Одиннадцать 1 страница

Falsehood

Описание:

На первый взгляд Лиам - просто самый популярный парень в школе, пример для подражания и душа любой компании. На самом же деле он - сотрудник компании, нестандартными способами рекламирующей " идеальный" образ жизни и предметы роскоши. Но есть Зейн, и он никак не хочет поддаваться харизме Лиама. А в связи с тем, что последний не хочет ухудшать свои показатели, Лиам решает сделать всё, чтобы очаровать неприступного парня.

Раз

Посмотрев на Лиама, невозможно было сказать, что он перевёлся в эту школу только неделю назад. Да и вообще, что он переехал в этот город совсем недавно. Он всегда был окружен большим количеством людей и постоянно был в центре внимания. У него уже появились друзья и поклонницы. Лиама уже знала вся школа, как парня с потрясающей внешностью, огромной харизмой, безупречным воспитанием, хорошими оценками и отличными навыками в футболе. Казалось бы, что ещё надо для популярности? У Лиама имелся весь комплект.

Абсолютно все в школе хотели иметь то, что есть у этого парня, а у него, поверьте, было многое. Дизайнерская одежда, техника самых последних моделей, шикарная машина и, как оказалось потом, огромный дом, в котором скоро должна была состояться вечеринка. И все хотели иметь то же, что и у него, потому что то, как он это преподносит, заслуживало восхищения.

Однако всё, что у него имелось, ему просто дали напрокат. Он просто должен был рекламировать все эти вещи, чтобы другие также хотели их иметь. И он справлялся с этой работой превосходно. Легко, ненавязчиво, слегка заигрывая, иногда флиртуя, он втирал студентам идею того, что им тоже было бы неплохо иметь то же, что есть у него. И они слушались беспрекословно, потому что очарование Лиама не знало границ. Вскоре, уже половина школы имела такой же мобильник, такую же машину, и практически такую же одежду, как и у него.

За Лиамом хотелось повторять, с ним хотелось дружить и на него хотелось походить. А парень же лишь блистательно улыбался глупым, несмышлёным и избалованным студентам, приходя в школу с чем-то новым, что другие незамедлительно хотели приобрести.

Сейчас в школе как раз была футбольная тренировка. Отбор Лиама в команду до сих пор обсуждали, так превосходно он тогда сыграл.

— О, Лиам, дружище, привет!

— Здорово, брат, как жизнь?

— Какие люди! Лиам, как поживаешь?

Именно так все и встречали только что прибывшего коротко стриженного шатена с карими глазами и спортивным телосложением. Он лишь улыбался, направляясь к своему шкафчику, чтобы достать новую форму. Натянув её на себя, он принялся нажимать какие-то кнопки, находившиеся на шивороте футболки. Это сразу же заметил Роб, капитан футбольной команды.

— Эй, Лиам, что там у тебя? — Лиам, стоявший к остальным спиной, лишь незаметно улыбнулся себе, отмечая, что пока всё идёт как по маслу.

Повернувшись, он с пренебрежительным видом отмахнулся:

— Да ничего такого. Вчера новую форму купил, смарт одежда, последнее слово техники, — он пожал плечами, делая вид, будто бы продолжал одеваться, про себя считая «1, 2, 3!»

— Что за смарт одежда? — он снова улыбнулся.

Признаться, Лиам никогда не говорил нечто вроде «вот, посмотрите, что у меня есть», нет, он всегда старался сделать так, чтобы другие заметили это первыми и начали расспрашивать. Ведь весь кайф был именно в этом — чтобы студенты начали сами интересоваться, что это такое есть у Лиама. В этом вся прелесть игры. Да, для парня всё это было игрой, крайне удачной игрой.

Он принялся небрежно рассказывать об этой смарт одежде и о том, что она может контролировать температуру тела, может нагреваться или наоборот, охлаждаться, смотря на то, в каком состоянии находился человек. Также тут был встроенный плеер, так что, если, например, вы собираетесь в этой форме на тренировку, то можете одновременно слушать музыку из микро колонок, которые находятся на футболке.

Но было очень важным рассказывать обо всём этом с долей безразличия, периодически отвлекаясь, или же зевая, будто это была самая обычная на свете вещь, а не новая супер смарт одежда.

— К тому же, шорты неплохо обтягивают задницу, так что девушки будут просто без ума, — добавил Лиам, хитро улыбаясь, вызывая этим самым смех со стороны других игроков.

