Церковь.

Под Церковью чаще всего подразумевается здание о четырех стенах, с куполом, — помещение в котором служится Литургия и совершаются другие богослужения. Но в богословском понимании Церковь есть нечто большее.

Определение Церкви мы, вероятно, дать не сможем никогда, хотя известно, что во всех догматических учебниках, катехизисах такие попытки делаются. Но удовлетворительного определения мы в них никогда найти не сможем. Чтобы убедиться в этом, нужно лишь вспомнить о том, что Церковь — это Тело Христово. И точно также, как мы никогда не сможем дать исчерпывающее словесное объяснение тайны Христовой — Воплощения Сына Божьего, Его пришествия в мир, того Спасения, которое Он совершил, мы точно так же никогда не сможем до конца объяснить и тайну Его Тела, которое есть одновременно и Его Плоть, и мы с вами, — те, кто составляют Тело Церковное. Христос — наш Глава, а мы члены Его Тела. И в этом своем значении, смысле слово «Церковь» приобретает гораздо более глубокое, возвышенное измерение, чем просто увенчанное куполом здание, пусть даже на этом куполе и водружен крест.

Церковь — это место встречи Бога и человека, и не только встречи, но и нашего с Господом духовного единения по Его благодати, того, что в Церкви именуется обό жением.

По-гречески «Церковь» — («экклесия», собрание). Она — собрание, единство верующих людей. Такое определение Церкви, однако, также не может считаться исчерпывающим. Например, протестанты – верующие люди, но мы их собрание не можем назвать Церковью в полном смысле этого слова.

Церковь есть лишь там, где действует Христос, там, где действует благодать Святого Духа, там, где не нарушено апостольское преемство, там, где соблюдается чистота вероучения. То есть она — это не просто собрание по их интересам, не просто объединение верующих, но единство тех, среди которых подлинно пребывает Христос — их Глава. Это — собрание христиан вместе с невидимо пребывающим посреди них Христом, это — единение не только друг с другом, но и наше «общее дело» с Господом.

По выражению святого Германа Константинопольского, «Церковь есть земное небо, где Небесный Бог живет и движется». Движется — не в смысле путешествует, переходит с места на место, от одного человека к другому, а в смысле — действует, животворит, в смысле — освящает. Итак, Церковь — есть небо на земле; и всякий раз, когда мы входим в храм, участвуем в церковном богослужении, Таинствах, мы с вами приобщаемся небесной благодати и отчасти принадлежим уже тому горнему Небесному Иерусалиму, в который мы призваны войти во Втором и славном пришествии Христовом.

Как сказал Сергей Фудель: «Церковь – это прекращение одиночества». Потому-то даже если христианин окажется на необитаемом острове, в тюремной камере, будет лишен возможности всякого общения с другими людьми, он не будет одинок, потому что с ним всегда Господь, а он — христианин — всегда неотрывно пребывает в мистическом Теле Церковном.

Церковь превосходит все мыслимые границы тварного: и временные, и материальные. Церковь — это как бы особое «божественное измерение», где не действуют наши с вами законы ограниченности. Раз вечен и бесконечен Бог, значит и мы, живя в Церкви, приобщаясь Его Телу и становясь Его Телом, оказываемся в этом измерении божественной вечности и бесконечности. Мы оказываемся современниками, со-свидетелями и апостолов, и сотворения мира, и множества иных обстоятельств истории Божественного Промысла о мироздании и о Спасении человека.

Мы с вами участвуем в богослужении и духовно, мистически соединяемся со всеми поколениями христиан, которые когда-либо жили на нашей земле. И пусть само это слово — «мистика» — зачастую используется в оккультных традициях; мы же будем помнить, что это понятие издревле также и христианское.

Одно из самых выдающихся произведений святоотеческой христианской традиции – это сочинение Дионисия Ареопогита «Мистическое богословие», где излагается учение о путях соединения человека с Богом. Да ведь и само слово «таинство» по-гречески звучит          («мюстерион»).