Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Крещение Огнем и Водой






 

Я крепко спала в ту ночь в январе 1967 г., когда неожиданно проснулась от того, что моя кровать сильно тряслась.

Землетрясение? Сердце мое забилось от необъяснимого ужаса. И тут я почувствовала ужасное злое присутствие в своей комнате, я не сомневалась, что это было злое присутствие.

Неожиданно я ощутила, как меня буквально выбросило из постели, была ли я в физическом теле или это было духовным переживанием, я не знаю. Но меня подбросило, как соломинку в урагане. Лицо Махмуда появилось передо мной, и сердце мое молило о его защите.

Наверное, это смерть пришла ко мне, думала я, и душа моя содрогалась. Ужасное присутствие накрыло меня, как черное облако, и инстинктивно я позвала Того, Кто значил для меня все. „О, Господь Иса! " — тут я почувствовала, что кто-то трясет меня так сильно, как собака трясет свою жертву.

„Разве я не могу призвать Иса? " — обратилась я к Богу. И в этот самый момент огромная сила пронзила меня, и я воскликнула: „Я буду призывать Его! Иса! Иса! Иса! "

Тут сильная тряска прекратилась. Я лежала, прославляя и хваля Бога. И все же около трех часов утра веки мои отяжелели, и я уснула.

Утром меня разбудила Райшам и принесла мне утренний чай. Я полежала какую-то минуту, наслаждаясь облегчением, которое я испытывала. Я закрыла глаза и в молитве буквально увидела Господа Иса Христа, стоящего рядом со мной. На Нем были белые одежды и багряница. Он улыбнулся мне и сказал: „Не бойся, это не повторится".

Я почувствовала, что пугающее присутствие было сатанинским, это было испытание, которое Иисус допустил для моего же блага. Я вспомнила крик, который родился в душе: „Я буду призывать Его имя, я буду произносить Иса! "

Мой Господь по-прежнему был рядом со мной. „Настало время принять водное крещение, Билкис", — сказал Он.

„Водное крещение! " Я четко услышала эти слова, и мне не понравилось то, что я услышала.

Я оделась как можно быстрее и попросила Нурджан и Райшам проследить за тем, чтобы меня не беспокоили до самого обеда. Я стояла у окна и размышляла. Утренний воздух был прохладным, прозрачный туман поднимался над источниками в саду. Я знала отношение к крещению в мусульманском мире. Человек может читать Слово Бога, не вызывая к себе враждебности, но таинство крещения — совсем другое дело. Для мусульманина это безошибочный знак,. указывающий на то, что человек отвернулся от исламской веры, чтобы стать христианином. Для мусульман крещение — это отступничество.

Я стояла перед очень важным испытанием. Суть его была мне ясна. Испугаюсь ли я, что ко мне будут относиться как к отступнице или, еще хуже, как к предательнице, или я повинуюсь Исе?

Прежде всего, мне нужно было убедиться, что я действительно повинуюсь Господу, а не какой-нибудь иллюзии. Ведь я была слишком скоро поверившая, чтобы безоговорочно доверять „голосам". Лучше всего в таких случаях обращаться к Слову Бога. Я взяла Слово Бога и стала читать о том, как Иисус крестился в Иордане. Я снова прочитала Послание Павла к римлянам, где он говорил об этом обряде как о смерти и воскресении. „Ветхий человек" умирает, а новая тварь рождается, оставляя в прошлом все свои грехи.

Вот как раз то, что нужно. Если Иисус крестился и если Слово Бога призывало к крещению, то, конечно, я должна повиноваться.

Я тут же позвонила и вызвала Райшам. „Пожалуйста, попроси Манзура подготовить машину, — сказала я. — Я поеду в гости к Олдам после обеда".

Вскоре я уже сидела в маленькой гостиной Мэри и Кена. „Кен, я уверена, что Господь велел мне креститься".

Он долго смотрел на меня, нахмурившись, может быть, стараясь определить глубину моих намерений. Затем он наклонился надо мной и сказал очень-очень серьезно: „Билкис, а Вы готовы к тому, что может произойти? ".