— Если бы я хотел впечатлить прекрасный пол, я бы просто играл без футболки, — раздался голос где-то в углу раздевалки, и все мгновенно переключили взгляд на невысокого брюнета, который сейчас невозмутимо надевал кроссовки.

«Справедливо» — подумал Лиам, смотря на парня и думая, кто же это такой.

— По крайней мере, это лучше, чем эта смарт одежда, которая, в случае любого непредвиденного обстоятельства, типа дождя, может нехило покалечить человека, когда все провода перемкнет к чёртовой матери, — продолжил брюнет, выпрямляясь и теперь стоя в полный рост, скрестив руки на груди, смотрел прямо на Лиама.

И шатен вспомнил, кто это, хотя с довольно большим усилием. Он не знал его имени, но пару раз замечал его в столовой в окружении друзей. Он всегда сидел где-нибудь в углу и старался особо не выделяться. Парень был одним из тех немногих, кто ещё не попал под его чары и не купил ничего из того, что имел Лиам. Он был тем, кто ещё не захотел познакомиться с ним лично. А ещё парень видел его фотографию, висящую в холле, где было подписано «золотой призёр международной олимпиады по английской литературе».

Да уж, для любителя поэзии он только что выразился совсем неподобающе.

— Ты ведь даже не опробовал одежду, с чего такие поспешные выводы? — спросил его Лиам.

Парень на это лишь фыркнул.

— Знаю я эти технологические штучки. Фигня, не больше, — сказал он, отворачиваясь и копошась у себя в шкафчике.

К счастью, никто и не думал слушать мнение этого парня, так что уже через несколько минут все наперебой спрашивали, где можно достать такую же форму.

Наконец, пришло время тренировки, и все игроки посыпали на поле.

— Ли, ты идёшь? – спросил его Джош, милый русоволосый паренёк.

— Да, сейчас. Идите пока, я догоню, — ответил парень.

Наконец, в раздевалке остались только Лиам и неизвестный брюнет, который, кстати, тоже собирался выходить, однако Лиам преградил ему путь, закрывая выход своим телом. Брюнет был немного ниже Лиама, с небольшим хохолком на голове. Шатен сразу приметил большие янтарные глаза с невероятно длинными ресницами, острые скулы и пухлые губы. Ещё у него виднелась серьга в одном ухе и татуировки на руке. В целом, парень был безумно привлекательным. Лиам ненароком подумал, что он бы очень хорошо ужился в теневом маркетинге, потому как он выигрывал благодаря своей внешности.

И почему он не замечал его раньше?

— Слушай, у тебя какие-то проблемы? — спросил его Лиам.

— У меня никаких. А у тебя? — спросил его парень, слегка насмешливо смотря ему в глаза и вновь складывая руки на груди.

Шатен покачал головой. Этот парень был странным. То накидывается на него из-за одежды, то делает вид, будто ничего и не было.

— В общем, если тебе есть, что мне сказать — говори сейчас, — ответил Лиам, наконец, освобождая проход.

— Непременно, Лиам, — ответил брюнет, проходя мимо него, слегка задевая плечом. – Непременно.

— Эй, так не честно, — окликнул шатен, догоняя парня. – Ты знаешь моё имя, а я твоё — нет.

— Возможно, так даже лучше, — не оборачиваясь, объявил брюнет, и Лиам, наконец, отстал от него, подходя к группе «друзей».

Вообще Лиаму строго-настрого запретили заводить дружбу с кем-либо. Ему лишь надо было делать вид, что он с ними дружит, на деле же, просто предлагать им товар и смотреть, чтобы они попадались на эту удочку. И Лиам до сих пор старался ни с кем особо не сближаться здесь, в школе, к тому же, без особых усилий. Он ещё не нашёл человека, который бы по-настоящему заинтересовал его. Все студенты здесь были самовлюблёнными, типичными подростками без каких-либо мотиваций на будущее и амбиций. Им было важно лишь у кого круче техника и машины, что, кстати, Лиаму лишь на руку.

И смотря на удаляющуюся фигуру брюнета, Лиам подумал, что, возможно, этот парень был интересным. Но, в любом случае, шатен не собирался как-либо с ним сближаться, потому что он был на работе.

Из раздумий его вывела рука Роба на его плече. Улыбнувшись, он побежал вслед за командой тренироваться.

