Посвящается М.М. 7 страница

Амани, то, что случилось, несомненно, ужасно. Но ты не виновата в его смерти. Я уверен, что для Джека самым большим счастьем было бы видеть тебя счастливой и сияющей. Именно такой он тебя и запомнил. Помнишь, однажды ты сказала мне: «Отпусти боль!» И с твоей помощью я смог это сделать. В моих глазах ты сильна, и я не верю, не хочу верить в то, что ты можешь так легко сдаться. Если это случится, то все твои слова потеряют свой вес. Я хочу, чтоб ты знала, - я никогда не оставлю тебя. Тебе нужно лишь протянуть мне руку. Сделай это, любимая, умоляю! Сделай это сейчас.

Глеб протянул к Амани свою ладонь, но она по-прежнему смотрела лишь в стену, держа в своих крохотных ручках этот тяжелый окровавленный лоскут.

- Черт, Амани! Что же ты делаешь с нами? Мне было бы легче, если б ты кричала, как ненавидишь меня, потому что я это заслужил! Но нет ничего хуже твоего молчания! Девочка моя, вернись! Я люблю тебя, слышишь?!

Он уже начал кричать, но она была неподвижна, как прежде. Тогда Глеб, не в силах больше терпеть тишины, вышел из палаты. Амани заплакала. В глубине души она понимала, что так продолжаться не может. Но постоянные испытания ввергли ее в такую депрессию, когда ты тупо проживаешь каждый день, не внося и не вынося из него абсолютно ничего. Ей самой было невыносимо от этого.

После больницы Глеб приехал домой. В первые минуты ему страшно хотелось напиться из-за своей неспособности что-либо изменить в жизни Амани, но потом он вспомнил ее слова, заботу, пока проходил лечение в клинике, все, что она сделала для него, и решил, что употреблять спиртное – слишком глупо и неуместно в данной ситуации. Он просто не мог себе этого позволить. Глеб лег на постель, прижав подушку к своему лицу, пытаясь уловить запах той, что еще совсем недавно трепетно обнимала его в этой постели. И ему так захотелось вернуть эти минуты хотя бы на миг, чтобы вновь увидеть ее прежней. Он настолько погрузился в эти воспоминания, что уснул незаметно для себя.

- Глеб, проснись! – раздался голос Амани. Сначала он подумал, что ему это снится, но после того, как она повторила фразу во второй раз, Глеб открыл глаза.

- Амани? – удивленно спросил он, не поверив глазам. Она сидела на его кровати, нежно смотря на него.

- Это не сон? – спросил Глеб.

- Нет, милый. Я вернулась, чтобы больше никогда не покидать тебя. Потому что я люблю тебя.

- Родная… Я чувствовал это с самого первого дня. И пусть ты прежде никогда не говорила мне этих, столь дорогих моему сердцу, слов, пытаясь саму себя убедить в обратном, я знал, я видел в твоих глазах, ощущал в твоих прикосновениях то, что наши сердца бьются в унисон, – он сильно сжал ее в своих руках и они оба заплакали. Но это были слезы счастья.

- Знаешь, мне сейчас стало так легко. Будто камень упал с души. И я безумно хочу, чтобы так было всегда, – прошептала Амани.

- И так будет всегда, еще лет 80, как минимум! – бодрым голосом произнес Глеб.

- Ну, так много?

- А что, мужчиной пожилых лет я буду нравиться тебе меньше? – засмеялся он.

- Нет, я буду любить тебя любым. Потому что ты – мое сердце. Но я всегда хочу остаться в твоей памяти молодой и красивой.

- В любом возрасте ты будешь для меня такой же прекрасной, такой же неземной, но, быть может, еще больше любимой.

Они держали бы друг друга в объятьях вечность, но Амани вдруг загадочно сказала:

- Помнишь, когда ты был в клинике, я обмолвилась тебе о сюрпризе?

- Конечно, я помню, как ты светилась в этот день.

