Порядок совершения Литургии святого Иоанна Златоуста. Духовный смысл и историческое происхождение некоторых ее священнодействий. 2 страница

Далее священник и диакон молятся перед престолом о ниспослании благодати Святого Духа, читая «Царю Небесный…». После этого звучат известное ангельское славословие «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2: 14) и моление «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс. 50: 17).

Затем священник целует напрестольное Евангелие, а также, по существующей ныне богослужебной практике, и сам престол. Диакон прикладывается к престолу и, вслед за этим склонив главу и держа орарь тремя пальцами правой руки, обращается к священнику: «Время сотворити Господеви. Владыко, благослови». Священник благословляет диакона и отвечает: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков». Получив благословение, диакон продолжает: «Помолися о мне, Владыко святый». Священник отвечает: «Да исправит Господь стопы твоя». Диакон вновь обращается к священнику: «Помяни мя, Владыко святый». Священник говорит на это: «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков». Диакон же произносит «аминь», кланяется священнику и выходит боковыми – северными – дверями из алтаря на солею.

Став напротив Царских Врат на амвоне, диакон трижды – с крестным знамением и поклоном – произносит про себя: «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс. 50: 17). После этого, воздев руку с орарем, он громко произносит: «Благослови, Владыко». И священник дает начальный возглас Литургии: «Благословено Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков». При этом он берет в руки с престола Евангелие и изображает им знак креста над антиминсом. Все эти действия священника означают, что Литургия будет совершена в прославление Пресвятой Троицы и в воспоминание Воплощения и Искупительного подвига Господа, описанных в Евангелии. При этом можно вспомнить и о том, что одной из целей Воплощения Христа как раз и было свидетельство о Троичности Бога. Именно благодаря пришествию в мир Воплощенного Слова, падшие грехом люди узнали в Боге Троицу. С этого свидетельства началось служение Господа в мире, «точкой отсчета» чего и стало Откровение у вод Иордана живого присутствия глаголющего Отца, крещающегося Сына и нисходящего Духа. С этого же свидетельства о Троице, явленного нам некогда Христом при Его Крещении, начинается также и Божественная Литургия.

В начальном возгласе Литургии содержится и еще одна очень важная мысль: Литургия есть наш подлинный и надежный путь к достижению, к принятию Царства Божия. По словам отца Александра Шмемана, «на языке Библии, а на нем и говорит Церковь, благословить Царство – это значит объявить, исповедать и принять его, как конечную цель всей нашей жизни, как последнюю и наивысшую ценность всей жизни. Благословить – это значит принять, возлюбить, устремиться к этому Царству всей душой»[235]. Именно это и провозглашает священник в начальном возгласе Литургии; и, вместе с ним и все мы, в наших сердцах, повторяем эти слова – как наше сознательное живое исповедание. Мы благословляем это Царство, устремляясь к нему, и, в то же время, уповая на то, что сегодня уже хотя бы отчасти ему принадлежим – в том числе и благодаря нашему деятельному участию в Таинстве Тела и Крови Христовых.

Хор в ответ на возглас священника поет: «аминь». Богослужение Божественной Литургии начинается.

Далее диакон возглашает Великую или Мирную ектению, содержащую прошение о мире, о различных благах земной жизни и свидетельствующую о предании себя христианами воле Божией. По слову святого Иоанна Кронштадтского, «великая ектения… есть премудрая ектения, ектения любви; в ней христиане, живущие и святые, представляются одним великим сочленением Тела Иисуса Христа»[236]. В этой ектении вся Церковь зрится в ее подлинном мистическом единстве – как обладающая единым устремлением ко Христу, единой верой в Него, единой надеждой на Божественное милосердие и Господню щедрость.

Во время чтения ектении священник глаголет тайную молитву – так называемую «молитву первого антифона», начинающуюся словами: «Господи Боже наш, Егоже держава несказанна и слава непостижима…» Он просит Господа призреть на этот храм и на молящихся в нем, исполнить их Божественных щедрот и милости. Окончание молитвы (равно как и многих других тайных священнических молитв за богослужением) верующие слышат как завершающий ектению священнический возглас: «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков». Хор допевает «Аминь».

