Рейс 13: Канзас – Миннесота – Вайоминг.

Как обычно, когда бывал в Канзасе, Эклз заехал к Куперу. После обеда они сидели во дворе, пили пиво. Дочки Купера бегали по участку, отбивая белыми туфельками футбольный мяч, который им привез Дженсен в подарок. Младшая иногда подбегала к отцу, обнимала того за ногу, клала голову на коленку, и Купер гладил ее по растрепавшимся волосам. Старшая в это время стояла, уперев руки в боки, сверкала глазами и стучала ногой по земле. Потом решительно подходила, хватала младшую за руку и тащила на другой конец двора, ставила у забора и громко объясняла, что та должна стоять на воротах. Младшая не соглашалась, они спорили, толкали друг друга и бежали к отцу за поддержкой. Тот обнимал обеих, целовал в белые макушки, слушал их сбивчивые жалобы и отправлял забивать мяч в угол между кустами и грилем. Он улыбался, глядя на то, как они ударяют по мячу, подбивая пожухлые листья и разбрызгивая грязь. Дженсен смотрел на Купера с дочками и тоже улыбался.

Они неспешно болтали, пока младшая не упала, поскользнувшись на влажной земле. Купер пошел ее поднимать и успокаивать. На плач выбежала его жена и пришла в ужас: куртки, туфли, нарядные юбочки, не говоря уже про руки, лица и волосы – все в грязных отпечатках мяча. Она, не особенно выбирая слова, сказала Куперу, что думает о его способностях смотреть за детьми. Дженсену тоже досталось – чтобы в следующий раз думал, что девочкам дарить. Тот примирительно поднял руки.

Они ушли в дом. Дженсен закурил.

- Женщины – это серьезно, - вернулся Купер.

- Особенно твои, - согласился Эклз.

- Младшие – в мамочку, а она «Мисс Айова» была в девятнадцать лет. Эти «мисс» знаешь какие? С характером.

Дженсен аккуратно опустил окурок в пустую бутылку.

- Надо же, а я не знал. Круто жениться на самой красивой девчонке штата.

- А то! Я же ее у какого-то Генри Стюарта Третьего увел.

- У кого?

- Да, сынок промышленника из Чикаго, к ним на лето приезжал. Увидел ее на конкурсе и давай вокруг увиваться. Представляешь, он на «корвете» и я на траке. Какой у нее был выбор?

- Небольшой, это точно, - Дженсен усмехнулся. – И трудный. Ты «корвет» переехал траком, что ли?

- Нет, зачем? – Купер засмеялся. - Я же знал, кто ей больше подходит. А потом, я тогда был моложе, симпатичнее и наглее.

- А тот что, Генри Третий?

- Третьи на наших девушках не женятся. Другое дело первую красавицу штата на машине покатать, сводить куда-нибудь, пару ночей провести, а потом – извини, дорогая, меня папа по делам вызывает.

- Даже не пытался?

- Еще как пытался. Подарки дарил, рассказывал про знакомого продюсера. Даже когда мы уже вместе жили, приезжал, обидно ему было, что от него, Третьего, какая-то девчонка отказалась. Уговаривал сбежать с ним.

- А ты?

- Увез ее, чтобы этот придурок глаза не мозолил. Я уже все решил – что мы вместе будем. И осесть давно хотел. Мы собрались, и сюда. Тогда с деньгами не очень было, а теперь она сама на «корвете» разъезжать может, только не хочет.

Дженсен смотрел на довольного Купера и думал, что Джареда так просто не увезешь, это тебе не «мисс». Уже прошло две недели, а он все никак не мог придумать, как тому предложить уехать, и куда? Они же не жили вместе, они работали. Джаред даже домой к нему ни разу не заходил. Им на все хватало времени в поездках. А без поездок у каждого была своя территория – свой дом. Эклз с трудом представлял, как они будут жить вместе в одной квартире, если Джаред, конечно, согласится – семьей, что ли?