- Так вот, я хочу тебе его, наконец, представить. Богдан, ты можешь войти. Глеб, познакомься, это мой маленький друг, который, я очень надеюсь, в скором времени станет и твоим другом.

Глеб нежно улыбнулся и подошел к мальчику.

- Так вот, значит, кто похитил сердце моей возлюбленной, - сказал Глеб и протянул ему свою руку.

- Я ничего не похищал, - смущаясь, произнес Богдан.

- Если ты заставляешь эту прекрасную женщину так светиться от счастья, то мой долг помогать и поддерживать тебя во всем.

- Нет, дяденька, Вы мне ничего не должны.

- Ну, я неправильно выразился. Скорее, я в этом заинтересован (мальчик недоуменно посмотрел на него). Я думаю, мы будем сотрудничать с тобой на взаимовыгодных условиях, как взрослые мужчины, согласен?

- Угу, - промычал он.

- Подойди ко мне, милая. Я хочу обнять вас двоих.

Это был очень трогательный момент. Они напоминали настоящую семью, в которой все счастливы и любимы.

Через две недели дело Богдана было окончательно закрыто, и ребенка перевели в детский дом-интернат. Глеб с Амани решили, что будут забирать его на выходные, чтобы вместе весело проводить время. Для нее очень важным было то, что Глеб принял этого мальчика и отнесся к нему как к родному сыну. Для Глеба же было важным видеть ее сияющей и счастливой.

Их жизнь после всех произошедших событий кардинально изменилась. Теперь они старались все время проводить вместе, с особой нежностью и трепетом относясь друг к другу. Они больше не сдерживали своих чувств, крича о любви буквально на каждом шагу и совершая безумные вещи, которых раньше не могли себе позволить. И были дико счастливы от этого.

В один из таких дней Глеб с загадочной улыбкой протянул Амани конверт.

- Что это, милый?

- Открывай.

- Ты так заинтриговал меня, что я уже боюсь это делать!

- Брось! Там нет ничего страшного!

- Боже! Глеб! Это же билеты в Испанию!

- Да, родная, мне не терпится познакомиться с твоими родителями. Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я не посоветовался с тобой.

- Малыш, ты – прелесть! Я так люблю тебя!

- И я люблю тебя, ангел мой. Ты так давно хотела туда поехать. Теперь мы поедем вместе, а это еще лучше, правда?

- Я так мечтала уехать с тобой на море… валяться на песке, провожая закаты, встречая рассветы… заниматься любовью под открытым небом… купаться голышом… ты, я и волны… Мы отправляемся в рай?

- Да, но этот рай на земле.

Самолет приземлился в аэропорту Севильи почти в полдень, так что жаркие солнечные лучи сразу ударили в лицо. В конце сентября в этом городе еще стоит лето, достигая отметки на термометре до 25 градусов, но в начале октября начинаются дожди, и температура падает до 15 градусов. Тем не менее, Севилья- это все же юг Испании, поэтому теплый, южный климат ощущаешь сразу, ступив на трап самолета. Родители Амани уже ожидали их в аэропорту, когда объявили посадку. Они не виделись 4 года, поэтому эта встреча была радостным и давно ожидаемым событием для обеих сторон, начавшаяся с крепких объятий и слез радости и продолжившаяся в уютном двухэтажном домике в квартале Триана, что на другой стороне реки Гвадалкивир. Именно здесь прошло ее детство. Пробежав глазами по открывающимся в дороге пейзажам, Глеб сразу понял подсознательную тягу Амани к набережной, к которой она мчалась почти каждый день, где душа ее всегда находила покой. Даже окна ее комнаты выходили на реку, что вечерами переливалась заманчивыми бликами огней курсирующих по ней прогулочных судов.

- Амани, как же мы с папой рады, что ты, наконец, приехала. Четыре года – это слишком много. Ты так изменилась за это время, повзрослела. Даже взгляд уже не тот, что прежде, – сказала ее мать, когда они сели за стол.

- Время идет, мы меняемся. Правда, вы с папочкой совсем не изменились, такие же красавцы! – обняв их обоих, воскликнула Амани.