***

На первый взгляд кажется, будто Зейн Малик — всего лишь серая школьная масса, ничем не примечательный студент выпускного класса, отличник и вообще невидимка. Если спросить о нём остальных студентов школы, то наиболее вероятные ответы будут: «Зейн? Кто это?», «Я его не знаю», «А, тот заносчивый заучка?». Однако это лишь ещё раз доказывает, что не стоит судить книгу по обложке.

— Хазз, я клянусь, если ты переспишь ещё и с нашим завучем, то тебя точно вытурят из школы, — качая головой, говорил Зейн, сидя за самым дальним столиком столовой и откусывая сэндвич.

— Ой, Зи, скрой меня от Эрика, этот придурок может сейчас устроить истерику перед всей школой за то, что мы с ним вчера переспали, а под утро я слинял без объяснений, — говорил Найл — голубоглазый блондин — один из друзей брюнета, стараясь пригнуться под столик.

— О, шлюшка, что, сегодня уже у другого отсасываешь? – мимо прошёл тот самый Эрик и, презрительно глянув на блондина и Зейна, ушёл, фыркнув и откидывая чёлку со лба.

Зейн лишь глянул в потолок, вздыхая.

Несмотря на все эти каждодневные маленькие драмы, он считал, что ему действительно повезло. У него есть два лучших друга, которым он может полностью доверить свою жизнь и все свои тайны. Кого волнует, что один из них — помешанный нимфоман, интересующийся женщинами за сорок, а другой — гей? Он всё равно любит этих идиотов больше всех на свете.

— Нет, вы только посмотрите на Розмерту, она восхитительна! — проговорил Гарри, указывая на строгую женщину с тугим пучком на голове, которая стояла в углу столовой — в овальных очках в узкой оправе, белой блузке, заправленной в узкую юбку-карандаш, с какой-то папкой в руках — она обводила пристальным взглядом всё помещение, презрительно скривив нос.

Что тут восхитительного, Зейн так и не смог понять.

— Гарри, она наш завуч, — выделив последнее слово, произнес Малик, вновь стараясь воззвать к благоразумию кудрявого. — И ей под пятьдесят, Хазз, пятьдесят! К тому же, у неё есть муж, а её дочка учится с тобой в одной школе! Хазза! — слегка умоляюще сказал Зейн, разводя руки.

— Гиблое дело, Зи, — сказал Найл, улыбаясь и закидывая свою руку на шею друга. — Ты же знаешь этот взгляд, взгляд хищника.

Зейн улыбнулся, понимая, что Найл прав. Гарри если и задумал что-нибудь, то его ничем не переубедишь. И сейчас его очередной секс жертвой была миссис Уилкинс, ну, или Розмерта, как выразился сам кудрявый — завуч их школы. Зейн подумал, что развести такую женщину будет очень тяжело, но, зная Гарри и его просто потрясающее обаяние, он не удивится, что через неделю, а то и раньше, Гарри снова придёт в школу, окружённый этой аурой «у-меня-только-что-был-охренный-секс-так-то».

— Ты лучше посмотри на вот эту конфетку, — промурлыкал блондин Зейну на ушко, кивая головой в сторону Лиама Дэниелса и его компании. – Подари мне его, а?

— Боюсь, такой подарочек мне не по зубам, — хмыкнул брюнет, послушно смотря на улыбающегося шатена, как всегда окружённого множеством людей, смотрящих на него восхищёнными взглядами.

— Чем он так тебе не нравится? — спросил его Гарри, раскрывая чупа-чупс и беря его в рот, усердно облизывая и не сводя взгляда с Розмерты. – Вроде, нормальный парень, по крайней мере, все от него кипятком писают.

— Все, кроме нашего Зи-Зи, — сказал Найл. — Ему он, видите ли, не пришёлся по душе. Кстати, почему? — спросил у него Хоран.

Брюнет жевал остатки сэндвича и смотрел на Лиама, опять показывающего что-то новое. Он и сам не знал, в чём причина. Этот парень был каким-то слишком идеальным. Идеальное лицо, идеальное тело. Серьёзно, не может быть у восемнадцатилетнего подростка такое тело, правда. Он притягивал к себе людей, словно магнит, и это настораживало брюнета. В нём вообще всегда вызывали сомнения такие идеальные люди.

— Просто не нравится он мне, — пожав плечами, ответил Зейн, после того, как проглотил еду. — Мне кажется, он что-то скрывает. Я имею в виду, взгляните на него и на всех остальных — неужели вы не видите, как сильно они различаются? Я не знаю, чем именно, но это видно невооружённым глазом.