***

Утром его разбудил звонок Купера. На одну из его машин наехал фермерский пикап, и ребята сейчас ждут полицию, собирают кур на дороге. Из-за этого горит серьезный заказ – автопоезд на двое суток. Нужно доставить шины и запчасти для машин горнодобытчиков в Вайоминге. Если Дженсен согласится, то Купер даст ему любого напарника из свободных. Свободных оказалось четверо: один из застрявших с курами, другой – парень, с которым Дженсен как-то ездил – сейчас как раз в Канзас-Сити, еще один незнакомый, но опытный тракер, и Джаред. Только он застрял в соседнем штате – на его развалюхе вечно что-нибудь барахлит, и Джея подхватить можно будет только через три часа, по пути. Эклз выбрал Джареда.

Он тронулся в путь, но Купер еще не мог сказать, где подобрать Джареда. Дженсен подозревал, что Падалеки пришлось уговаривать на этот рейс, но это не его забота, он свой выбор сделал. Контейнер он забрал, а в Миннесоте, в Рочестере, прицепят платформу, и уже с двумя прицепами им придется ехать больше суток по девяностой трассе в Коди, горный район на севере Вайоминга.

Купер назвал место, когда Эклз уже решил, что ему пришлют другого напарника. На заправку он приехал раньше, а через несколько минут Падалеки выпрыгнул из транзитного грузовика. Сразу залез в кабину, и Дженсен тронулся.

Джаред пах машинным маслом, железками, резиной, всем, чем он мог бы пахнуть, если бы сам разбирал и чинил трак. Ерзал на сидении, мял в руках тряпку.

- Ты чего вертишься?

- Думал, успею зайти руки помыть, переодеться.

- Мы и так с опозданием идем, - Эклз бросил взгляд на Джареда. В голове приятно всплыло – «чистюля». – Возьми там воду и чистое полотенце. Следующую остановку сделаем, когда второй прицеп забирать будем.

- Ладно.

- Что, не берут твою рухлядь в ремонт?

Джаред ушел назад.

- Почему рухлядь? Нормальная машина. Просто я в таком месте застрял – там на пятьдесят миль вокруг никого, вот и пришлось самому.

- Все равно рухлядь, раз застрял.

- Конечно, это не Малыш и не лайнер Барни, - согласился Джаред.

В том, как он говорил «Малыш», было что-то правильное. Не как, например, Рой – с почтением, а как мог только Джаред или сам Эклз – как о члене семьи, как о равном, родном.

Джаред переоделся и вернулся на место. В клетчатой рубашке – интересно, в той? Эклз, если честно, не помнил, как выглядела та самая, которая была на нем на тракерском празднике. Но каждый раз, когда Джаред надевал рубашки в клеточку, на Дженсена накатывала странная смесь чувств, как мурашки – и неловко, и приятно. Ему казалось, что Джаред своими клетчатыми рубашками хочет ему что-то сказать. Хотя, скорее всего, он и сам не помнил, во что был тогда одет. Почему так бывает? Ты себя чувствуешь неловко, вспоминая некоторые события, а другие о них и не помнят. Или наоборот – все помнят, что ты сделал, а для тебя это проскочило незаметно.

Эклз повернулся к Джареду. Тот был худой, сосредоточенный, лоб напряженный, а все равно мальчишка мальчишкой.

- Есть хочешь?

- Ага.

- В холодильнике возьми.

- Угу, спасибо. Тебе достать что-нибудь?

- Банку колы.

Они забрали второй прицеп. Кое-где уже выпал снег, но они надеялись, что проскочат до того, как начнутся снегопады. «Девяностую» хорошо чистили, но дальше, по горам, с двумя прицепами будет непросто ехать по заснеженной или ледяной дороге.