- Да ну тебя! Мы уже старики! Это вы молоды и красивы, а нам красота ни к чему в такие-то годы!

- Брось, мамуль, ты же знаешь, красота – это не лицо. Красота – это свет души. А этого у вас с папой и время не отнимет!

- Как же мы тебя любим, родная!

- Я тоже вас очень люблю.

Они просидели за столом часа три, беседуя обо всем, что произошло за это время в их жизни. Амани рассказала о Глебе, который понравился ее родителям с первого взгляда, поскольку они сразу почувствовали его трепетное отношение к их дочери, а что может быть важнее счастья своего ребенка для матери и отца? А после отправились на прогулку по узким улочкам Трианы, так как Амани не терпелось пройтись по тем местам, где сумасшедшим вихрем кружилась ее юность.

- Доча, а как успехи в твоей корпорации? Ты вкладываешь туда столько сил, - заговорила мать Амани.

- Magetic уже в прошлом. Теперь я птица свободного полета, – переглянувшись с Глебом, несколько осторожно ответила девушка.

- В смысле? – недоуменно спросила женщина.

- Мамуль, я ушла из компании. Решила, что пришло время заняться любимыми делами. В общем, мои мечты уже устали лежать в дальнем ящике, даже порядком запылились. Некоторые события, произошедшие не так давно в моей жизни, заставили меня по-новому взглянуть на мир и свою собственную жизнь. И знаешь, то, что я увидела со стороны, вызвало во мне лишь жалость и боль. И где-то стыд. Стыд за то, что я принесла этому миру слишком мало света и любви, занимаясь абсолютно пустыми вещами. Но теперь все будет иначе.

- Ты пугаешь меня… - взволнованно произнесла Лейла Джураевна. – Да, эта работа отнимала у тебя много сил и времени. Но ты уже многого добилась в компании, поэтому повышение, я думаю, ждать бы себя не заставило. Ты поступила очень глупо. Мы с детства видели в тебе задатки прекрасного архитектора и помогли тебе расти в этом направлении. Надеюсь, ты нашла себе работу в той же сфере?

- Мам, глупо жить чужими надеждами, осуществлять чьи-то мечты, пытаться всем угодить, полностью забывая о себе, – раздраженно ответила Амани. – Я хочу устроиться в дом для сирот или престарелых, а также заняться преподаванием рисования и танцев. Это мое истинное призвание.

- Родная, ну я же серьезно! – засмеялась женщина.

- Я тоже, – твердо ответила Амани.

- Бред. Все, что ты сказала сейчас, полный бред! Ты закончила университет для того, чтобы стать нянькой? Чушь! Одумайся. У тебя ничего не получится. Это не твое, пойми. Я думаю, твой шеф возьмет тебя обратно, если ты попросишь. Сошлись на усталость, нервы и что-нибудь еще. Хорошо?

- Нет. И давай на этом закончим.

- Амани! Послушай меня! Ну какой из тебя преподаватель танцев, а? Ты же знаешь, что у тебя нет таких задатков. Зачем же сюда соваться? Большинство компаний мечтает о таком сотруднике, как ты. Компаний, где тебе будут платить большие деньги и так далее.

- Мам, я уже все решила и не намерена это обсуждать. То, что ты мне предлагаешь, я ненавижу. Это петля на моей шее, которая уже почти затянулась. Нет ничего хуже, когда ты занимаешься тем, что убивает в тебе все живое. Но то, что ты не разделяешь мои взгляды, не новость. Я ожидала от тебя такой реакции. Ведь даже в Библии сказано: «И враги человеку домашние его».

После этих слов Амани поспешила уйти от всех, желая побыть одна. А Лейла Джураевна, расстроившись, отправилась домой. Глеб присутствовал при их разговоре, поэтому он попытался броситься вслед девушке, но ее отец остановил его.