— Зейн люблю-покопаться-в-других-людях-авось-стану-психологом Малик, — закатил глаза Гарри. — Серьёзно, ты подходишь ко всему слишком серьёзно.

— Зато он красавчик, — пожал плечами Найл.

— Да, этот аргумент просто затмевает всё остальное, — саркастично заметил Зейн.

Три друга все еще болтали и смеялись, пока брюнет не заметил, что Лиам пристально на него смотрит. И его челюсть чуть не встретилась с полом, когда тот подмигнул ему с озорной улыбкой на лице.

Два

— Мне кажется, или студенты нашей школы превращаются в клонов Лиама Дэниелса? — первый подал голос Гарри, когда трое друзей вошли в школу очередным холодным утром.

Сейчас они созерцали такую картину — добрая половина студентов ходила с такими же рюкзаками, какой носил шатен вот уже на протяжении месяца, с тех самых пор, как поступил в эту школу. А другие же студенты также имели что-то из того, что было у Лиама — мобильники, куртки, джинсы, спортивная форма, некоторые даже стали так же стричься или так же вести себя — как чёртовы рыцари.

Да, Лиам действительно был рыцарем, или, по крайней мере, так считала почти вся прекрасная половина школы — он помогал отстающим студентам, оставался после уроков, чтобы помочь уборщицам вымыть классы, всегда делал комплименты учителям, прикрывал тех, кто на самом деле прогуливал уроки и курил косяки на заднем дворе. Не хватает только сведений о том, что его видели, помогающим старушкам переходить дорогу — тогда была бы картина маслом.

Серьёзно, что не так с этим парнем?

— Выколите мне глаза, — сказал Найл, нахмурившись, смотря на Роба — капитана школьной футбольной команды. — Это вообще Роб или Лиам? Выглядят практически идентично. Когда он стал стричься, как Дэниелс, и помогать неудачникам поднимать их вещи с пола? Помниться мне, он как раз был одним из тех, кто всё время над ними издевался.

Зейн же лишь поражённо молчал, закидывая рюкзак на спину и проходя к своему шкафчику, всё ещё оглядывая школьный коридор.

Его серьёзно беспокоила вся эта ситуация. Все стали слишком помешаны на этом Лиаме. Куда ни плюнь – везде Лиам: Лиам то, Лиам сё, Лиам золотце, Лиам умница. Девушки толпами бегали за ним, почти что, выпрашивая свидание, а парни старались подружиться с ним и выглядеть такими же крутыми.

Что творится?

И Зейну от всего этого становилось противно. Серьёзно, как можно так унижаться, явно копируя другого человека? А как же индивидуальность? А как же «быть собой»? Неужели их уроки самопознания для всех проходят даром, и Малик единственный, кто действительно прислушивается к словам учителя и читает учебник?

Да, возможно, Зейн не был популярным парнем в школе, и его почти никто не знал. Да, возможно он не нравится девушкам так сильно, как хотелось бы. Да, возможно, у него нет шикарного пресса и рыцарского сердца, как у того же Лиама, например, но зато он с уверенностью мог сказать, что является самим собой. «И пускай уж его вовсе не любят, чем любят за то, кем он не является» - говорил Курт Кобейн, и это являлось любимым высказыванием брюнета.

На занятиях было не лучше. И, хоть и Зейн учился в параллельном классе, все разговоры всё равно были только о Лиаме и о его «офигенной новой футболке с 3D рисунком». Сегодня половина класса отсутствовала по неизвестным причинам, и брюнет, к его счастью, сидел один, так что мог находиться в стороне от всех своих одноклассников и, соответственно, от надоедающих разговоров о шатене.

Неподалёку сидели Найл и Гарри, занимаясь своими делами и тоже игнорируя всеобщую истерию. Брюнет был рад, что они тоже не поддались этой странной суматохе по поводу новенького.

Прошло уже десять минут урока, а учителя всё до сих пор не было. Наконец, дверь класса вскоре открылась, и вошла миссис Роджерс, а за ней и студенты параллельного выпускного класса.

— Мистера Коллинза сегодня нет в школе, поэтому немного потеснитесь, у нас будут два совмещённых урока английской литературы, — сказала учительница, и после её слов в класс ввалились другие студенты, которых было около двенадцати человек.