Время почти наверстали. Если и дальше останавливаться только для заправки, то они уложатся. Через некоторое время оба втянулись в обычный разговор. И Дженсен был рад, что его не захлестывает ревность, ненависть, желание, что они могут, как раньше, нормально вместе работать. Джаред, после того как поел и помылся на заправке, совсем развеселился. Как после какого-нибудь парка или водопада – шутил, болтал без умолку, только что целоваться не лез. И Дженсен легко включился. Они вспоминали случаи из совместных поездок, рассказывали друг другу, что было, пока они работали по отдельности. В том числе, как Джареда чуть не арестовали за то, что он решил облиться водой недалеко от скаутского лагеря, он же не знал, что там дети рядом и как местный шериф может расценить его желание помыться. Дженсен смеялся.

- Давно хотел тебя спросить, а зачем ты тогда ноги побрил?

Джаред даже не смутился.

- Хотел понравиться.

- Бритыми ногами?!

- Ну, не знаю… Я видел, ребята на видео обычно без волос, - Джаред начал краснеть. – У меня же ноги волосатые, думал, тебе неприятно будет.

- Порно, что ли? Они там во всех местах без волос. Что же ты там не побрил?

- Неудобно было.

- Меня бы позвал, - Эклз хохотнул.

Повернулся к Джареду, у того шея пошла пятнами, уши заалели. Вот теперь хотелось его поцеловать и его волосатые ноги тоже.

- А потом почему не брил?

- Отстань, - Джаред встал и ушел назад. – Забыл потом, - донеслось в спину.

Дженсен, улыбаясь, крутил руль.

- Мне нравятся твои волосатые ноги, - бросил он назад.

Джаред, судя по звукам, устроился на кровати и достал планшет. Играть будет. Черт, Эклз даже до конца не понимал, чего ему больше всего не хватало последнее время – этого ощущения Джареда за спиной. Впереди дорога, руль в руках, Джаред рядом.

Наверное, и дома так же будет. Как в кабине. Он рядом, и все в порядке. Как недостающий кусочек паззла.

Сменяясь, медленно, но без происшествий они довезли прицепы до рудника. Там оставили платформу с шинами и разгрузили крытый прицеп. Вечером решили сразу возвращаться обратно. Объявили снегопад, а им желательно было бы убраться из горного района до того, как заметет дороги. Джаред хотел его сменить, но Эклз решил, что на серпантине лучше сам проведет машину, а потом они поменяются.

После второго поворота посыпался легкий снежок, и у Дженсена что-то перемкнуло.

- Джаред, переедешь ко мне?

Они еще ни о чем толком не поговорили. Еще не понятна была вся эта история с рокером. И что Джаред думает по этому поводу. Но Эклз уже все для себя решил и не мог держать в себе до ближайшего трак-стопа, мотеля или кафе, где они могли бы все обсудить в спокойной обстановке.

- Нет.

- Почему нет? - Дженсен аж руль дернул. Машину повело.

- Дженсен, смотри на дорогу!

- Смотрю, - рявкнул он. - Почему нет?

- Нет и все.

Снег усиливался. Дворники мотались перед глазами. Эклз злился, несся, как по слаломной трассе, вписываясь в повороты не сбавляя скорости.

- Дженсен, перестань.

Быстро темнело. Фары освещали снежное месиво и очередной приближающийся выступ горной стены у дороги. Пустой контейнер слегка болтало.

- Почему нет? Я хочу знать. Ждешь, когда твой любовник приедет? Дождался в прошлый раз?

- Прекрати, никого я не жду. Притормози, нас же занесет. И так дороги не видно.

- Тогда что? Со мной не хочешь – так и скажи. Так плохо со мной было? Давай, Джаред, говори!

Эклз повернулся, машина вильнула вслед.

- Дженсен!

- Что, Дженсен? Я уже пять лет траки вожу, не дергайся. Отвечай! Со мной – пока того не было? Так, что ли?

