Учась Искать Его Присутствие

В ближайшие несколько дней меня ожидали сюрпризы, последовавшие за моим трехступенчатым обращением.

Во-первых, меня стали посещать сны и видения, но они были совсем не похожи на те два сна, с которых начались все мои переживания. Честно говоря, первый сюрприз просто потряс меня. Как-то после обеда я отдыхала в постели и думала о Господе, как вдруг у меня появилось странное ощущение, будто я вылетаю из собственного окна. Я была уверена, что не сплю, и почувствовала, что покидаю свою комнату через окно. Я даже увидела землю под собой внизу. Я так испугалась, что закричала от страха, и неожиданно снова оказалась в своей постели. Я лежала, не понимая, что произошло, тяжело дыша и чувствуя в ногах покалывание, будто ноги затекли, а теперь кровообращение восстанавливается.

„Что это, Господь? " — спросила я. Потом я поняла, что Он хотел чему-то научить меня, что-то показать. „Прости меня, Господи, — извинялась я, — я вела себя очень трусливо".

Позже вечером повторилось то же самое. Только теперь во время этого странного ощущения я разговаривала с Богом и убеждала Его, что ничего не боюсь. Снова очутившись в своей комнате, я решила, что совершила духовное „плавание". „Но для чего все это, Господь? " — спросила я.

Открыв Писание, я стала исследовать Его Слово, чтобы найти ответ, потому что я испугалась, подумав, что такие ощущения могли быть совсем не от Бога. Я облегченно вздохнула, когда прочла в Деяниях апостолов о том, как Дух Господень восхитил Филиппа и перенес его в далекий Азот, после того, как он крестил евнуха эфиоплянина.

Потом я получила еще одно подтверждение, когда читала Второе послание Павла коринорянам. В 12 главе, описывая свои видения и откровения от Господа, он писал о „восхищении до третьего неба". Он понимал, что только Бог знал, было ли это ощущение физическим. Далее Павел писал: „... он... слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать".

Я тоже слышала слова, которые я не в силах перевести, но я никогда не забуду увиденного. Во время одного из таких духовных путешествий я увидела часовню, уходящую в небесную высь. Неожиданно передо мной появились сотни церквей — новых, старых, они отличались друг от друга разными архитектурными стилями. Потом я увидела еще одну церковь — прекрасную и золотую. Затем сцена опять изменилась, и я увидела городские центры, развернувшиеся подо мной. Это были современные центры крупных городов и старомодные центры пригородов. Все было отчетливо видно. Я даже различала башни с часами, небоскребы и причудливо украшенные здания.

Потом сердце мое учащенно забилось, потому что я увидела всадника на красном коне, держащего в правой руке меч. Он проносился над землей под облаками. Иногда его конь устремлялся ввысь, тогда его голова касалась облаков. Иногда конь спускался все ниже и ниже, почти задевая землю копытами.

Я не могла избавиться от ощущения, что это видение было дано мне по определенной, хотя и неизвестной причине.

Я также стала замечать, что чтение Библии стало для меня не таким, как было раньше. Иногда мне казалось, что я шла по книге, а не просто читала. Мне казалось, что живу в ней. Будто, я ступаю на ее страницы и оказываюсь в древней Палестине, когда Иса ходил по каменистым дорогам Галилеи. Я видела, как Он проповедовал и учил, живя по Своему учению каждый день. Я видела, как Он являл силу Духа и как, наконец, Он взошел на крест и победил смерть.

Я также с удивлением обнаружила, что влияние, которое оказывала Библия, стало ощущаться остальными. Я узнала об этом как-то утром, когда горничные занимались моим туалетом. Нурджан раскладывала на подносе серебряные расчески и щетки и нечаянно уронила весь поднос. Грохот был ужасный. Она застыла на месте, ее глаза округлились от страха. Она ожидала, что я накинусь на нее, как обычно. Я на самом деле уже собиралась сделась ей выговор, но вовремя остановилась и с удивлением услышала свои слова: „Не расстраивайся, Нурджан. Они не разбились".

Потом во мне появилась какая-то необычная смелость. До этого я очень боялась, что кто-нибудь узнает о том, что я стала верить в Бога. Я содрогалась при мысли о том, что люди будут смеяться надо мной и называть меня „уборщица Бегума". Но больше всего меня беспокоило отношение семьи, Я боялась, что семья откажется от меня. Отец Махмуда может попытаться забрать его у меня. Я даже боялась, что какой-нибудь фанатик буквально воспримет слова „отступивший от своей веры должен умереть".