После возгласа священника диакон отходит на солее к иконе Спасителя и становится перед ней с поднятым орарем. Начинается пение первого антифона. Антифоны – это изменяемая часть Литургии. За Литургией их бывает три. Антифонами принято называть песнопения, традиционно исполняемые двумя хорами попеременно; однако ныне антифоны Литургии в нашей обыденной практике, как правило, поются одним хором. Чаще всего за Литургией мы слышим «изобразительные» антифоны: 102 и 145 псалмы, а также евангельские заповеди Блаженства. Однако существуют еще и вседневные антифоны, и антифоны праздничные. Скажу несколько слов о праздничных антифонах. Они исполняются в храме в Господские двунадесятые праздники, а также – в день Пасхи и на протяжении всей Светлой седмицы. Первые два праздничных антифона – это стихи из псалмов и пророчеств, связанные своим духовным смыслом с тем или иным праздником, к которым добавляются особые припевы. Третий праздничный антифон (звучащий в тот момент, в который мы чаще всего слышим за Литургией пение заповедей Блаженства) – это, как и на первых двух антифонах, особые стихи, к которым припевается тропарь праздника.

Толкователи Литургии подчеркивают особое значение органичного соприсутствия в богослужении Евхаристии как новозаветных, так и ветхозаветных текстов Священного Писания. Их соседство в чинопоследовании Литургии должно лишний раз засвидетельствовать нам единство богооткровенного происхождения как Ветхого, так и Нового Завета. Это относится и к антифонам Литургии. По словам истолкователя богослужения Евхаристии, жившего в XII столетии, Феодора, епископа Андидского, здесь «сначала поются псалмы Ветхого Завета, а потом песни новой благодати, дабы все могли знать, что законоположивший и то и другое есть один и тот же Бог Господь Христос»[237].

Вслед за первым и вторым антифонами сразу следуют две малые ектении, во время которых священник совершает две тайные молитвы: молитву второго антифона «Господи Боже наш, спаси люди Твоя и благослови достояние Твое…» и молитву третьего антифона «Иже общыя сия и согласныя даровавый нам молитвы…»

После второго антифона – вне зависимости от того, какой из типов антифонов звучит в этот день – всегда поется очень глубокий по своему богословскому смыслу гимн: «Единородный Сыне и Слове Божий, Безсмертен Сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся; распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, Един Сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас». По преданию, этот текст был составлен в VI веке святым императором Юстинианом. Гимн «Единородный Сыне» – это торжественное исповедание Воплощения Спасителя, в том его понимании, которое было провозглашено IV Вселенским собором в Халкидонском догмате. Здесь подчеркивается мысль о том, что раз Христос – истинный Бог и истинный Человек, то это означает, что за человеческий род пострадал и умер именно Бог, Одно из Лиц Пресвятой Троицы, Сын Божий, хотя Он пострадал и умер за нас только по Своей человеческой природе, а Его Божество по-прежнему, как и до Воплощения, осталось бесстрастным, бессмертным. Такое учение о Боге – как о Субъекте крестных страданий, пострадавшем на Кресте по Своему человечеству, принято именовать «теопасхитским» — от греческих понятий «qeÒ j» (Бог) и «p£ scw» (страдать).

Далее следует третий антифон: чаще всего мы с вами слышим здесь евангельские заповеди Блаженства. Во время пения третьего антифона совершается Малый вход – вход с Евангелием. Его выносят из алтаря боковой – северной – дверью и вносят внутрь Царскими вратами. В древней Церкви Евангелие хранилось не на престоле, а в ризнице. При наступлении момента чтения Священного Писания, диаконы приносили книги из ризницы, а по их прочтении вновь уносили обратно. Еще один источник происхождения Малого входа – в практиковавшемся в древней Церкви торжественном вхождении священнослужителей и народа в храм при начале богослужения. Таково историческое происхождение Малого входа. Символическое значение священнодействий Малого входа – изображение выхода Христа на проповедь. Свеча, несомая перед Евангелием, знаменует свет предшествовавшей служению Спасителя проповеди святого Иоанна Предтечи. Шире это шествие – Малый вход – издревле понималось святоотеческой традицией и как изображение самого Воплощения Господа. Так, по словам святителя Германа Константинопольского, «вход Евангелия знаменует пришествие Сына Божия и вход Его в этот мир…»[238].

