Chapter 5. Зейн не спит этой ночью. Он запрыгивает в душ, чтобы смыть с себя следы спермы и ощущение прикосновений Лиама

Зейн не спит этой ночью. Он запрыгивает в душ, чтобы смыть с себя следы спермы и ощущение прикосновений Лиама. Вдруг он вспоминает об остальных ребятах и искренне надеется, что все это время они спали.

Он проводит ночь, уставившись в потолок и моргая только тогда, когда глаза наполняются слезами.

Все выходные после того случая Зейн только спит, ест и пьет. Много пьет.

Это просто смехотворно, потому что у него не было причин чувствовать себя обманутым. С той самой секунды, как Лиам его поцеловал, пакистанец знал, что все это обречено. У Лиама есть девушка, и Зейн об этом знал, так что ему некого винить в своих страданиях, кроме себя самого.

Но все же на один быстротечный миг, который они провели вместе, Зейн мог притвориться. Притвориться, что Лиам любит его, целует на ночь, приходит после работы в их общий дом. Это все стало слишком реальным, и Зейн так глубоко заблуждался, поэтому и пожинает плоды. Это не вина Лиама.

***

Всегда приятно просыпаться медленно, никуда не торопясь. И особенно приятно просыпаться от того, как кто-то мягко гладит тебя по волосам. Но единственный человек, у которого есть ключ от квартиры - это...

- Просыпайся, спящая красавица, - шепчет Луи в ухо мужчине. Тот отмахивается в неопределенном направлении, и конечно же, не попадает.

- Что ты тут делаешь? - сонно бормочет Зейн.

В воздухе повисает молчание. Затем пакистанец слышит, как сброшенные ботинки Луи по очереди падают на пол, и его друг забирается на кровать. Зейн чуть приоткрывает глаза и смотрит на лицо Луи, который сидит, прислонившись к изголовью, и выглядит неожиданно серьезным.

- Что-то не так?

Луи поджимает губы, еще раз проводит рукой по волосам мужчины и оставляет ладонь лежать на его затылке.

- Я за тебя переживаю, идиот, - признается он.

- Почему?

- Ты сам не свой последнее время. Я пытался дозвониться тебе все выходные... Что произошло?

Зейн пытается сдерживаться, но у него никогда не получалось скрыть свои эмоции от Луи. Это бесполезно. Луи всегда чувствует, что происходит в его душе. Зейн переворачивается и кладет голову на колени друга.

- Что произошло, малыш? Расскажи мне.

Он закрывает глаза. Нужно сказать.

- Я переспал с Лиамом.

- Ты... - пальцы Луи перестают перебирать его волосы. - Что ты сделал?

- У нас был секс, - дрожащим голосом поясняет Зейн. - На твоей вечеринке. Мы оба немного выпили, и это просто... случилось.

- Но у Лиама...

- Есть девушка, я знаю, но тогда мне было плевать. Это ужасно, - мужчина моргнул, и несколько слезинок скатились вниз.

- Но... Вы хоть говорили после этого?

- Нет, - всхлипывает Зейн. - Он ушел, не сказав ни слова, и все. Я не хочу терять его, Лу, даже как друга.

- Ты не потеряешь.

Но никто не может знать наверняка, поскольку Зейн все испортил в их отношениях. Они оба могут не справиться с этим. И мысль о том, что он может больше никогда не поговорить с Лиамом, ранит Зейна больше всего.

- Я люблю его, Луи, - еще больше слез. - Я люблю его.

- Я знаю, что любишь, Зейн.

***

Кто-то стучит в дверь, когда Зейн выходит из душа. Он быстро одевается и вытирает полотенцем волосы, попутно открывая дверь... Чтобы увидеть там Лиама. Мужчина роняет полотенце, земля уходит из-под ног.

- Лиам... - это все, что Зейн успевает сказать, прежде чем губы Лиама накрывают его, и, Боже, у них все тот же вкус - корицы, сожаления и чертова обманщика, но самое главное - вкус Лиама.

Они даже не пытаются пойти в спальню. Оба падают на пол прямо в коридоре, грудь Лиама прижата к спине Зейна, их бедра сталкиваются. Все очень быстро, даже стремительно, и так странно и прекрасно одновременно.

