О совершителях Таинств

В Церкви существует принцип иерархии: это начало и залог существующих в Православии порядка и каноничности. Церковная иерархия имеет три степени — епископскую, священническую и диаконскую. Сама же Церковь существует благодаря непрерывному апостольскому преемству как дарованию нам благодати, которая, будучи изначально преподана Христом и Духом Святым апостолам, издревле непрерывно передается от них и до нашего времени – через рукоположение священства.

Высшей степенью церковной иерархии является епископское служение. Вместе с тем следует помнить, что Главой всей полноты церковной иерархии, строго говоря, является даже не епископ, но Сам Христос.

Итак, при совершении Таинств у Престола Божия в наших церквах предстоят епископы, священники и диаконы. Диакон не может самостоятельно совершать Таинство, он только сослужит священнику, но и он также является до некоторой степени совершителем Таинства: ведь диакон – не мирянин; он тоже наделен особым даром священнической благодати, реализуемым в его служении.

В чем же задача священнического служения? Апостол Павел в Первом послании к Коринфянам (4, 1) говорит об этом так: «...каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих». То есть задача священника – исполнять волю Христову, служа у Престола Божьего, совершать Таинства. В Деяниях Апостольских также приводятся и другие слова апостола Павла, посвященные смыслу священнического служения: «Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором ДухСвятой поставил вас блюстителями, пастиЦерковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею» (Деян. 20: 28). Как мы с вами видим, еще одна священническая пастырская задача – управлять стадом Церковным, охранять его, вести свое стадо пасомых ко Спасению.

Слова «епископ», «пресвитер», «диакон» – греческие (™p…skopoj, presbÚ teroj, di£ konoj). «Епископ» переводится как блюститель, «пресвитер» – старец, «диакон» – служитель. Епископу принадлежит вся полнота власти в Церкви. Священномученик Игнатий Богоносец в Послании к Смирнянам пишет: «...где будет епископ, там должен быть и народ»[22], то есть Церковь без епископа существовать не может. Пресвитер, по даруемому ему епископом праву, может делать все то же, что и епископ, за исключением рукоположения, освящения мира, а также – управления Церковью, потому что и это прерогатива епископа. Диакон – это помощник епископа и священника, у него в Церкви нет власти действовать по собственному почину, а только по благословению вышестоящих представителей Церковной иерархии. В древней Церкви диаконы также пеклись о бедных, разносили Святые Тайны в дома больных.

По сути, лишь Христос является единственным Священником, единственным Пастырем и единственным Учителем Церкви в подлинном смысле этих слов; Он – Глава Церкви. В католичестве считается, что священники в какие-то моменты службы замещают собой Христа, действуют как Христос и исполняют Его служение. Но в Православии совсем иной подход. Священники Православной Церкви отнюдь не действуют вместо Христа, не замещают Его собой. Они совершают свое служение не подменяя собой Христа, не от имени Христа, но действуют от лица всей Церкви – священного собрания молящихся. Господь сказал, что Он пребывает с нами до скончания века (Мф. 28: 20). Зачем же нам какие-то «заместители» Господа, когда Сам Христос невидимо присутствует за каждым богослужением и совершает его вместе с нами? И вместе с тем священники являют нам Его икону, Его образ, возводящий нас к тому Первообразу, Который и действует в Таинстве. Священники служат у Престола Божия ради того, чтобы через них и в них была явлена Господня благодать, они как бы «актуализируют» для нас с вами присутствие Божие в Церкви. Но Действователем, Лицом, совершающим Таинство, всегда является Сам Господь. Как свидетельствует святитель Иоанн Златоуст о Божественном действии, совершаемом в Таинстве Крещения, «не только священник касается головы [крещаемого], но и десница Христова. И это следует из самих слов крещающего, ибо он не говорит: «я крещаю такого-то», но «крещается такой-то», показывая, что он всего лишь слуга благодати, который предоставляет свою руку, будучи поставлен для этого Духом. А совершает все Отец, Сын и Святой Дух, нераздельная Троица»[23]. При этом (как уже говорилось прежде) священник, конечно же, не просто является «передаточным звеном» в воздействии на верующих Божественной благодати. Он – сослужитель Христов, осуществляющий вместе с Ним молитвенную синергию.