Я не очень-то стремилась бывать у Митчеллов, потому что мне не хотелось, чтобы меня там видели. Группа женщин, которую я встретила в тот первый вечер на пороге дома Митчеллов, все еще очень беспокоила меня. Мои слуги, конечно, заметили, что со мной происходит что-то необычное. Думая обо всем этом, я жила постоянно в какой-то неуверенности, не зная точно, когда на меня начнется давление. Но после трех встреч с Богом я сделала себе удивительное признание. Насколько я понимала, мое решение стать христианкой стало теперь общественной информацией. Как сказано в Библии, я „исповедовала Иисуса устами". „Ну что ж, — сказала я себе стоя как-то раз у окна своей спальни, — будем ждать результатов, когда бы и где бы они ни появились".

Но я не ожидала, что результаты появятся так скоро. Вскоре после Рождества 1966 г. ко мне вошла горничная снизу и с удивленным выражением лица доложила: „К вам пришла миссис Митчелл".

„Да? — произнесла я, стараясь придать разговору вид светской беседы. — Пусть войдет". Сердце мое учащенно забилось, когда я пошла к дверям встречать гостью. „Для меня это большая честь", — сказала я миссис Митчелл, зная, что горничная меня слышит.

Синов пришла, чтобы пригласить меня на обед. „Там будут люди, с которыми Вам будет интересно познакомиться...", — сказала она. „Люди? " — старые страхи вновь ожили во мне. Наверно, Синов почувствовала мою неуверенность, потому что тут же постаралась успокоить меня. „Большинство из них верующие, — сказала она. — Несколько англичан, несколько американцев. Вы придете? " ~ ее глаза с надеждой смотрели на меня.

С преувеличенным энтузиазмом я сказала, что с радостью принимаю приглашение, Я подумала, почему многие верующие так часто бывают застенчивыми. Я встречала верующих и раньше, когда была хозяйкой на официальных приемах, которые устраивались у нас дома. Такие обеды были сугубо формальными встречами. На них прислуживали лакеи в специальной форме. Весь дом украшался цветами. За обедом велись длительные беседы во время многочисленных перемен блюд, причем каждый раз менялся и фарфор. Среди гостей было много верующих разных национальностей, но ни один из них ни разу не упомянул ° своей вере, даже когда это было вполне уместно в разговоре. Я чувствовала, что люди, которых я встречу у Митчеллов, будут совсем другими.

На следующий день я отправилась к Митчеллам по уже знакомой дороге. Дэвид и Синов тепло меня приветствовали и познакомили со своими друзьями. Интересно, что бы я почувствовала, если бы в тот день знала, какую роль многие из них сыграют в моей жизни!

Первой парой были Кен и Мэри Олд. Кен был англичанином. Его голубые глаза светились юмором за толстыми стеклами очков. Он был гражданским инженером и носил на себе отпечаток неформальности так же легко, как и свою одежду. Его жена Мэри была американкой. Она работала медсестрой. Мне сразу понравилась ее улыбка. Остальные тоже были приятными и любезными людьми.

И вдруг, к своему ужасу, я оказалась в центре внимания. Все хотели узнать о моих исканиях. То, что, по моим расчетам, должно было быть спокойным обедом, превратилось в беседу, состоящую из вопросов и ответов. В столовой наступила тишина — даже дети перестали шуметь, когда я рассказывала о своих снах и встречах с тремя личностями Бога. В конце обеда Дэвид поблагодарил жену за вкусно приготовленные угощения, но отметил, что духовная пища, которую я дала всем, была еще богаче.

„Согласен с Вами, — сказал Кен. — Я знал Вас еще до этой встречи. Я ведь жил в Вах. Утром я проезжал мимо Вашего сада и любовался прекрасными цветами. Иногда я и Вас видел в саду, но должен признать, теперь Вы совсем не похожи на ту женщину". Я прекрасно поняла, что он имел в виду. Та Билкис Шейх, которой я была несколько месяцев тому назад, никогда не улыбалась. „Вы похожи на ребенка, которому неожиданно подарили подарок, — продолжал Кен. — На Вашем лице я читаю удивление и восхищение этим подарком. Вы цените его гораздо больше, чем все, что Вы когда-либо имели".

Этот человек начинал мне нравиться. Я с удовольствием побеседовала еще с несколькими людьми и поняла, что оказалась права. Эти верующие действительно отличались от тех, которых я встречала на других обедах и приемах. За вечер каждый рассказал о том, что Господь сделал в его жизни. Дэвид был прав. Обед был прекрасным, но истинную пищу все мы получали от Божьего Присутствия. Раньше я не испытывала ничего подобного, и мне захотелось почаще получать такую пищу.

