Культуры энеолита

Энеолит как переходный этап между двумя крупнейшими эпохами в истории человечества является очень сложным для познания в современной археологической науке. Классическими культурами энеолита являются трипольская (юг Украины), анауская (Туркмения), шенгавитская (Закавказье). Все они характеризуются развитым земледелием. За пределами классических культур земледельческого (и, пожалуй, в целом, производящего) энеолита происходили иные историко-культурные процессы, во многом ещё не ясные. Это объективно отразилось в издании «Эпоха бронзы лесной полосы СССР» (М., 1987) из серии «Археология СССР». В нём есть раздел, посвященный переходному времени от эпохи камня к эпохе металла, однако термин «энеолит» не употребляется.

Применительно к Сибири трудно разделить энеолит и раннюю бронзу: изделий из металла немного, его внедрение шло постепенно, культуры развивались непрерывно на протяжении длительного времени. Форма и орнаментация керамики эволюционируют очень незаметно. В это время, несмотря на появление изделий из металла, ещё абсолютно преобладают каменные орудия труда. Часто возникают затруднения, к какому периоду отнести тот или иной археологический материал. Поэтому некоторые археологи (Т.Н. Троицкая, А.В. Новиков) рассматривают период энеолита и ранней бронзы Сибири как единую эпоху.

Другие, в частности Ю.Ф. Кирюшин, придерживаются традиционных взглядов на периодизацию эпохи палеометалла. По его мнению, произошло не только знакомство с металлическими изделиями, но и в некоторых регионах Сибири (Рудный Алтай, афанасьевская культура; Южный Урал) стали плавить металл из медных или полиметаллических руд. Переход от камня к металлу шёл неравномерно, и там, где природные условия были более благоприятными, он завершился раньше.

А.Ф. Шорин выделяет несколько «археологических реалий», появляющихся в энеолите лесной зоны Евразии. Это переход от пластинчатой индустрии к изготовлению орудий на отщепах; усложнение орнаментальных композиций на керамике за счет появления геометрических мотивов; знакомство через обмен со скотоводческим хозяйством в форме коневодства (ботайская культура) и с металлическими орудиями и украшениями.

В энеолите продолжают развиваться сложившиеся ранее традиции в орнаментации керамики – гребенчатая, отступающее-накольчатая и линейно-накольчатая, гребенчато-ямочная.

1. Гребенчатая традиция. К ней относятся памятники аятского типа и сортыньинская культура.

Памятники аятского типа локализованы в Зауралье, но некоторые группы аятского населения проникали далеко на север. В их основе лежат сосновоостровские древности. Основным признаком аятской посуды является развитый гребенчатый геометризм. Для посуды характерна чуть закрытая форма, когда диаметр горловины несколько уже диаметра средней части сосуда, слегка отогнутый венчик. Орнамент по технике нанесения гребенчатый, оттиски гребенки образуютрешетчатые пояса, меандры, ромбы. На одном сосуде может быть несколько орнаментальных поясов.

На аятских памятниках очень много разнообразных наконечников стрел – с прямым или выемчатым основанием, с небольшим черешком. Это разнообразие объясняется их различным предназначением, охотой на разную дичь. Датировка аятских памятников кон. III – нач. II тыс. до н.э.

2. Отступающее-накольчатая и линейно-накольчатая традиция. Липчинская и шапкульская культуры. Известно более 50 памятников с липчинской керамикой. Они локализованы в Восточном Зауралье и Тюменском Притоболье. Липчинская керамика представлена остродонными и круглодонными сосудами с прямым или слегка отогнутым венчиком. Орнамент выполнялся в технике отступающих наколов по сырой глине. Липчинская техника орнаментации близка манере нанесения орнамента на новокусковских сосуды юго-восточных регионов Западной Сибири. Типичными липчинскими узорами являются волнистые линии, сплошь заштрихованные взаимопроникающие треугольники, другие геометрические фигуры.

Интересны глиняные грузила с рожковидным раздвоением на концах и липчинским орнаментом. Форма грузил определялась бытовавшим в то время способом привязывания грузила к сети. Рожковидное раздвоение было необходимо для крепления петель, чтобы они не скользили по поверхности грузила. Основная масса таких грузил найдена на озёрных поселениях в Тюменском Притоболье.

Энеолитическая принадлежность липчинской культуры подтверждается находками в Горбуновском торфянике (VI разрез) липчинской керамики вместе с медными изделиями и деревянных изделий, обработанных явно металлическими орудиями.

Каменный инвентарь этой культуры практически не вычленен, так как керамика, с которой можно было бы связать эти орудия, обнаруживается на многослойных памятниках.