Трак несло по узкому серпантину, прижимая то к скале, то к самой кромке заснеженной дороги. Неожиданно быстро наступила ночь. Свет фар вырывал из темноты макушки елок, непонятно как вымахавших на этих каменистых склонах, и короткие куски петляющей дороги. Снег валил уже крупными хлопьями. Машина чудом вписывалась в повороты, но Дженсен скорость не сбавлял.

- Ни с кем я не хочу. Понятно? Тормози-и-и!!!

Их повело, колеса заскользили, Дженсен переключил скорости, крутанул руль туда-обратно и удержал машину.

- Что так? Пока ездили – все вроде нравилось? – Эклз цедил сквозь зубы, выворачивая руль на очередном повороте.

Джаред цеплялся за подлокотники, за панель. Его болтало на ремне во все стороны.

- Пожалуйста, Дженсен… Дело не в тебе… Нет, наоборот, все дело в тебе. Я не хочу всю жизнь от кого-то зависеть. Родители, Барни, ты. Я хочу сам. Я не только сынок, племянник и кто-то еще, кем бы стал, если бы я у тебя поселился. Ты ко мне относишься, как младшему…

- Ты и есть младший!

- Младший, но я уже достаточно взрослый, чтобы жить одному. Ты же уехал из дома? И я хочу. Сам. Сам жить, сам зарабатывать, сам решать, с кем встречаться.

- С кем же ты хочешь встречаться? Со своим рокером?

- Откуда ты знаешь?! – Джаред аж развернулся на сидении.

Он смотрел на Дженсена. И тот только на мгновенье повернул голову в его сторону…

А в следующую секунду дорога кончилась. Сразу, без предупреждения случился поворот. Дженсен не успевал повернуть. Машину несло к обрыву. Эклз выкручивал руль. Выжимал педали, сбрасывая скорость. Практически свернул колеса поперек движения, выкидывая трак назад на дорогу, выровнял… и проскочил обрыв по самому краю, выруливая на встречную, ближе к каменной стене, к безопасной зоне… а прицеп… его протащило за траком, развернуло на повороте… и задние колеса оказались над обрывом. Прицеп плюхнулся на брюхо. Металл заскрежетал.

Фура была пустая, легкая, и в другом случае Малыш смог бы вытащить «хвост»… но дорога была покрыта мокрым снегом, колеса прокручивались, и трак тянуло назад. Эклз отжал стояночный тормоз, но сцепки не было. Колеса скользили, и машина ползла и ползла в обрыв. Что-то хрустнуло, их на секунду подбросило, как будто пинком под зад ударило, и стало медленно выворачивать на бок, за прицепом, который уже провалился вниз. Дженсен, переворачиваясь вместе с кабиной, повернул голову к Джареду. У того были огромные глаза и открытый рот. Он невозможно медленно шевелил губами. Дженсен моргнул и тут же увидел, как елка, большая, пушистая, покрытая снегом, несется на них с дикой скоростью.

- Джа-а-аре-е-ед!!!

Грохот. Скрежет. Кувырок. Удар. Дженсена рвануло так, что перехватило дыхание. Сознание на мгновенье отключилось. А когда включилось, он обнаружил, что висит под потолком на ремне, в своем кресле. Кабина лежала на боку. Джаред внизу, на сидении. Крыша вдавлена почти к головам. Элкз понял, что может двигаться, только вдохнуть тяжело. Задерживая дыхание, подтянулся на руках, ослабил ремень и отстегнулся. Его практически снесло вниз, в последний момент он успел оттолкнуться от панели управления и приземлиться за лежащим на боку Джаредом.

- Джей?

У Эклза что-то хрустело под ногами. Он наклонился над Джаредом. Тот молчал.

- Джей, ты меня слышишь?

Было темно. С трудом угадывались контуры. Дженсен протянул руки, трогая лицо Джареда. Никак не мог сосредоточиться, чтобы понять, дышит тот или нет. Пролезть ниже он не мог, мешало сидение и продавленная крыша, которая практически опиралась на голову Джея. Он попытался просунуть руку и отстегнуть его, но та часть сидения была как раз придавлена и ремень заблокирован.