„Да, но...", — начала я, но он перебил меня. „Билкис, пакистанец, которого я встретил на днях, спросил меня, не работал ли я уборщиком у себя дома... Вы понимаете, что с того момента Вы уже не будете той самой Бегумой Шейх, уважаемой землевладелицей из благородной семьи? С того момента Вас будут связывать с поверившими уборщиками".

„Да, — ответила я. — Я знаю".

Его слова стали еще более жесткими, и я заставляла себя смотреть ему в глаза.

„А Вы знаете, — продолжал он, — что отец Махмуда сможет очень легко забрать его у Вас? Он объявит Вас недостойным опекуном". Сердце мое застыло. Я боялась этого, но услышав эти слова из уст Кена, я еще лучше осознала, насколько это реально.

„Да, я знаю, Кен, — тихо сказала я. — Я знаю, что многие подумают, что я совершаю преступление. Но я хочу креститься, я хочу повиноваться Богу".

Наш разговор был неожиданно прерван приездом Митчеллов. Кен немедленно сообщил им, что у нас есть важная тема для разговора. „Билкис хочет креститься", — сказал он.

Молчание. Синов откашлялась. „Но нам негде это сделать", — сказал Дэвид.

„А как насчет церкви в Пешаваре? — спросила Мэри. — Разве у них нет бассейна? " Я похолодела. Пешавар — столица северо-западной пограничной провинции. В полном смысле эта пограничная территория, этот провинциальный город населены консервативными мусульманами, известными своей готовностью на расправу. Я подумала, что мне не удастся сохранить свое крещение в тайне. Через час об этом будет знать весь город.

Мы решили, что Кен все подготовит для нашей поездки в Пешавар. Мы должны были получить ответ пастора той церкви через несколько дней.

В тот вечер мне позвонили. Это был мой дядя Фатех. Я очень любила этого пожилого человека, он всегда интересовался моим религиозным воспитанием.

„Билкис? " — властный голос дяди звучал слегка расстроенно.

„Да, дядя? "

„Это правда, что ты читаешь Слово Бога? "

„Да".

Я удивилась, откуда он мог узнать об этом. Что еще он слышал обо мне?

Дядя Фатех прочистил горло. „Билкис, никогда не говори о Слово Бога с этими верующими. Ты знаешь, насколько хорошо они аргументируют свои слова. Их аргументы всегда ведут к заблуждениям".

Я постаралась перебить его, но он не дал мне сделать это. „Не приглашай никого..., — подчеркнул он, — никого к себе, не поговорив со мной! Если ты сделаешь это, ты знаешь, что семья отвернется от тебя".

Дядя Фатех замолчал на минуту, как будто собирался с духом. Я воспользовалась этим.

„Дядя, послушай меня". На другом конце провода я почувствовала напряженное ожидание. Я решилась. „Дядя, насколько ты помнишь, никто никогда не приходил ко мне без приглашения". Дядя помнил это хорошо, все знали, что я отказывалась принимать посетителей, которые заранее не договорились со мной о встрече.

„Ты знаешь, — продолжала я, — что я буду встречаться с теми, с кем мне захочется. До свидания, дядя". Я повесила трубку.

Может, это было предвестником того, что ждет меня в отношениях с семьей. Если дядя Фатех так отреагировал, услышав о том, что я читаю Слово Бога, что произойдет, когда вся моя семья узнает о моем крещении? Мне не хотелось об этом думать.

Это только укрепило мое решение креститься. У меня не было уверенности в том, что я смогу устоять перед давлением со стороны близких и дорогих мне людей.

От Кена все еще не было ответа.

