметил, и их ждет неминуемое наказание провести время с Отцом Джорджем, который каким-то чудесным образом заставляет людей разговориться. Хорошо, что я пай-мальчик, не люблю раскрывать душу перед не близкими мне людьми. Но, кажется, кроме студентов, этого похабного зрелища никто не заметил, так что они спокойно поворачиваются друг к другу и о чем-то тихо шепчутся. Какое-то противное чувство зажглось во мне, то ли ревность, то ли собственничество, ведь Лиам мой! Со злостью закинув за спину рюкзак, я пошел в их направлении, так как там еще был и выход рядом с ними, и, проходя мимо них, я специально громко выкрикнул, чтобы девица тоже это услышала.

- Чувак импотент, дорогая. Не теряй с ним времени зря, - и вышел через парадную дверь, услышав истеричное «Малик, сука!» вслед. Я уверен, он разберется, и докажет ей, что это не так. Но пройти мимо, ничего не сказав, я просто не мог. Это был бы не я.

Но, черт. Как же я ей позавидовал в этот момент. Я хочу так же оказаться прижатым им к какой-либо поверхности, хочу чувствовать его наверняка сладкие губы, прикоснуться к бьющейся венке на его шее… Стало так паршиво. Я ведь думал, что хорошо справляюсь, и что все мои эмоции у меня под контролем. Но, порой, наступает момент, когда я хочу позвонить маме и попросить ее перевести меня отсюда, лишь бы не видеть его каждый день. Но, если я уеду, я знаю, что мне станет только хуже, потому что я готов стерпеть все, лишь бы только он был неподалеку, в другом общежитии колледжа, куда я вновь отправился, чтобы просто увидеть, что он возвращается один.

***
Когда я вышел из лифта, на ходу поправляя книги, до этого сложенные в аккуратную стопку, я уже хотел было повернуть обратно, лишь бы не встречаться с этой счастливой парочкой, которая вот уже который год мозолит глаза своей беспечностью и юношеской влюбленностью.

- А вот и наш Ромео, - восторженно взвизгнул кудрявый парень. Около нашей с Найлом двери по обе ее стороны сидели на своих пятых точках Гарри и Луи, наши хорошие друзья, но которых я тайно ненавижу. Да что там, они знают об этом, наверняка. Подогнув к себе колени, они сидели, хихикали и обкидывали друг друга попкорном, неизвестно откуда притащенным, ведь здесь, на территории колледжа его точно не продают. Я закатил глаза и поправил очки, готовые уже съехать с глаз из-за моих резких движений, когда я пытался поймать скипу книг в моих дрожащих руках.

- Где вас черти носят? Мы есть хотим, - возмутился голубоглазый парень, который Луи, и встал с насиженного места на полу, отряхивая свой не малый по размеру зад, и вытянул руки вперед, чтобы помочь мне с книгами.

- А поесть у себя вы не рассматривали такого варианта? – буркнул я и вставил ключ в замочную скважину. Когда дверь отворилась, оба парня ввалились в комнату вместе со мной, на ходу снимая свою верхнюю одежду и разбрасывая ее, где попало. Но педант во мне не дремлет, и, поймав мой недовольный взгляд, Гарри похватал их с Луи одежду и понес к вешалке у входа.

- У нас нет жрачки. У нас всегда нет жрачки после визита твоего сожителя, - пожаловался Луи и вальяжно присел на диван.

- Зато у твоего хозяйственного парня всегда есть, что поесть, - на это Луи лишь скривил нос и подорвался с дивана, направляясь к кухонной части блока.

- К нему далеко идти. Не жадничай, Малик. И где Хоран?

- На шахматах, - освободив свою шею от шарфа, я случайно глянул на Гарри и чуть не подавился его блаженным выражением лица. – А с тобой-то что? Лампочку проглотил? Что светишься весь?
Он смущенно опустил голову и начал вырисовывать незамысловатые фигурки на моем учебном столе, за которым он сейчас сидел. Улыбка от уха до уха не сходила с его лица, проявляя его милые ямочки.
- Стайлс?

