Часть пятая 4 страница

XIII

Сухвиндер бродила по Пэгфорду ещё дольше Саманты. Когда мать велела ей отправляться на работу, она почти сразу вышла из Олд-Викериджа и стала просто слоняться по улицам, старательно минуя невидимые запретные зоны вблизи Чёрч-роу, Хоуп-стрит и Центральной площади.
В кармане у неё были деньги, заработанные в кафе и на банкете, почти пятьдесят фунтов, а ещё – бритвенное лезвие. Она собиралась прихватить и сберегательную книжку, хранившуюся в небольшом сейфе у отца в кабинете, но Викрам не выходил из-за письменного стола. В ожидании ярвилского автобуса она заметила Ширли и Лекси Моллисон и поспешила скрыться из виду.
Ничто не предвещало такого жестокого предательства Гайи. Связалась с Пупсом Уоллом… теперь он и не посмотрит в сторону Кристал, раз у него есть Гайя. Ради Гайи любой парень бросит любую девчонку, это уж точно. Но Сухвиндер не могла представить, как придёт на работу и услышит от единственной своей союзницы, что Пупс на самом-то деле нормальный парень.
У неё зажужжал мобильник. До этого Гайя прислала ей уже два сообщения:
«Я сильно напилась?»
«Идёшь на раб.?»
О Пупсе молчок. О том, как сосалась с мучителем Сухвиндер, – молчок. Новая эсэмэска вопрошала: «Как ты?»
Сухвиндер убрала мобильный в карман. Она решила двинуться пешком в сторону Ярвила и сесть на автобус за городской чертой, вдали от посторонних глаз. Родители не хватятся её до половины шестого, когда она обычно возвращалась из кафе.
На ходу, разгорячённая, измученная, она составила план: найти место, где можно остановиться менее чем за пятьдесят фунтов… остаться в одиночестве и пустить в ход лезвие.
Путь её лежал вдоль реки Орр. Теперь мимо моста – и переулками к началу объездной дороги.
– Робби! Робби!!! Ты где?!
По берегу металась Кристал Уидон. За ней наблюдал Пупс Уолл, который курил, засунув одну руку в карман.
Сухвиндер дёрнулась вправо и свернула на мост, подальше от них. От водного потока эхом отдавались вопли Кристал.
Взгляд Сухвиндер упал на реку, несущую какой-то комок.
Плохо соображая, что делает, она вцепилась в горячий каменный парапет и подтянулась.
– Крис, он в реке! – выкрикнула Сухвиндер и нырнула солдатиком.
Ногу ей рассёк острый край разбитого монитора, и Сухвиндер течением затянуло под воду.

XIV

Отворив дверь спальни, Ширли не увидела ничего, кроме двух пустых кроватей. По логике вещей, там должен был находиться спящий Говард; ух она ему напомнит про постельный режим.
Но ни в кухне, ни в ванной его не оказалось. Ширли забеспокоилась, что разминулась с ним, пойдя вдоль реки. Не иначе как оделся и улизнул на работу; наверняка уже сидит в подсобке с Морин и перемывает кости Ширли – возможно даже, замышляет с ней развестись и жениться на Морин, поскольку тайное стало явным и притворяться больше не нужно.
Она поспешила в гостиную, чтобы позвонить в «Медный чайник». Говард в пижаме лежал на ковре.
Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит. Дыхание вырывалось с одышливым пыхтеньем. Одна рука была слабо прижата к груди. Пижамная куртка задралась. Ширли увидела пятно покрытой струпьями воспалённой кожи – как раз в том месте, куда собиралась всадить иглу.
Говард смотрел на неё с мольбой.
Ширли в ужасе уставилась на него и выскочила из комнаты. Сначала она спрятала «Эпипен» в жестянку от печенья, потом вынула его и сунула за поваренные книги.
Бегом примчавшись в гостиную, она схватила телефонную трубку и набрала три девятки.
– Пэгфорд? Вы звоните из Оррбэнк-коттеджа? К вам уже выехали.
– Спасибо, спасибо, слава богу, – забормотала Ширли и, только готовясь повесить трубку, сообразила, что ей назвали не тот адрес. – Нет-нет! – вскричала она. – Оррбэнк-коттедж – это не мы…
Но телефонистка уже отсоединилась; пришлось набирать номер заново. Ширли так разнервничалась, что выронила трубку. Пыхтенье Говарда становилось всё слабее.
– Это не Оррбэнк-коттедж! – прокричала она. – Это дом тридцать шесть по Эвертри-Кресент в Пэгфорде… у моего мужа инфаркт…

XV

Майлз Моллисон выскочил из своего особняка на Чёрч-роу в домашних тапках и припустил вниз по крутому склону – туда, где на углу виднелся Олд-Викеридж. Левой рукой он забарабанил в массивную дубовую дверь, а правой попытался одновременно набрать номер жены.
– Да? – ему открыла Парминдер.
– Мой папа… – выдохнул Майлз, – у него опять инфаркт. Мама вызвала «скорую»… вы можете прийти? Пожалуйста, пойдёмте со мной.
Парминдер бросилась в дом за медицинским саквояжем, но остановилась как вкопанная.
– Не могу. Меня отстранили от работы, Майлз. Не имею права.
– Вы шутите… умоляю… «скорая» приедет хорошо если через…
– Не могу, Майлз, – повторила она.
Он развернулся и выбежал в открытую калитку. Впереди он завидел Саманту, которая шла по садовой дорожке к их дому. Срывающимся голосом он окликнул жену, и она в удивлении остановилась. Вначале ей подумалось, что он так разволновался из-за неё.
– Папа… упал… «скорая» едет… чёртова Парминдер Джаванда отказывается к нему идти…
– Господи, – сказала Саманта. – О господи.
Они бросились к машине и поехали в гору: Майлз – в домашних тапках, Саманта – в сабо, которыми стёрла все ноги.
– Майлз, ты слышишь, сирена… «скорая» подъехала…
Но когда они свернули на Эвертри-Кресент, никакой «скорой» там не оказалось, и сирены уже не было слышно.
В миле оттуда, на лужайке под ивой, Сухвиндер Джаванду рвало речной водой, а незнакомая старушка укутывала её одеялами, которые уже можно было выжимать, как и одежду девочки. Собачник, за волосы и за свитер вытащивший Сухвиндер из реки, склонялся в стороне над маленьким безжизненным тельцем.
Сухвиндер казалось, что Робби барахтался у неё в руках, но, может, это её швыряла река, пытаясь вырвать у неё ребёнка? Она прекрасно плавала, но река Орр по своему хотенью затягивала Сухвиндер под воду. Её уже отнесло за излучину и там прибивало к берегу, она смогла закричать и увидела, что к ней бежит человек с собакой на поводке…
– Плохо дело, – проговорил её спаситель, который двадцать минут колдовал над телом Робби. – Всё, конец.
Сухвиндер застонала и в неудержимом ознобе сползла на холодную мокрую землю; издали донёсся вой сирены, но было уже поздно.
Санитары с неимоверным трудом водрузили Говарда на носилки; Майлз с Самантой по мере сил помогали.
– Ты поезжай с папой, а мы следом на машине! – прикрикнул Майлз на Ширли, которая вошла в ступор и отказывалась садиться в «скорую».
Морин, только что выпроводившая последнего посетителя, стояла на пороге «Медного чайника» и прислушивалась.
– Сирены, сирены, – сказала она через плечо измочаленному Эндрю, протиравшему столы. – Видно, что-то случилось.
И сделала глубокий вдох, как будто хотела распробовать вкус беды в тёплом вечернем воздухе.