- Погоди, пусть остынет. Так всегда было. Ей нужно время. Она скоро сама вернется. У моей дочери характер деда, но еще более горячий (ласково улыбнулся мужчина). Мы с матерью всегда жили как на пороховой бочке, не зная, чего ожидать от этой засранки. Цыганская душа… И с этим ничего не поделаешь, – он хлопнул Глеба по плечу, а затем отправился к супруге.

Глеб не стал долго ждать. Для него, как и для Амани, ожидание было непосильным испытанием, поэтому через пятнадцать минут он был уже рядом с ней.

- Так было всегда, – не дожидаясь вопросов, начала она. - Мы никогда не понимали друг друга. А, возможно, и не пытались. Я очень люблю ее и прекрасно понимаю то, как бесценно все, что она сделала и делает для меня. И одна из моих главных целей – ее счастье и отсутствие нужды в чем бы то ни было. Я знаю, что это непременно произойдет, потому что она этого достойна, потому что это мой долг. Но как часто самые близкие люди не способны понять нас, причиняя невыносимую боль. Как часто родители проецируют на нас свои несбывшиеся мечты, попросту забывая о том, что мы не они. Я не считаю маму своим врагом, но мне всегда не хватало ее поддержки, слов одобрений, похвалы. Мне с детства хотелось, чтобы родители мной гордились, поэтому я стремилась во всем быть первой. Но они воспринимали это как должное. А чужие дети всегда оказывались красивее, умнее, талантливее… Я не виню их. Я просто не могу это объяснить и понять. Разве есть что-то дороже счастья твоего ребенка? – Амани нежно посмотрела на Глеба полными слез глазами, после чего он обнял ее крепко-крепко.

Ее напряженные отношения с матерью были одной из потаенных причин того, почему Амани бросила обожаемую ей солнечную Испанию, уехав в Россию. Однажды непонимание с их стороны достигло критической отметки, после чего она просто взяла самое необходимое и убежала в другую страну. Она никогда не чувствовала себя частью этой семьи, потому что в ней не было того, о чем она мечтала. А именно… Любви.

- Мама любит тебя, поэтому очень переживает. Они привыкли видеть тебя в одном амплуа, а сейчас ты пытаешься стать полной противоположностью прежней Амани. Это просто первая реакция. Всегда слушай свое сердце. Родители будут гордиться тобой, когда у тебя все получится. А у тебя непременно все получится. Вам нужно хотя бы попытаться пойти навстречу друг другу. Это непросто, ведь мы все гордые и амбициозные. Но я знаю, ты сильнее принципов и предрассудков. Раз ты решила начать новую жизнь, оставив в ней только самое дорогое, тебе нужно построить с родителями те отношения, о которых ты всегда мечтала. Жизнь так быстротечна, не трать ее на ссоры и обиды. Каждый новый день – это возможность. Шанс изменить что-то в лучшую сторону. Он дается нам всем. Но не все способны его разглядеть. Ты сама научила меня этому. Поэтому ты сможешь его разглядеть. Более того, ты им воспользуешься.

- Ты прав… Это груз еще детских переживаний, так прочно осевший в моей душе и не дающий ей покоя. Нет ничего хуже детских обид. Мне всегда казалось, что родители недодали мне любви. Меня приучили к одиночеству, практически к волчьему образу жизни, возможно, поэтому мне так тяжело свыкнуться с тем, что рядом со мной теперь постоянно кто-то будет. Я имею в виду тебя. Почему я так долго боролась со своими чувствами? Потому что я не знала, что с ними делать. В глубине души я всегда мечтала о такой любви, поверь. Но я привыкла быть для мужчин неким идеалом, которым восхищаются и боготворят, но который недосягаем. Я так привыкла быть одна, что до сих пор не представляю, каково это – «вместе»? У меня характер ветра, который может теплой волной обогреть твое тело, а может леденящим вихрем ударить прямо по сердцу. И мне от этого будет даже больнее, но я всегда думала, что неземная любовь – это любовь невозможная. Именно поэтому я подсознательно пыталась сделать нашу любовь невозможной. Потому что я чувствую ее силу и глубину. Потому что я понимаю, что это то чувство, которого я ждала все эти годы. Но я теряюсь, потому что не знаю, как с ним обходиться.