- Ну-у, на прошлой неделе Луи сделал мне приятное, и я…ну…

- Почему ты мямлишь? Ну сделал приятн… Оу, в этом смысле.

- Ага, - кивнул раскрасневшийся парень и стрельнул глазами в сторону кухни, где находился Луи, надеясь, что тот его не услышал.

- Ну, так и что?

- Впервые, - и моя челюсть побежала в магазин за клеем. Я же думал, что они давно уже спят вместе.

- То есть, за эти два года вы ни разу…ну..не..

- Малыш не трахается не по любви, - невозмутимо выдал Луи с бутылкой кефира в руке, заходя обратно в комнату.

- Ну Луууу! – обиженно возмутился Гарри и надулся, отвернувшись к окну. Его парень быстренько подлетел к нему и звучно чмокнул в щечку.

- Ну что? Это ведь правда.

- Я пытался выразиться не так грубо, Лу. А ты, как обычно, - продолжал возмущаться кудрявый, сверля дыру в оконном стекле, ведущем на задний двор общежития.

- Вот так, отсосешь кому-нибудь, а потом на тебя еще и обижаются, - Луи пожал плечами и увалился с ногами на диван, по пути уволакивая за собой своего парня, который упорно сопротивлялся, но в итоге сдался, устроившись у него на груди.

- Ты придурок, - еле слышно пробурчал младший парень, подперев щеку ладонью.

- Но ты все равно меня любишь.

- Даааааа, - мило пропел влюбленный Гарри и принялся покрывать быстрыми поцелуями лицо шатена, чьи губы были в кефире. Я обреченно опустился на стул, на котором прежде сидел Гарри, и положил голову на стол, разумно полагая, что у нас с Лиамом так никогда не будет.

- Я вас ненавижу. Но я стану любить вас чуточку больше, если вы снимете обувь, чтоб вас! – они быстро посмотрели вниз на свои переплетенные конечности и начали на скорости стягивать пятками свою обувь, сбрасывая ее вниз на ковер. Буквально через пару секунд входная дверь отворилась, и в нее вошел мой сосед, совсем озябший и бледный.

- Брр, меня бесит ноябрь в этом году. О, привет, ребят, - и прошел на кухню зажечь чайник. Когда он вернулся, то сел рядом со мной и начал выгребать книжки из своего рюкзака. Потом почему-то медленно прекратил это делать, выхватив у меня из рук мой личный дневник и грозно посмотрев на меня, размахивая предметом перед моим носом.

- Ты, блять, снова ходил туда? – прикрикнул на меня мой друг. Я попытался отобрать у него мою личную вещь, но он убрал его за спину и приблизился ко мне, положив одну руку на мое колено. Заинтересованные в происходящем, Гарри с Луи выползли из лежачего положения и сели на диване, любопытно вытянув свои шеи.

- Куда туда? – переспросил Луи, обнимая Гарри за шею. Я закатил глаза и хотел было уже встать и свалить в душ, но рука Найла не позволила мне это сделать.

- Найл, верни мне мой дневник и отвали от меня.

- Просто в очередной раз просто выслушай меня, идиот. Пойми, такой человек, как Лиам, никогда не будет с тобой, с парнем. Даже если он каким-то чудом окажется геем, то он ни за что и никогда, а тем более никому не признается в этом. А все потому, что его папик ни за что и никогда не позволит этому случиться. Такие консерваторы поступают с такими детьми лишь одним единственным образом – отправляют их в клинику «лечиться» от этого «недуга». А Лиам, каким бы крутым не был, все равно боится своего папочку, как и все они, дети мажоров, «золотая молодежь». Усеки это раз и навсегда, и найди себе парня попроще, - на одном дыхании повышенным тоном сказал все это Хоран, все еще держа мой дневник за спиной. Потом повернулся к парням и повертел им перед их глазами.