- Джаред, ну давай, скажи что-нибудь!

Эклз трогал его за руки, прикасался к лицу, дергал ремень, чтобы не сдавливал. Резко потянул и ударился грудью в раму сидения, заорал. Боль перерезала пополам. Ребра, черт! Наверное, сломаны.

Джаред застонал.

- Джей! Ты жив! Сейчас. Я тебя вытащу. Ты только не дергайся. У тебя ремень заклинило.

Дженсен, задыхаясь, полез назад искать в хрустящей каше сумки, фонарик, ножи. Было холодно, снежинки залетали внутрь. Лобовое стекло вывалилось и лежало осколками на снегу. Эклз нашел сумки, но ножей там не оказалось. Зато обнаружился фонарик. Под голубоватым лучом все выглядело еще хуже, чем казалось в темноте. Джаред лежал в неудобной позе, ремень не отцеплялся. Дженсен еще раз все перерыл, что валялось в кабине, но ножей не нашел. Черт! Черт! Он опять подлез под кресло и попытался выдернуть заклинившую ленту, она не подавалась. Хотелось выть. И тут он наткнулся на что-то твердое в кармане Джареда. Нож?! Тот самый, с эбеновой ручкой! Он готов был расцеловать Падалеки, носить на руках этого дылду. До сих пор возит его нож в кармане! Вытащить маленький ножик оказалось тоже непростой задачей – Джаред был тяжелый, лежал как раз на том боку. Перегибаться сложно, ребра болели чудовищно, но Эклз вытащил нож и перерезал ремень.

Холод был такой, что Эклза потряхивало. Он выудил куртку, надел. Теперь надо придумать, как вытащить Джареда. Тот опять молчал, несмотря на то, что Дженсен старался с ним разговаривать. И это очень нервировало. Даже больше, чем отсутствие связи: телефон вне зоны доступа, рация сдохла – ее вынесло вслед за стеклом и близкого контакта с природой она не пережила.

Дженсен выбросил все одеяла, куртки на снег. С трудом перетащил матрас из кабины, а затем Джареда. Тот опять застонал, когда Эклз выдергивал его из сидения. Все хорошо, все будет хорошо. Укрыл его одеялом. Посмотрел вверх. Поводил фонариком по склону. Широкий след от машины тянулся от края дороги вниз метров на пятьдесят. Склон был крутой, но на их пути оказались огромные елки, которые и удерживали трак до сих пор. Затащить Джареда по этому склону вверх, на дорогу, казалось невозможным.

Эклз двигался галсами. Тянул матрас наискосок – от елки к елке. Матрас заваливался набок, Джаред соскальзывал, приходилось постоянно подтаскивать его обратно. Дыхания не хватало, но Дженсен говорил не останавливаясь:

- Джей, эй, открой глаза, давай. Посмотри – все как ты любишь. Горы, скалы. А елки! Ты таких еще не видел… Нет, конечно, видел. Помнишь, мы ездили в Канаду? Похожи, да. Но эти лучше, поверь. Ты только посмотри! Снег на них, как на картинке, как гребанные рождественские открытки... Нам бы еще Санта-Клауса на оленях. Можно без подарков.

Дженсен, пока тащил, прислушивался к дороге. Никто не проезжал. Да и кто тут поедет? Дорога ведет к руднику – только горняки и такие как они привозят технику, продукты. Кажется, они ползли по склону уже целую вечность, а на самом деле прошли только половину подъема.

- Джаред, что же ты такой ледяной? Давай, руки разотру. Ты хоть бы пальцами шевелил, а то мне все за тебя приходится делать. Я уже старый, устаю быстро… Сейчас, две минуточки отдышусь и дальше поползем. Смотри, уже половина подъема позади. Мы молодцы. И ты молодец… Еще бы голос иногда подвал. На меня знаешь как действует твой голос?.. Ты знаешь. Даже стон… Я же в два раза быстрее пойду, если ты скажешь что-нибудь… Не хочешь? Ну и не надо. Я тебя все равно вытащу.