Во время пения третьего антифона отверзаются Царские врата, и священник с диаконом троекратно поклоняются престолу. Священник целует Евангелие и престол, а диакон только престол. Затем священник берет в руки Евангелие, подает его диакону, и они оба, обходя престол с правой стороны, через горнее место, исходят из алтаря северной дверью, то есть дверью жертвенника; им предшествуют свещеносцы. Евангелие по-прежнему несет диакон. Став перед Царскими вратами, священнослужители преклоняют главы. Диакон произносит: «Господу помолимся»; священник же в этот момент дочитывает «молитву входа»: «Владыка Господи, Боже наш, уставивый на небесех чины и воинства ангел и архангел в служение Твоея славы! Сотвори со входом нашим входу святых ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благость. Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь». Из молитвы явствует, что со священником сослужат ангелы, которые так же, как и он, трепещут в благоговейном страхе от совершаемого Таинства.

После этой молитвы диакон, держа левой рукой Евангелие, а правой – орарь, показует правой рукой к Востоку, на алтарь и говорит: «Благослови, Владыко, Святый вход». Священник отвечает: «Благословен вход святых Твоих, всегда ныне и присно, и во веки веков» и осеняет крестом пространство алтаря. Диакон, произнося «аминь», дает священнику поцеловать Евангелие, и, сам поцеловав руку священника, придерживающую Евангелие, кланяется иерею. После окончания пения антифона, стоящий перед священником (лицом к престолу) диакон возвышает Евангелие, изображает им начертание креста, и громко произносит: «Премудрость, прó сти». В древней Церкви в отдельные моменты богослужения можно было сидеть (сегодня подобная практика по-прежнему существует в ряде Православных поместных Церквей, в том числе – в Греческой), и слово «прó сти» означало призыв встать; но и сегодня возглас «прó сти» побуждает нас собраться с силами, зовет с особым напряжением внимать происходящему. Возглас же «премудрость» отсылает нас к словам святого апостола Павла: «мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия по превечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем, в Котором мы имеем надежный доступ через веру в Него» (Ефес. 3: 8-12). Как раз здесь, при произнесении возгласа «премудрость», связанного со священнодействиями Малого входа – входа, символически отображающего пришествие в мир Христа, – мы и можем припомнить только что приведенные слова Апостола о многоразличной премудрости Божией, той Премудрости, Которая, как мы с вами знаем, делается доступна христианину именно через Евхаристию и Которая дарует ему подлинное единение с Богом. Напомню, что в понимании древней церковной традиции Премудрость Божия, (по гречески «sof…a», «софия») – это в первую очередь именование Самого Сына Божия, Второго Лица Пресвятой Троицы. Так, по слову святителя Германа Константинопольского о Христе, «слышали мы и видели глазами нашими, что Он – Премудрость и Слово Божие»[239]. Тем самым, для нас приобщение Божественной Премудрости есть в первую очередь мистическое единение со Христом в Его Церкви.

Вернемся, однако, к чинопоследованию Литургии Оглашенных. Хор при завершении Входа поет: «Придите, поклонимся и припадем ко Христу. Спаси ны, Сыне Божий…». А вот далее в пении хора возможны различные варианты. Если это воскресный день, то хор будет петь: «…Воскресый из мертвых, поющия Ти: аллилуйа»; если это день памяти чтимых святых: «…во святых Дивен Сый, поющия Ти: аллилуйа»; в дни Богородичных праздников: «…Молитвами Богородицы…»; в попразднства Господских двунадесятых праздников (то есть в периоды, дни, следующие за самим праздничным днем, когда этот праздник как бы еще длится, продолжается – до своего «отдания») здесь поются соответствующие смыслу праздника тексты: например, «…Рождейся от Девы…» (в попразднство Рождества) или «…во Иордане крестивыйся…» (в попразднство Богоявления).