- Милая, некоторое время назад ты подставила мне свое плечо. И физически, но прежде всего, духовно. Теперь я хочу сделать то же для тебя. Если мы оба так безумно любим друг друга, значит, это возможно. И я докажу тебе это. Дай мне немного времени, и страхи уйдут. Скоро ты сама будешь вспоминать с улыбкой то, что сказала несколько секунд назад. Жаль, что еще ребенком тебе пришлось ощутить то, что сделало тебя столь уязвимой, но детство не исправить. Однако ты можешь простить им свои обиды. И очень многое изменится, поверь мне.

- Я верю. Ошибка наших отцов и матерей в том, что они пытаются стать для нас именно родителями, то есть выполнять обязанности людей, которые говорят нам, что такое «хорошо», и наказывают за то, что мы делаем «плохо». Они хотят, чтобы мы добились того, чего не добились они, учат тому, на чем споткнулись сами. Они подсознательно навязывают нам свое понимание жизни, лишая самостоятельности. И мы начинаем проживать чужую судьбу, зарывая себя. Из страха стать нелюбимыми мы делаем так, как хотят они, а когда немного отклоняемся в сторону, обрекаем себя на скандалы, ссоры, обиды, что в конечном итоге формирует в нас комплекс неполноценности, лишая веры в собственные силы. И с каждым годом мы становимся все более негармоничными и чужими для самих себя, а в определенный момент, когда негатив перельет через край, мы виним во всем своих родителей. И отчасти будем правы. Ты спросишь, а как иначе? Просто забыть, что являешься родителем. Стать другом и подругой, которые посоветуют, а не будут учить, которые подбодрят, а не осудят, выслушают, а не помчатся по своим делам, покажут, как нужно любить и сохранять это чувство. А что мы видим с детства? Да вспомни Богдана! Крики, драки, спиртное – больше он ничего не видел. Я хочу родиться вновь, чтобы все сделать иначе.

- Для этого не нужна новая жизнь. Помнишь тот день, когда ты просто взяла меня за руку и отвезла в клинику?

- Да, конечно.

- Дай мне руку, родная. Я хочу тебе кое-что показать.

Она с вопросительной улыбкой протянула ему свою ладонь, и они отправились в сторону дома.

Поднявшись в комнату, Глеб открыл чемодан и достал большой свернутый в несколько раз лист бумаги.

- Тогда в клинике ты дала мне журналы и кое о чем попросила. Я сделал так, как ты велела. Это – итог. Открой.

Амани аккуратно развернула лист и заплакала. Это был коллаж его мечты, на котором практически в каждой картинке они были вместе.

- Глеб… ты …

- Не говори ничего. Просто поцелуй меня.

Она ласково обхватила его шею руками, покрывая нежными легкими поцелуями все его лицо до тех пор, пока они не слились друг с другом в страстном поцелуе…

Глеб проснулся на рассвете, когда встающее солнце стало игриво скользить по его щекам. Он сразу взглянул на Амани, трепетно проведя рукой по ее вьющимся черным волосам, боясь разбудить своего ангела. А затем присел на краешек кровати, просто любуясь своим неземным созданием. Сегодня он чувствовал себя невероятно счастливым, настолько, что ему не терпелось поделиться этим счастьем с самой желанной женщиной на планете. Глеб помчался на кухню, решив приготовить для своей возлюбленной обожаемые ею блинчики с клубничным джемом. Спустившись в столовую, он заметил, что отец Амани уже проснулся. Глеб поведал ему о своем намерении, которое мужчина поддержал, даже обрадовался этому. Они быстро нашли общий язык. И пока Глеб стоял у плиты, сеньор Антонио, которого Крестовский называл просто дядя Антон, рассказывал ему о маленькой Амани и всех ее детских шалостях. Она же успела проснуться и, не обнаружив Глеба, поспешила выйти из комнаты. Но едва приоткрыв ее, услышала их голоса. Амани на цыпочках сделала несколько шагов в сторону столовой и, увидев представшую ее взору картину, умиленно улыбнулась. Слезы невольно скользнули по ее щекам. Ее отец, которого она обожала, и самый любимый на свете мужчина. Любовь разлилась по всему ее телу. Казалось, сейчас она повсюду. И стало так хорошо от этого… светло… Все материальное теряет всякий смысл, когда нам удается добраться до истины. Всю жизнь мы гонимся за богатством, успехом, стремимся сделать сногсшибательную карьеру, заполнить свой дом цветными картинками, расположить их в нужном порядке… Но порядка нет в нас самих. Эти лишние предметы созданы лишь для того, чтобы отвлечь нас от истины. А истина в том, чтобы любить. Если любовь живет в вашем сердце, она будет жить в мире, который вы создаете вокруг себя. Человек – подобие Бога. А что есть Бог? Бог есть любовь. Делая свое сердце открытым для любви, вы впускаете в него Бога.