На следующее утро, когда я читала Слово Бога, я снова нашла рассказ о эфиопском евнухе, которому Филипп проповедовал о Боге. Первым делом, увидя воду, этот евнух слез с повозки и решил креститься. Казалось, что Господь снова и снова повторял мне: „Крестись, и крестись немедленно! ". Я почему-то была уверена, что Он хотел показать мне, что если я подожду еще немного, то что-то или кто-то помешает мне. >

Я поднялась с постели, почувствовав, какие огромные силы пытались помешать мне сделать то, что хотел Господь. Я отложила Слово Бога, позвала горничных, которые быстро помогли мне одеться, и отправилась к Митчеллам.

„Дэвид, — сказала я прямо с порога, — есть ли ответ из Пешавара? "

„Нет, пока нет".

Я заговорила громче: „А ты можешь крестить меня здесь? Сегодня? Сейчас? "

Дэвид нахмурился. Он провел меня в комнату, потому что на улице было холодно. „Билкис, мы не можем торопиться, когда речь идет о таком важном шаге".

„Я должна торопиться слушаться Господа. Он продолжает говорить мне об этом". Я рассказала ему об утреннем чтении Слова Бога и о том, что Господь настаивал на моем крещении, пока со мной ничего не случилось.

Дэвид беспомощно развел руками. „Я должен отвезти Синов в Абботтабад сегодня днем, так что я ничего не могу сделать, Билкис".

Он положил свои руки на мою ладонь. „Наберись терпения, Билкис. Я уверен, что уже завтра мы получим ответ из Пешавара".

Я поехала к Олдам.

„Пожалуйста, — воскликнула я, как только Кен и Мэри поздоровались со мной, — неужели нет способа крестить меня немедленно? "

„Мы спросили нашего пастора, — сказал Кен, беря меня под руку и провожая в гостиную. — Он сказал, что этот вопрос должен решать совет".

„Совет? — повторила я. — Что это такое? ".

Он объяснил мне, что пастор хотел крестить меня, но для этого он должен получить разрешение от руководителей церкви. „Это может занять несколько дней, — добавил он, — а за это время мало ли что может случиться".

„Да, " — вздохнула я. Мысленно я в отчаянии представляла все возможные обстоятельства.

Но тут Кен сказал мне нечто удивительное. Ночью он услышал голос, сказавший ему: „Открой 654 страницу твоего Слово Бога". Он подумал, что такое указание звучит весьма странно. Это была книга Иова. Он прочел мне стихи, которые так благословили его и которые были написаны прямо обо мне. Они звучали так: „Для чего мне терзать тело мое зубами моими, и душу мою полагать в руку мою? Вот, Он убивает меня, по я буду надеяться" (13: 14-15).

„Готова ли я к этому? — подумала я. — Доверяла ли я Господу настолько? " Я поднялась и взяла Кена под руку. „Крести меня водою прямо сейчас. А потом, даже если Он убьет меня, я буду надеяться. Лучше мне оказаться на небесах с моим Господом".

Я снова села в кресло и посмотрела на Кена, как бы извиняясь перед ним. „Прости, Кен. Я очень расстроена. Но одно я знаю твердо: Господь сказал мне, что я должна креститься сейчас. Я поставлю перед тобой вопрос так. Ты поможешь мне или нет? ".

Кен откинулся в кресле и провел рукой по волосам. „Конечно, — сказал он, глядя на Мэри. — Почему бы нам не отправиться к Митчеллам и не узнать, что мы можем сделать? "

Мы поехали назад по улицам Вах. Через какое-то время мы уже молились в гостиной у Митчеллов. Потом Кен глубоко вздохнул, наклонился вперед и заговорил с нами. „Я уверен, что все вы согласны с тем, что Бог вел Билкис очень необычным образом. И если она настаивает на том, что ей необходимо креститься срочно и что эта уверенность от Бога, давайте же не будем препятствовать ей". Он повернулся к

Дэвиду. „Вы собирались в Абботтабад. Так почему бы нам с Мэри не взять с собой туда Билкис, там мы встретим тебя и Синов и все подготовим для того, чтобы крестить Билкис сегодня днем? Давайте забудем о Пешаваре".