В дни пения праздничных антифонов, а также на Сретение и в день Святаго Духа после слов «Премудрость, прости» диакон произносит так называемое «входное» или «входный стих»: это отрывок из пророческих псалмов, имеющий по своему духовному смыслу прямое отношение к празднуемому событию Священной истории. Заметим, что в такие дни, вместо обычного «Придите, поклонимся», поются тропарь и кондак праздника.

При начале пения «Приидите, поклонимся» священник с диаконом входят в алтарь. Диакон полагает Евангелие на престол. Священник же вхожит чуть позже, поскольку он сначала целует иконку Спасителя возле Царских врат (иногда висящую на самих Царских вратах), благословляет свещеносцев, затем целует такую же иконку Богоматери и лишь затем вступает в пространство алтаря и прикладывается к престолу.

Далее поются тропари и кондаки. Это – момент Литургии, когда ее молитвословия посвящаются памяти сегодняшнего дня. Здесь – в рамках богослужения Евхаристии – мы благоговейно вспоминаем какое-либо особо празднуемое событие или же воздаем почитание нашим православным святым. Устав пения тропарей и кондаков мы с вами сейчас изучать не будем. Это – одна из неизменных составляющих другого лекционного курса – Литургики, дисциплины, изучающей особенности всего богослужебного устава в целом, в том числе – изменяемых частей богослужения Божественной Литургии.

По входе во время пения тропарей священник тайно читает так называемую «молитву Трисвятого пения». Она начинается словами: «Боже Святый, Иже во святых почиваяй, Иже трисвятым гласом от серафимов воспеваемый, и от херувимов славословимый, и от всякия небесныя силы покланяемый…». В этой молитве священник просит Бога от лица всех верующих, чтобы Господь, воспеваемый трисвятой песнью серафимов и херувимов, принял от нас смиренных и грешных эту песнь, простил наши прегрешения, освятил наши мысли, души, тела и дал бы служить Ему всю нашу жизнь. При этом важно отметить, что священник здесь молится именно от лица Церкви. Вновь напомню вам истину о том, что в православной традиции, в отличие от традиции западной, католической, священник воспринимается именно как представитель Церкви, действующий от лица верных, а не от лица Христа, и отнюдь не как замещающий собой Христа.

После пения хором последнего кондака диакон говорит: «Благослови, Владыко, время Трисвятаго». Священник, благословляя диакона, произносит: «Яко свят еси, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно». Диакон же становится в Царских вратах лицом к молящимся и, показуя орарем на икону Спасителя, а затем, по кругу обращаясь к иконе Богоматери и престолу, громко заканчивает: «и во веки веков». Хор поет: «Аминь».

Сегодня в этом месте богослужения постепенно возрождается произнесение слов, некогда упраздненных в нашей Русской Церкви в результате революции. В таком случае перед концовкой «И во веки веков» диакон возглашает еще и другие слова: «Господи, спаси благочестивыя». Хор повторяет их. А диакон возглашает далее: «и услыши ны». Хор вновь повторяет слова диакона. Поясню, что под «благочестивыми» здесь некогда понимались православные императоры. Ныне, когда императорской власти в России нет, под «благочестивыми» можно подразумевать всех православных христиан, стремящихся к стяжанию подлинного благочестия.

Затем диакон отходит от Царских врат и становится рядом со священником. Далее хор поет Трисвятое: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Священник перед престолом также произносит Трисвятое, воздевая при этом руки (в практике иногда – просто осеняя себя крестом). Этот гимн был введен в чин Литургии во второй четверти V века, при архиепископе Константинопольском святителе Прокле и императоре Феодосии II. В отдельные дни церковного года Трисвятое заменяется другими песнопениями: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся…» – в дни, когда в древней Церкви совершалось Крещение (например, на Пасху, на Рождество), а также «Кресту Твоему…» – на Воздвижение Креста и в Крестопоклонную неделю.