Когда-то Амани не знала об этом. Она во всем винила судьбу, жизнь, родителей, даже Бога. Но время расставило все на свои места. Спустя годы она научилась сеять цветы любви даже в пустыне. И делала это бескорыстно, испытывая неземную радость. Потому что отдавая любовь безвозмездно, вы приближаетесь к Богу, а значит, к бесконечному счастью. Даря всю свою любовь близким и дорогим людям, вы получите ее в двойном размере. И не обязательно от них. Смысл в том, чтобы отдавать любовь, не задумываясь.

Сейчас Амани была по-настоящему счастлива. И это ощущение счастья с каждым днем становилось все необъятнее. Чтобы не испортить сюрприз Глеба, она тихонько вернулась в комнату и подошла к окну. Несмотря на неподдельную радость, что-то все время тяготило ее. Как будто чья-то тень шла по ее следам, дожидаясь определенного момента. Но Амани не могла этого разгадать. Вся ее жизнь была переполнена мистическими событиями, имеющими какое-то сакральное значение. Она чувствовала это с детства. Подсознательно даже ждала. Услышав приближающиеся шаги Глеба, она быстро легла в постель, притворившись спящей. Глеб осторожно поставил поднос с завтраком на маленький столик возле кровати и стал нежно целовать свою принцессу. Амани игриво потянулась и протянула к нему руки, чтобы обнять.

- Просыпайся, потому что я приготовил для своей спящей красавицы ее любимые блинчики.

Амани открыла глазки и театрально подвигала носиком, пытаясь уловить запах вкусняшки.

- Ты чудо. Ты даришь мне сказочные ночи, самые яркие дни и лучшие утра!

- А знаешь почему?

-?

- Потому что я безумно люблю одну маленькую девочку.

- Значит, я больше не нужна? – надув губки, спросила Амани.

- Неа. Девушка, Вы свободны, – засмеявшись, сказал Глеб.

- Хнык-хнык.

Он запрыгнул к ней в постель и начал так щекотать, что она смеялась на весь дом. А дальше не смог сдержаться, пробежавшись пальцами по ее шелковому телу.

К обеду они спустились в столовую.

- Подожди меня здесь, ладно? Я скоро вернусь.

-?

Она ничего не ответила, загадочно улыбнувшись.

- Можно? – постучавшись в дверь родительской спальни, спросила Амани.

- Заходи, родная, - сказал отец.

- Мама, папа, я хочу вам кое-что сказать. Особенно маме. Я очень люблю вас обоих. Ваше счастье – мой долг и честь. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вы ни в чем не нуждались. Мы редко бываем вместе, но даже в такие мгновения умудряемся ссориться. Это ужасно неправильно. Я прошу у вас прощения за все свои слова, что когда-то ранили вас. За все поступки, что сделаны сгоряча. И, несмотря на то, что у каждого из нас свой путь, мы единое целое. Мы одна семья. И я никогда не забывала об этом. Где бы мы ни были, вы всегда в моем сердце. Иначе быть не может. Одна кровь и плоть. Моя жизнь сейчас меняется. И я меняюсь вместе с ней. И пусть вы не одобряете моих намерений, я хочу, чтобы вы знали, - я очень счастлива. И я чувствую, что Бог поддерживает и помогает мне во всех начинаниях. А значит, я выбрала верный путь. Мама, папа, я прошу вашего благословения.