Когда я собиралась уходить, замечание Кена заставило меня задуматься и произвело на меня сильное впечатление.

Кен и Мэри подошли ко мне и взяли меня за руки. „Теперь Вам постоянно нужно быть в общении с верующими, Билкис, — сказал Кен. — Вы можете приходить к нам вечером по оскресеньям". „Вы сможете? " — с надеждой спросила Мэри. Вот так я стала регулярно встречаться с другими верующими. По воскресеньям мы собирались в доме у семейства Олд. Маленькая гостиная кирпичного дома с рудом вмещала всех собиравшихся. Только двое из них были пакистанцами, остальные — англичане и американцы. Я ознакомилась с новыми людьми, в том числе с доктором фисти и его супругой. Этот энергичный американский врач был глазным специалистом, а его жена медсестрой. Они оба работали в миссионерском госпитале. На таких собраниях мы пели, читали Библию и молились о нуждах друг друга. Очень скоро эти вечера стали для меня самым важным событием недели.

В одно из воскресений мне почему-то не хотелось идти на собрание. Я позвонила Олдам и нашла какие-то причины. Казалось, это был пустяк, но сразу после этого я стала чувствовать себя неловко. Что же это такое! Я беспокойно ходила по дому, проверяя работу слуг. Все было в порядке, и все же мне казалось, что все шло не так.

Тогда я вернулась к себе в комнату и преклонила колени, чтобы помолиться. Через какое-то время в комнату вошел Махмуд, но так тихо, что я не заметила его, пока не ощутила его теплую ладошку в своей руке. „Мама, с тобой все в порядке? — спросил он. — Ты как-то странно выглядишь". Я улыбнулась и постаралась убедить его, что со мной все в порядке. „Ты ходила повсюду и смотрела, будто что-то потеряла".

Потом он ушел. Неужели я действительно выглядела так, будто что-то потеряла? Махмуд был прав. И я точно знала, что я потеряла. Я потеряла ощущение Божьей славы. Оно исчезло! Почему? Может быть, это как-то связано с тем, что я не пошла на встречу к Олдам? Может быть, это потому, что я не имела общения, в котором нуждалась?

С чувством тревоги я позвонила Кену и сказала, что я все-таки приду. Какая перемена! Немедленно я почувствовала, именно почувствовала, как тепло вернулось в мою душу. Я пошла на собрание, как и обещала. Ничего необычного там не произошло, и все же я знала, что снова пребываю в Его славе. Кен оказался прав, мне нужно было общение. Этот урок я усвоила. Я решила с того самого дня постоянно посещать собрания, разве только если Сам Иса велит мне не ходить.

Чем ближе я подходила к Богу, шаг здесь, шаг там, я чувствовала в себе еще большее желание изучать Его слово в Библии. Каждый день, едва встав с постели, я начинала чтение, причем^меня никогда не покидало чувство, что все описанное там происходит сейчас. Библия стала для меня живой, она освещала каждый день моей жизни, проливая свой свет на каждый мой шаг. На самом деле она стала для меня прекрасным благовонием. Но и здесь меня поджидало нечто странное. Как-то раз мы с Махмудом отправились навестить его мать. Накануне я поздно легла спать, и мне овеем не хотелось вставать на рассвете, чтобы успеть в течение часа почитать Библию, поэтому я велела Райшам разбудить меня и принести чай как раз перед тем, как нужно будет отправляться в путь.

Я плохо спала в ту ночь. Я ворочалась, без конца просыпалась, мне снились плохие сны. Когда вошла Райшам, я чувствовала себя совсем обессиленной и заметила, что весь день пошел кувырком.

Странно! Что Господь говорил мне? Может быть, Он хотел, чтобы я читала Библию каждый день?

Это был второй раз, когда, как мне показалось, я отошла от славы Божьего Присутствия.

Но, тем не менее, само чувство наполнило меня странным возбуждением. Мне показалось, что я стою перед очень важной истиной, но не осознаю ее. Были времена, когда я находилась в Присутствий Божьем и переживала глубокую > адость и мир, а затем наступали времена, когда я теряла ощущение Его Присутствия. Где же ключ? Что я должна делать, чтобы быть ближе к Нему?

Я размышляла о тех временах, когда, как мне казалось, > ог был совсем близко, мысленно я возвращалась к своим снам и к тому дню, когда я ощутила удивительный аромат в зимнем саду. Я вспоминала свой первый визит к Митчеллам и думала о недавнем времени, когда регулярно читала Библию и ходила на воскресные собрания к Олдам. Почти постоянно в то время я знала, что Господь был со мной.