Неожиданно всем нам показалось, что это было правильным решением, и мы начали подготовку. Я поспешила домой, велела Райшам собрать для меня запасную одежду, потому что Олды сказали мне, что она мне понадобится. „Возьми с собой что-нибудь, что не испортится от воды, " — сказал Кен.

И все же, готовясь к этому, я чувствовала себя неловко. Я даже почувствовала, что немного отдаляюсь от Господа. Но разве не Он давал мне всеми способами указания? Разве не Он говорил, что мне необходимо срочно принять водное крещение?

Одна мысль посетила меня. Я постаралась избавиться от нее. Это было неслыханно. Но когда эта мысль стала возвращаться ко мне снова и снова, я спросила у Господа в молитве: „Отче, все ли будет правильно? "

Таким образом, 24 января 1967 г. началось самое необычное крещение.

Райшам подошла ко мне, потому что я вызвала ее. „Райшам, пожалуйста, наполни ванну". Она занялась своим делом, на ее лице выражалось изумление, так как я никогда не принимала ванну в это время дня.

Райшам объявила, что ванна готова, я отпустила ее. То, что я собиралась делать, может вызвать некоторые богословские проблемы, но тогда я не думала о богословии. Я просто пыталась повиноваться сильному побуждению, которое подкреплялось Писанием. Я должна была креститься сейчас, и видя все препятствия, которые появлялись предо мной сами по себе, я сомневалась, что смогу дождаться даже до обеда.

Больше всего на свете я хотела пребывать в Божьем Присутствии, а сделать это можно было через повиновение; я вошла в ванну и погрузилась в воду.

Когда я села, вода доходила мне до плеч. Я сама положила руку себе на голову и громко сказала: „Билкис, я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа". Я нажала рукой себе на голову так, чтобы все мое тело погрузилось в воду.

Из воды я встала, чувствуя радость, восклицая и прославляя Бога. „Отче, благодарю Тебя. Я так счастлива". Я знала, что мои грехи омыты и что теперь я могу предстать перед Господом.

Я не стала объяснять Райшам, что я сделала, а она в своей обычной сдержанности не спросила.

Через несколько минут я оделась, ожидая Олдов, которые должны были везти меня в Абботтабад на крещение. Опять-таки, я не знала богословских проблем, связанных с этой ситуацией. Я знала свои побуждения. Эти Верующие друзья заботились обо мне и помогали мне. Они на многое пошли ради меня, и я не хотела дальше осложнять это дело. Я пойду на крещение, которое они приготовили для меня, хотя внутри была уверенность, что я уже сделала то, чего от меня хотел Господь. Я пыталась читать Слово Бога, но мой Дух радовался так, что я не могла сосредоточиться. Я снова вернулась к славе, как и всегда, когда я повиновалась Господу, проверяя свои поступки по Писанию.

„Бегума Саиб, Бегума Саиб! "

Я обернулась. Это была Райшам. Олды ждали меня внизу.

Я сказала Махмуду, что меня не будет до вечера. Я чувствовала бы себя лучше, если бы не участвовала в событии, которое могло иметь нежелательные последствия. Потом я спустилась к Кену и Мэри.

До Абботтабада было два часа езды, дорогу окаймляли сосны. Я ни слова не сказала им о своем крещении в ванне. Вместо этого я рассказывала им о том, как путешествовала по этой самой дороге вместе с семьей, сопровождаемая несколькими автомобилями, нагруженными вещами. Внутренне я спрашивала себя, стоит ли мне нарушать верность этому семейному наследию.

Мы приехали к службе, где нас ждали Митчеллы, канадский врач со своей женой, Боб и Мадлен Бланчард, у которых мы должны были остановиться. Вместе с ними был пакистанец. „Этот человек, — сказала Синов, — пастор Бахадур, пастор, который будет крестить Вас".

Я обвела всех взглядом, включая врача англиканина и еще одного пакистанского пастора.