Итак, священники – люди, наделенные особыми дарами благодати. Эту благодать они получают во время Таинства Священства – рукоположения. Такое облагодатствование человека, наделение его особой благодатью, силой священнодействовать, стало возможным в Церкви Христовой в результате двух дарований Духа Святого, которые осуществились еще в Евангельскую эпоху. Первое дарование Святого Духа описано в 20-й главе Евангелия от Иоанна, когда Господь дунул на Своих учеников и сказал им: «Примите Духа Святаго» (Ин. 20: 22). Здесь даруется не личная, не подаваемая каждой личности отдельно, но общая благодать священнодействия в Церкви. Второе дарование Духа, описанное во 2-й главе книги Деяний Апостольских, произошло в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов и на Богоматерь: это было уже личное дарование Духа Святого. Осуществилось оно в виде схождения огненных языков на каждого из них персонально. День Пятидесятницы именуется днем рождения Церкви; в этот день в мире явилась, устроилась новозаветная Церковь, исполненная даров благодати Святого Духа.

«...Вы примете силу, когда сойдет на вас ДухСвятый, и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии, и даже до края земли» (Деян. 1: 8), – обещает Господь апостолам перед Своим Вознесением. Здесь говорится еще об одном даре, который получают и апостолы, и вместе с ними все священнослужители на грядущие времена, – о силе свидетельства. В греческом языке слово «мученик» (m£ rtuj, мартюс) является синонимом слова «свидетель». Христианский мученик – это тот, кто свидетельствует о Христе и за Христа умирает. В связи с этим святитель Иоанн Златоуст пишет: «...свидетельствовать невозможно, если сила Духа Святого не подкрепит духа свидетеля. Без ее содействия невозможно быть свидетелем. Свидетель – это свидетельствующий словом благодати. Всякий вестник истины есть свидетель Божий»[24]. Эти слова святителя Иоанна могут быть соотнесены с образом всех умерших за имя Христово мучеников; но точно так же имеют они отношение и к православным священнослужителям, которые также являются свидетелями Слова, поскольку они свидетельствуют об истине Христовой перед своей паствой. Причем священник является свидетелем именно потому, что он до последней капли крови отдает свою жизнь Христу, что он предстоит у Престола Божия с абсолютной самоотдачей, подобной жертвенности древних христианских мучеников.

Цель священника – помочь каждому человеку вступить в немеркнущий свет истины Божьей, в немеркнущее, незаходимое сияние славы и благодати Творца. И все же священник – гораздо больше, чем просто посредник между Богом и Его людьми. Священство – это таинственное призвание для человека. Архимандрит Киприан (Керн) пишет: «Священник Христов – строитель тайн, строитель Тела Христова. Он призван сам, а через него и другие, созидать новое царство благодати»[25]. Учат о неизмеримой высоте священнического служения и древние Святые Отцы. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Мы обязаны пастырям несравненно более, чем нашим плотским отцам, потому, что плотские отцы рождают нас для мира, для жизни с миром, а пастыри – для неба и для вечной жизни с Богом»[26].

Священническое служение – это постоянное приобщение благодати, это постоянное соприсутствие со Христом в алтаре, это постоянное предстояние у престола Божьего. Правда, не всякому священнику Господь открывает: какой же благодати, какой высоты он сподобился; лишь немногим из них Господь ощутимо показывает, что же на самом деле происходит во время их служения. Например, когда рукополагали преподобного Симеона Нового Богослова, то во время хиротонии, когда архиерей читал молитву над его головой, преподобный Симеон увидел Духа Святаго, который сошел на него «как некий простой и безвидный свет» и осенил его голову. С тех пор преподобный Симеон видел нисхождение этого света всякий раз, когда служил Литургию. По мысли преподобного Силуана Афонского, «если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения; и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он и совершает свое служение, то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа»[27].