- Он чуть ли не каждый день ходит к общежитию Лиама с этой книжонкой, сочиняя баллады в его честь. Зейн, да я бы хотел так же, как ты, вызывать у девчонок сердечные приступы при виде тебя. Но нет же. Ты, сам, как девчонка, бегаешь за самым неприступным парнем.

- А знаете, Найл прав…, - встрял Гарри.

- Ты бы вообще помалкивал, школота!

- Эй, я, между прочим, выпускаюсь в этом году, а ты всего лишь на втором курсе колледжа, так что не велика разница. Зейн, просто, я хочу сказать, что…

- Как же вы все меня достали, - я сорвался на крик. – Я и так иду против своей природы и прогибаюсь под человека, каждый день унижаясь перед ним, так еще и вы, блять! Верни, - я вытянул руку перед Найлом, дожидаясь своей вещи, и через пару секунд, получив ее обратно, направился в сторону входной двери, чтобы свалить из этого логова «энергетических вампиров». Но перед моими глазами резко возник Луи, припечатавшись спиной к двери, преграждая тем самым мне путь.

- Нет, подожди. Ребят, - он посмотрел через мое плечо на Найла и Гарри, - он прав. Он наш друг, и если для него это важно, то и для нас.

- Так я же о нем пекусь, Луи.

- Я тебя понял, Найл. Зейн, присядь, - злобно зыркнув на Найла, я прошел обратно в середину комнаты и сел на диван, рядом с Гарри, этим чертенком, перед которым, думаю, мне следует извиниться. Из-за этих событий я стал очень раздражительным, вечно кидаюсь на друзей, завидую им, вернее их отношениям. Это неправильно, и нужно что-то с этим делать. Друзья ведь.
- Знаешь, если ты твердо решил стоять на своем, - он угрожающе посмотрел на Найла, который уже хотел вставить свой комментарий, и продолжил. – То нам не остается ничего другого, как помочь тебе.

- То есть? – удивился я, нахмурившись.

- То есть, если гора не идет к нам, то мы пойдем к горе.

- Да ёб твою мать, Томлинсон, выражайся человеческим языком, - не выдержав, проистерил мой блондинистый друг.

- У Рэя в субботу на хате туса.

- И? – хором спросили мы.

- Ну кто лучше всех кентуется в этом году с Рэем? Лиам! Мы идем на эту вечеринку.
Я выпучил на него глаза, но быстро сообразив, представив при этом, что мы будем с Ли в одном помещении, сгреб его в охапку, обрадованный таким стечением обстоятельств.

- Стой, - оторвался от него я. – И как же мы туда попадем? Если ты помнишь, нам нельзя покидать кампус.

- Ой, - Луи закатил глаза, - ты такой скучный. Все будет пучком.

- Найл, - я повернулся к нему, пока он разглядывал дерево в окне. – Ты поедешь со мной?
Он осторожно повернулся, вроде как переставая злиться, и постучал меня по спине.

- Конечно, друг. Всковырнем это логово.

***
Вечер субботы, наконец, настал, и мы, быстро собравшись, так как у нас не было особо много времени из-за дополнительного электива по языку, сели в тачку Луи и поехали за город в коттедж родителей Рэя. Я, естественно, как всегда, не нервничал. Я никогда не переживаю из-за Лиама, не боюсь его, не опасаюсь упасть в грязь лицом или еще что-то. У меня к нему иные чувства, и чувствую я далеко не страх, а напротив, колючую уверенность вперемешку с тем самым комочком нервов, которые называют бабочками. За эту неделю я не прочел ни одной книги, что само по себе уже странно и до жути пугает. Зато все свободное время я сочинял короткие четверостишия, которые никто и никогда не увидит. В пятницу вечером мне удалось излиться сразу в несколько страниц, и только в конце поэмы я понял, насколько все серьезно, и насколько я ненавижу матушку Природу.