- Всего лишь один последний раз, - выдыхает Лиам в рот пакистанцу, кончая.

***

Разумеется, это не " всего лишь один последний раз". Это постепенно становится в порядке вещей. Лиам все еще не гей, Зейн все так же отвратительно безнадежно влюблен в него, а еще у Лиама есть девушка, о которой они никогда не упоминают.

Зейна используют и он знает это; это медленно разъедает его изнутри, но он зависим от Лиама и очень легко позволяет себе потеряться во всем этом. Иногда он думает, знает ли София о том, что Лиам ведёт себя как мудак за её спиной, но пакистанец старается отгонять эти мысли. От них ему только хуже.

***

Они лежат в постели Лиама, все ещё переплетаясь телами.

Зейн поднимает глаза и пристально смотрит на Лиама - в первый раз за долгое время. Он избегал этого с того дня, как они стали любовниками. Он не хотел ничего видеть в глазах парня, будь то любовь, ненависть, нежность, да что угодно, ведь с Лиамом каждая эмоция была слишком сильна.

- Твои глаза... - шепчет пакистанец.

- Что с ними? - спрашивает Лиам, осторожно толкая Зейна в бок.

- Они словно обратная сторона луны.

- Это значит, что они холодные?

- Нет, - отвечает мужчина. - По-моему, нет. Это значит только, что они тёмные. Полные тайн, а я слишком глуп, чтобы разгадать их.

Лиам замирает. На его лице застыло странное выражение.

- Я едва понял, что ты имеешь в виду, Зи. Ты слишком мудрый.

- Нет, - снова говорит пакистанец, но либо в комнате слишком тихо и Лиам его не услышал, либо он просто оставил эту реплику без ответа, позволяя словам Зейна раствориться в уютной темноте вокруг.

***

Все ближе дата, к которой Зейн должен закончить свой новый роман.

Все чаще он пытается начать писать, но не чувствует вдохновения.

Все больше становятся мешки у него под глазами.

***

- Ты не должен так поступать с собой.

- Как поступать? - Зейн пытается притвориться тупым.

- Ты знаешь, как, - закатывает глаза Луи. - Вся эта история с Лиамом тебя убивает.

- Да, убивает, - соглашается пакистанец, шокируя друга. - Но я уже настолько в этом погряз, что выжму максимум из того, что имею. Насколько я мудак?

- Зейн, взгляни на меня! - Луи пытается перекричать громкую музыку.

Они сидят в баре, потому что Луи просто умолял пакистанца придти, и это явно из-за Лиама. Зейн уступает и смотрит на друга. Его желудок переворачивается, когда он видит, что голубые глаза Луи буквально застилает тревога.

- Ты не заслуживаешь этого. Боже, Зейн, ты заслуживаешь гораздо лучшего!

- Я...

- Я знаю, что ты его любишь. Но этого недостаточно. Недостаточно, потому что Лиаму на тебя абсолютно похуй!

- Неправда, - слабо протестует Зейн. - Мы разговариваем, и он... Он хорошо ко мне относится.

Луи улыбается с издевкой.

- Трахаться с тобой за спиной у своей девушки значит хорошо к тебе относиться?

- Я больше не хочу об этом говорить.

- Тем хуже для тебя! - кричит Луи, выхватывая из рук Зейна стакан, чтобы ему не на что было отвлечься. - Ты должен меня послушать.

- Я не буду слушать. Я и так все это знаю.

- Тогда остановись. Зейн, что бы ты ни чувствовал к Лиаму, это не оправдание. Не оправдание тому, как он с тобой поступает.

- Но...

- Прошу тебя, Зейн. Отношения не должны быть такими. Лиам явно не тот парень, который тебе нужен, раз он изменяет своей девушке.

- Он просто запутался, - защищается пакистанец.

- Это не имеет значения. Он тебя использует. Он ведь знает, что ты чувствуешь, и все равно продолжает вести себя так. Он тебя не достоин.

- Я люблю его, - безнадёжно заявляет Зейн, но это уже не аргумент. Он понимает, что Луи прав. Вся эта ситуация разрушает его шаг за шагом. Он должен положить этому конец.