Они пробыли в Севилье еще почти неделю. Одна большая, дружная семья, в которой царит атмосфера взаимопонимания и любви. Неделя, о которой Амани мечтала с детства. Она жалела лишь о том, что не попыталась создать такую семью прежде. Они посетили Хиральду с ее прекрасным видом на город и примыкающие к нему деревни, знаменитый собор Санта-Мария де ла Седа, гуляли во дворе Апельсиновых деревьев готического храма Святого Иоанна и в парке Марии Луизы, утоляли свой голод в местных пастелериях, объедаясь пирожными. И просто были все вместе.

- Милая, приезжайте чаще. Нам так тебя не хватает здесь. И вообще, Глеб, уговори нашу дочь переехать сюда. Солнце, воздух, океан недалеко. Рай, – сказала Лейла Джураевна, провожая Глеба с Амани в Валенсию.

- Не знаю, удастся ли мне сделать то, о чем Вы просите. Но я обещаю вам одно – ваша дочь будет самой счастливой женщиной на земле и на небе.

- Я уже самая счастливая. У меня есть вы.

Они обнялись. Без слез не обошлось. Их прощание, действительно, было очень трогательным. А через несколько мгновений машина уже стала исчезать из виду.

- Каждый раз ощущение, что больше не увижу ее. И так нехорошо на душе. Сердце разрывает изнутри. Оно будто кричит что-то, а выкрикнуть не может, - произнесла Лейла Джураевна.

- Брось. Она в надежных руках. Он любит ее больше жизни.

- Да поможет им Бог.

Валенсия – это рай для влюбленных. Влюбляешься в этот город с первых шагов. Море…песок… бессонные ночи под открытым небом, усыпанным звездами. Она так мечтала об этом. Они выбрали курорт Олива, располагающийся в самой южной части Коста Валенсия. Их вилла была прямо у моря. Амани хотела просыпаться на рассвете и видеть в окне именно морские пейзажи, поэтому современные гиганты-отели они отклонили сразу. Им очень хотелось уединения и спокойствия, чтобы быть подальше от цивилизации и суеты. Даже пляжи, на которых Амани с Глебом проводили почти все свое время, были удаленными от города, потому что только там они наиболее пустынны.

Они пробыли в Оливе чуть больше недели, но это были незабываемые дни для них обоих. Дни, когда они жили друг другом, не думая больше ни о ком и ни о чем. Дни, когда к тебе приходит ощущение бесценности жизни и ее истинного смысла. Время, проведенное в Испании, помогло им многое осмыслить и осознать, еще больше раскрыв их друг другу и сблизив. А море… Как много оно значило для нее… Он не видел Амани более счастливой. Оно действовало на нее завораживающе. Она могла часами сидеть у берега, просто смотря вдаль, или гулять вечерами босиком по мокрому прибрежному песку, уходя в себя настолько глубоко, что не замечала пройденных километров и времени. Проснувшись однажды ночью и обнаружив кровать пустой, Глеб вышел на лоджию. Амани бродила по берегу, держа в одной руке подол длинного бежевого платья, столь романтично смотревшегося на ее золотистом теле, освещенном лунным светом. А вдали он заметил дельфина, плывущего за ней. «Так странно», - подумал Глеб. Как-то она обмолвилась ему, что в следующей жизни будет дельфином. Тогда он просто улыбнулся. Но с каждым днем эта девочка порождала в его душе все больше и больше вопросов, став тайной всей его жизни, которую ему так не терпелось разгадать.