Подъехав к главным воротам этого, не побоюсь слова, домища, нам не удалось найти даже свободного миллиметра, чтобы припарковаться. Поэтому, нам ничего не оставалось, как оставить тачку через несколько домов.

- Так, народ, тут походу людей немерено. Не теряемся, ок? – сумничал Луи, выходя из машины и ставя ее на сигнализацию.

- Ты это своему парню скажи, - посмеялся Хоран, на ходу накидывая куртку.

- Эй, не будем вспоминать тот случай, мы же договорились, - защитил своего Гарри Томлинсон, обнимая его за талию и прижимая еще ближе.

- Нет, Луи, серьезно, - встрял я. – Он же потеряшка тот еще. – И взлохматил его густые кудри.
Все засмеялись, вспоминая прошлый год, когда нам пришлось подключать всех присутствующих на вечеринке, чтобы найти Стайлса, который, как оказалось, мирно спал под кроватью чувака, который устраивал тусу. Никто даже и не думал найти его там, так что провозились мы достаточно долго, прежде чем услышать знакомый рингтон на его мобильном, когда пытались дозвониться ему. У Луи тогда чуть инфаркт не случился, да и у нас, что уж там. За ним нужен глаз да глаз, ведь, он еще такой ребенок, как бы не пытался выглядеть взросло.

Не став звонить в дверь, так как никто все равно бы не услышал из-за диких басов дабстепа, мы просто вошли через парадную дверь и тут же растворились в толпе уже довольно-таки подвыпившей молодежи. Дом и правда был огромным, состоящим из трех этажей, но задействованы были лишь первых два, на третий, как бы, вход воспрещен. Комната, в которой проходило главное действо, была самой большой, а на кухне можно было взять чего-нибудь выпить, или же уже нельзя было, так как напитки расходились со скоростью звука, когда бы их не принесли. Я не понимал, все же, в честь чего такое грандиозное сборище, и надеюсь, что у Рэя не день рождения, а то, как-то неудобно завалиться к человеку в дом, не зная о его празднике. Хотя, если честно, мне немного, совсем чуть-чуть плевать, если быть предельно откровенным. Я его едва знаю, и мы уж точно не собираемся с ним болтать и устраивать вечер откровений, так что нужно просто пойти взять себе чего-нибудь холодненького, чтобы освежить горло, и найти Лиама, ради которого я, собственно сюда и пришел. Вы спросите, наверное, зачем я его ищу, и что собираюсь делать, ведь ему, очевидно, плевать на меня. Но знаете, я и сам не знаю, зачем должен найти его, просто, может быть, снова подоставать его, а самое главное, элементарно привлечь его внимание. Ведь, если такой человек, как я, взялся за что-либо, то я просто обязан довести дело до конца: потерпеть полное фиаско или же сорвать большой куш в виде аппетитного кареглазого приза.

Договорившись минут через двадцать встретиться у рояля посреди комнаты, который был надежно чем-то прикрыт, дабы не испортить дорогое имущество, мы разбрелись в разные стороны. Хоран хотел остаться со мной, но как только какая-то миниатюрная брюнетка сравнила его с маленьким героем из сказки Экзюпери, он потерял дар речи, мямля что-то на своем родном языке. В принципе, образы схожи, не считая того, что Найл совершенно не кудрявый златовласый мальчишка, но не суть. Теперь он болтает с ней где-то в укромном уголочке самой дальней комнаты, в то время, как Луи и Гарри протиснулись в центр танцпола, как они говорят, «потереться». Ну что ж, вот я и один. И мне совершенно не весело, смотря на этих прожигателей своего здоровья, на развратно посасывающих языки друг друга лесбиянок, на невысокого роста парня, который растолкал всех вокруг своим дрыгающимся телом. А еще противнее мне было наблюдать за кучкой укурков рядом со мной, сидящих за роялем, а один даже лежал на нем. Вот вам и студенты католического заведения Ливерпуля. В общем, мне абсолютно не весело. Ровно до тех пор, пока в комнате не появляется капитан студенческой сборной по футболу. Я повернул голову на шум у дверного проема, ведущего в комнату, и увидел, как Лиам со стаканом светлого пива, расталкивая по пути преграды из людей, пытается пройти в центр комнаты, как я понял к дивану.