И в этот момент Малик пожалел, что сел один. Сейчас к нему явно подсядет кто-то из параллельного класса, а он не очень любил сидеть с малознакомыми людьми, у него сразу включался защитный инстинкт и он выпускал наружу свои «колючки», как это называл Найл.

Зейн смотрел в другую сторону, надеясь, что его пустующее место просто никто не заметит, и тихо чертыхнулся, услышав, как кто-то плюхнулся на соседний стул.

— Сразу хочу предупредить – у меня малярия, а она очень заразна, кстати, так что советую просто пересесть, — сказал брюнет, поворачиваясь к соседу лицом и натыкаясь на взгляд шоколадных глаз.

— Ты всегда такой едкий? — беззаботно спросил его Лиам, как ни в чём не бывало, вытаскивая из того самого злосчастного рюкзака, который носит уже пол школы, учебники и школьные принадлежности. — К тому же, если бы у тебя и правда была малярия, то, скорее всего, у тебя была бы лихорадка, озноб, рвота или конвульсии, а я ничего из этого пока не приметил. И вообще, это заболевание крайне редко встречается в Америке, оно распространено в Африке.

Зейн удивился его познаниям. Чёрт возьми, да почти никто в восемнадцатилетнем возрасте не знает симптомов малярии, только если они не выбирают углубленное изучение биологии или что-то типа того.

Лиама же лишь забавляли попытки брюнета сместить его с места. До того, как присоединиться к компании, Лиам учился на медика, а знания даром не прошли. Поэтому сейчас он с лёгкой улыбкой на лице наблюдал за парнем, что-то недовольно пробубнившим и переключившим внимание на учителя.

Шатену было неинтересно, что там болтали про поэтов двадцатого века, всю школьную программу он уже прошёл давным-давно, и не хотел повторять это заново. Вместо этого он незаметно поглядывал на своего соседа по парте, который, казалось, увлечённо (возможно, даже слишком) слушал речь учителя и изредка делал пометки в тетрадь.

Лиам до сих пор задавался вопросом, почему же он еще не попал в его сети. Вроде бы, уже все в школе одержимы им, но вот этот парень не делал даже никаких попыток, чтобы познакомиться с ним поближе, не говоря уже о приобретении чего-нибудь из того, что имел Лиам. И это очень задевало шатена. Он мог гордиться тем, что, для своего юного возраста, имел очень хорошие показатели, и, хоть и этот брюнет — всего лишь один человек, но ему хотелось, чтобы абсолютно все попали в его ловушку. И особенно его колючий сосед по парте, который так к нему безразличен.

— Ты скажешь мне своё имя, или будешь продолжать играть в неприступную девицу? — шёпотом поинтересовался у него Лиам, отмечая, как тот недовольно переводит взгляд от учительницы к нему.

— Я не играю в неприступную девицу, — прошипел парень. — И вообще, какая тебе разница?

— Зейн, если ты забрал золото по английской литературе, это не означает, что теперь ты можешь болтать на моих уроках, — проговорила миссис Роджерс, на секунду отвлекаясь от своей речи.

Зейн прикрыл глаза. Возможно, это и было глупо, но ему казалось, что у него было какое-то преимущество перед шатеном, когда тот не знал его имени. Да, сейчас, когда он признался себе в этом, это действительно кажется ужасно глупым.

— Ну что ж, мистер Загадка, вот мы и узнали твоё таинственное имя, — брюнет так и слышал улыбку в голосе Лиама. — Кстати, довольно необычно, мне нравится.

— Не знаю, чего ты добиваешься, но сделать это при помощи лести тебе не удастся. Не понимаю, как тебе удалось очаровать всех студентов этой школы, но я вижу тебя насквозь, — тихо сказал Малик, с некой злостью смотря на парня.

Лиам удивился такой агрессивности. И что он ему сделал?

— И что же ты видишь? — поинтересовался он.

— Я вижу, что ты что-то скрываешь, — отрезал брюнет, отворачиваясь от шатена. — Ты слишком хороший и совсем не похож на студента. И ты чересчур стараешься всем понравиться, — сказал он, что-то черкая в тетрадку.

Лиам даже на секунду растерялся. Как прямолинейно и… в точку. Этот парень был чертовски близок к правде, и это немного пугало. Ему казалось, что он наоборот всё делал как надо — изображал хорошего студента, но он не думал, что переигрывал. Хотя… так думал только Зейн, остальные, казалось, были от него в полном восторге. И опять-таки это чувство первенства. После этого заявления Лиаму ещё больше захотелось сделать так, чтобы Зейн поменял о нём своё мнение.