Думала я и о другом, о тех случаях, когда я знала точно, что потеряла ощущение близости Бога. Как об этом сказано в Библии? „И не оскорбляйте Святого Духа Божия" (Ефес. I: 30). Неужели именно это происходило, когда я отчитывала слуг? Или когда я забывала питать свой дух регулярным чтением Библии? Или когда я не ходила к Олдам?

Часть разгадки заключалась в послушании, если я действительно хотела оставаться в Божьем Присутствии.

Когда я слушалась, мне было позволено пребывать в Его Присутствии. Я достала Библию и стала листать Евангелие от Иоанна, пока не нашла стих, в котором Иса говорит:

„Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (14: 23).

Вот как Библия выразила то, что я хотела сказать. Пребывать в слове. Вот, что я собиралась делать!

Итак, послушание было ключом к разгадке. „Отец Небесный, — молилась я, — я хочу служить Тебе так, как сказано в Библии. Я буду слушаться Тебя. Мне всегда казалось жертвой подчинить Тебе свою волю. Но на самом деле это не жертва, потому что это приближает меня к Тебе. Как Твое Присутствие может быть жертвой! " Я так и не могла привыкнуть к тем случаям, когда Господь говорил со мной прямо, но убеждена, что в тот момент именно так и произошло. Кто еще, кроме Господа, мог попросить меня простить моего мужа! „Люби твоего мужа, Билкис. Прости его".

Сначала я решила, что испытывать Его любовь к людям в общем смысле было одним делом, но любить этого человека, который причинил мне так много боли?

„Отче, я не могу. Я не хочу благословлять Халида или прощать его". Я вспомнила, как однажды я с детским упрямством просила Господа никогда не обращать моего мужа, потому что тогда он испытывал бы такую же радость, что испытываю я. А сейчас Бог просил меня любить этого человека?

Я почувствовала, как во мне закипал гнев, стоило только вспомнить о Халиде. Я постаралась отогнать от себя воспоминания о нем. „Может быть, я просто смогу забыть о нем, Господь. Разве этого не будет достаточно? "

Было ли это игрой моего воображения, или это действительно тепло Божьего Присутствия стало остывать? „Я не могу простить моего мужа, Господь. У меня нет сил сделать это".

„Иго Мое благо, и бремя Мое легко". (Матф. 11: 30)

„Господь, я не могу простить его! " — воскликнула я. Потом я перечислила все, что он сделал мне. Пока я делала это, стали открываться другие раны; обиды, которые я старалась отогнать от себя, показались мне еще более унизительными. Ненависть наполнила меня, и теперь я почувствовала себя полностью отделенной от Бога. Испугавшись, я закричала, как потерявшийся ребенок. И тем же чудесным образом Он был рядом. Он был со мной в этой комнате. Распростершись у Его ног, я исповедалась в ненависти, которая наполняла меня, и неумении прощать.

„Иго Мое благо, и бремя Мое легко".

Медленно, сознательно я постаралась избавиться от своего бремени, отдать его Ему. Я постаралась освободиться от гнева, обиды, отдавая все эти чувства в Его руки. Неожиданно я почувствовала, как свет стал рождаться во мне, он был подобен сиянию зари. Тут я бросилась к туалетному столику, взяла фотографию в золотой рамке и взглянула на лицо Халида. Я помолилась: „Отче, избавь меня от ненависти и наполни меня Твоей любовью к Халиду во имя моего Господа и Спасителя Иса".

Я долго стояла, глядя на фотографию. Постепенно отрицательные чувства во мне стали блекнуть и исчезать. Их место заняла неожиданная любовь, чувство заботы о человеке на фотографии. Я не могла поверить. Я на самом деле желала добра своему бывшему мужу.

„Благослови его, Господь, дай ему радость, позволь ему быть счастливым в новой жизни".

Когда я действительно захотела этого, темное облако покинуло меня. Бремя было снято с моей души. Я почувствовала, что пребываю в Его славе.

И опять во мне появилось желание никогда не терять Его Присутствия. Чтобы напомнить себе об этом желании, я спустилась вниз, хотя было уже поздно, и нашла немного хны. Вернувшись к себе, я нарисовала хной на руках кресты, чтобы они всегда были для меня напоминанием.

Никогда больше я сознательно не отступлю от Его Присутствия. Я знала, что мне потребуется много времени, чтобы научиться жить в Его Присутствии, но я начинала учиться этому с большой радостью.

А потом как-то ночью я пережила настоящий кошмар. Я не знаю, как это будет выглядеть со стороны.