Они возвращались домой с некоторой грустью, потому что лето осталось позади вместе с плантациями апельсиновых деревьев, горами и буйной растительностью Средиземноморья. А впереди Россия с холодной зимой и реальность, требующая дальнейшего движения вперед. Тем не менее, счастья в их сердцах сейчас было больше, чем грусти. К тому же, Амани очень соскучилась по Богдану, поэтому в ее слезах была не только печаль, но и толика радости. Глеб видел, как ей тяжело прощаться со всем, что окружало ее с первых шагов. И пусть она всячески старалась сдержать себя, демонстрируя стойкость и сдержанность, Глеб знал, какие бури сейчас вихрем взрывают ее душу и как кричит ее сердце. Эти чувства знакомы почти каждому, кто когда-то после долгого отсутствия возвращался в родные края, с которыми связаны многие теплые воспоминания. Эти люди знают, как начинает щемить в груди, когда видишь родные стены, улицы. И хотя время изменило до неузнаваемости родные места, ты помнишь, каким было все раньше. Потому что это часть твоей жизни. Часть тебя.

Они заехали домой лишь для того, чтобы закинуть чемоданы, а дальше сразу рванули к Богдану. Амани не терпелось обнять этого мальчика и подарить ему все то, что она накупила для него в Испании.

Мальчишка бросился ей на шею, едва машина подъехала к детдому. Он безумно соскучился по ней. Она стала для него мамой, другом и самым близким человеком. Богдан даже заплакал, а Амани, как натура тонкая и чувствительная, не смогла не отреагировать так же.

- Малыш, ну не плачь! Нам тоже тебя безумно не хватало! Смотри, сколько подарков мы тебе привезли!

Амани с Глебом стали доставать красиво упакованные подарки, радуясь тому, с каким блеском в глазах этот ребенок раскрывал каждую вещь. Глеб видел, как его любимая женщина смотрит на этого мальчика. И было столько материнской любви в ее взгляде.

- Детка, я обещаю тебе, что в следующий раз мы с дядей Глебом обязательно возьмем тебя с собой и отправимся в какую-нибудь сказочную страну, хорошо?

- Угу…

- Я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя.

Они обнялись, а после поспешили уйти.

- Что с тобой, милая? – спросил Глеб, увидев слезы в ее глазах.

- С каждым разом мне становится все тяжелее прощаться с ним. Ему так не хватает любви. Знаешь, если посмотреть на жизнь в целом, то можно понять, что все, что человеку нужно, - это любовь. Все беды и несчастья из-за отсутствия любви. Я никогда не думала о детях. Я знала, что они должны быть. Но, возможно, боялась. А с ним я меняюсь. Что-то происходит внутри меня. И я нахожу в себе те качества, которых не было прежде.

- Может, нам усыновить его? – неожиданно спросил Глеб.

Его внезапный вопрос настолько удивил Амани, что она даже не смогла ему что-либо ответить. Просто задумалась, в очередной раз погрузившись в себя.

Время шло. У них были прекрасные отношения. Они вместе строили планы на будущее, уделяя друг другу максимальное количество времени. И трепетно хранили свои чувства, понимая, что это то бесценное, что дается раз в жизни. Глеб стал совершенно другим человеком, более мягким и нежным. Он не видел никого и ничего, кроме Амани, стараясь сделать каждое мгновение ее жизни волшебным. Его казино в Штатах приносили достаточно много, поэтому он занялся благотворительностью, помогая Амани обустраивать дома для сирот и престарелых. Поначалу ей было безумно сложно находиться в подобных учреждениях. Сложно с психологической стороны. Смерть одного старика из дома престарелых вновь вывела ее из душевного равновесия, и Глебу стоило больших усилий вернуть гармонию в ее душу. Но снова он не на шутку испугался за ее жизнь. Она любила людей. И она умела это делать искренне, всей душой. Поэтому горе каждого человека принимала близко к сердцу. Он слышал ее всхлипы, когда посреди ночи она закрывалась в ванной, чтобы Глеб не увидел ее слез. Но все его попытки как-то оградить любимую от жестокостей мира были безуспешны.