И в голове Лиама родилась идея. Совершенно спонтанная идея, которая, кстати, будет ему только на руку.

— У меня завтра вечеринка дома, — обратился он к брюнету. — Не знаю, что ты там себе надумал, но в свою защиту хочу сказать, что я просто новенький, который пытается влиться в совершенно новую для себя компанию, — в его словах была доля правды. Он действительно был новеньким в его «семье», в этом городе, в этой школе. И со стороны действительно можно подумать, что его желание нравится всем, было связано с переездом и с тем, что он старался «влиться». — Приходи, если хочешь. По крайней мере, посмотришь, какой я «хороший» вне школы, — сомнительная фраза, потому как Зейн сразу нахмурился и посмотрел на него. — Нет-нет, ничего такого, просто ты слишком поспешно сделал выводы. Вдруг, я тебе понравлюсь? — на этой фразе он мило улыбнулся.

— К чему всё это? И зачем это тебе надо? — спросил его Зейн. — Неужели тебе так важно моё мнение? — саркастично спросил он.

— Нет, просто меня задевает, что, ничего толком обо мне не зная, ты делаешь такие выводы, — Лиам был хорошим актёром, поэтому неудивительно, что ему без труда удалось создать образ «милого соседского паренька».

Зейн лишь подозрительно смотрел ему в глаза ещё пару секунд, затем моргнул и отвернулся.

— Я подумаю, — наконец, сказал он.

Лиам улыбнулся своей маленькой победе. Если он «подумает», значит, он определённо придёт, просто до сих пор не вышел из амплуа «неприступного парня». Осознав, что он слишком широко улыбается от слов брюнета, Лиам мгновенно стёр эту улыбку с лица и уткнулся в абсолютно чистую тетрадь.

Абсолютно. Чистую. Чёрт!

А ведь тетрадь с конспектом надо было сдавать в конце урока. Снова в школу — это, конечно, круто, но уроки — это ад. Лиаму никак нельзя было портить свои хорошие оценки, поэтому, быстро покопавшись у себя в мозгах на тему «поэты двадцатого века», Лиам начал судорожно писать в тетрадь всё, что знал по этой теме, даже то, чего миссис Роджерс не диктовала.

Зейн был абсолютно точно уверен, что Лиам не слышал ни слова из речи миссис Роджерс, и сейчас с подозрением смотрел, как парень что-то быстро строчит в тетради, к тому же, подглядев, он увидел, что он писал то, чего учительница совсем не диктовала.

Откуда у подростка такие сведения о поэтах двадцатого века и биологии?

— Адрес кину смской, — шепнул Лиам Зейну, когда выходил из класса и брюнет даже не успел поинтересоваться, откуда он вообще знает его номер.

Как и ожидалось, все почти сразу вышли вслед за ним, сразу же его окружая.

— Уф, это начинает нервировать, — сказал Гарри, выходя из кабинета вместе с Зейном и Найлом. — Весь урок все трепались о вечеринке, которая состоится завтра у дома Дэниелса. Все хотят увидеть его дом, думаю, он окажется таким же шикарным, как и всё остальное, — он закатил глаза.

— Знаешь, что по-настоящему нервирует? — спросил его Найл. — То, что миссис Роджерс срывается на нашем классе из-за того, что ты с ней потрахался, а теперь игнорируешь! Серьёзно, ты заметил, сколько всего она нам задаёт за последние недели? Это вообще нормально?

— Нормально то, что Гарри перетрахал всех учителей женского пола старше сорока в нашей школе, кроме миссис Уилкинс? – в разговор вступил уже Зейн. — Гарри, тебя могут… могут… не знаю, посадить за совращение старушек!

Друзья засмеялись, а Гарри выдавил, сквозь смех:

— Такого не бывает, Зи! И вообще, а на что она надеялась? Да, она сексуальна, но я молод и горяч, мне просто предначертано переспать со многими другими, — сказал он, гордо выпятив грудь.

Зейн искоса взглянул на него.