Снег залеплял глаза, рот. Эклз соскальзывал. Ноги дрожали. Темную полосу от трака на склоне почти засыпало снегом. Даже если кто и проедет, их же не увидят. Следы замело, отсюда, из обрыва, не докричишься. Дженсен наклонялся, слушал дыхание Джареда, смахивал снег с его лица, поправлял одеяло и тянул дальше.

- …я тебя все равно вытащу. Найдешь себе квартиру. Будешь жить один… Ты взрослый, мужик. Будешь ходить на свидания. Снимать парней. Ты же еще не снимал парней? Тебе надо обязательно попробовать. У тебя получится – ты же секси. Джаред, ты сам не знаешь, какой секси. Все парни за тобой пойдут… А ты будешь выбирать самых лучших... А если очень хочешь, к тебе будет приезжать твой рокер… раз он тебе так нравится. Ну и что, что он урод. Я бы его убил, будь моя воля. Но раз тебе нравится, пусть приезжает… Блин, как же я устал. Я сейчас… ага... и мы дальше… Джей, ну скажи что-нибудь.

Пальцы закоченели и не сгибались. Каждый вдох обжигал горло и отдавался резкой болью в груди. До края оставалось два метра, но они были совсем отвесные, пришлось закатывать Джареда, как куль, а потом затягивать матрас.

Дорогу засыпало совсем. Никаких следов машин. Джаред темным коконом лежал на матрасе. Эклз сел рядом. Он никак не мог восстановить дыхание. Втягивал воздух маленькими глоточками и со свистом выдыхал. Повернулся к Джею, стряхнул снег.

- Джаред, знаешь, что бы я хотел?.. Лечь сейчас рядом. Смотреть на падающий снег. И чтобы ты смотрел. Слизывал снежинки. И я бы слизывал. А потом мы бы целовались… И нам было бы тепло. И можно так лежать сколько угодно. Хоть до завтрашнего дня… А завтра кто-нибудь приедет и заберет нас… Два смерзшихся трупа.

Падалеки застонал.

- Смотри-ка, голос подал, - Дженсен наклонился, усмехнулся, стряхивая снежинки. – Не хочешь быть трупом? То-то. И я не хочу… Выберемся, Джей. Ты же меня знаешь.

Эклз пытался вспомнить карту. До ближайшего поселка миль десять, не меньше. Но по наклонной дороге. Он дойдет. Они дойдут. Они должны дойти.

Дженсен тащил матрас на ремнях. Скользил на заледеневшей дороге. Рассказывал, как ненавидит природу, особенно горы и зимний лес, и как он любит город. Большой цивилизованный город, с небоскребами, с центральным отоплением, с горячей водой и бургер-хаусами… Садился, отдыхал, когда сил совсем не оставалось. Но тут же подскакивал, прыгал, лупил себя по щекам, боялся уснуть.

На очередном повороте не удержался на ногах, поскользнулся и покатился по дороге, матрас потащил за собой. И они оба с ускорением понеслись по наклонной ледяной горке. Дженсен первым врезался в скалистый выступ, а за ним, в него – Джаред. От удара Эклз заорал – ребрами шмякнуло о выступающий камень. С трудом выбрался из-под придавившего матраса, лег рядом, на снег. Отдышался. Надо вставать. Но сил уже нет НИ-КА-КИХ.

- Господи! Дай мне сил дойти… хоть еще немножко… самую малость.

Проваливаясь и снова приходя в себя, он сквозь сонную муть в голове услышал знакомый звук. Открыл глаза, приподнялся. На петляющей дороге, то прячась за скалами, то пробиваясь сквозь снежную завесу, навстречу им медленно двигались два расплывающихся светлых пятна.