„Может быть, это и есть пророчество, Билкис, — сказала Синов. — Может быть, через Вас многие христиане станут ближе друг к другу, потому что, наверное, впервые в Пакистане баптисты, пресвитериане и англикане собрались вместе для таинства крещения".

В комнате царило радостное возбуждение. Двери были закрыты, окна затемнены, и я старалась представить, как выглядело крещение поверивших в I в., проходившее в катакомбах Рима.

Когда мы подготовились к церемонии, я повернулась и спросила: „А где же бассейн? ".

Выяснилось, что его не было. Кен сказал, что меня будут крестить окроплением.

„Но Иисус погружался в Иордан, — сказала я. — По дороге в церковь нам попалась река. Почему бы нам не вернуться к реке? " — спросила я, но потом вспомнила, что вода была ужасно холодной, да и люди могли увидеть меня, поэтому я не стала настаивать. Особенно из-за своей внутренней уверенности, что я уже прошла через таинство. Я была крещена еще раз, на этот раз окроплением. Когда меня опрыскивали, я думала о том, как сейчас, наверное, улыбается Господь. После церемонии я увидела слезы на лицах тех, кто был в комнате. „Да, — засмеялась я, — весь этот плач совсем не ободряет меня! "

„Ах, Билкис", — всхлипнула Синов, подходя ко мне и обнимая меня. Она не могла говорить.

„Поздравляем", — говорили мне все. Синов спела гимн, Кен прочел отрывок из Слова Бога, а потом пришло время возвращаться домой.

Дорога была спокойной, никто не волновался, мне было очень приятно находиться в обществе верующих. Мы попрощались со слезами на глазах, и я вошла в дом.

Покой, который я испытывала, тут же улетучился, стоило мне переступить порог. Экономка подбежалеа ко мне с удивленными глазами и тревогой в голосе.

„Ах, Бегума Саиб, ваша семья спрашивала о Вас. Они сказали, что знают о Вашем общении с верующими и..."

Я подняла руку. „Замолчи! — приказала я, останавливая этот поток слов, — расскажи мне, кто приходил".

Когда экономка повторяла имена тех, кто приходил ко мне в дом в тот день, новое чувство наполнило меня. Это были старшие члены семьи, дяди, престарелые кузены, тети, то есть люди, которые приходили в мой дом только в очень важных случаях.

Мое сердце замерло. В тот вечер я ужинала с Махмудом, стараясь не показывать свой страх, но как только он лег спать, я вернулась к себе. Я смотрела в окно, снегопад прекратился, и в свете зимней луны я видела очертания любимого сада. Повсюду вокруг себя я ощущала комфорт старого дома, который так любила, — моей святыни, моего убежища.

„А что теперь? Удастся ли мне сохранить этот дом? " — странная мысль, потому что я всегда чувствовала себя в безопасности в своей семье, с ее деньгами и престижем. И все же я подумала, что эта мысль была своего рода пророчеством. Силы, которые выступали против меня, уже начали показывать себя в моей семье. Большая часть моей „власти и безопасности" корнями уходила в семью. Что произойдет, если вдруг все одновременно отвернутся от меня?

Конечно, именно по этой причине Господь и настаивал, чтобы я крестилась немедленно. Он знал меня. Он знал, насколько я уязвима.

Я стояла, глядя в окно. Тени деревьев складывались в причудливые узоры.

„О, Господь, — молилась я, — не дай им всем напуститься на меня одновременно. Пусть они приходят по одному".

Не успела я договорить, как в дверь постучали. Горничная снизу пришла и вручила мне пакет. „Это только что принесли для Вас" — сказала она. Я с нетерпением разорвала конверт и нашла в нем Слово Бога. На первом листе было написано: Нашей дорогой сестре в день ее рождения, подпись: Кен и Мэри Олд.

Я прижала Писание к груди, благодаря Бога за таких хороших друзей. Затем я открыла ее, и мой взгляд остановился на странице, с которой слова, казалось, взывали ко мне: „Я рассею их...".

В тот момент значение этих слов оставалось для меня загадкой.

 


Глава8






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.