По слову святого Николая Кавасилы, в гимне Трисвятого мы «восхваляем Самого Бога в Троице»[240]. Эту песнь воспевают Богу ангелы, воспевают ее вместе с ними за Литургией и люди, составляя с ними общий согласный хор. По свидетельству того же Кавасилы, здесь «через явление Христа, пренебесного и вместе земнородного, ангелы и человеки составляют единую Церковь, один хор»[241]. Преподобный Максим Исповедник видит в этом песнопении прообраз той грядущей гармонии, что явится в Жизни Будущего века в совместном — ангельском и человеческом — согласном прославлении Творца. Он пишет: «совершаемое всем верующим народом троекратное возглашение “Святый” указывает на наше единение и равночестность с бесплотными умными силами, которое будет явлено в будущем, когда естество человеков, вследствие тождества неизменного и присносущего движения окрест Бога, научится, в полном созвучии с горними силами, воспевать и освящать Единое и Триипостасное Божество троекратным пением “Святый”»[242]. А вот что пишет о духовном смысле этого песнопения святитель Герман Константинопольский: «Трисвятая песнь означает следующее: там ангелы говорили: “Слава в вышних Богу” (Лк. 2: 14), здесь же мы, подобно волхвам, приносим Христу дары: веру, надежду, любовь, как золото, ладан и смирну, возглашая верно песнь бесплотных: “Святый Боже” – то есть Отец, – “Святый Крепкий” – (то есть) Сын и Слово, ибо Он связал крепкого диавола, Крестом утеснил имеющего державу смерти и даровал нам жизнь, чтобы наступать на него (ср. Пс. 90, 13), – “Святый Безсмертный” – (то есть) Дух Святой, Животворящий, Которым вся тварь животворится и взывает: “Помилуй нас”[243]…

После прочтения в алтаре Трисвятого диакон произносит «Повели, Владыко», целует престол и отходит к горнему месту. Священник также целует престол и идет туда же, произнося при этом: «Благословен Грядый во имя Господне». Диакон вновь обращается к священнику: «Благослови, Владыко, горний престол». Священник, благословляя горнее место, говорит: «Благословен еси на Престоле славы Царствия Твоего, седяй на херувимех, всегда, ныне и присно, и во веки веков». Затем они становятся здесь лицом к молящимся, после чего чтец получает у священника благословение на чтение Апостола, а диакон – благословение на каждение. Как вам наверное известно, Апостол – богослужебная книга, включающая в себя новозаветные Деяния апостолов, и апостольские Послания, а также прокимны и уставные указания для ее использования за богослужением.

В этот момент диакон произносит: «Вонмем». Священник с горнего места, благословляя молящихся, возглашает: «Мир всем», тем самым подразумевая, что для слушания слова Божия христианам необходимо мирное состояние души. Чтец же отвечает: «И духови твоему» – то есть также желает от лица молящихся мирного состояния и самому священнику. Такое взаимное пожелание мира между священником и народом мы слышим за богослужением неоднократно. Вот как возвышенно объясняет духовное значение этого взаимного пожелания мира преподобный Исидор Пелусиот: «Иерей с высоты кафедры изрекает Церкви мир, подражая в этом Господу, Который, принимая кафедру Свою (то есть седение одесную Бога), дает и оставляет Свой мир. А то, что отвечает народ: “И Духови Твоему”, — означает следующее: Ты, Господи, даровал нам мир, единомыслие друг с другом, даруй же нам мир, (который есть) неразрывное единение с Тобою, чтобы, умиряемые Духом Твоим, Которого вложил Ты в нас в начале создания, пребыли мы неотлучными от любви Твоей»[244]. То есть, по мысли преподобного Исидора, слова «И духови твоему» – есть не только пожелание мирного духа самому священнику, но и моление о даровании Духа Святого всей предстоящей здесь, за Божественной Литургией, Церкви. При этом под «миром» в этом возгласе, вероятно, может пониматься именно то духовное богодарованное состояние, о котором ярко свидетельствует святой Николай Кавасила: «свышний мир означает правду Божию… добродетель в каком бы то ни было роде… Слово «мир» означает… плод всех добрых качеств в совокупности, плод всякого вообще любомудрия»[245]. Как раз такого мира и желают друг другу священник и его паства…

Диакон произносит: «премудрость, вонмем», тем самым подразумевая, что в том, что здесь будет сейчас прочитано – во фрагменте из Священного Писания – нам окажется явлена Божественная Премудрость.