***

Когда Зейн подъезжает к родительскому дому, он чувствует озноб. Мурашки, ползущие по его спине - смесь самых разных ощущений, как хороших, так и плохих. Он вспоминает семью, их любовь, но одновременно чувство одиночества, непонимания и общее ощущение потерянности.

Прошлой ночью, после разговора с Луи и последующего осознания ситуации, он принял решение приехать домой, потому что это каждый раз помогало ему все прояснить. Он ведь до сих пор так ничего и не рассказал родителям.

Постучав в дверь, мужчина вытер потные ладони о джинсы. Он был странно обеспокоен и не понимал, почему, ведь это были его родители. В его горле пересохло, когда дверь отворилась и он увидел светящееся любовью лицо матери.

- Радость моя! - кричит она, улыбающаяся и приятно удивленная его приездом. Она тут же распахивает объятия и Зейн прижимается к ней, утыкаясь лицом в её шею. Сразу же после того, как его талия оказывается в кольце её рук, он начинает плакать.

- О, дорогой, что случилось? - мурлычет его мама, поглаживая его по волосам, и мужчина прекрасно понимает, что напугал её, но теперь, когда эмоциям был дан выход, их не так уж и просто остановить. Именно в этот момент он осознаёт, насколько несчастен был все эти три недели.

- Мама, - хрипит Зейн, сжимая её в объятиях, и он может её раздавить, но ничего не может с собой поделать.

Проходит десять минут и мужчина отступает назад, вытирая воспаленные красные глаза.

- Прости, мам.

- И не думай извиняться, Зейн Джаваад, - распекает его мама. - Просто расскажи, что случилось.

Пакистанец качает головой, даже не дослушав её. Он ничего ей не скажет. Ни в коем случае.

- Можно я просто поднимусь в свою комнату? - спрашивает он, впервые за долгие годы ощущая себя ребёнком.

- Конечно, малыш.

Он бежит вверх по лестнице в свою бывшую спальню, не удосужившись даже вытащить вещи из багажника. Пакистанец чувствует себя странно, входя в комнату, потому что она напоминает ему о нем настоящем, а он уже давно не ощущает себя самим собой. Мужчина осматривает все вокруг: свои старые рисунки, постельное бельё с героями Marvel, пока его взгляд не падает на награды, полученные им за сочинения ещё в средней школе. Рядом с наградами стоят экземпляры его романов, и Зейн прожигает их взглядом, как зачарованный.

Вдруг он чувствует, как буквально чешутся его руки; пальцы тянутся за листком бумаги или ноутбуком - ему нужно что-то, на чем можно писать. Мысли будто рвутся наружу; взволнованный, Зейн опускается на деревянный стул напротив своего старого компьютера.

Всю свою жизнь он слышал один совет: " Пиши о том, что ты пережил сам".

И теперь он ему последует.

***

С того момента, как он начинает писать, его не остановить.

Нетрудно догадаться, о чем он пишет, и теперь, когда он позволил себе обдумывать ситуацию вместо того, чтобы прятать свои чувства, мужчина понимает, что ему действительно есть, что сказать. Писать снова - очень освежающее ощущение, и он чувствует, что вернулся старый Зейн. Он уже и забыл, что сочинительство лечит душу.

Ещё один плюс в том, что теперь Зейн знает, как закончится эта история. Он наконец понял, что будет лучше для него самого и для окружающих, и с его плеч падают сразу два камня: Лиам и срок выхода книги.

Мужчина проводит неделю взаперти, практически не ест и не спит. Он пишет. Он вкладывает в это всю свою энергию, и к тому времени, как заходит пятничное солнце, роман закончен и готов к отправке Луи по электронной почте. Такого с Зейном ещё никогда не было, и он доволен собой. Конечно же, писатели правы, когда начинают работать над книгой за месяцы до её официального выхода, но пакистанец уверен, что имея правильное отношение к делу и мотивацию (привет, мотивация, мы по тебе скучали), можно создать роман примерно за неделю.

Он даже не прочитал работу перед тем, как послать её Луи. Просто отправил не глядя. Мужчина надеется, что роман не окажется полным дерьмом, в противном случае он будет очень разочарован.