Шапкульская культура. Выделена В.Ф. Старковым по материалам однослойного поселения Шапкуль в Тюменском Притоболье. Сейчас известно более 30 памятников с шапкульскмим материалами.

Керамика представлена прямостенными сужающимися к днищу сосудами с круглым или реже острым дном. Стенки сосудов тонкие, хорошо обожжённые, красноватого оттенка. Под венчиком идет ряд круглых ямок. Сосуды орнаментированы по всей внешней поверхности. Узора наносились оттисками короткого трех- или четырехзубого штампа. Гребёнка ставилась наклонно к стенке сосуда, отчего она из сторон отпечатка оказывалась более глубокой.

Каменный инвентарь представлен наконечниками стрел, изготовлявшихся на пластинах. Они имеют листовидную форму со слабовыраженным черенком.

Уникальным погребальным памятником шапкульской культуры является могильник Бузан около впадения р. Исеть в р. Тобол. Вывялено 11 могил. На межмогильном пространстве встречаются фрагменты шапкульской керамики. Могильник имел концентрическую планировку. Кости полностью истлели, но судя по существенным вариациям в размерах могильных ям, в могильнике погребались и взрослые, и дети. На дне сохранились следы охры, инвентарь включал немногочисленные каменные орудия и шлифованные песчаниковые подвески, очевидно нашивавшиеся на одежду. В заполнении одной из могил найден каменный наконечник стрелы с боковой выемкой, а на ее дне — нож из кремнистого сланца с навершием в виде головки птицы.

Уникальные находки сделаны при исследовании центральной погребальной камеры комплекса. Ее размер по верху составлял примерно 6, 4 м, глубина — более 2, 3 м. На дне могилы расчищены остатки деревянной долбленой лодки длиной 5, 1 м. Борта челна местами были обожжены, а местами сохранили следы охристой окраски. Удалось зафиксировать и остатки смолистой пропитки днища. На дне лодки, у ее левого борта, было произведено захоронение. Здесь встречено более 170 каменных шлифованных подвесок, служивших украшением одежды умершего, и несколько каменных наконечников стрел.

Еще одно скопление находок расчищено рядом с погребальной камерой. В него входили более 250 ножевидных пластин, семь наконечников стрел.

На дне лодки, у ее левого борта, было произведено захоронение. Здесь встречено более 170 каменных шлифованных подвесок, служивших украшением одежды умершего, и несколько каменных наконечников стрел.

По углю, собранному в одной из периферийных могил, получена радиоуглеродная дата погребального комплекса — 3190± 60 г. до н. э.

Лодка, обнаруженная в центральном захоронении исследованного могильника, может рассматриваться как древнейшая из известных на территории Сибири и в сопредельных регионах. Особый интерес вызывают данные, свидетельствующие об особом статусе погребённого: богатый инвентарь, два челна-однодеревки. Это указывает на социальную неоднородность населения Западной Сибири в переходное время от эпохи камня к веку металлов. Могильник Бузан является, пожалуй, древнейшим в Евразии погребальным комплексом, наглядно отражающим представления о водном пути как дороге в мир мертвых.

3. Гребенчато-ямочная традиция. В Зауралье это андреевская культура и памятники байрыкского этапа.

В Барабинской степи это екатерининская культура. Энеолитическая екатерининская культура продолжает традиции финального этапа среднеиртышской культуры неолита. К ней относятся погребения в могильниках Усть-Куренга и Окуневском. Погребения неглубокие, основная часть находок обнаружена в межмогильном пространстве и связана с приношениями умершему.

На население, оставившее памятники екатерининской культуры, оказали влияние носители байрыкской культуры. Байрыкская керамика украшалась оттисками гребенки с чередующимися круглыми ямками. Такая керамика имеет аналогии на северо-западе Восточной Европы. Оттуда шли миграционные потоки, и пришлое население мозаично расселялось на территории Западной Сибири и сосуществовало с местным населением

Верхнее и Томско-Нарымское Приобье. Здесь выделены большемысская культура, кипринский (новокусковский) этап, ирбинский тип памятников.

Большемысская культура (IV – нач. II тыс. до н. э.). Территория распространения - Южная Сибирь, верхнее течение р. Обь и её притоков. На территории Кузбасса исследовано большемысское поселение Танай-4а. Оно расположено на западном берегу озера Танай, на границе Новосибирской и Кемеровской областей. Памятник открыт в 1993 году В.В. Бобровым. Вскрыто более 2000 м² площади и изучено полностью или частично 33 сооружения, относящиеся к большемысской культуре эпохи энеолита. Сооружения представлены двумя типами: жилища – в виде конструкций округлой формы с очагами, диаметром до 11 м, глубиной до 0, 7 м; хозяйственные постройки - подпрямоугольные с входами площадью до 25 м² и округлые площадью до 10 кв.м.

