Гибкость и комплексный день

Организация и использование нашего времени имеют непрямой, комплекс­ный и запутанный характер. Я писал в главе 7, что по данным Бюро трудовой статистики, доля занятого населения США, работающего по гибкому графи­ку, удвоилась за период с 1985 по 1997 годы. И вновь статистика выводит на передний план креативный класс. Как свидетельствует предшествующая глава, в значительной мере эта гибкость приходится на профессиональные группы, занятые креативной деятельностью на проектной основе, а не ру­тинным физическим трудом. Например, по гибкому расписанию работают трое из пяти ученых и только один из девяти операторов-станочников.

Кроме того, представители креативного класса могут пользоваться гибки­ми условиями самого разного рода. Одна из особенностей гибкого расписа­ния заключается в свободе периодически изменять время начала и оконча­ния работы. Это может быть оформлено в виде соглашения, позволяющего сотруднику регулярно являться в офис, скажем, на час позже или раньше обычного — или происходить неофициально, по особой договоренности с начальством. Популярность подобных условий объясняется рядом очевид­ных причин (желание избежать часа пик с его пробками или необходимость возить детей в школу), и многие организации дают креативным и другим специалистам эту свободу во времени.

Однако существует также свобода приходить и уходить по необходимости в течение рабочего дня, или широко варьировать количество рабочих часов в зависимости от объема работы. Как правило, такая свобода возможна только там, где люди работают над креативными проектами. По моим на­блюдениям, креативные профессионалы все чаще требуют подобных усло­вий, и компании готовы их предоставлять. В 2000 году раздел вакансий веб­сайта крупной фирмы по разработке программного обеспечения обещал расслабленный и свободный режим работы:

«Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя комфортно и не стеснялись при не­обходимости брать отгул. Только вы лично можете знать, какие рабочие часы дадут наилучшие результаты»¹⁷.

Аналогичные условия в наши дни не редкость среди многих компаний, и сотрудники рады ими воспользоваться — хотя нет гарантий, что менеджеры строго придерживаются заявленных принципов.

Таким образом, переплетение работы и частной жизни множества людей образует комплексную картину: они работают, выполняя свои обязанности — в этом нет сомнения, — но в своем собственном творческом ритме. С утра до вечера, в офисе и дома, они чередуют моменты профессиональной активно­сти и личное время: занятия спортом, всевозможные дела, общение с дру­зьями и членами семьи или просто отдых. Посетители кофейни с открыты­ми ноутбуками — что они делают, работают или общаются? Да то и другое, отчасти. Своей готовностью переходить от работы к разговорам, стоит толь­ко появиться интересному лицу, они очень напоминают тип ремесленника прежних дней, сидящего у себя в мастерской на главной улице: он всегда за­нят, и при этом всегда рад поболтать с заглянувшим приятелем, выпить с ним по чашке чая. Многие люди на самом деле считают такое переплетение естественным образом действий, своего рода возвращением к идилличес­ким дням ремесленного производства, когда жизнь еще не потеряла единст­ва и целостности. Это выглядит здоровой реакцией на систему организаци­онной эпохи, которая полностью разделила жизнь и работу, вынуждая человека играть две разные роли.

К сожалению, жизнь в гибких, комплексных условиях часто бывает ско­рее лихорадочной, чем идиллической. Стандартная организация рабочего времени — пять дней в неделю по девять часов — не требует постоянного пе­реключения с одного предмета на другой или перехода с места на место. Ты приходишь на работу и остаешься там до вечера, затем идешь домой, а по­путно можешь заскочить туда-сюда по делам. Комплексные условия — по­среди дня бегаешь в парке или катаешься на велосипеде, ночью работаешь допоздна, ешь когда придется и успеваешь в тысячу мест — подразумевают регулярную смену настройки. Порой это легко, но иногда дается с трудом. Это занимает время. Приходится менять фокус, вспоминать, куда ты поло­жил свои документы и материалы, проверять, не забыл ли чего-либо — и пе­реодеваться в соответствии с обстоятельствами (мне кажется, людям надо­ело возиться с деловыми костюмами, отсюда и популярность свободною стиля в одежде). Притом в комплексном дне случаются моменты, когда па­раллельные миры сталкиваются. Это может произойти в кофейне или дома, с детьми: вы должны работать, по рядом кто-то стоит и требует чего-то другого. Вы чувствуете, как у вас сжимается сердце: это острый приступ дефицита времени.

Кроме того, как гибко бы вы не распоряжались личным временем, запла­нированные мероприятия имеют свое расписание. Значительная доля стресса из-за нехватки времени связана с попытками не пропустить назна­ченного часа: встреча в четыре, футбол в шесть, самолет улетит без вас, если вы на него не успели. Стресс усугубляется, если вы, подобно многим креа­тивным специалистам, работаете целый день в собственном темпе и графи­ке, и вдруг вынуждены переключаться на режим, заданный часами. Воз­можно, из всех переходов это самый болезненный. Он по-своему, в отношении времени, отражает хронический конфликт между креативно­стью и организацией. Наконец, свободный режим жизни креативных про­фессионалов порождает потребность в круглосуточной армии сервисных работников. Круглосуточный ресторан — настоящее благо для голодного программиста, которому нужен гамбургер в три часа ночи. О благе офици­антки здесь речи не идет: она не на свободном графике, просто вышла в ночную смену.