Чтец произносит «прокимен» (греч. «prokš imenon»), то есть «предлежащее» – стих, чаще всего взятый из псалмов, реже – из других книг Священного Писания. По слову святителя Германа Константинопольского, «прокимен… возвещает пророческое озарение и предсказание о пришествии Христа…»[246]. Этот же прокимен вслед за чтецом – на один из восьми богослужебных музыкальных гласов – поет и хор. Чтец произносит особый – присоединямый к прокимну – стих, хор же вновь поет прокимен; затем чтец читает первую половину прокимна, а вторую его половину допевает хор.

В некоторые дни церковного года бывают службы, за которыми следует возглашать два прокимна. Тогда порядок чтения несколько меняется: в конце возглашения, вместо первой половины уже читавшегося прокимна чтец читает новый – второй прокимен, который затем целиком повторяет и хор.

Последующее за прокимном чтение Апостола символически изображает охватившую всю вселенную апостольскую проповедь. Во время чтения Апостола священник сидит с южной стороны горнего места. Диакон же в это время совершает каждение алтаря, иконостаса, кадит священнику и народу. После прочтения Апостола священник обращаясь к чтецу, произносит: «Мир ти»; чтец отвечает: «И духови твоему». Диакон возглашает: «Премудрость». После Апостола звучит «аллилуарий» – особые стихи, произносимые чтецом, и предваряющие собой по своему смыслу чтение Евангелия; к этим стихам хор всякий раз по их произнесении допевает троекратное «алиллуиа».

Во время пения аллилуария священник тайно читает «молитву прежде Евангелия», в которой он испрашивает у Бога для себя и молящихся разумения Евангельских слов, страха блаженных заповедей, попрания похотей и утверждения в духовной жизни. Молитва эта начинается словами: «Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче Владыко…». По прочтении молитвы перед Евангелием диакон подходит к священнику, преклоняет главу, и, указуя орарем на лежащее на престоле Евангелие, тихо говорит священнику: «Благослови, Владыко, благовестителя святаго апостола и Евангелиста (такого-то)». Священник отвечает: «Бог молитвами святаго славного, всехвального апостола и Евангелиста (такого-то) да даст тебе глагол, благовествующему силою многою, во исполнение Евангелия возлюбленнаго Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа». Диакон говорит: «Аминь». Принимая Евангелие из рук священника, он целует его руку. Потом диакон обносит Евангелие через горнее место вокруг престола, Царскими вратами выносит на солею, становится перед аналоем, держа Евангелие на левом плече, а правой рукой постилает на аналой край ораря. Затем поверх ораря диакон кладет Евангелие и раскрывает его на нужной странице. Перед несущим Евангелие диаконом идут свещеносцы. В это время хор заканчивает петь «аллилуарий». Таков порядок вседневного, будничного совершения этого обряда в чинопоследовании Литургии. Праздничное последование несколько иное. В дни праздников (скажем, в воскресные дни) все эти слова произносятся громко, когда диакон уже выносит Евангелие на солею и поставляет его на аналой.

Чтение Евангелия изображает проповедь Самого Спасителя, а зажженная перед Евангелием свеча символизирует свет евангельского учения. Чтение Евангелия – центральный и важнейший момент Литургии Оглашенных. В этот миг нам открывается и является Сам Христос, научающий нас Собственным словом проповеди путям достижения богопричастности, обожения. По свидетельству святителя Германа Константинопольского именно в этот миг перед нами предстоит «Премудрость, Слово и Сила, проповеданный нам в пророках, а в Евангелиях открывшийся, чтобы тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, принять власть быть чадами Божиими (ср. Ин. 1, 12)»[247].

Евангелие за Литургией в Русской Православной Церкви всегда читается диаконом лицом к алтарю. А вот, скажем, в Греческой Церкви Евангелие читается лицом к народу. В этом наша богослужебная практика различна.

Непосредственно перед прочтением Евангелия священник возглашает: «Премудрость, прó сти, услышим святаго Евангелия. Мир всем». Хор отвечает: «И духови твоему». Далее диакон произносит: «от (такого-то) Святаго Евангелия чтение». Хор поет: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе». Священник глаголет: «Вонмем». Затем диакон прочитывает отрывок из Евангелия. По окончании чтения священник, обращаясь к диакону, возглашает: «Мир ти, благовествующему». А хор вновь поет: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе».