Керамика большемысской культуры представлена сосудами яйцевидной и митровидной формы объемом до 10 литров, орнаментированные рядами гребенчатой качалки. Иногда орнаментальная композиция дополняется поясами из резной сетки по венчику. Эти приемы орнаментации часто встречаются на посуде кельтеминарских памятников Средней Азии и афанасьевских Горного Алтая. В единичных случаях встречаются сосуды с печатно-гребенчатой орнаментацией, более характерной для энеолита Восточного Зауралья и тюменского Приобья.

Среди орудий самый массовый комплекс составляют топоры и скребки. Кроме того, известны каменные ножи, наконечники стрел, копий, дротиков. Из костяных орудий известны остроги, проколки, ножи, орнаментиры. Найдены также предметы мелкой пластики. Население большемысской культуры были охотниками и рыболовами. В жилищах в больших количествах найдена чешуя и кости щуки, карася. Вероятно, рыболовство было основным занятием населения большемысской культуры. Не менее важное место занимала охота. В жилищах найдены кости медведя, лося, косули, в больших количествах резцы бобра.

Представление о погребальном обряде большемысской культуры дают прежде всего 16 погребений могильника Большой Мыс на оз. Иткуль (Алтай). Их датировка III — начало II тыс. до н.э. Известны и другие погребальные памятники. В большинстве случаев умершие лежат на спине в вытянутом положении, голова наклонена чаще к правому, реже к левому плечу, руки в тех случаях, когда удается проследить, лежат на поясе. Глубина могил различная: от 70 см до 145-170 см. Ориентация всех погребений на Большом Мысу северо-восточная. В могильнике Фирсово XI один умерший был похоронен в сидячем положении, что является исключительным случаем среди всех большемысских погребений.

Многие из погребенных в большемысских могильниках умерли насильственной смертью. В Фирсово XI один из погребенных был убит каменным топором, обломок которого застрял у него в голове, а в захоронении на Костенковой Избушке погребенный был убит стрелой с костяным наконечником. Стрела сломала два верхних правых резца, выбила три нижних и раскрошила нижнюю челюсть в месте крепления зубов. Удар был достаточно сильным и нанесен сверху вниз. Стрела пробила гортань и повредила шейные позвонки. Умерший так и был похоронен вместе с наконечником стрелы. Убитый стрелами с каменными и костяными наконечниками погребен в могиле № 6 могильника Фирсово XI. По религиозным, ритуальным соображениям ни в одном из случаев орудия убийства не были убраны.

Отличительной чертой погребального обряда является обилие украшений из клыков и резцов сурка, бобра, благородного оленя, лисы, соболя, барсука, медведя, лошади или кулана. Украшения нашивались на головные уборы, на одежду, на пояс. Много украшений найдено в области пояса и тазовых костей. Носились они на груди и на шее. Видимо, особые отношения были к бобру и соболю. В могиле № 5 Костенковой Избушки встречены две верхние челюсти бобра: одна лежала у черепа, вторая у правого колена. Обломок челюсти соболя найден в погребении 4 могильника Большой Мыс. В захоронениях встречаются просверленные и непросверленные зубы медведя, находящиеся в районе груди, пояса и локтевых костей рук. Видимо, они носились в качестве подвесок или амулетов.

Второй особенностью погребального обряда является почти полное отсутствие керамики в захоронениях.

Кипринский этап. Ареал распространения кипринских памятников -Томско-Нарымское Приобье. Кипринская (новокусковская) керамика по форме разнообразна. Есть остродонные и круглодонные сосуды, есть сосуды с плоским дном. Такая нестандартность обычно характерна для переходных эпох. Орнамент представлен волнообразными линиями, плетенкой. Гребенчатый штамп не характерен, господствует отступающее-накольчатая техника нанесения орнамента.

Каменный инвентарь представлен наконечниками стрел нескольких типов, но в целом преобладают широкие листовидные формы, интересны нефритовые ножи, ближайшие аналогии которым обнаруживаются в Прибайкалье. Нефритовые ножи шлифованные, по форме заточки они напоминают металлические изделия. Так же в новокусковское время появляются оселки-0точила из абразивных материалов. Есть так же топоры и скребки.

Погребальный обряд изучен по материалам Самуського могильника ок. Томска. Там исследовано 16 погребений. Все они совершены в неглубоких ямах. Большинство могил ориентировано по линии север-юг. В некоторых могилах отмечены трупосожжения или следы воздействия огня. 6 могил содержали только керамику, в 6-ти других наличествовал только каменный инвентарь, но отсутствовала посуда. Не исключено, что погребальный инвентарь могли помещать не в могилу, а рядом на поверхности.