Увы, священник далеко не всегда стремится стать таким подвижником. Часто у православных христиан возникает вопрос: а совершаются ли Таинства у тех священников, которые запятнали себя теми или иными неблаговидными поступками, грехом? Можно ли, например, причаститься из Евхаристической чаши у батюшки, который злоупотребляет спиртным или ведет в иных отношениях «неупорядоченную» жизнь? Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Дары Божии не таковы, чтобы они зависели от священнической добродетели»[28]. Мы знаем, что в таких прискорбных случаях Господь по Своей любви, по Своему милосердию совершает Таинства вопреки личным качествам священника. И действует Он здесь по вере тех, кто с чистым сердцем и с любовью ко Христу приступают к Церковным Таинствам, ради тех, кто, независимо от добродетелей того или иного батюшки, все равно надеется получить от Бога помощь, исцеление и освящение.

И вместе с тем Церковь настаивает: всякий священник должен стремиться к духовному совершенству, к святости, зримо являя собой – своей жизнью, своей нравственной чистотой – икону Христа. По слову святителя Иоанна Златоуста, «душа священника должна сиять подобно свету, озаряющему вселенную…»[29]

А участвует ли мирянин в совершении Таинств? Имеет ли какую-то силу во время богослужения его молитва, или задача мирянина – лишь с благочестием и смирением приступить к Таинству и его принять?

У католиков здесь ответ вполне однозначный. Существует папская энциклика «Mediator Dei», которая была издана в 1947 году. В ней содержится следующее вероучительное определение: «Бескровная Жертва, посредством которой, после произнесения слов освящения, Христос становится присутствующим в алтаре, как Жертва, осуществлена одним священником, как представляющим Христа, а не как представляющим верных»[30]. То есть, по словам папы римского, паства – это лишь пассивное сообщество верующих, священник же – вице-Христос, который от имени Христа и являясь представителем Христа, а не представителем верных, совершает Таинства. Паства же здесь как бы ни при чем, она только эти Таинства принимает (и это понимается католиками именно так, даже несмотря на то, что в современных католических храмах миряне внешним образом участвуют в самом ходе богослужения гораздо активнее, чем миряне в храмах православных).

Восточная православная традиция отвечает на вопрос об участии мирян в Таинствах иначе. Апостол Петр пишет, обращаясь к Церкви Христовой: «...Вы род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда не помилованные, а ныне помилованы» (1 Петр. 2, 9—10). Обратите внимание на эти слова Апостола, адресованные ко всем христианам, включая и мирян: «царственное священство». Чуть ранее в том же Послании апостол Петр говорит: «. ..и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу, Иисусом Христом» (1Петр. 2: 5). И здесь слова «священство святое» обращены, как видно из контекста Послания, не к священству иерархическому, но также ко всей полноте Церкви. Что же здесь имеет в виду Апостол? Является ли для него выражение «царственное священство» в отношении мирян лишь возвышенным иносказательным образом или чем-то гораздо более значимым, важным?

В Православной Церкви принято говорить именно о царственном священстве мирян. Разумеется, все это не может означать, что мы – миряне – обладаем той же благодатью, которую получает при рукоположении священник. И в то же время мы прекрасно понимаем: во всех своих священнодействиях Православная Церковь едина; все, что совершается в Церкви, совершается полнотой ее Тела – Христом, являющимся ее Главой, а также священством и мирянами. И миряне тоже сослужат Господу, подобно церковным священнослужителям, но миряне – не как священники, по рукоположению, а как неотъемлемые члены единого церковного организма.

Кстати говоря, даже на христианском Западе (правда, еще задолго до обособления католицизма от Православия) эту же мысль о «царственном священстве» мирян высказывал святитель Амвросий Медиоланский (IV век): «Разве сам народ не является священством? Кому было сказано апостолом Петром: „Вы же род избранный, царское священство, народ святой“ (см. 1 Петр. 2, 9)? Каждый помазывается на священство и каждый помазывается на царство, однако царство это духовное и священство духовное»[31].

Тем самым, мы видим, что и наша молитва также вносит определенный вклад в совершение Таинств. Есть иерархическое священство – как избранность некоторых и получение ими особых Даров Святого Духа для предстояния Престолу Божьему. Но есть и царственное священство мирян – как всеобщность нашего участия в молитве при совершении Таинств.