По окончании чтения диакон целует Евангелие, берет его вместе в орарем с аналоя, подносит к Царским вратам и передает священнику. Священник, взяв в Царских вратах Евангелие, целует его и поставляет на горней (верхней, дальней от себя) стороне престола, на его правый дальний угол. Затем, в соответствии с уставом, священник должен закрыть Царские врата. Однако, в повседневной, принятой ныне, практике священник врата, как правило, не закрывает, но оставляет их открытыми до начала заупокойной ектении, когда врата должны открываться вновь.

После окончания чтения Евангелия звучит сугубая ектения: «Рцем вси…». Во время произнесения диаконом этой ектении священник читает тайную «молитву прилежного моления», начинающуюся словами: «Господи, Боже наш, прилежное сие моление прими от Твоих раб…». В ней священник просит Бога, чтобы Он принял это моление и ниспослал людям Свои щедроты. В это же время священник развертывает илитон – шелковый плат, в который завернут антиминс. Он также развертывает и сложенный вчетверо антиминс, но только с трех его сторон. Неразвернутой остается верхняя сторона антиминса. Во время сугубой ектении читаются поданные прихожанами записки о здравии наших близких – с перечислением их имен. В конце ектении священник озвучивает окончание «молитвы прилежного моления» в качестве возгласа: «Яко милостив и человеколюбец Бог еси…».

По действующему богослужебному уставу в некоторые дни церковного года (замечу: не в праздничные, в том числе – и отнюдь не в воскресные дни) за Литургией произносится ектения об усопших, во время которой прочитываются заупокойные записки прихожан, перечисляются имена наших умерших близких. Сейчас эту ектению в большинстве храмов читают почти что за каждой Литургией. Но так быть не должно. Следует помнить: в праздничные дни предусмотрен лишь один способ поминовения имен усопших – за Проскомидией. Отступая таким образом от устава, духовенство, по-сути, делает некоторую уступку очень простому и понятному, но в то же время достаточно душевно-поверхностному желанию своих прихожан: слышать за каждой службой из уст диакона, священника громко произносимые имена дорогих людей – тех, по кому они скучают, из-за разлуки с которыми горюют. Благодаря этому, им, быть может, даже становится легче переносить свое горе. Они знают, а главное – слышат: Церковь не забывает о тех, кого они потеряли. При этом такие прихожане забывают о главном: куда более значимое поминовение усопших, чем пусть даже громкое, произносимое «вслух» поминовение на заупокойной ектение – это молитва об усопших за Проскомидией, где священник (тихо и незаметно для наших глаз) вынимает частичку из просфоры за каждого названного в наших записках усопшего родственника, друга. И затем, уже в конце Литургии, эти частицы будут погружены в евхаристическую Чашу, в Кровь Христову, омывающую грехи наших умерших близких, помянутых священником в той высочайшей и удивительной по своей духовной силе молитве – молитве Проскомидии. Священники это, конечно же, как правило, хорошо понимают. И все же далеко не всякий священник решается привести службу в своем храме в соответствие с существующим в отношении заупокойного поминовения уставом. Ведь он также хорошо понимает и то, какую бурю возмущения может вызвать такая перемена в сердцах его прихожан…

Заупокойная ектения начинается словами: «Помилуй нас, Боже…». Она предполагает чтение священнической молитвы (произносимой тайно или вслух) «Боже духов и всякия плоти…».

После окончания заупокойной ектении закрываются Царские врата и следует ектения об оглашенных: «Помолитеся, оглашеннии, Господеви…». В это время священником читается тайная молитва Литургии святителя Иоанна Златоуста об оглашенных: «Господи Боже наш, иже на высоких живый и на смиренныя призираяй…». В ней священник просит Господа огласить словом истины всех тех, кто готовится к принятию Святого Крещения, просветить их евангельским светом, присоединить к Церкви, спасти их и помиловать Своей Божественной благодатью. В Литургии святителя Василия Великого здесь находится другая молитва. С этого момента тексты тайных молитв двух Литургий разнятся.