- А ну вы все, подорвались, - чуть заплетающимся голосом скомандовал он, и, немного погодя и нехотя, люди расчистили территорию для Лиама Пейна. Я досадливо покачал головой, поражаясь тому, как меня угораздило влюбиться в это ходячее невежество, и, отставив газировку на полку рядом, пошел в его направлении, уже наблюдая за тем, как он усаживает свой восхитительный, прелестный, очаровательный зад на мягкую поверхность белого дивана. Нормально одному сидится, капитан? Усмехнувшись этому зазнайке, я подошел сзади, склонился над диваном, пробираясь к его уху, и шепнул, задевая губами мочку.

- Кончай использовать людей, капитан, - он дернулся от неожиданности и пролил немного пенного себе на брюки. Я издевательски рассмеялся над ним и отскочил в сторону, чтобы и меня не забрызгало. Он резко обернулся, и я заметил, как его глаза мечут гром и молнии. Красиво.

- Какого хера ты тут делаешь? Кто тебя звал вообще? Эта вечеринка для нормальных людей, а не для недомерков, вроде тебя, - я засунул обе руки в карманы и подошел ближе, облокотившись о высокий стул рядом с журнальным столиком.

- Сказал неандерталец, который и азбуку до конца не прошел, - издевался я. Он нервно усмехнулся и посмотрел прямо мне в глаза.

- Отсоси!

- Да я только за. Давай, доставай своего удава, я его поглажу, - он резко подскочил, и хотел уже было дернуться в мою сторону, как откуда ни возьмись появился Рэй, преградив ему путь своим телом.

- Не в моем доме, детки. – А потом повернулся ко мне, полностью рассмотрев меня и мое состояние. – Ты какого хера вечно его цепляешь?
Я чуть не поперхнулся, начав громко смеяться. Защитник, тоже мне.

- Не твое дело.

- Пока вы под моей крышей, еще как мое. Так что или прекращайте или съебывайте оба, - Лиам зыркнул на него, прищурив глаза, и отошел от него чуть подальше.

- Охуел? – Рэй невинно похлопал глазками и улыбнулся, глядя на его растерянный вид.

- Пока нет. Но мои правила будут соблюдать все, без исключения, - обойдя хозяина дома, Лиам спокойно подошел ближе ко мне и ткнул в грудь пальцем.

- Тебе постоянно везет, зубрилка. А теперь съеби с моего пути, - толкнув меня в сторону, он пошел в сторону кухни, наверное, чтобы взять себе еще выпивки. Я, естественно, проводил его взглядом, и через пару секунд обернулся к парню, который все это время не сводил с меня глаз.

- А ты настырный. Знаешь, оглядись вокруг. Ты можешь трахнуть здесь, кого угодно, ну кроме меня, разумеется, - он усмехнулся. – И будь уверен, тебе дадут. Я бы дал, будь я в твоей лиге. Так что хорош париться о том, кого никогда не получишь.

- Отпадная речь, я польщен, честно. Но, герои романов так не поступают. Они не сдаются. Почему я должен? – бедный Рэй прыснул со смеха, недоверчиво глядя мне в глаза.

- Спешу тебя раздосадовать, о Великий Гэтсби, это жизнь, - продолжая смеяться.

- Поэтому вы, бессердечные и убитые алкоголем, никогда не научитесь любить. Аривидерчи, - отсалютовав хозяину вечеринки, я развернулся и пошел на улицу подышать свежим воздухом, которого внутри стало катастрофически не хватать.