Его друг определённо был красив. Высокий, с накаченными руками и длинными ногами, которые лишь подчёркивают узкие джинсы. К тому же, у него была копна шоколадных кудрей, большие изумрудные глаза и очаровательные ямочки. А ещё у него был «минетный ротик» — как всегда выражался Найл. «Серьёзно, друг, ты рождён быть геем, ибо нельзя, чтобы такой ротик пропадал просто так. Он не для поцелуев создан, а для кое-чего более пошлого, поверь» — всегда говорил блондин, заставляя кудрявого лишь закатывать глаза и улыбаться.

И не удивительно, что женщины падают ниц перед огромной харизмой Гарри. Чего Зейн не понимал, так это того, почему же Гарри привлекают именно женщины, а не юные девушки. По нему вздыхала парочка девушек в их школе, но Стайлс их попросту не замечал, заглядываясь скорее на пятидесятилетнюю миссис Уилкинс, чем на хорошенькую шестнадцатилетнюю Аманду Грейс.

— Уволь меня от подробностей, — сказал Зейн, направляясь с друзьями к следующему кабинету.

— Смотри куда прёшь, педик, — мимо прошёл Роб, ударив Найла плечом и одарив презрительным взглядом.

— Некоторые вещи не меняются, — сказал Найл, глядя вслед уходящему капитану.

Роб Смит был типичным школьным вышибалой. Высокий, здоровый, правда, весьма привлекательный, хотя всё портил его характер. У него были каштановые волосы, голубые глаза и красивые черты лица, но не всегда это смотрелось красиво, особенно когда начинал вести себя, примерно как сейчас.

Видимо, он всё же не мог удержаться от издевательств над Найлом, хотя ведь сам решил следовать примеру Лиама и быть добрым малым.

История между Робом и Найлом была самой типичной — блондин был открытым геем, Роб был капитаном футбольной команды, который терпеть не мог таких, как он, и вот уже на протяжении двух лет он издевается над Хораном самыми разными способами. Но надо отдать должное голубоглазому — тот и бровью не ведёт, он сидит, словно в танке, и на попытки Роба лишь снисходительно улыбается.

«Зачем обращать внимания на придурков?» — всегда говорил он. И Зейн его вдвойне уважал за это.

Вообще, у троих друзей была своеобразная репутация в школе. Один был «трахоёбом», как все его называли, другой «геем», третий «ботаником», поэтому решили сделать эдакий микс, и в итоге троица теперь носит название «трахогейтаник». Сказать, что это было обидно — ничего не сказать, однако это старшая школа, и никто не говорил, что будет легко, поэтому друзья просто старались не замечать всего этого.

— Кстати, как сиделось с мистером Идеальность? — поинтересовался Гарри, пока они шагали по коридорам.

— Да никак, — морщась, ответил брюнет, вспоминая их странный разговор. — Пригласил меня на вечеринку…

— Что? — в один голос произнесли Гарри и Найл.

— Он пригласил тебя? Чувак, ну ты крут, тебя пригласили на вечеринку Избранных, — сказал Найл, ухмыляясь.

Зейн на это лишь фыркнул.

— Ничего подобного, по-моему, приглашена вся школа, — ответил он. — К тому же, я не собираюсь идти.

— Шутишь? — изумился кудрявый. — Да это отличный шанс поглазеть на его дом и подцепить пару девчонок, — сказал он ему, шутливо толкая собеседника в бок. — Серьёзно, Зи, тебе надо немного расслабиться, развлечься. А там будет много горячих девочек, подцепи одну и повеселись с ней, — сказал кудрявый, подмигивая проходящей мимо миссис Уилкинс, которая ответила ему строгим взглядом.

Зейн всегда был против мимолётных перепихонов. И пускай его называют старомодным, или чем пообиднее, но он считал, что иметь физическую близость надо только с человеком, которого ты будешь любить и знать, что вот он — тот, с кем ты готов провести оставшиеся дни и которому хочешь дарить счастье день ото дня. Зейн не понимал Гарри, который трахался направо и налево, к тому же с женщинами в два раза старше него. Он не понимал Найла, который тоже любил развлечься с малознакомыми парнями, которых он встречал где-нибудь в клубах или барах, где-нибудь в кабинке туалета. Ему всё это казалось ужасно пошлым и неправильным, но он всегда держал своё мнение при себе, потому что не хотел читать нотации или обижать своих единственных друзей в этой жизни. Он слишком дорожил ими, чтобы позволить своим принципам всё разрушить.

— В общем, просто подумай, — тихо сказал ему блондин, ободряюще улыбаясь, и Зейн кивнул, действительно обещая.