Мне что-то уже совсем не хотелось там оставаться, но свалить без ребят я не мог, да и как? Я даже не знал, где находился. Не знал ни адреса, ни района, чтобы вызвать себе такси. В такие моменты я дико жалею, что бросил курить, когда-то давно. А так хочется затянуться, почувствовать, как никотин приятно распространяется по моим легким, как мысли проясняются. Может, я, наконец, поумнею? Но мне даже просто побыть в тишине не дают, громко зашумев где-то сзади меня, открывая стеклянную дверь на кухне. Блять, это какое-то издевательство? Это уже даже не смешно, мать вашу. Дом огромный, почему бы Лиаму и его шлюхе не потеряться где-то между первым и вторым этажами? Почему их принесло облизывать друг друга именно на задний двор? Жизнь интересная штука, когда ты не герой удачного романа. Ибо, когда все идеально и удачно складывается, так даже неинтересно, и особо не веришь в реальность всего происходящего.

Чтобы привлечь к себе хоть какое-то внимание, и чтобы хотя бы не наблюдать за всем этим, я заметил на земле бесхозно валяющийся футбольный мяч и подобрал его, вспоминая все, что когда-то умел, и набивая коленями максимальное количество раз. Естественно, шум был услышан, и они резко обернулись на звук, издаваемый соприкосновением моей коленки с мячом.

- Какого..? Эм..

- Хлоя, - напомнила блондинка. Что за любовь к светленьким?

- Да, Хлоя, иди на кухню, я сейчас подойду, - девушка кротко кивнула, многозначительно зажав его пятую точку своей ладошкой, и зашла внутрь. Улыбаясь, конечно же, наигранно, я продолжил играться с мячом, игнорируя приближение любимого тела со стороны. Не выдержав, я быстро глянул на него, после чего снова вернулся к мячу. Я увидел, как он оглядывается по сторонам, конечно, опасаясь, что его могут увидеть со мной наедине, а то ведь репутация это вам не шутки. Я прервался на минутку и, поймав мяч руками, встал напротив него, когда он уже практически вплотную подошел ко мне. Не поверите, но мне не хотелось язвить. Я ждал его реплики, и только. На этот раз пусть начнет он, будь то очередные маты, оскорбления, посылы на все четыре стороны или же просто взгляд, полный презрения. Не в первой, так сказать, так что просто подожду, потому что хочу узнать, что же ему от меня надо, когда я еще ни слова в его адрес не произнес. Он стоит очень близко, склонив голову набок и рассматривает мое лицо, отчего мне впервые стало неловко, словно я стою на главной площади города абсолютно раздетый, да еще и под прицелом фотокамер. Он рассматривает меня впервые, так же впервые сам подходит так близко, так же как и впервые сам касается меня, приблизив свою руку к моему лицу и заставив посмотреть на него, приподнимая мое лицо за подбородок. По моему телу моментально прошелся холодок, причем смешанный с ментолом, да так, что аж кожу обжигает, а вся моя уверенность и злорадство каким-то чудом испарились, оставляя наедине с коварной нежностью к ублюдку передо мной. Хочется сразу и умереть, и танцевать, но пока, правда, не знаю, от чего. Продолжая мелко дрожать от бушевавших внутри эмоций от столь незначительного прикосновения, я поднял-таки на него свои глаза, встречаясь с ледяным айсбергом, что не совпадает с теплыми пальцами его мягких рук. Поняв, что расстояние между нашими лицами уменьшается, как в замедленной съемке, и я ничего не могу поделать, ну просто потому что не хочу, я закрываю глаза, не знаю, к чему готовиться, и чувствую его горячее дыхание где-то рядом, и ноябрь становится чуточку, на грамм теплее, нежели прежде. Через мгновение с его губ срываются слова, которые я до сих пор не знаю, как расценивать.

- Я т е б я н е н а в и ж у! – медленно, но с чувством прошептал он практически мне в губы, а затем легко похлопал меня по щеке и отошел прочь, направляясь обратно в дом, так ни разу и не обернувшись.

Я не могу сейчас что-либо прокомментировать, потому что у меня случился паралич всего двигательного и мыслительного аппаратов.